«Я – бабочка в тесной сети ритуалов.
Свободнорождённый, свободным я не был…»
(Арм-Анн)
А всё просто – завтра не будет. Всё само собой становится по местам, если верить в то, что завтра уже наступило. Так проще, так правильнее для «здесь» и «сейчас». Всё решается здесь и сейчас, а не в несуществующем абстрактном «завтра».
Я стою к тебе спиной, я не вижу тебя, а значит, я спокойнее. Прошу – отвернись и ты, пусть исчезнет грызущее ощущение, что ты собираешься выстрелить мне в затылок. Так будет легче и тебе.
Теперь мы можем говорить на одном языке. Каком? Пусть будет птичий, если угодно. Только позволь мне начать. Позволь. Я всё же меньше, тише, младше, ты меня запросто заглушишь. Я сфальшивлю. Ты поймёшь. Диалога не получится. Мы оба вспомним о том, что завтра придумано не нами, что есть города, дороги и обстоятельства. Что стрелки часов – самое жестокое, что изобрело человечество за всю историю своего существования…
Разреши мне прикоснуться к тебе. Я кинестет, мне очень важно ощущать тебя рядом. Какие у тебя широкие запястья… Моей маленькой руки не хватает, чтобы обхватить, обнять. Да и ростом я тебе - вровень с плечом…
Начинать тяжело, извини. Всегда что-то отвлекает. Желание курить, свет в окне дома напротив, дыхание ветра за стеной, собственная дикость… Не приручай – надоем до чёрта, одомашнившись. Ты же меня такую хотел, да? Пришла-ушла, не оставив даже запаха духов на подушке.
Мне страшно говорить. Я не могу говорить правильно. На птичьем языке. Ты же в него не веришь… Как ты сможешь понять меня? Попробуй… пожалуйста.
Совсем недавно мне хотелось одного глотка счастья. Пусть даже одного на двоих – так правильнее, честнее, взаимнее. Теперь я поняла, что это не важно. Важно не счастье, а процесс движения к нему. Мне – чтобы тебе досталось на глоток больше. Даже если на дне бокала он последний.
Я боялась… и сейчас боюсь, что однажды ты задашь мне единственный вопрос: «А что тебе от меня нужно?». Я бы ответила честно и не раздумывая: «Совсем ничего». А ты всё равно бы не поверил. Потому что медведь и лиса – разные. Медведь, уверовавший мудро в хитрость и изворотливость лис, не станет перекраивать свою сущность и ломать свои убеждения ради одной непонятной рыжей зверьки. А зверька настолько юна, что просто не в силах притвориться, что только притворяется искренней. Потому что и так и этак – лиса. Хоть ты как старайся – до конца лисам не верят, не прощают.
Уповать на мудрость твою, Медведь. Не спрашивай… хотя бы пока. Не заставляй придумывать, что мне некуда деться, что никто меня не ждёт, что всюду плохо… Это лишь полуправда. Правда в том, что мне от тебя ничего не нужно. Просто стоять рядом и чувствовать, что ты – настоящий. И что я рядом с тобой – спустя целую вечность душного лета и затянувшейся петлёй на шее осени.
«…пронизан узами, как корнями. Люди рождаются уже привязанными, уже спелёнатыми. Совершенно свободные растут только в приютах, да и то – не все…
Мы спутаны ремешками и бельевыми верёвками, шёлковыми шарфами и льняными простынями. Узы похожи на паутину, на пластмассовые авоськи, в которых раньше продавали картошку. На упряжь. На украшение. На силок...»
Я знаю, всё знаю… Я помню про «Что будет, если один из нас полюбит другого?». И уже поняла, что всё случилось давным-давно. Не страшно. То, что есть, бережёт душу лучше любого анестетика. С телом можно делать что угодно, а внутри теплый огонёчек слабый-нежный светится… как пёрышко. Свернусь вокруг него калачиком – беречь, беречь хрупкий покой…
А однажды сорвёт, закружит, швырнёт безжалостно под ноги окружающей действительности – вот она, моя заветная любовь без наркоза! Медведь, мне до неё – меньше, чем полшажочка. Мгновение – стоит только руку твою отпустить и в стремлении в глаза взглянуть податься навстречу. Знаю – сметёт, переломает, покалечит нежную… А я хочу! Слышишь, понимаешь – хочу! Пусть так! Пусть единственный раз, фатально, необратимо… с тобой.
Теперь мне не страшно. Если бы ты знал, как долго я шла. Если бы знал, как давно натянулся тоненький поводок и как глубоко и больно впился в самую сердцевину бережно от чужих хранимого. Если бы только поверил на мгновение. Хочешь – заплачу? Как люди – слезами? Хочешь, притворюсь – ради тебя? Ты же так хочешь думать, что я притворяюсь…
Мы слишком разные, но святые небеса… что же делать! Мы сами навязали себе эти ритуалы, морали, рамки… Помоги. Подхвати – умолкающую. Теперь – не молчи.
Сделай что-нибудь. Хоть что-то… Пока я могу удержать ускользающую ниточку «сегодня» и заставить тебя поверить в то, что завтра не наступит. Оно уже здесь.
«…без тебя.
Покажи мне, где небо…»
(Арм-Анн)