Партнеры

 МеЛ
-…Барри, дело верное, да провалится мне на этом месте!
Коротышка флегматично смерил длинного приятеля взглядом. Засек место, где была произнесена горячая речь. Затем, ухватив Лоренса за рукав, отвел чуть в сторону и вежливо попросил: «Лучше не здесь, Тед».
Долговязый недоуменно нахмурился. Оглянулся на место, где только что стоял с другом - Барри Мопсом и сосредоточился на вывеске конторы. На солидной ограде, с дежурным офицером возле прохода висела мраморная табличка. Буквы на ней, отлитые из бронзы, начищено сверкали - ”Офис ФБР. Штат Калифорния“.
Неприлично икнув, Тед скоренько обнял коротышку не то за плечи, не то за крепкую шею и поспешил с малоприятного двум мелким мошенникам места.
 ---------------------
Пересчитав наличные в восьми карманах двух протертых джинсов, приятели решили, что имеют достаточно, чтобы начать обсуждение нового дела в приличном месте.
Этим приличным местом оказалось малюсенькое кафе при забытом богом мотеле.
-Эй, детка, мы желаем снять комнату на сутки. Ужинаем только раз. Сейчас и здесь.
Дама - детка, в этот момент тщательно запудривала расплывшейся кляксой синяк на левой скуле. Трезво она оценила двух ни в рост, ни в масть приятелей и, чуть шепелявя от выставленного накануне зуба, ответила: «Пятнадцать долларов. За комнату. Столько же за завтрак. Деньги мне. Сейчас и здесь».
Мужчины, им было по тридцать на нос, заулыбались, показывая крепкие, желтые как репа зубы. - Отлично, красотка. Ваш сервис нас устраивает.
Сложив собранные по карманам деньги на стойку, аккуратно разгладив их рукой, не знавшей мозолей, долговязый Лоренс расплатился с припудрившейся красоткой, имевшей неопределенный возраст, колер волос, но впечатляющий бюст. На последнее явление как раз таращился коротышка Барри. Пару раз он споткнулся, пока пятился задом к столику, продолжая созерцать детали роскошной половины тела дамы, торчащей монументом над стойкой.
Тед очень заботливо помогал приятелю преодолевать препятствия. И всё же кое-что Бори крушил своим мощным корпусом. Тед терпеливо поднимал упавшие и перевернувшиеся стулья и, извиняясь за пролитое из стаканов вино у редких посетителей, присутствующих в душном зале, повторял: «Мой друг отвык от истинной красоты. Прошу меня простить».
Кельнерша крикнула мартовской кошкой в никуда, сделав заказ на завтрак для двоих.
В зале появилась ещё одна дама. Её всклоченные в начесе волосы на лбу точь-в-точь напоминали челку пони. А хвост черных волос на макушке, поблескивающих как крыло откормившейся вороны, тоже сошел бы за хвост пони. Однако сама дама лошадку вовсе не напоминала. Скорее лошадь после гусарского вертепа.
Тихо, не спеша, приятели ели поданный красоткой, не более свежей, чем хозяйка, завтрак. Кстати сказать, весьма приличный завтрак для зимнего калифорнийского сезона. И одновременно партнеры обсуждали свое новое дело. - Я тебе так скажу, Барри, дело в шляпе фокусника. А он - это мы с тобой.
Мопс, в отличие от своего антипода - приятеля, жевал медленнее, чем просто “не спеша“. Может потому, что он лучше первого осознавал наличие в зубах последнего приличного ужина в приличном месте. Барри помнил, денег больше у них нет.
Почему “ужина“, а не завтрака, что в девять утра показался бы более уместным? А потому, что после такого сытного ужина - завтрака приятели всегда отсыпались, как правило, путая после день с вечером и наоборот.
Для Лоренса есть “не спеша“ - значит быстро – быстро. Как уголек в топку, покидать все с тарелки в большой рот, а потом, сцепив, наконец, крепкие челюсти, долго - долго жевать. При этом, успевая вполне внятно продолжать общение. Которое, в свою очередь, больше походило на монолог школьного учителя, перебиваемого редкими вопросами какого-нибудь непонятливого отличника - зубрилы. - …У них после сорока семи лет полный похоронный набор в развитие приходит. Депрессия на почве душевной опустошенности и климакса, вегетативный невроз и бессонница по причине беспредельной меланхолии, а так же непереносимое желание покончить с жизнью.
-Это как?
Прожевав, глотнув остывший кофе, Лоренс разом проглотил одну треть порции. Вновь загрузив рот едой, уже вернее часть остатка её, Лоренс объяснил: «Это как водится, Барри. Покричит такая, пошумит: ”Все! Жить не хочу! Все надоело!” - А сама служанке накажет, чтоб к такому-то часу та ей таблеточку занесла. Будто бы снотворное. Говорю же, климакс и потому бессонница у них с беспредельной меланхолией. Ну, так вот, скажет она: ”Ровно к такому-то часу мне снотворного!” - А сама, как услышит шарканье ног за дверьми, упаковку этого снотворного в рот, шампанским запьет и быстренько на ковер - бух!
-Это как?
Всё, тарелка Лоренса пуста, чашка из-под кофе перевернута вверх дном и отодвинута, как вещь, не несущая никакой функциональной значимости.
Тед вытер рот свернутым вчетверо клетчатым платком, спрятал его в карман джинсов, прокашлялся и ...уточнил: «Ну, можно и не на ковер...»
Смахнув крошки, прилипшие к лоснящемуся рукаву его замшевой куртки, он пояснил детали: «Можно, ...на паркет. Кровать, диван - чего найдется, чтоб не жестко спине было и не продуло. Они к такому возрасту жуть как к простуде расположены. Ну, ты понимаешь, …пожилая барышня: артрит, ревматизм, радикулит и все такое.
 Тед вздохнул ртом и сглотнул, заметив, что у приятеля почти не убыло с тарелки. Но отвлекать себя и торопить его - не стал. Продолжил о деле».
-И вот, когда служанка входит, и сразу видит хозяйку в состоянии натаблетившейся и: ”Ой! Ай!” за телефон и ...мадам барышню спасают.
-А мы?
Длинный Лоренс важно, будто священнослужитель во время проповеди века, поднял палец кверху и хотел, уже было, сказать о том, кем в таком деле будут они с приятелем, но ...заметив длинный ноготь на пальце, поморщился. Тут же перевел взгляд на даму за стойкой.
Кельнерша, она же хозяйка мотеля подпиливала единственный оставшийся после боя с кем - то ноготь.
Лоренс в момент поднялся из-за стола и подошел к стойке. - Мэм, а где в вашем заведении можно разжиться ножницами? Моему приятелю пришло письмо. – Тед скривил губы в сторону и полу конфиденциально, шепотом озвучил: «От дамы».
Затем он загадочно прикрыл глаза. – Кажется, с фотографией. Затем он открыл глаза, но тут же навалился на стойку и закончил свою просьбу красотке на ухо: «Он боится оторвать ей пол головы неудачным вскрытием конверта голыми руками».
Дама посмотрела на полутора сантиметровый ноготь на своем мизинце. Дунула на него, еще немного заточила, после чего захотела услышать ответ на заинтересовавший её вопрос. Она поманила к себе пальцем нос длинного парня и спросила: «А за ножницы он чем, голыми коленками держаться будет?»
Тед не сразу понял шутку застоечной дамы. Он некоторое время стоял и моргал, оглядывая торчавшие из-за выреза блузочки молочные прелести. Потом, улыбнулся. Решил по высшему баллу оценить иронию женщины, без сомнения считающей себя неотразимой. Он энергично покивал головой - “да“ и тут же ответил: ”Нет”.
Мадам хмыкнула, тронувшись бюстом. Вздохнула, оглядев залетную наивность в полный рост и, остановив взгляд на границе его двухметрового роста, щелкнула пилкой по пластику стойки. - Что имею.
Тедди раскланялся. Разошелся в любезностях и, чуть виляя задом, вернулся к столику, за которым Мопс приступил - таки к кофепитию.
Спиливая ноготь предложенной пилкой, мелкий мошенник продолжал посвящать такого же мелкого мошенника в их новую проделку. - Значит, за двадцать баксов я снимаю машину «скорой помощи» с маршрута, и мы с тобой как два крупных специалиста по отравлениям, приводим хозяйку трех малюсеньких бассейнов в море чувств.
-Как это?
Лоренс поглядел на ноготь, потер им о замшу на груди и подпилил еще. Затем, посмотрев на работу, удовлетворившись ею, он продолжил свой маникюр. При этом он посвящал Мопса в тайны спасения отравившихся. - Способов спасения не так уж и много. И все они сводятся к одному действу - лей во все дырки подсоленной водички три часа к ряду.
Мопс, потягивающий кофе из чашечки, будто виски из цистерны, заинтересовался реакцией жертвы таких процедур. - И что?
-Нормально! Кого тепленьким застали - все живы и здоровы. Нас с тобой благодарят. Мы от благодарностей не отказываемся, и намекаем на «наличные». Всё просто. А это как раз то, что нам по плечу.
Барри засомневался. – А разве санитарам «скорой» платят за услугу?
Лоренс вздохнул, грустя по испорченности мира. – Друг мой, не платит тот, кто умер. А мы такого с нашими барышнями не допустим. Им придётся заплатить.
Барри слушал. Светлый пушок на его ушах чуть шевелился. Это говорило о серьезном мозговом процессе в голове крепыша-коротышки.
Мопс в задумчивости посмотрел на дно чашечки и сделал, как Лоренс, перевернул ее верх донышком. Но что-то в этом виде ему показалось не завершенным, и он положил на дно чашечки еще и блюдце.
Посмотрел Барри на конструкцию. Полюбовался. Встретился со взглядом приятеля. Будто спросил: “Ну, как?”
Теду понравилось. Но чтобы оставить последнее слово зодчего за собой, он перевернул и блюдце.
Получившийся грибок очень понравился приятелям, они посмеялись. И решили, что дело по спасению отравившейся дамочки - их обоих устраивает.
-Тогда пошли. Надо бы выспаться. - Сказал маленький и толстый тому, кто был длинен и жилист.
Ногти Теда были в полном блеске. Маникюрную пилку он вернул хозяйке.
Обведя белую, в легких следах помады, кофточку дамы округлым взглядом, Лоренс кинулся в беспредел благодарности: «Мадам, мы в восхищении. Ужин и всё такое у вас – классно».
Без улыбки, лениво, видно от недосыпа, дама за стойкой ответила: «Ну, тогда спокойной ночи, восторженный ты мой. Ваш номер тринадцатый».
Мопс как будто замер в шаге от стойки. Номер ему показался слишком приметным.
Но Лоренс навесил свою длинную руку ему на плечо и, широко улыбнувшись, сказал: «Благодарим, надеюсь, наше гнездышко будет тоже первого класса».
Не зло, поглядев сначала на поджарого брюнета в одежде, несомненно, бывшей когда-то интеллигентно бежевой. а затем на молочного альбиноса - сверху до низу в черном, хозяйка хохотнула. Прикрывая ладошкой дырочку в передних зубах, она щелкнула о стойку ключами от номера. Глядя в след обнявшимся молодым субчикам, она задушевно процедила: «Ну и парочка зафрахтовала мой счастливенький. Сразу видно, горе - мошенники».
Завсегдатай, оглянувшийся на пару спин, удаляющихся от стеклянной двери кафе, сунув нос в стакан с утренним виски, ехидно пробурчал: «Только идиоты могут считать, что при такой внешности они не засветятся. - Сделав глоток, подумав, он в сердцах добавил, - по крайней мере, в этом вонючем городишке».
 -----------------------------------------------
Однако новичкам в деле сводничества везде везет. Не только в этом городишке, явно забытом богом и вечно по зиме заливаемом дождями. Что за город был? А это чуть левее и наискосок от приличного Трайд Сити. Приятели так скоренько проскочили вывеску, что и не запомнили названия того города, где решили поживиться, раскинув фантазией о сводничестве.
Уже через неделю Лоренс знал с десяток вдов, брошенных мужьями одиночек, и старых дев, желающих «познакомиться». Всем им было от сорока пяти до пятидесяти. Возраст самый, что ни на есть, критический. Считалось, по крайней мере, Лоренсом, что возраст этот способствует не только прогрессу некоторого вида болячек у женщин, но и появлению второго, такого своеобразного женского придыхания. А то, в свою очередь, служит развитию резвой молодости в годах. Им, этим засорокапятилетним вдруг начинает казаться, (конечно, только в представлении долговязого Лоренса) что в жизни их можно - таки что-то там изменить. Например, добиться не встречаемого до сей поры успеха, будь то в делах, в личной жизни. Или даже произвести запуск давней мечты.
Некоторые из этих засорокапятилетних бросились в бизнес. До плеши на крохотной головке они трутся среди крутых мужчин, пытаясь решить для себя и за всех вопрос: кто тут есть кто. И главное - в свою пользу. Есть и те, кто потянулся к искусству. Начинают, например, что-то там рисовать, чего-то там лепить своими ручками. Что-то там высасывая из снов, после нетрезво стоявшей на посту ночи. Тел считал, что есть такие, которые кидались в большую крайность - в удаленный монастырь сбегали. Вот живут себе, живут, а потом, ну как им станет сорок пять, так и ….И обязательно в зарубежный бегут, чтоб побольнее родственникам досадить. И понадежнее укрыться, в смысле до конца. Или - в распутство. Да, Тед считал, что и туда кидаются. Тоже крайность, но более близкая.
Но был ещё один тип дамочек, допятидесятилетних, но уже, увы, немолодых...
Вот именно за ними и охотились контрастные с виду приятели.
Эта категория - тихих, склонных к семейной жизни дам, имеющих деньги на собственное содержание, не отличающихся ничем особенным, кроме как первостепенной мечтой - хапнуть заметного муженька и успокоиться, посчитав, что счастьице поймано – вот они – то, эти бедняжки и были объектом пристальной слежки руководителя группы захвата - Теда Лоренса.
Исполнителем предприятия согласился быть Барри Мопс.
А почему согласился именно он? А потому, что сам руководитель группы, как бы ещё не созрел для брака. А Мопс как раз был из тех, кто был расположен к спокойной жизни и всегда считал, что осуществленная на конец мечта вполне может быть затянувшимся началом. Впрочем, это кто, как и каким глазом посмотрит на такое стечение обстоятельств. На такое начало. Но у Барри глаз был светлым.
Из всего списка свободных дам нужного возраста и степени готовности для приятеля Лоренс выбрал только троих.
Поступая по-партнерски, Тед предложил Барри список с фамилиями, адресами и прилагаемыми фотографиями претенденток на сердце добропорядочного тихони.
Мопс их всех осмотрел, перечитал их краткие биографии (записанные со слов соседок), пересчитал и ...удивился. - И всё?!
Лоренс авторитетно кивнул. - Все. Остальные нам не годятся.
Барри вздохнул. Выразил сомнение - ”маловато “, но дело есть дело. Да и скудность выбора - не всегда есть скудность результата.
Подумав основательно, Барри остановил свой взгляд на одной из фотографий. Но, подумав ещё, поразмыслив над превратностями судьбы, он закрыл глаза, и покрутил толстым пальцем над раскиданными на столе снимками «пока свободных леди». Ткнув коротким обрубком в одну из них, трезво произнес: “ Судьба”.
На него с фото смотрела сорокапятилетняя Анела Мак Дир. Женщина субтильной, но приятной, успокоенной внешности. То есть, конечно, можно было отыскать красивость и в таком лице. В маленьких каштановых глазках дамочки, носу - плюшечке, губах - ниточках, шее... и прочем, но с первого взгляда как-то не обнаруживалось. Но главное и вредности - тоже!
С этим Лоренс, отложивший про себя другую фотографию, сразу согласился.
Вслух он сказал, что выбор друга - единственно верный. - Хотя бы потому, Барри, что эта женщина кажется и мне трогательно беззащитной пташкой - бабочкой.
Тед сделал паузу, отражая вопрошающий и, вместе с тем, будто бы сонный взгляд партнера. Затем, сильно наклонившись к столу и упершись ладонями в крепкие плечи приятеля, разглядывая на фото малюсенькие глазки сорокапятилетней девушки, закончил: «В ней росту - сто сорок, а весу на сто меньше. Нам - самое то».
Лоренс перевел взгляд на Мопса. Пытался заметить, услышать, почувствовать возражения, возмущение, восклицание со стороны Барри....Но мозгами организатора фирмы он понял давно: в его партнере такого набора отродясь не возникало, если только икнет после крепкой выпивки. Претензий не будет.
На том и порешили - мадам Мак Дир при счастливом стечении обстоятельств должна стать мадам Мопс.
 -------------------
 Течение обстоятельств и счастьице мадам Мак Дир не заставили себя ждать. В город приехал цирк.
Маленький городок. Маленький шатер. И маленькие мужчинки на арене, подкидывающие бесстрашных маленьких женщин ввысь под купол - колпак.
Карета скорой помощи для склеротически слабоумной депрессирующей самоубийцы обошлась бы Теду, конечно же, дешевле, чем два билета на лучшие места на представление лилипутов. Но он пошел на такие запредельные траты. И даже дальше пошел глава фирмы из двух мошенников. То есть на еще большие жертвы ради крепкого алиби партнера - Тед купил огромный (при всей малости цветка) букет фиалок. А заодно, сочинил очаровательнейшую собственноручную записочку. Он, разумеется, согласовал её с Мопсом. В записке он приглашал “милейшую“ и “красивейшую из жительниц улицы Секвой - несравненную мисс Мак Дир“ посмотреть на резвость лилипутов. Послание было от неизвестного.
От неизвестного, имеющего самые серьезные намерения в смысле знакомства с вышеназванной особой и “которую тот должен будет ждать в начале вечернего представления справа от входа в шатер“.
“Особа“, насмерть перепуганная, весь день с момента получения приглашения, кидалась от телефона к телефону, обзванивая полицию, подруг, приятельниц и просто знакомых, уверяя всех подряд, что ее “начал преследовать мужчина“.
Люди из полиции интересовались делом менее убедительно. Но более профессионально.
 -Он вам угрожает, мэм?
 -О, нет!
 -Он требует от вас чего-то недозволительного?
 -Нет, сэр.
 -Так может он вымогает у вас деньги?
 -Нет, вроде бы нет.
 -Его преследования привели к вашему нездоровью?
 -Нет, что вы?!
 -Мэм, просим вас перезвонить нам ...примерно через месяц.
 -А если ...
 -Тогда через четыре недели.
 -Благодарю вас, господин сержант. Вы очень внимательны, господин сержант. Вы очень лю... Алло? Алло – о -о? Ну да, конечно.
Дама сама себе купила билет на это представление. Очень сильно переплатила, так как приличных билетов именно на это представление уже не было.
В другой раз прижимистая мисс Мак Дир может быть и подумала бы, да взяла бы билетик на другое время или подешевле. Сейчас же, сообщив всем, в том числе и полиции точное время и место встречи с неизвестным мужчиной, она не экономила.
Вооружившись прикупленным для такого случая капитанским биноклем, мадемуазель наряжалась, разглядывая в зеркале дыхание резвой молодости. - Сюз, да почему же непременно красное?!
Шалунья служанка, сильно ждущая ухода хозяйки, глядя в потолок, серьезно отвечала: «Потому что заметнее».
-Это верно. Это верно. - Мисс Мак Дир крутилась и крутилась, подставляя зеркалу то ту сторону своей хрупкости, то эту. Самым крупным в её общей комплекции был цейсовский бинокль, придерживаемый за тонкую шею кожаным ремешком. - А что же, может тогда и шляпку ...красную надеть?
Мисс Мак Дир надела на макушку круглую вуалетку. Посмотрела фас, ...профиль, анфас. Подозрительно взглянула на служанку. - Сюз, как-то ...э... красная шляпка?
Девушка, тряхнув пыльным веничком в сторону и, почесав его ручкой между своих лопаток, безапелляционно тормознула сомнения сорокапятилетней дамы. - Зато заметно!
-Это да. Это ... да. Тут да, голубушка, Вы правы. О...чень заметно.
Однако румянец и в тон помада так раскрасили в красное да заметное маленькую доселе незаметную женщину, что, пройдясь туда ...сюда перед одним зеркалом, а потом ещё перед другими двумя, Анеле и самой показалось, что она стала чуточку заметнее.
Этакая красная ...запятушечка в жизни неизвестного благородного мужчины.
Ах! Каким он ей казался…
 ---------------------------
Однако никто не знает, каким на самом деле показался этот “благородный незнакомец“ невозмутимо его разглядывающим подружкам, соседям, просто знакомым и едва-едва знакомым с мисс Мак Дир людям. Ну и конечно, полицейскому, присланному на всякий случай чутким сержантом к цирку, чтоб взглянуть на «наглого преследователя» гражданки Мак Дир.
Но уж самой Анеле Мак Дир мужчина в смокинге (взятым естественно на прокат) показался, несомненно, человеком ...серьезным.
Барри был хмур как Титан. Его просто утомили разглядывания не спешащей на представление толпы. Он то принюхивался к букету, то опустив голову к оттоптанным прохожими лакированным туфлям (тоже, кстати, прокатным ), то ходил туда - сюда, как часовой.
Наконец, ему дали сигнал “замри!”.
Бари замер, расправил плечи, прижал букет к груди и начал ошарашено водить глазами по публике, заспешившей к своим местам.
Но узнать свою даму, известную ему лишь по фотографии прошлых лет, Мопс конечно не мог. Хотя он бдел тщательно и по критерию весьма заметному - дама должна быть исключительно миниатюрной.
После очень многие сожалели, что не стали свидетелями встречи элегантно одетого светлолицего молодого мужчины с боязливой мадемуазель Мак Дир.
Однако представление начиналось. Толпа двинулась занять свои места.
Но мисс так и не появилась у центрального входа в цирк. За пять долларов по законному билету даму провели служебным входом. Коверный, раскрашенный под клоуна, вежливо проводил “красную шпяпочку” (так он назвал про себя маленькую дамочку) почти до самого места.
До места дама ему провожать себя не позволила. За пару рядов она остановилась, поблагодарила лилипута и степенно, еще до скопления публики, заняла свое место под шатром.
Мисс Мак Дир радовала своим видом, очаровательной, чуть смущенной улыбкой своих знакомых. Те делали ей знаки, указывая на центральный вход указательным пальцем, но женщина, будто ничего такого не замечала.
Те, кто сидел к даме поближе, заметили ее легкую косоглазость. Но все правильно поняли, посчитав, что это всего лишь приобретенным дефектом. Женщина беспрестанно смотрела вбок, следила за центральным входом.
И Барри там появился.
Коротышка в черном смокинге, делающим его элегантным, да еще с букетом, к удивлению никак не вянущих фиалок, выглядел белесым бегемотом, пробирающимся к двум пустующим креслам первого ряда.
Мисс Мак Дир, как маленький капитан наблюдала в бинокль за проходом Мопса, рискнувшего ради нее появиться в цирке в смокинге. И с букетом романтических фиалок.
Даме с её места хорошо была видна его крепкая часть тела, видневшаяся над головами сидевших зрителей. Мопс двигался к месту медленно, но упорно. Красный, как отварной рак, он наступал то тому, то другому сидящему на ноги и, чуть разжимая зубы, спешно извинялся. - Простите, …извиняюсь, ...пардон... - Дергая в улыбке губы, он бурчал, прижимая букетище из фиалок к своей мощной груди. - Мадемуазель.…Мадам, ...сэр ... - Бабочка галстука так и трепыхалась под его красной шеей.
Слыша такую изысканную речь, местные, то есть уже сидевшие по местам зрители, даже не пытались взывать тяжеленького крепыша к милосердию. Десятку - полтора из них Мопс точно наступил на их педикюрные и без педикюра ...пальцы ног. Но вежливо, всё через «простите», всё через «пардон».
Каждый из сидящих, кто не заметил Анелу в зале, будто по команде - ”на-ле-во!” поворачивал голову в сторону человека в смокинге и, улыбнувшись, констатировал: ”Сел. Именно туда. А ее так и нет. Как не вежливо с её стороны“.
Мисс Мак Дир готова была показать свой собственный цирковой номер: запрыгать, подкинуть ввысь бинокль и завизжать мартышкой: «Й-а! Видели?! Я же говорила?!” Но она только слилась с тоном костюмчика и шляпки, скромно теребила полуторакилограммовую оптику. Улыбалась направо. Улыбалась налево. Была горда, как мисс маленькая Вселенная.
Когда свет погас, и ей кавалера стало слабовато видно, она попыталась отыскать более удобное для обзора место. - Будьте любезны, спросите во-он того господина в клетчатом пиджаке, не пересядет ли он на мое место?
На нее косились незнакомые с ней люди, но ... такая элегантная дама, в общем, ей не отказывали. Она улыбалась через пять голов господину в клетчатом, и они под шумок менялись с ним местами.
Однако новое место, как правило, оказывалось еще менее выгодным для обзора. И мисс Мак Дир снова, краснея и извиняясь, просила очередного соседа: «Извините, вы не смогли бы...».
Когда какой-то несдержанный любитель лилипутов, зашипел на её перебежки, дама совершенно сконфузилась и, теребя ремешок бинокля, начала жалеть, что так бездумно оставила своего кавалера без присмотра.
А уж она - то знала, сколько найдется здесь таких ...желающих на ее букетик фиалок.
Но есть благо и в зрелищах - антракт.
Свет вспыхнул и мисс Мак Дир, мешая торопившимся к туалетным комнатам и поп - корну зрителям, поспешила, уже хорошо отрепетировав про себя слова извинения, к своему ...
Ап! Ап! “ Боже мой?! А где же он?! “
Два места в самом центре первого ряда были свободны.
 ------------------------------
В одной из кабинок мужского туалета Барри вспрыскивалось, разумеется, только морально, заверение его партнера, что “все под контролем “: «Друг мой, все идет так, как положено! У них, у этих с климактерической депрессией, это часто бывает. Шла - шла и тут бац! - склеротическое слабоумие заставило её свернуть ...куда-нибудь».
-Веник куда?
Лоренс забрал из потных рук приятеля букетик. Пока Мопс писал, Тед потряс фиалковым веничком и с гордостью отметил: «Ничего, еще продержится».
Потом длинный потряс и короткого. За плечо. - И ты, друг мой, Барри, продержись еще. Второе действие - это самая неслабая минута для таких артистов, как мы с тобой. Не трусь. Я страхую. И давай к выходу, а - то соседи твои подумают, что у тебя и правду, живот прихватило. Давай, выходим из кабинки: ты - направо к выходу, а я - в соседнюю кабинку.
Лоренс вышел из кабинки под пристальным взглядом мужа одной из приятельниц мисс Мак Дир. Дверца за Тедом тут же была закрыта на внутренний замок.
У мужчины, наблюдавшим «этакое», дернулся кончик носа. Долговязого проныру он оглядел с ног до головы.
Но Тед не смутился, улыбнулся, подмигнув господину, мол, бывает и такое. И пошел себе дальше, то есть в соседнюю кабинку.
На время в мужском туалете всё стихло.
И потенциальный жених, вынув букетик из подмышки, освободил кабинку. Направился к выходу.
Тед тут же тоже открыл кабинку и вышел. Он проводил Мопса взглядом, даже махнул ему, мол, так держать! и тихо произнёс: «Я тут, я поблизости буду», - и он тут же дернул ручку туалетной кабинки.
Ветхий замочек открылся, и перед взором только-только присевшего мужа все той же приятельницы Анелы вновь предстал улыбающийся Лоренс. – О, нет-нет, не побеспокою. Сиди спокойно, приятель. Я …в соседнюю пойду». - Тед подмигнул гражданину без штанов. Бывает, мол, и такое, а сам, прикрыл дверь занятой туалетной кабинки и прошел в соседнюю.
Но, постояв солдатиком в соседней кабинке, Тед заскучал.
Он дернул за шарик унитаза раз, другой, и вышел. Разумеется, к умывальнику.
Снова улыбнулся. Но уже не в лицо, а отражению вытянувшегося лица мужа приятельницы Анелы.
Но ведь добродушный Лоренс не знал, что улыбаться в туалете чревато. Вот, дурачок, и улыбался. - Классная программа, да, приятель?
Мужчина, чтоб не показаться невежливым, быстренько кивнул и, не вытирая рук, поспешил к выходу. Подальше от несколько, как ему показалось, озабоченного мужчины.
А Тед как раз не спешил. Он и руки просушил, и в зеркало на улыбку свою посмотрел, растянув губы шире. Потом он, правда, задумался, чем это он так удивил господина, неудовлетворенного посещением вполне комфортного туалета?
 -------------------------
Антракт между тем продолжался.
Среди толпы прогуливающейся возле стоек, где велась буйная торговля содовой и мороженым, сновала туда-сюда со шляпкой на боку (не шика ради конечно, от предистерической усталости), будто бы ощущавшая в себе порыв резвой молодости мисс бедняжка Мак Дир.
И в самом деле, эта женщина чувствовала в себе это ...постороннее дыхание. Второе ли или может уже следующее, этого она не знала, только одышки на этот раз у неё не было. Анела просто порывисто дышала, но тому была причина: жених-то пропал!
Наконец, мир не без добрых людей, пара друзей вывели нервно улыбающуюся на четыре стороны мисс Мак Дир к её кавалеру.
Барри очень хотел пить. Но его партнер, из практических соображений (чтоб приятель не слишком вспотел) не дал ему мелочи на карманные расходы. Впрочем, и крупных - тоже. Их просто уже и не было. И вот, не посмев хлебнуть из-под крана в туалете, джентльмен в смокинге жалостливо глазел по сторонам. Но больше на продавца, который шустро вскрывал бутылки с пенящейся прохладной водичкой и банки с пенящимся прохладным пивом.
Буфетчик усердствовал. И так, что не отследил главного: его черный блестящий шиньон съехал на бок седой головы. Разумеется, обнажив вспотевшую, прямо-таки зеркальную лысину успешного торгаша.
-Мистер Мопс!
Только жизненная выдержка, да прирожденная элегантная флегматичность не позволили Барри дернуть с места.
Перед ним стоял полицейский, мисс - его невеста и та мисс, к которой мошенник Лоренс приставил его - мошенника Мопса.
-Д-д-да. А..а...- интеллигентно протянул Барри Мопс.
С полицейского, который был вдвое выше мисс Мак Дир ростом, Барри перевел хмурый взгляд на даму по выбору (судьбы) и губы его, как ручеёк с высокого порога, играючи, растянулись в резиновую, но достаточно милую улыбку. - А...э... это вам.
И Мопс, наконец, избавился от букета. Сделал это быстро, будто испугавшись, что тот не возьмут. А тот, в свою очередь, наконец, достиг цели. Пусть коварной цели, пусть расчетливой, но сколь приятной ...для дамы. Анела улыбнулась, мило сморщив носик пуговкой. - О ...мистер, о ...мистер...
При полицейском Барри произносить вслух свою фамилию не решался. Он замялся.
Постороннему бы показалось, что он желает прокашляться. Скромно почистить горло.
Тогда полицейский - муженёк подруги мисс Мак Дир, уже выяснивший у полицейского, присланного сержантом, фамилию залетного альбиноса, (докучающего незамужней даме букетиком из фиалок) сам напомнил Барри его фамилию: «Мопс. Дорогая мисс Мак Дир, это мистер Мопс».
У Барри широко, будто к ним лупу приставили, раскрылись глаза, и рот начал хватать воздух.
Мопс явно был в раздумье: ”А не дернуть ли, пока не поздно?!”
Он оглянулся по сторонам, в поисках контролирующего субчика, но никаких сигналов не было и, сморгнув, Мопс уставился на мисс Мак Дир.
Та на него.
Смутившись, Барри громко прочистил горло.
Побледневшая от испуга женщина, мигом решила, что ее приревновали.
Именно так поняла мисс Мак Дир: преследователь, услышав беззастенчиво приложенное к её фамилии слово “дорогая“, приревновал её к рядом стоявшему мужчине!
Анела тоже прокашлялась, тоже интенсивно. Давая тем самым понять подруге, чтоб та отруливала со своим женишком в сторону.
Пара была как раз в фазе понимания проблем подруги, потому супруги мигом, но вежливо простились и отошли в сторону, якобы за мороженым.
А мисс Мак Дир немедленно заоправдывалась перед джентльменом с вытаращенными глазами. - О, я опоздала. Простите, все дела знаете ли, дела.…А вы, простите, по каким делам в нашем городе?
Барри бы ей ответил... Но не стал.
Он снова прокашлялся, будто для солидности, и рукой показал - ”пройдемте“.
И они прошлись ...туда, ...обратно.
А мисс Мак Дир шляпку, наконец, поправила, и жеманно произнесла: ”Сегодня что-то так жарко....Давно не было так жарко....Вам не жарко?”
Барри солидно повел плечами и опять прочистил горло.
Дама, не зная, как разговорить кавалера, предложила угостить его содовой. - А как на счет содовой, мистер Мопс?
На этот раз Барри выразился более определенно: «Можно».
Раз можно - выпили по бутылочке. От леденцов, жвачки, поп корна - Барри отказался. По-мужски. - В другой раз.
Наконец, звонок за звоном. И они вместе со всеми поспешили к своим местам.
Мисс Мак Дир ничуть не смущало то, что на ее шее болтался солидный бинокль.
Прыщики юных лилипутов она разглядывать не стала. Её интересовало другое, заинтересуют ли лилипутки мистера Мопса?
А Барри выглядел жутко смущенным. Во-первых, потому что мисс Мак Дир оказалась с виду вовсе не склеротической старушенцией, как он себе представлял, а вовсе даже наоборот - дамой приятной женственности и запаха.
Да и дело такого рода на Барри свалилось впервые. Невест у него отродясь не было.
С Тедом они работали все больше по мелкому делу. То починят кому-нибудь авто, натолкав в него старья, а новое продадут за первым же углом, или поставят его в машину какой-нибудь дамочке за тройную цену. Или, например, продадут туристам буклеты, выброшенные, как просроченные, соседним турагентством. А то, что по тем картам турист никогда не найдет снесённого ещё пять лет назад ресторанчика или перенесенную дорогу - мошенников, разумеется, не волновало. Или вот: могут пустить в розничную продажу партию местных духов в удачно перекупленных ими у китайцев “французских“ флаконах.
Да мало ли находилось дел для подкрепления бюджета незарегистрированной фирмы «Барри и Тед»?
А тут такое дело ...сводничество.
Барри взмок. Сопел, глядя и не видя блестки на малюсеньких женщинах с высокими прическами. Мелкие артисты по крупному резвились и развлекали своей резвостью зрителей. А Мопс то и дело рассматривал носы своих прокатных лакировок. Те немного теснили.
Мисс Мак Дир, от взгляда которой не ускользало ничего в настроении её кавалера, приблизилась к его уху, (которое не было высоко) и нежно прошептала: «Вам не нравится?»
Мопс вздохнул и ответил, как никогда, искренне: ”Я б ушел”.
Ответ исключительно тронул женщину. - А ...давайте сбежим отсюда, а?
Видимо, такая женская романтика устраивала Барри.
Он, без ответа, поднялся с места и, как титан, давя ноги зрителям, двинулся к выходу. Семенившая за ним счастливая мисс Мак Дир, любезно расточала извинения за своего нового знакомого. - Извините, Дони, …Мери, …Джон, …Сара, …деточка, мы с мистером Мопсом извиняемся. Мы решили уйти. О, простите, Мег, …Руби, мы с мистером Мопсом решили...
Никто из этих руби, дони и сар не возражал. И даже не вздумал сердился за оттоптанные ноги.
-Мы понимаем. …Ничего страшного. …Все нормально, дорогая. …Да, конечно, мы понимаем ....
 ---------------------------------
Лоренс чуть было не упустил их из вида.
Ему страшно захотелось пить, а так как и у администратора компании мошенников не часто есть свободная от дела мелочь в карманах, то и он лишь облизывал кран в туалете и это все, что он мог себе позволить, побывав на лилипутском аттракционе.
Так, с сухим горлом Тед двинул за парочкой, держа встречу голубков под контролем.
 -----------------------------------
На следующее утро он выдал Барри мелочь на жвачку и, глядя в сторону, сообщил, что на этом завтрак, обед и ужин того состоялись.
-Как?
На горловое “ка-ар!” Лоренс ответил ясной улыбкой и словами: ”Пора, парень. К чему передерживать телку в стойле?”
И потому знакомство мисс Мак Дир с другом и партнером Барри состоялось.
То есть, Тед был приглашен в дом подружки Барри. Пока ещё носившей девичью фамилию.
-В наше суетливое время главное - не проскочить мимо знака судьбы. А я - как компаньон Барри вот уже долгих ...да, лет, могу сказать следующее: лучше друга и надежнее опоры - не найти на всем тутошнем свете.
Барри, скромно потупясь на белоснежную скатерть хлебосольного стола мисс Мак Дир, был тронут признанием приятеля.
Барри всегда уважал красноречие Лоренса, но теперь, когда оно целиком посвящалось ему, оно его как-то особенно трогало.
Между тем Тед продолжал вещать для милой дамы сердца его партнера по сводному бизнесу. - …Просто не найти такого второго! В нем все: и дремлющая энергия вулкана, и не разбуженная страсть Дон Жуана, и отдыхавшая до момента ...любовь юноши Ромео.
Тут и мисс Мак Дир потупилась.
Ну, понятно. Сорокапятилетней даме объяснялся в чувствах тридцатилетний мужчина и, как вот только что заявил его друг, вполне достойный мужчина.
Тед лил и лил, а у мисс Мак Дир, словно у добротной мельницы жернова мололи и мололи....
 Но вот, наконец, она сумела ввернуть и свой вопросик. Она открыла рот и начала: ”А скажите, Барри, чем вы занимаетесь с..”
Но оратор контролировал процесс чаепития.
Лоренс тут же протянул чашечку хозяйке под нос. - Ох, кажется, у меня кончился чай, а не нальет ли мне наша красавица еще?
-Да, да, конечно.
Пока дама занималась сервисом, Лоренс продолжил.
Он говорил теперь о том, как скучно жить без женского участия.
Ну, какая женщина перебьет такое вопросом меркантильного содержания, типа: «А на что живете-с?»
Отужинав, приятели, как никогда спешно, двинули к дверям.
Дама, конечно же, растерялась: ”Как, уже?!”
И тут был разыгран спектакль века!
Совершенно естественно, будто детская шалость, Лоренс развернулся и ...столкнул лбами двух “малюток“. И именно, в тот момент, когда Барри заметил, что у него прохудился туфель, а миссис Мак Дир потянулась к Мопсу с вопросом: ”А по какому делу вы компаньоны?” Тут они лбами и бамс!
«Ах! - Закричал Лоренс. - Ну что вы, право, как дети? …Ну! Не дети же?! Ну? …Так чего прятаться, смущаться? …Вот дом. Неплохой дом. Так и живите!»
Мопс остолбенел.
По его предположениям до такого резюме еще неделя - две.
Мисс Мак Дир, забыв о вопросе, потирая пальчиками шишку на лбу, зардела, как заботливо упакованная в гардеробе вуалетка. - Я право не... Но мистер Мопс пока не ...
-Ну, так скажи! Скажи, Барри. Будь мужчиной, скажи, чего мучить себя и хорошую женщину?
Барри замер, настойчиво пытаясь схватиться за ручку выходной двери. - Я?!
-Ну да, Барри. А кто же?
 Мопс задрал голову, пытаясь в серых глазах приятеля поточнее прочесть подсказку необходимого ответа.
Наконец, он дернул шеей, короткой, но крепкой и, видно поняв, что надо, что пора, отпустил дверную ручку и посмотрел на подругу. – Я, конечно, не умею ...красиво. Но, Ани, а что если нам бросить все это ...по циркам, по улице....Ведь можно и дома? Я согласен. А ты, Ани?
 ---------------------------
Конечно, господа, кто-то может сказать: ”Смех!” Кто-то может и посмеётся. Похихикает. Да только напрасно, господа!
И нет ничего такого, что знакомы эти двое не долго. Не всегда ведь время определяет качество знакомства? Не всегда!
Взять хотя бы положение мисс Мак Дир.
Дочка ресторатора, в нужное время приобретшая возвышающуюся над рестораном гостиницу, после скоропостижной кончины папочки ничем иным не занималась, как только бизнесом. Карьерой, так сказать с чужого плеча.
И вот незаметно, ой как незаметно! подкатило время, когда эта карьера как будто бы даже стала ей и ни к чему. То есть, мисс Мак Дир в деле как бы уже и не требовалась. Вернее, требовалось участие, но уже более профессиональное. Собрать профи под своим крылом энергичной маленькой женщине - труда не составило. Чужими карьерами эта дамочка умела ворочать туда-сюда. Другое дело обратить на себя, так сказать, не профессиональное, а любительское внимание, это - другое дело. И как оказалось, весьма хлопотливое, более трудное, чем завоевание мнения о себе, как о боссе.
Ну не получилось маленького счастья у маленькой женщины! Местные мужчины (мужчины, а не так себе особи мужеского пола) по большей части уже были пристроены. Толкаться локтями из-за крутого плеча - Анела не научилась. А молодые как-то уж не очень и заглядывали к ней, если только в кошелек. Но сколько же можно за простое удовольствие платить?! Хотелось бы как у всех ...по велению сердца. Исходя, так сказать, из чувств.
Избалованное женским участием общество молодых мужчин никак не подходило для нехоженой под женихами фамилией - Мак Дир. А тут такое везение - тридцатилетний холостой мужчина, неиспорченный, пьющий в меру, неболтливый, занимающийся бизнесом и ...подходящего роста ... И сразу влюбился в нее!
Именно в нее! ...Задумаешься ...
А уж как пролетел друг Барри – Тед в таком «трудно контролируемом» деле...
Ведь парень в черном в самом деле оказался чувствительным человеком.
Тед с самого начала столкнулся с трудностями. Стал подозревать приятеля в излишней мягкотелости.
Мопс вдруг стал задавать недетские вопросы.
-Тед, а может, этот климактери ...тетический склероз не тянет на слабоумие? Кажется, она не выглядит депрессивной неврастеничкой. Анела, она как бы даже это ...
«Перешагнула этот не лучший период в своей жизни и обрела вторую молодость». – Подсказал Тед.
-Ну да!
Лоренс тогда не придал сильного значения любопытству своего маленького друга – партнера по мелкому бизнесу. Кто из нас не увлекался анатомией?!
Но после того, как услышал речь приятеля возле выходной двери в доме Анелы, Тед задумался.
Нет, в общем–то, он как раз и хотел оставить Барри в гостеприимном доме, для этого, собственно, и был разыгран весь спектакль. Он – Тед мечтал попасть еще и на завтрак к Анеле, как бы забирая подзадержавшегося у нее приятеля... А тут получилось ...самому выметаться приходится. А приятель …остается. А вот это уже было тем, что контролировалось им, как разработчиком операции, с трудом.
Но раз дело так запуталось и потребовало объяснений с глазу на глаз, Тед притянул к себе Барри поближе и серьезно ответил: «И все же мы поступим как взрослые люди. Мы все еще раз хорошо взвесим, обдумаем. Найдем слова, какие нужно сказать друг другу, придя к обоюдно серьезному ответу. Давайте-ка ...отложим окончательное решение до...».
Мопс с мольбой посмотрел в глаза партнеру. Он очень хотел остаться.
Лоренс припомнил, что есть нечего, а это не позволяет надолго оттягивать решение. Комнатка в мотеле за ними сохраняется лишь из-за при благосклонного расположения застоечной щербатой красотки.
Потому он закончил иначе, чем ему хотелось: «Завтра. Когда вы и выскажете все, что переполняет вас».
 Фу! Лоренс вытер пот со лба, подхватил приятеля под локоть и проскользнул с ним в дверь.
 --------------------------
А утром, на голодный желудок, повязывая помятый галстук, Мопс сразил партнера буквально наповал.
Барри повторил, слово в слово, свою фразу. Ту, что произнёс у дверей гостиной Анелы.
-Ну а чего, опять по циркам, да? На улицу, да? Тед, ё моё, тридцать лет ведь уже… Дом хороший, мне нравится. Я согласен. Вот, правда, как Аня?
-Что Аня?! Аня…. А как я?!
И тут произошло то, чего предводитель группы из пары мошенников никак не ожидал.
Барри Мопс застенчиво потоптался у порога тринадцатого номера мотеля, виновато посмотрел на приятеля и, не пугая его, тихо спросил: ”Тед, а ты бы не хотел стать администратором в приличной гостинице?”
У мужчин от такого признания не хуже чем у женщин начинает щемить сердце.
Тед присел на край кровати. Почти не поднимая головы, глаза в глаза, тоже спросил: «Ты что же, решил осесть, Барри? …Барри, дружище….»
Мопс качнул крупной белесой головой. - Она вчера сказала, что портье в ее гостинице смотрится несолидно. Я бы мог ...стать портье. А ты всегда умел договориться с людьми. Думаю, ты бы справился с должностью администратора.
-Что, тот тоже не солидный?
Барри посмотрел с надеждой на партнера и, качнув плечом, ответил: «Сделаем».
 --------------------------------
И не прошло и месяца, как чуточку похудевшие мошенники, превратились в двух респектабельных благонадежных налогоплательщиков.
Двое приятелей так и остались партнерами по бизнесу. Пусть с шефицей на хвосте. Но такой маленькой. Такой для Мопса ручной....
Белоснежная сорочка на Теде, черный шелк от Францетти - на Барри и у обоих элегантные галстуки. У первого - узкая интеллигентная полоска от Эварда Бонса, а у того, кто поменьше ростом и в должности хозяина обстановки - бабочка от Денуара. Один - портье в трехзвездочной гостинице и муж владелицы её; другой - администратор с желанием сделать первую пятизвездочной, а вторую – (ну, раз уж так вышло) своим вторым партнером.
 ---------------------
Весеннее солнышко начало растапливать облака. Несуетливый бизнес с умелыми заместителями за спиной не давил на шею бывшим мошенникам....
А миссис Мопс стала желанной гостьей в домах замужних подруг. В качестве свахи - в обществе засидевшихся приятельниц. Ведь Лоренс - то был не пристроен.
Только ее слово в бизнесе - второе!
Её крепкий молчун муж сам знает, какого фасону нужна невеста его другу.
И Барри решил про себя, что он этот “фасончик“ для партнера сделает!
 
Гл.2

Партнеры хорошо ладили. На Лоренса пока не сильно давило желание нагреться на должности администратора и тем самым поиметь лишненького с бизнеса парочки Мопсов.
Ему был положен такой оклад, что казалось стыдным воровать, имея столько.
Тед даже пока взяток не брал.
А мог бы. Особенно в период наплыва в уютный городок зевак - туристов.
Вид из окон гостиницы на самое синее озеро в этих цветущих летом местах - достаточно приятен, чтобы поиметь с него прибыль.
Но как быть? У стойки дежурного портье стоит его друг - Барри Мопс. Чуточку округлившийся. Еще более спокойный. Правда, менее уравновешенный, так как ежедневно имеет достаточно чаевых, чтобы освежиться стаканчиком легкого винца или пива. И, конечно же, всегда готовый угостить приятеля на честно заработанные деньги.
Да, последние, как зараза, начали вдруг копиться в карманах двух бывших мелких мошенников. А деньги, как известно…извращают романтику жизни.
И Лоренс поскучнел. Не в его силах было сражаться с деньгами, которые так и прут. А от такого бессилья, как водится, приходит на ум тоска. Прямо скажем, похуже климактерической.
Его шикарный кабинет, номер - люкс для жизни тут же в гостинице, обставленный лучшей, рекомендованной ему кем-то мебелью; ленчем, обедом и (черт возьми!) ужином - тут же в ресторане (неплохом, заметим, ресторане) – всё это действовало на Теда, как положенный на покое стакан кефира. Это говорило о подступающей к нему умиротворенности растительной жизни. В его - то ...тридцать три года?!
Сонливое прозябание, рутина гостиничных проблем, скука и однообразие свободных часов, отсутствие других, кроме Мопсов, знакомств - давили на молодого мужчину с тяжестью хорошего булыжника.
Хозяйственник в нем конечно жил. И администратором он был, что называется, на месте. Уж кто-кто, а Лоренс насквозь видел такого работника, кто решил дать работе поменьше, а взять с нее побольше.
Под его контролем и присмотром Барри лифт ходил, как часы, обед подавался в номера той самой горячести, что клиент любил, лед был льдом, массажистки в саунах - как львицы, пылинок - с ноль, комфорта - согласно разряду номера, а сервис - независимо от чаевых - безукоризненный.
Босс - Анела Мопс была довольна.
 ------------------------
Одно не давало покоя маленькой женщине - холостятство дружка её мужа.
Боялась Анела, что коротким может оказаться её замужество, уедет из городка заскучавший Лоренс и потянет за собой ее Мопсика.
А ведь она уже обдумывала, как ей стать мамой Мопс.
Все у нее по теории выходило ладненько.
Но как в карточном раскладе - то король в масть королеве не выпадал, то дамы ему не в интерес выдергивались.
 -----------------------------
Ежевечеря в доме Мопсов заканчивалась обсуждением очередной кандидатки на руку и сердце администратора их гостиницы.
Веерок фотографий уменьшался и уменьшался, а Мопс все не находил нужной.
И Анела понимала, не оттого список невест таял, что муж показывал ей, что выбрал лучшее, что есть в городе. А именно оттого, что он серьезно относился к делу и другу детства, отрочества и юности. Другу с тридцатилетним жизненным стажем он не желал ничего дурного.
Ответственный человек! Анела видела и дорожила этим.
 -Не тянет, не годится, блондинок он не выносит. Больно красива - всем нравиться будет....
И вдруг однажды...
-А эта кто?
-Это дочь банкира Крафта.
-Ничего.
Миссис Мопс по ухмылке мужа мигом понимает, кому “ничего“ и потому торопливо подсовывает другую брюнетку. - А вот посмотри-ка, дочь мэра. На каникулы из Хьюстона приехала.
Барри смотрит на дерзко нахальный взгляд окрашенной под абрикос, свеженькой Сары Фридман. Вздыхает и ...возвращается к дочке банкира. - Местная?
 Миссис Мопс, опять же ревниво следит за почесыванием носа мистером Мопсом. После его чиха и ее: ”Будь здоров, радость моя, - она ответила, забрав фото в свои руки. – Местная».
Барри снова вздыхает, но успокаивает свою мадам словами: «Вот бы еще знать чего ему надо?»
Мопс отодвигает от себя все снимки и подвигает тарелочку с клубничным пирогом.
Между пережевыванием, он дает распоряжения жене. - Намекни этой, банкирше, пусть прогуляется возле гостиницы. Часов так...
Видя, что настроение мужа таково, что никакие дамы, кроме дочки банкира, его больше не волнуют, миссис Мопс решилась прозондировать почву по поводу того, как бы это вместе с ним съездить в одну клинику... Свахой быть – дело одно, но уж очень ей хотелось стать мамой.
 -------------------------
Лоренс без всякого интереса прогулялся с Барри до книжного магазинчика. Он купил журнал для профессионалов “Люкс отель“ и, листая его, шел рядом с Мопсом обратно в гостиницу.
После того, как на его плечи легла забота в виде должности, улыбка Теда перестала светить беззаботностью, превратилась в угодливую вежливость. Выражение лица уверенного в завтрашнем дне приглаженного Лоренса стало сытым и приобрело приземленную бесстрастность. Он уже и забыл, когда выглядел пыльным идиотом (читай, счастливым дурачком).
Но Барри не сдавался. - Тед, посмотри-ка, во-он на ту юбку под леопарду.
Партнер скользнул взглядом по прохожим на уровне юбок. Засек леопардовую. Отметил про себя: ” Длина стандартная“, - и снова заговорил о деле.
Барри отвлек его о разговоре про паркет и стены. Решил расширить кругозор и ...обзор.
-А плечики-то как ходят, сечешь?!
Лоренс, с трудом отвлекаясь от интересной статьи, отыскал “леопарду“, прицелился к плечам и, проследив за механикой плечевых мослов худышки - дочки банкира, отвел взгляд.
-Нормально ходят. Так вот, у них там в номерах, я про «Флоридскую жемчужину» опять же...
-А головкой-то как крутит....
Лоренс остановился. Улыбнулся, глядя на Мопса. Улыбнулся с пониманием, весело, как бывало и, хмыкнув, скрутил из журнала трубу, посмотрел в нее на то “как крутится головка” у девчонки, которая сильно заинтересовала его приятеля.
Девушка фланировала между гостиницей и книжным магазином.
Бедная (дочка банкира) понятия не имела, почему ее отец просил подождать его именно у гостиницы “Пастораль“, а не где-нибудь еще. Это злило девушку, она спешила к подруге и потому, оглядываясь в поисках отца. Мотала и мотала своей маленькой, в общем-то, хорошенькой головкой по сторонам.
В конце концов, ярмо обязательств сдавило ее высокую гордую шею, и она решила, отменить встречу с отцом. Зашла в гостиницу, чтобы перезвонить ему.
Барри, подхватив Лоренса под руку, мигом двинул туда же.
Тед, крутанул шеей, усмехнулся на резвость Барри, но поспешил с приятелем внутрь. “Постоять“ в холле он не захотел. Махнул на приятеля – «дела!» - пошел к себе в кабинет, не смотря на то, что Барри уговаривал составить ему компанию в слежке за девушкой.
И Мопс понял, Лоренс просто не видит её!
Спроси его сейчас, чем он занимается в данную минуту, тот бы ответил: ”Да тут Барри одна красотка понравилась. В леопардовой юбке. Стою вот, делаю тень для женатого партнера “. Вот так. Сам-то он так девушку и не разглядел!
Тед пошел читать статью об обогреваемых полах в одном из отелей Канады. Он считал, что вполне может внедрить это и тут, в своих административных владениях.
 ---------------------------------------
Вечером в доме Мопсом была очередная вечеря. Между третьим и четвертым блюдом, Барри подавался список очередных претенденток - брюнеток.
Миссис Мопс, уже сильно поглощенная мыслью стать мамой, была хорошо подкована по части биографических данных на следующую претендентку “погулять возле их гостиницы“.
Дари Стаффорд - разведенная женщина, приятно выглядящая на фоне закатного солнца, была эффектной женщиной.
Она пришла в гостиницу из-за странного желания ее приятельницы (разумеется, навеянного той миссис Мопс).
-Сожалею, мадам, но именно сейчас у нас нет свободного люкса с окнами на север. Последний такой номер вчера забронирован одним господином из Чикаго.
Дама, высокая и стройная, смерила Мопса умным взглядом и, вежливо улыбнувшись, предложила иное решение проблемы.
-Ну, хорошо, тогда люкс в западном крыле, пожалуйста.
-Что вы сказали, в западном?
Барри потянулся на цыпочках, чтобы лучше слышать, видеть и ощущать запах великолепных духов величественной Дари Стаффорд.
-Да, в западном.
Мопс перелистал какие-то странички, поделал серьезное лицо, будто бы озабоченное проблемой дамы, но, улыбнувшись, снова ответил.
-Сожалею, мэм, но именно сейчас у нас нет свободного люкса с окнами на запад. Последний такой номер вчера забронирован одним господином из ...Чикаго.
Мопс очаровательно показывал даме свое расположение к ней. И как будто сожалел: ”Ах уж эти ненасытные господа из Чикаго!” А сам все посматривал на стеклянные двери кабинета администратора гостиницы.
Но недогадливая дама, и занятый какой-то рабочей ерундой администратор (!) никак не хотели замечать намеков дежурного портье.
Пришлось ему подобным образом отказать даме в люксе восточного крыла гостиницы. Тоже по той же самой причине - опять всех обскакал этот господин из Чикаго!
Чтобы не услышать столь же долгий ответ и по поводу люкса в южном крыле гостиницы “Пастораль“, дама попросила аудиенции у администратора гостиницы.
 Мопс вытер со лба пот и, радуясь за мадам (и себя, разумеется, за свою ловкость и главное терпение), пригласил ее пройти в кабинет. – Вот тут наш господин администратор. Здесь вам помогут, мадам.
 Лоренс, не поняв смысла в словах приятеля - портье, удивленно посмотрел на прошедшую к его столу даму.
Тед поднялся из-за стола, предложил даме сесть и поинтересовался её проблемой.
Но, не поняв даму, просившую о пустяке, Лоренс потянулся к телефону и переговорил с Мопсом. - Бари, я не понял, а кем занят люкс в северном крыле? Что? …При чем здесь её ноги?!
 Лоренс округлил глаза, смущенно улыбнулся даме, извинился и, чуть тише спросил приятеля о том, что собственно требуется от него, как от администратора?
Поняв, что Барри увлечен внешностью дамы и, видимо, только по этому и морочил ей голову, Тед моментально прекратил разговор, и предложил мисс Стаффорд, “забронированный“ господином из Чикаго номер в северном крыле гостиницы. - Только для вас - номер семьсот седьмой, мисс Стаффорд.
-А как же миллионер из Чикаго?
-А…он …предоплату забыл оформить. Мы его заказ и сняли.
 Дама протянула красивую ухоженную руку администратору и в знак благодарности, улыбнулась ему. Радуясь, как он быстро снял с нее проблему ее подруги.
-Благодарю вас, мистер Лоренс. Э...мне нужно будет предупредить об этом портье?
-Нет, нет, ничего не нужно. Я сам. Мы ...все сделаем сами. Ваша приятельница приедет, оформит необходимые документы...
-А как же …неудобно с этим, с этим …господином из Чикаго? Всё-таки гость нашего города. - Дама чуть повернула лицо и увидела заинтригованный взгляд портье в сторону кабинета. Отвернулась и улыбнулась Теду. - Приезд моей приятельницы не помешает?
 -Ну что Вы, мисс Стаффорд?! Как это может быть?! Встретим и гостя и, …пусть только едут. Всех устроим!
 Дама поднялась с кресла.
Тед поднялся, они еще раз пожали друг другу руки, оценили элегантность друг друга, и ...она пошла к выходу - сама по себе, а он вернулся к своим бумажкам. Перед ним лежал какой-то бухгалтерский документ. Ему дамы, в миг измеряющие мужской рост в тысячах долларов – теорема Ферма. Может, кто и тянется такие досказывать, да только это не Тедди Лоренс.
Вот так! Вот тебе и хрен в дольке лимона! Барри только руки развёл!
 ---------------------------------
Да будь ты и трижды божественен, но если твое лицо выражает лишь вежливость и готовность обслужить согласно финансовому ранжиру - не жди, что в ответ не получишь аналогичного!
Женщина была Тедом замечена, но, отмеченная крепостью светской неприступности, она показалась ему штучкой не по зубам. Лоренс не был наивен и никогда не обольщался на счет вот таких ...элегантных и тонких, как стальная спица, дамочек.
Тяжел путь парвеню для таких, как он. Для парней, предпочитающих кроссовки для пыльных дорог дорогостоящим ботинкам от Карсона. Вот как раз первые дама бы и заметила, выйди ей на встречу этот элегантный администратор гостиницы. А последних - не увидит на нем никогда. Тед всегда одет так, что «верх» его был импозантен и дорогостоящ. Тот соответствует занимаемому месту. А на ногах – штучки, которые подняли бы его в любую непогодь и дорогу. Такой мадам, как Дари Стаффорд такой контраст был бы не по зубам, и не по уму – точно!
Тяжело вздохнул Барри, поняв свою очередную ошибку. Спустился с цыпочек на землю.
И он тоже больше не взглянул на даму, что гордо прошла мимо него к выходу.
И снова Мопсам пришлось раскладывать фотографические пасьянсы.
 ------------------------------------
Следующей претенденткой на руку и сердце ничего не подозревавшего Лоренса была Жаклин Мерфи. Женщина - фоторепортер. Отсутствие кос, яркой косметики. Всегда в джинсах, всегда полна энергии и обвешена фотоаппаратами с приличной оптикой. Вот какой была эта женщина.
Она не знала, что собственно имел в виду редактор местной газеты, когда лично ее попросил сделать несколько красочных снимков гостиницы “Пастораль“.
Женщина ничего не нашла выдающегося в фасаде здания, в его формах. Она решила снимать панораму: озеро, холмы и гостиница.
Вот она крутится, трудится, а Мопс тут как тут! - Тед, а что это за красотка вертится возле нашей гостиницы?
Лоренс посмотрел через окно. Увидел женщину, по-видимому, репортера.
Жаклин как раз фотографировала гостиницу.
Барри настороженно следил за взглядом. Никакой такой заинтересованности в лице друга не заметил.
Лоренс пожал плечами. - Да, надо бы узнать. Ты свободен?
-Нет, я там, ... я занят.
Лоренс позвонил секретарше, та, предусмотрительно выведенная Мопсом из игры, была в другом месте.
-Вот черт! Опять самому надо идти разбираться с этими репортерами! Ладно, может это реклама, тогда может и стоит потерпеть.
Туже затянув галстук, поправив расческой из собственных пальцев волосы, Тед пошел побеседовать с фотокореспонденткой.
Мопс следил из укрытия за сценой встречи.
Вот Тед подошел к женщине. Вот они пожали друг другу руки, наверное, познакомились. “У него таких знакомых уже море! Какого черта он не сводит хотя б одну в ресторан?! Хотя бы в счет гостиницы. Я бы промолчал. Да, уверен, и Анела бы не обиделась. Ага, вот он ей что-то показывает. Вот ведет к западному крылу. Уже теплее, там служебный вход в ресторан. …Она фотографирует озеро. Вот черт, а не кончится ли и эта встреча чепухой, типа снимка в малотиражке?!”
А еще через пять минут Барри увидел, как Тед мило прощается с журналисткой и топает к себе в кабинет. “Ну что за парень?! Тридцать три года! Столько лет вместе…. Не думал я, что он такой женоненавистник!”
Мопс решил поругать приятеля. Ну, или хотя бы спросить: ” Как насчет?”
Вот как спросить о таком, Мопс не знал. Да и не умел он об этом.
С Тедом они привыкли вести деловой разговор с дамами: платишь - тебе дают, даешь - тебе платят. Все!
-Как дамочка?
Лоренс нахмурился. Долгим взглядом обозрел приятеля, с некоторых пор озабоченного молоденькими женщинами. Но промолчал, только вздохнул на перемены в друге. Недостатки приходят и уходят. Друзья - остаются.
А когда Барри задал вопрос второй раз, на столь падкий интерес сказал только: «Нормально. Садись, надо обсудить на счет ремонта на кухне ресторана. Я достал неплохие печи, но требуется переустройство помещения. Надо подумать, как без закрытия ресторана провернуть дело».
Барри долго-долго смотрел на приятеля из-под белесых густых бровей.
И тоже решил, что это личное дело каждого, кто с кем предпочитает жить. Кто при жене, а кто - при открытой двери.
Промолчал партнер Лоренса. Сел ближе к столу, вызвал по телефону жену (теперь работающую на должности простого бухгалтера), вызвал директора ресторана, шеф - повара и началось обычное деловое совещание.
 ----------------------------
Между тем жизнь шла своим чередом.
У Барри было кое-что взято, это было внесено, куда нужно Анеле, а потом всё это было перенесено в банк сроком на девять месяцев. А вернее в молодую женщину, согласившуюся вынашивать чужого ребенка за определенную плату. При этом Анела выбирала эту “напузницу“ одна. Непременно смуглую, худую брюнетку и непременно высокую. В тайне она надеялась вытянуть свое чадо в рост и придать чуточку контрастности пигменту (которого у них с Барри не хватало). И чтоб окутать ребенка дополнительной красотой, Анела выбирала роженицу женщину на ее взгляд красивую.
Молодая женщина, конечно, не знала, для кого она вынашивает ребенка. Она жила в пансионе при клинике. Была свободна в своих действиях, но ...на контракте.
Она гуляла по городу, бродила у озера, по магазинам. Конечно, не покупала пеленок и чепчиков, а так, устало водила взглядом по витринам, ничего не покупая.
Обедала с открытого для нее счета в банке. А к шести возвращалась в клинику.
Напузницу звали Грасси Стар.
Она согласилась за двадцать тысяч долларов родить здорового ребенка. Даже уже знала, что носит мальчика. Даже уже слышала его, чувствовала. Жила, не отгоняя мысли о нем, а будто жалела его. Еще не родившегося, уже осыпала словами жалости: ” Ничего, малыш, как-нибудь, держись. Солнышко большое и тебе хватит“.
Радуясь, что живот у «кошёлки» уже хорошо заметен, Анела решилась на непростительный для конспиратора шаг. Она познакомилась с молодой женщиной в парке, когда та наблюдала за кружащимися на карусели детьми, и более того, представила новой знакомой своего мужа.
Барри Мопс был шокирован всем! Что получилось, что живот уже во-от какой! Что женщина эта – Грасси Стар - его знать не знает, а такая общительная. Что она – носительница его сына чувствует себя на месте, так сказать, в своей тарелке, зарабатывая черте чем! Отсутствие комплексов – Мопс считал бо-ольшим достоинством для человека. А, пол – не важен.
И до того напузница понравилась Барри, что мужик… потерял покой.
Только его меланхоличность, да редкая заторможенность позволяли ему выглядеть прежним Барри. И только дома глаза его вдруг замирали в какой-то точке, он отключался, не слыша про пироги, икру и хорошее винцо, а, только думая, каково ей – женщине этой, которая его сына носит? Сыта ли, в настроении ли? Ответственнейшим папашей оказался Барри.
Будешь тут при покое…
Анела всполошилась настроением мужа. Опять же она всё свалила на холостятство Лоренса. “Этот шатун уже трижды получал повышение жалования, но, кажется, опять смотрит на дверь. Удрать норовит, и его, …Барри моего, потя-а-а-анет...”
Анела развернула буквально парад невест вокруг своей гостиницы.
Барри даже не успевал всех отслеживать, представлять этих дам тем или иным способом своему партнеру.
 ------------------------
Если кто-то задумал ожениться, то это последнее дело – искать и выбирать подходящее из кучи тряпья, в какую витрину или под какие ноги ни взгляни. Полно – в глазах рябит! Потому и не находится одно золотце, одно единственное и если уж не на век исторический, то на жизнь человеческую и только твою.
 Не запасайтесь пеленками, если хотите ребенка. Не готовьте впрок вина на золотую свадьбу… Тьфу! Тьфу! Не придется ли вам самим мочиться в эти пеленки, быть самому покрытым белоснежным тюлем или выпить отложенное винцо на поминках не весть чем заболевшей женушки…
Грустная мысль, но жизненная.
Но Анела была в отчаянии. Видя ее нервозность, Лоренс ее вполне понимал: жена в ожидании ребенка, а вокруг её Барри появилось столько красивых да молоденьких, что тому впору было бежать из города, да поскорее!
Тед и предложил это Барри.
Тот понял это по-своему. Он пригласил заскучавшего по уюту и домашнему пирогу приятеля к себе в дом.
И произошел конфуз.
Анела вдруг заметила, с какой трогательностью её Мопсик ухаживает за другом, с какой любовью заглядывает в глаза и ...упала в обморок!
Бедная женщина себе такого насочиняла…
Тед, поднимая подругу жизни своего приятеля с полу, спокойно утешил последнего: «Не бери в голову, Барри, у беременных в период климактерической депрессии такое случается. Падают сердечные».
-Как это?!
-Плашмя.
Вызванный врач был еще более спокоен. - Ничего страшного, мистер Мопс, такое случается.
-Как?! В период климактерической беременности?!
Врач без сомнения был удивлен познаниями мистера Мопса, поэтому бочком-бочком поспешил убраться из его дома сразу, как только супруга хозяина пришла в себя.
А как только пришла в себя сердечная, так и …с любовью выпроводила из своего дома господина Лоренса. Вместо: «До свидания», прозвучало: «Жениться б тебе, горе моё».
 -----------------------------
На другой день, все еще взволнованный состоянием жены, Барри решился открыть другу тайну. Сразу решил поставить его в известность, что не жена, а другая женщина вынашивает их с Анелой ребенка. Даже решился имя малыша назвать. Тайно им самим придуманное.
Только Барри не многословен, он про Анелу как-то пропустил. Он сразу выдал приятелю молодёнькую пассию, …которая носит его ребенка!
-Тед, я хочу познакомить тебя с одной женщиной. Правда, это тайна. Но тебе, как другу ...
Лоренс нахмурился. Разговоры о женщинах - фаворитках Барри - его начинали если не раздражать, то сердить.
-Лучше не надо, Барри. Скажи, как там твоя супруга? Не сильно ушиблась, когда упала?
-Да все хорошо. Что с ней, встанет, да пойдет. Все хорошо. Тед, ты послушай, это важно для меня. Вот она, женщина эта ....
И окликнув Грасси, гуляющую своим обычным маршрутом, он подвел к ней Теда.
Лоренс, увидев беременную женщину, так ласково Мопсом привечаемую, вдруг начал икать. Взгляд его забегал, будто искал, какой-нибудь провокации против друга Барри.
А, заметив, как на дамочку, вернее на ее живот смотрит Барри, Тед совершенно смутился. Он готов был бежать от бессовестной парочки, так открыто гуляющей по парку их маленького городка!
Лоренс как был, так и остался честным в отношениях человеком (хоть и мошенником в душе). Он прямо-таки весь сжался от протеста внутри себя. Комок у горла перекрыл дыхание, но напоминать Мопсу, что буквально три года назад, тот чуть ли не плакал на его груди, уверяя, что Анела - святая женщина - он не стал.
Друг он и в опале – друг.
А потерять друга - способов много.
Женитьба одного и холостятство другого. Это, оказывается, сильно разделяет.
Нет, друг по-прежнему был рядом. Вот он, руку только протяни! А смотришь, уже что-то не так, будто были детьми, а тут враз выросли и поняли, что разные они. Взрослые.
Вот и у них как будто было это самое.
Лоренс без души пожал узкую руку женщины, рядом с которой Мопс порхал воробушком. Стараясь ни на кого не смотреть, Тед слушал несвойственный приятелю лепет по поводу солнечной погоды, миленьких детишек вокруг карусели. И всё думал про себя, и про друга: ”Сгорел ты, Барри. Довели бабы”.
Парк освещался ярким солнцем, было тепло. Дети и женщины радовали глаза яркостью одежд. Их голоса сливались в неразборчивое щебетание, как у птиц здесь же в парке.
Но Лоренс как будто этого всего не замечал. Он рассуждал о “повзрослевшем“ Барри Мопсе. А может быть и о том, что всему приходит своя пора.
“Жена при доме, бизнес бизнесом, любовница вдвое младше жены ...на сносях. Наверно, это нормально. Наверно, что-то остановилось во мне. Во мне…остановилась жизнь. Во мне?!”
Тед остановился. Внезапно, очень неуклюже простился с женщиной. Сказал Барри, что, к сожалению, ему нужно там где-то с кем-то встретиться и ...убежал.
Мелькали яркие одежды, теплый ветер, будто пыль, подгонял убегающего человека в интеллигентно сером костюме, а птицы продолжали шуметь, не торопя наступившее лето.
 ---------------------------
Больше Лоренс не раздражался по поводу женщин возле гостиницы и Барри. Он не мешал другу жить так, как тот определил для себя нужным.
И когда друг все же решился, потупив глаза, спросить, как ему - Теду “та в парке?“, тот ответил: ”Хорошая корова будет. Удойная”.
Барри ответ друга удовлетворил. Наверно, он соответствовал настроению человека, сильно надеявшегося на обилие молока у женщины роженицы.
Однако, видя, что Тед не спешит задавать вопросы, Барри тему замял.
 -------------------------------
Однако неожиданно она всплыла снова.
И снова вернула Теда к мысли, что город этот становится мал для него. Узок, короток, тесен. Но что самое душу душащее в ситуации – один он. В партнерстве счастлив, но один.
Анела уже и не знала, откуда выкапывать нужных, подходящих под претензии мужа невест для его друга.
Барри представлял приятелю дочку почтмейстера, двух племянниц “хорошего человека“, знакомую знакомой и несколько дам “просто с хорошей вывеской“.
Лоренс скромно увиливал от каждой, подозревая в каждой из них наличие или вероятность появления икорки от шалуна и, как оказалось, бабника Барри.
 ------------------------------
Позвонила Лоренсу и Грасси Стар.
Звонок был и неожиданен, и малоприятен для него.
Тед хмурился, он почти не слышал, о чем говорит женщина, искал взглядом Барри, но через прозрачные двери его не было видно. Видимо куда-то отошел тот от всего обычного места.
Теда это еще больше разозлило. Он попытался оборвать речь женщины, которую не слушал, и слушать не хотел. - Минуту, я приглашу Барри. Сейчас ...Что?!
Женщина начала буквально орать в трубку: «Нет! Пожалуйста, нет! Умоляю, не делайте этого! Я хочу встретиться с вами. Слышите, с вами! Прошу вас».
Лоренс, все же положил трубку на стол и, привстав, повнимательнее посмотрел, что творится в холле гостиницы.
Барри, как назло, не было видно.
Тед не спешил снова взять трубку. Он налил воды, выпил. Покосился на трубку. Было желание положить ее на рычаг.
Как будто на том конце провода замолчали.
Почему-то подумав, что женщина ушла от разговора, и даже, как будто расслышав гудки, Тед поднял трубку и осторожно поднес ее к уху.
Женщина говорила!!!
 Видимо посчитав, что ее слушают, не отрываясь.
Лоренс поморщился. Если женщина на седьмом месяце беременности настойчиво просит о встрече с приятелем своего дружка, то между ней и последним явно пробежала черная кошка. Наверняка ею была рыженькая Анела. Мирить друга - Мопса с любовницей в пику Мопсу- жене – Лоренс не хотел. Первая ему была чужой, а Анела – как-никак босс и жена друга.
Как известно темное в темном искать трудно и глупо, Лоренс попытался выйти из ситуации, прикинувшись некомпетентным в случаях примирения. - Э...минуту, минуту, эй, ...да выслушайте Вы меня. Как Вас там, кажется, Грасс…Да нет, я Вас слушал, теперь Вы меня послушайте. Дело в том, что я и Барри мы – друзья, и мне трудно принять вашу сторону, хотя я понимаю....Что? Как не о том?! Тогда...э...подождите, я все же разыщу Барри. Нет? Ну, все, все! Хорошо, нет. Ладно, Барри звать не будем, только не кричите так. Наверное, Вам нельзя этого делать. В вашем ...э ...положении...Что? Что -о-о! Может Вам лучше попробовать...
Слово пришло само: «...Сначала. Да! Попробуйте начать с начала. Может быть, так лучше - начните жизнь сначала. Ваше положение временное, Грасс. Придавать траурность такому житейскому, обычному для женщин делу, это даже глупо. Даже и лучше - организм обновится, и Вы приобретете некоторый опыт. И жизнь, уверен, откроется Вам с новой, может быть даже не худшей стороны...».
Тед говорил, если смотреть на дело в принципе, не женщине, а телефонной трубке. Даже он - человек по натуре отзывчивый, разговорчивый, затруднялся давать серьезные советы девице, спутавшейся с женатым человеком. Тот, кстати, уже замелькал у стойки и вел душевный разговор с очередной дамочкой (невестой для партнера).
И получалось вроде бы, как и удобно. То есть, сидит себе Тед в кресле, работает кондиционер, пахнет свежесрезанными розами. Все хорошо, все спокойно. Почему бы не дать советик орущей бабе. О чём она там орет? «Дни жизни – страницы скучной книги. И их прочтение даже полезно прервать”.
«Дать ей совет увидеть жизнь не многостраничной книгой, а допустим, ежемесячным журнальчиком», - Лоренс усмехнулся, язвительно посмотрел на машущего ему Мопса. Рядом с ним стояла дамочка. Опять же брюнетка. «Вот шустряк! И где он таких находит? Все, как на подбор, красотки. Но, увы, уже занятые. И никем–то, а приятелем моим. Что ж, остаётся гордиться. А эта, что в трубку воет?… Ну да, издержки бывают во всяком конвейерном производстве».
Тед был равнодушен. Советы давал языком – приятно, но не надолго удовольствия хватает. Да и нет пользы. Тем более лица он женщины не видел, эмоций не ощущал. Все звучало так, будто женщина приняла лишнего и с тоски орет в трубку. Просто из любезности, ради Барри, Тед принялся давать ей утешительные, отрезвляющие, так сказать, советы ни о чем. В никуда.
 “Начни с начала “- вещал он, …и совесть его не мучила, с какого конца там она начнёт - его не волновало. Женские проблемы – это его профиль, профиль профи-мошенника. А остальное – Тед считал дело женщины. Ей решать: с кем, когда и насколько серьезно.
Лоренс снова задумался и отстранил трубку.
«Начало уже пройдено, подружка! Начало - это несчастья того малыша - крепыша, что, возможно, будет белесым и тучным, как молчун Барри. А тебе надо бы поднатужится и ...продолжить”. - Этого всего Лоренс в трубку не говорил. Он осматривал кабинет. Щурился на Барри, который уже делал ему знак энергичнее, мол “дамочке требуется твоя помощь“ (Тед уже выучил этот знак). Тед кивал, привычно кивал приятелю и одновременно говорил, как лил, в трубку словеса, …словеса: «...Уверен, Грасс, Вы сами уже поняли, что жизнь - штука полосатая. То золотой дождик, то помои. О, простите! Хотя, уверен, в жизни такой симпатичной женщины все еще будет. Я не о втором конечно. Я уверен - вам повезет. Вы встретите ...»
Видимо бальзам на женщину действовал. Но ...увы, как-то иначе. Неким катализатором женского нетерпения.
Грасс вдруг тонюсенько запищала и, уже не угрожая (отравлением, повешением, гибелью под машиной), а, только надеясь на свой шантаж, продолжила свои требования: «Если Вы сейчас же не придете, Тед, знайте, я прямо сейчас откину в сторону телефон, и брошусь под машину. Это точно, Тед. Это точно. Это...Те-е-ед, пожалуйста!!! Мне плохо!!! Мне противно! Мне ...а-а-а-а, Тед, пожалуйста, приезжайте.…Вы - порядочный, Вы – честный человек, я это сразу поняла. Пожалуйста, я не хочу жить, пожалуйста…»
Лоренс встал в позу. То есть прекратил всяческие утешения и тоже категорически спросил: «Грасс, я приеду, но с условием, что Вы трезво объясните мне, почему Вы не хотите встретиться с Барри, чтобы осудить вашу с ним ситуацию?»
-Тед, я не хочу их видеть. Ни его, ни его жену. Я сейчас ненавижу всех этих семейных, как, как ....животных. Они – животные! Я ненавижу их всех, Тед...а-а-а....Мистер Лоренс, будьте же милосердны, …милосердны ради моего ребенка. Я…люблю его. Я…никому его не отдам, никогда.
Тед вздохнул. Пожалел девчонку. Понял, что на счастливой тарелочке Мопса - она должно быть даже не мотылек, всего лишь вредная муха. Парень скинул ее щелчком. Или даже предоставил сделать это своей жене. Теперь запутавшаяся, ненавидя их обоих, никому кроме себя не приносящая вреда, глупышка пытается поставить в своей жизни маленькую точку.
Тед не верил, что “большую“. В его представлении беременные самоубийцами не бывают. Природа не даст накинуть ей на шею петлю, пока она не исполнит долга перед ней. А там уж и ...черт с ней, пусть давится!
Лоренс понял, что нужно тихое участие. Вытирание соплей. Дело – никому, кроме садистов да психиатров неинтересное.
Но она ждет этого именно от него. Ждёт и орёт: «Мистер Лоренс? Тед?! Вы слышите меня?! Вы не бросите трубку Вы - никогда, я это поняла. Я поняла это сразу…».
-Грасс, а почему я? Может, лучше позвонить маме, вашей, разумеется. Почему Вы не хотите встретиться с подружкой вашей, разумеется? Поговорили бы как женщина с женщиной. Мне…трудно, я …даже не женат.
Лоренс шел ва-банк. – Я даже подружки не имею на сегодняшний день. – Честно, Грасс. – А тренировки, заканчивающиеся сексом, я пропускаю пятую неделю. Честно. Так что может, Вам всё же лучше с мамой, а? …По душам. Мама – штука такая, наверное, поймёт.
Не громко всхлипывая, женщина объяснила: «Я услышала, как Анела говорила о Вас какой-то девушке. Она хотела, чтобы та встретилась с Вами. Говорила, что Вы, не смотря на внешнее благополучие, человек очень одинокий. Что Вы нуждаетесь в участии и хорошо понимаете, что значит быть…одному. Я ...тоже одинока, Тед. Этот ребенок - он, он топчет мою жизнь. Я понимаю, что я сама, что я сама виновата, но ...Тед, неужели даже Вы не понимаете меня?»
Лоренс прерывисто вздохнул, обхватил свободной рукой лоб. Из-под этой руки он зло посмотрел на Барри. И оборвал чуть хрипящий голос женщины, резко перейдя на «ты»: «Хочешь, я поговорю с ним?»
Молчание.
-Хочешь, я приеду вместе с ним, и мы попробуем что-то сделать для тебя?
В трубке послышался крик. Такой, который давал абоненту понять, что сил с той стороны уже больше не осталось. - Всех, я всех ...ненавижу!!! Всех!» Тед, не надо больше утешать меня лучшим началом. Вы правы, я во всем виновата сама. Мне всё это и кончать. И никому я не буду доказывать, что жизнь вполне прерываема. Только если себе. Мой ребенок – это пока ещё только моя вина и моя жизнь. Прощайте!»
“Боже“, - испугался Лоренс. Он крикнул: “Я еду, будь там, у …у…укачелей! ”- и, кинув трубку, он кинулся к двери.
Мопс удивленно выкрикнул: ”Ты надолго? А то вот тут дама…”
Тед только махнул рукой и побежал к машине.
 ------------------------------
У карусели никого не было. Тед даже всполошился.
Стал оглядываться, не собралась ли где толпа, по поводу кинувшейся под колеса беременной дамочки.
Ни толпы, ни зевак.
Лоренс походил по аллее. Туда - сюда. Оглядел скамейки. Но нигде высоких брюнеток с животом, как змея мячик проглотила, не было.
Он кружил между каруселями, оглядывал публику и начинал сомневаться, а не розыгрыш ли? Не пошутили ли с ним?
Настроение его начало подниматься. Он улыбнулся сам себе, купил мороженое, зажевал…
Облокотился на изгородь карусельного аттракциона и, улыбаясь, начал смотреть на кружение лошадок, верблюдов, осликов.
Девочка с шариком в руке махнула ему рукой. Шар вылетел, но это малышку не расстроило. Она показывала пальцем в небо и кричала: ”Это мой! Это мой шар!”
Ребенок смотрел на пущенные на ветер два доллара и смеялся.
Тед щурился, из-под козырька- ладони, наблюдал за улетевшим голубеньким сорванцом и радовался глупейшей шутке смуглой беременной дурёхи. «Прихоти….Это дурь. Захотелось порастыкать. Бывает такое и у не климаксирующих. Шутка». Тед открыл рот и произнёс, закончив мысль: «Ха-ха».
И тут его дернули. За штанину. - Мистер, Вы - Тед?
-Да. А...в чем дело?
Тед наклонился к малявке. Та, чуть испуганно, оглянулась на женщину у скамейки.
Лоренс выпрямился, протянул руку ребенку и подвел девочку к ее, по-видимому, бабушке.
-Меня зовут Тед. Вы что-то хотели, мэм? Чем я могу быть Вам полезен?
Но заговорила снова девочка, на которую жестом немого показала женщина: «А меня Салли зовут».
Тед внимательно посмотрел на женщину, снова на ребенка. Присел на корточки и улыбнулся девчушке. - Красивое имя. Так чего ты хочешь, Салли?
-А вы - Тед Лоренс, это мне та тетя с животиком сказала. Она мне шарик купила.
Тед нахмурился. Посмотрел на зелёную надежду, толкаемую ветром туда - сюда на хлипкой веревочке.
-Хороший шарик…Тед, Вас Тед зовут?
Он снова оглянулся на женщину. Та жестами показала девочке “говори“.
Малышка, видимо успокоившись, кокетничая, покрутила подолом пышного платья и, пригладив бантик на плече свободной ручкой, будто о пустяке, добавила: «Она велела передать Вам, что Вы - добрый, а она – дрянь».
Закончив фразу, девчушка засмеялась и отскочила к бабушке, прижалась к ее подолу. И уже с этого безопасного места улыбнулась тому, кого посчитали “добрым“ человеком.
О чем-то выяснить у немой женщины, Лоренс не смог. Она лишь махала в сторону проезжей части дороги и улыбалась, не предполагая в этом ничего плохого.
Тед поджал губы, хмуро кивнул и, забыв поблагодарить девочку, быстро пошел вон из парка.
 ------------------------
Вечером он задержался на своём административном посту. Несколько раз замирал у трубки звонившего телефона, потом хватал ее и слушал вовсе о ненужном ему сейчас.
Он пытался заговорить о Грасс с Мопсом, но всякий раз фраза его обрывалась: ”Впрочем, ладно, друг, это не важно”.
Спал он хорошо, как всегда – ел, даже выпил пивка с Барри. Но все время будто бы успокаивал себя: ”Вот видишь, с тобой все как всегда. Все как всегда в норме. Значит, ...и все в норме “.
Но видимо грань в равновесии - ”спокойствие вчера“ и “спокойствие сегодня“ была смещена на «вчера». То есть до того момента, как позвонила Грасс.
Он это понял, когда заметил высокую беременную брюнетку у книжного киоска. Лоренс подбежал к ней, запыхаясь, улыбнулся и, чуть тронув за локоть, спросил: ”Все нормально?”
Незнакомая ему женщина растерянно ответила, что да, все нормально и отошла, оглядываясь на мужчину со странностями.
Конечно, Грасс он видел лишь раз, мог ошибиться, но что эта женщина не была ей - он знал точно. «Ошибочка вышла, парень».- Сказал он себе и, смущаясь, отвалил от ларька.
“Я схожу с ума? А с чего бы? Девчонку надул не я. Если и что - не моя печаль. …Так кого же черта, я пристал к этому старику?!”
 -...Я же объяснил вам, сэр, такой газеты не бывает! Вот просмотрите вчерашние, если и произошла какая-то автокатастрофа, то в любой местной газете будет написано обязательно. Поверьте мне! А чтобы специальный выпуск?! Специальная газета - такого не бывает!
Лоренс купил пачку газет и отстал от киоскера.
Ни в одной из газет о беременной женщине, бросившейся под машину, написано не было.
 “Розыгрыш!” – снова утешал себя Лоренс. Сунул в урну пачку газет и двинул к гостинице.
“Розыгрыш. А я, как дурак…Да точно, дурак!“
Но, закончив со срочными делами, предупредив Барри, что уйдет на часик, подышать после обеда, Лоренс снова пошел в парк.
Он колесил вокруг парка на машине. Прошелся пешком по аллеям. Вспоминал, на сколько это было возможно (ведь тогда он не хотел ни о чем таком слышать), места, о которых говорил ему Барри. Тот водил его к качелям и говорил, что здесь Грасс чаще всего отдыхает. “Ей нравится смотреть на детей. Правда, мило?” Лоренс косил тогда на приятеля, впервые слыша такие слова от Барри Мопса!
“Да где же она может быть, черт возьми!”
Лоренс спрашивал у дежурного по каруселям, все ли вчера было спокойно в парке?
Тот был удивлен вопросом, ответил, что как будто бы, как всегда.
“Как всегда, как всегда...”- Лоренс пел и шел прочь из парка.
 --------------------
Но совсем не вышел. Ноги не вынесли.
Вдруг какая-то злость, как от навешенной на его плечи не заботы даже, а грязной напраслины, заставила Теда вынуть телефон из кармана и вызвать в парк Мопса.
Барри, обрадованный встречей в парке, оглядывался, будто искал кого-то и с интересом ждал, что придумал и ради чего позвал его приятель.
А Лоренс спросил его, как гражданин гражданина: «Барри, где твоя беременная?»
-Грасс? А где она может быть?
Они говорили на одном языке. Об одном и том же человеке. Но как-то так, что совершенно о разном думали, и потому друг друга не понимали.
-Ты наигрался в папаши, теперь тебе наплевать, где и что с девчонкой? Хоть под машиной она лежи, так?
Барри побледнел. Он со дня на день ждал известия о благополучных родах и вдруг ...
-К...как под машиной? Кто сказал?!
Руки Барри, конечно же, ничего такого не имели, когда потянулись к лацканам пиджака Теда, он как бы уточнял этим движением: ”Подожди, подожди, что ты такое говоришь?!”
Ведь он боялся за своего ребенка. За свои ...гены, из которых, как он предполагал, должен был получиться неслабый парень, так какого черта?!
Но друг понял жест иначе. Он рывком скинул с себя руки друга, и пошел на Барри тараном.
-Где она теперь?! …А ты, значит, новую дуру в номера тащишь?!
-Что?! К...какую дуру? Тед, ты о ком? Ты о чем вообще?! Какое отношение ты имеешь к Грасси?
-Я - отношение?! …Сам надул девчонку, а я - отношение?! Нет, ты тут извини меня, партнер. То есть, ты мне вовсе не партнер в таком деле. То есть, я тебе в таком деле не партнер, ты понял меня, Барри?!
-Ничего я не понял…Кто кого надул?! Я заплатил ей! Я ей честно заплатил, Тед! Ты ж меня знаешь, я со всеми честно расплачиваюсь…
Услышав, что за такое приятель еще и платит, и Тед понял, «честный Барри платит всем подряд», он грубо выругался (но нейтрально, без тыканья пальцем ) и, отодвинув друга подальше от себя, пошел к машине.
 -------------------------
Он кидал в чемоданы тряпье и с ужасом осознавал, сколько его скопилось?
Раньше, когда они колесили с Барри от одного городишка к другому, у него и смены трусов не было, а теперь?! Одних трусов – чемодан!
Чемодан раз, чемодан два, чемодан ....
Тед пнул в один, рыча откинул - другой и, раскидав все к чертям, собрал дорожную сумку. Сразу нашлось все самое - самое, на килограмм не больше, что нужно одному в дороге. Перекинул её через плечо и налегке - к двери своего номера.
Двери неожиданно распахнулись. На пороге стояли Анела и Барри.
Барри снова как воды в рот набрал. Как будто истукан с острова Пасхи, смотрел на приятеля и ...не говорит ни слова.
Зато балаболила Анела, уже узнавшая о ссоре и явном бегстве из города администратора своей гостиницы. Она плоской грудью напирала на Теда и сквозь твердость и слезы требовала ее выслушать. - Ты ничего не понял. Ты не знаешь всех тонкостей ...
-Да я и не хочу их знать, понимаешь?! Не хочу! Это ваше дело, деритесь, миритесь, я не хочу лезть в ваши дела! Мне и не нужны никакие детали!
Анела, рукой повелительницы, толкнула Лоренса на один из крупных чемоданов, на второй села сама. Мопс караулил дверь.
-Тед, я не способна выносить здорового ребенка, не убив этим себя. Она просто вынашивает ребенка, понимаешь? Она - роженица нашего ребенка, понимаешь? Мы заплатили в клинике, где за ней будет необходимый уход и после родов, она получит деньги, мы - ребенка. Процедура как законная, так и гуманная.
Лоренс, не зная о процессуальной стороне дела, со своей стороны понял так, что идет верная круговая порука. Что жена не только не прикрывает грешки мужа, но и довольна, что легко отделалась, заплатив девчонке за необходимого пачкуна в доме!
-А с остальными как? Тоже будешь расплачиваться? Он же таких каждый день в гостиницу таскает!
Лоренс низко опустил голову. Закладывать жене друга о грешках последнего - последнее дело. Стыдно ему.
Анела быстро посмотрела на Мопса, тот помялся, как бы говоря в ответ: ”Я предупреждал, больной...”
Женщина снова повернулась к Теду. - Остальные, Тедди, друг ты наш ...
Анела двинулась, скользнув по полу верхом на чемодане, и обняла Лоренса. Друга семьи.
-Остальные все твои. Мы хотели тебя женить, чтоб ты не сбежал...от нас с Барри. Тед ...
Анела, как истинная женщина, заглянула в глаза Лоренсу и, улыбнувшись, закончила ласково: «Мы тебя очень любим. Я и Барри. Ты не только партнер, но и ...друг нашей семьи. Девушек приглашала я. Барри знакомил их с тобой под малейшим предлогом. Мы хотели тебя задержать, вот и все».
Лоренс, чуть отстраняя лицо, смотрел на Анелу.
Маленькая женщина как будто бы не лгала. И все как будто бы сходилось.
-А как же с Грасси?
Тед посмотрел на Мопса. Тот уже пережил свой шок, по поводу того, что чужая женщина будет вынашивать его собственного ребенка. Но объяснить это попонятнее приятелю, толково не умел.
Он снова посмотрел на жену и, покашлявши, попросил: «Подтверди, что я не имею к ней никакого отношения. Он мне чуть по морде не съездил, говорит ...”надул“.
Как арбитр в боксе, Анела перевела взгляд с мужа на его партнера. - Ребенок искусственный. Из пробирки. Я выбрала Грасс, потому что она брюнетка и ...высокая. На случай мутаций. Хочется рыжесть нашу с Барри притемнить. Ну, это так. С этим ладно. Ты лучше скажи, ты поедешь к ней?
-К кому?
-К Грасси.
Тед нахмурился, от быстрого переключения в мозгу. - А где она?
-Там же, в клинике. У нее истерия. Ей рожать надо, нас вызвали туда, а мы вот ...к тебе сначала. Нам без такого партнера никак.
Тед задумался. Зачем-то толкнул ногой пуф под ноги Мопса. Тот покосился на мягкий стульчик, подтянул его ногой ближе и сел.
Теперь объяснений больше не требовалось. Он не сердился на друга, что тот посчитал его бабником, а сам был рад, что он не считает приятеля закомплексованным.
“Раз эта роженица потребовала его, - рассуждал Барри, значит, не зря я их тогда представил в парке. Хоть с одной получилось!”
Настроение приятелей поднималось.
Но Анела торопила их в клинику. -Мальчики, я так рада, что у меня есть вы, но нам наверное уже пора. Барри, солнышко, позвони, узнай как там дела?
Округлившийся, как “солнышко“, Барри достал мобильник и позвонил в клинику. Но после первых же слов, телефон передал Лоренсу.
Тед, подумав, что говорит Грасс, тут же спросил: «Грасс, как ты?»
Странный хриплый голос, будто бы сильно уставшего человека, в ответ спросил его: «Это мистер Лоренс?»
-Да.
-Это Генри Майлз - врач-гинеколог из клиники с Секвой-сто. Прошу Вас, срочно приезжайте, Ваша знакомая на грани самоубийства. Она шантажирует нас. Прошу Вас, поторопитесь.
Тед не закричал на наглое определеньице: ”Моя?! Почему же моя-то?! – Затем, буркнув - Хорошо. Я еду ”, - он откинул в сторону сумку с ненужным килограммом груза и поспешил к двери.
 ------------------------------
Родильный дом - помост для комедий положений.
В одной палате роженица вцепилась зубами в подушку и смотрит в проем открывшейся двери, будто оттуда должен показаться не то палач, не то спаситель…В другой…
Впрочем, зачем открывать эти двери? Подглядывать за тайной женщин, пришедших сюда без мужей, …подкативших на такси к ночи или пришедших под утро пешком - стыдно. Здесь не рукоплещут Красоте, хотя её тут не меньше, чем на подиуме. Но она не в форме, чуточку испугана и находится в поре ожидания.
 -----------------------------
Вот и Грасс – одну из них - как будто и не за что было назвать Красавицей: испуганная, растрепанная, ждущая того, что ещё только в ощущениях ей и знакомо.
Однако вид её, сила её и сила толчков новой жизни в ней заставили Лоренса ошалело уставиться на женщину и замереть в дверном проеме палаты. Замереть, сраженным удивительно женственной красотой.
И действительно, разве крепкая молодая женщина, стоявшая в проеме распахнутого окна двенадцатого этажа, разве она не прекрасна на фоне голубого ярчайшего неба?
В эротично рваной сорочке в мелкий горошек, с распущенными по плечам темными волосами и огромными от страха глазами цвета яркой зелени женщина ждала человека, …который в шутку предложил ей начать жить с начала.
Тед снял ее с высокого подоконника. Вместе с врачом помог добраться до операционной.
Всем, кто это видел, на зависть, а может в укор, он ухаживал и утешал ее во время трудных родов, как за своей собственной, личной так сказать женщиной.
Вытирая дрожащей рукой влажный лоб, он не пытался заткнуть, а именно гладил кричащий рот женщины своими губами. Шептал на ухо лучшие слова, и не на секунду ни выпускал скользкой от пота ладони её из своей руки.
Тед вдруг припомнил мать.
Образ её, уже давно ушедшей в нерезкую перспективу его сознания, куда-то на границу памяти и фантазии - давно уже не посещал ни ума его, ни сердца. Не тем был он занят свои тридцать три года, всё больше индивидуально насущным. А тут, сидя у плеча стонущей в потугах женщины роженицы, ему вспомнилась мать. Да предстала в образе странном, такой маленькой, сухенькой старушки, какая всё больше других обращала на себя его внимание, когда случаем, больше из любопытства он проходил мимо паперти в дни церковных праздников. Стесняясь, долговязый Тед совал в руку сухонькой миниатюрки мятую от влажности бумажку, и тут же отходил в сторону, будто боясь, что откажутся взять его деньги.
Отводя тревожный, выжидательный взгляд от вскинутых голых коленей Грасси, которая, протестуя против врача мужчины, кричала жарким криком: «Пусть он уйдет! Что ж женщин врачей у них нет? …Да что ж он так смотрит туда?! Пусть он уйдет, Тед!», - Лоренс почему-то и о матери думал, как он женщине застенчивой и стыдливой.
А ещё Тед подумал о брате. О своём младшем братишке, которого он, исключительно из-за старшинства любил обижать. А более, как теперь ему казалось, он любил защищать его от собственной несправедливости и чужой. То есть нападает запросто так, а после обнимет и пожалеет. - Я так любил братишку, Грасс, так любил моего рыжего сорванца…
…А когда мокрая от пота роженица напряглась тросом, а потом вдруг вздрогнула всем телом, когда в руках врача что-то пискнуло по-кошачьи», Тед выдохнул из себя несуразное слово «ну!» и сообразил, наконец, что дело сделано. - Отгуляла, милая….- И тут же вспомнилось ему - сироте, что и матери он никогда не ведал, и что братик его – только плод взбудораженной случаем фантазии. – А жаль, жаль…
-Что? Что жаль, Тед?
Лоренс осторожно оглянулся на дверь. Заметив краснющее от волнений лицо друга, кивнул и как бы поздравил: «Ну, с сыном тебя…». - А потом, снова пригнувшись к уху, с грустью ответил на вопрос молодой мамаши: «Жаль, говорю, что одного родила. Я всё на двоих рассчитывал. Ну, да ладно, Грасс, хорошо, хоть так».
Тед вспотел, перечитав за восемнадцать минут всё, что помнил из молитв. Многое он передумал, пока сморщенный и синюшный семимесячный Макс Мопс, порадовав длиной и весом врача, успокоился, почихивая в пеленках под яркой лампой, греющей его своим бесхитростным теплом.
Грасс, тихо заплакав, отвернула от Теда лицо и больше, пока лежала, покрытая льдом, не произнесла ни слова.
Зато Мопс, Тед отчетливо слышал его, пищал за дверью как поросенок. Противно, но радостно.
Врач, наконец, позволил себе улыбнуться.
Вытирая чистые руки хрустящим полотенцем, удовлетворенный трудом гинеколог, через влажные головы Грасс и Теда, поздравил несмело заглянувшую в операционную Анелу: «С рождением первенца, миссис Мопс».
Грасс вскрикнула, и, не скрывая рыданий, стала умолять Лоренса увезти её домой.
 ----------------------------
Администратор гостиницы “Пастораль“ отсутствовал в рабочем кабинете пару недель. То есть гораздо дольше, чем это позволили себе настоящие папа и мама - кормильцы дополнительного Мопсика.
Лоренс в это время ухаживал за молчаливой женщиной. Женщиной, капризной явно не от вредности, а от смущения и боли.
Особенно, когда она, таясь от него, перевязывала, утрамбовывала горящую от невостребованного молока грудь, Тед старался быть не замечаемым, но …тут по близости присутствующим. «Уж не стеснялась бы, доись, раз дойная», - думал он про себя, а вслух только тихо просил: «Ты бы остереглась, голубушка, титьки -то жаль, красивые. Сгорят ведь».
Он жалел её не жалостью постороннего. Он в ней не женщину даже, гордость боялся обидеть в такие минуты. А уже день на пятый-шестой так втянулся в роль мужчины при ней, что уже и радость стал ощущать оттого, что видел её рядом. Не нянькой он стал при ней, именно чутким другом.
Но болела голова от тишины в ответ на его ежеминутную чуткость.
Грасс молчала. Почти не поднималась с постели. Ела плохо, плакала и молчала, отвернувшись к стене лицом. А когда вставала, всё больше тайком, пока Тед в ванне был, или в аптеку ходил, то подходила к зеркалу и, упершись в него обеими руками, некрасиво постанывала, оглядывая себя и жалея.
Так и закончились бы десять дней её проживания в гостинице «Пастораль».
 ***
Но Тед, решив, что гостиничный номер, не похож на дом, о котором говорила женщина. Пошептавшись с Барри, он решил подыскать скромное жилище, чтобы снять его на время её поправки.
Мопс возражать не стал, это могло как раз успокоить его собственную женщину. Мать его сына.
Лоренс нашел жилье и …дня четыре жил там, как бы с Грасси.
Названивая в гостиницу, он узнавал, как дела, да о своих вскользь говорил: «А что у нас? У нас…тишина».
Но однажды, вернувшись с очередного круга по прачечным, кафе и аптекам, Лоренс замер.
Дом как бы преобразился. В комнатах было чисто, комфортно. В спальне Грасс было распахнуто окно, гулял свежий ветерок, и чудесно пахло яблоневым цветом.
Но главное …кровать стояла заправленной.
И самое-самое главное, было то, что Тед нашел свои парусиновые туфли. Те аккуратно стояли в шкафу и были постираны до безукоризненной белизны.
А в маленькой кухне, на столе его ждал, приготовленный из остатков вчерашнего, горячий обед.
Несколько иными глазами он увидел прибравшую и себя женщину.
Грасс показалась ему тихой и домашней, а ещё стыдливой. …Наверное, больше оттого, что этой ночью они были не рядом даже, а вместе.
Тед расплылся в улыбке, залюбовавшись красивой женщиной. - Выспалась хоть?
Грасси смотрела на него без слез. То есть тоже увидела его и резче, и отчетливее. И даже как будто иначе, ... не партнером в послеродовые игры, а тем самым началом. – А ты?
 -------------------------------
Детали, свойственные первым дням влюбленности можно опустить. Их замечали и ощущали в той или иной степени все, кто знаком с вечным периодом душевной линьки человека.
Удивившись правде жизни, Мопсы, счастливые своим приобретением, некоторое время пугливо шарахались к сыну, только заметив подружку Теда рядом со своим ребенком.
Но, кажется, та из простого любопытства заглядывала в чужую колясочку.
Маленького Макси Грасс впервые взяла за ручку в год со дня его рождения. Долго смотрела в светленькое, как у Барри, лицо и удивлялась, насколько мальчуган похож на круглолицую мамашу свою - Анелу.
Партнеры работали, как и раньше, чувствуя, надежную помощь друг друга.
Их жены, чуточку ревнуя друг к другу малыша, крутились с ним на каруселях, гуляли в парке и у озера.
Та, что помоложе, вдруг замечала в мальчике свои собственные привычки, та, что была помудрей - намекала при встрече Лоренсу, что и ему пора бы закончить «реабилитационный период», да родить своего собственного ребенка.
Такая история обязана прийти к рациональному концу, вернее иметь достойную положения завершенность – в семье Лоренсов родилась дочь, брюнетка как мать и длинная, как папа.
Гостиничный бизнес процветал, все шестеро были этим довольны.
Хотя тут главное не в бизнесе, другое грело, Тед и Барри научили и жен быть добрыми друзьями. Собственно им ничего другого и не оставалось, ведь объединяло теперь многое, в том числе и судьба.
Хотя, что дети? Дети – детьми, им можно бегать, разбегаться-сбегаться; а вот двум парам – счастье, что они всё же не разбежались.
«Спокойная мудрость всё же бывает полезна», - учил Барри Лоренса, кивая на свою женушку.
-Да, - соглашался с ним партнер, несколько уточняя: «Только, думаю, без Грасс, раз и навсегда отказавшейся от залётных денег, я б мало что разобрал в той мудрости, Барри».

март 1998 Пермь
mel5@yandex.ru