«…Куда ты тропинка меня завела?», - раздался сзади шаткий голос.
Я обернулся через плечо и увидел Серегу по кличке Офицер, вывалившегося сквозь кусты живой изгороди на аллею парка. В правой руке у него была зажата пол-литровая банка с пивом, которую он невероятным образом не разбил, хотя расплескал изрядно.
Лежа на спине, он исхитрился вынуть из кармана брюк мятую пачку «Примы», выкусил оттуда кривую сигарету и перекатился на бок, силясь достать из другого кармана спички. Это ему не удалось. В самом деле, достаточно сложно даже трезвому достать что-то левой рукой из правого кармана, а Серега был пьян в зюзю.
Несколько минут он извивался на земле, а потом, осознав тщетность попыток, решил отхлебнуть из банки. И этот фокус у него не прошел. Зато он размочил сигарету во рту, и она сразу расползлась по его губам противной коричневой кашицей.
Чертыхаясь и плюясь, Офицер перекатился на живот, встал на четвереньки и, постояв в этой позе с полминуты, рухнул и уснул, уткнувшись лицом в горячий асфальт.
К сожалению, я ничем не мог ему помочь, поскольку в этот самый момент в моих руках билось
в рвотном пароксизме тело моего друга Сашки Козлова, по кличке Пантелей
(он же Козел, он же Мека).
Пантелей шел на рекорд, но силы его были на исходе. Дело в том, что…..
Впрочем, лучше с самого начала.
Мы были студентами «горного факультета» Ташкентского Политехнического института. После окончания второго курса нам полагалось пройти недельную геодезическую практику.
С точки зрения топографии, городской парк как нельзя лучше подходил для этой цели. Он изобиловал перепадами высот, зарослями и прочими полезными для практики природными образованиями. К тому же в центре парка находилось небольшое искусственное озерцо, именуемое в народе «Бублик», где всегда можно было освежиться в мутноватой теплой воде.
Многие поколения студентов оттачивали здесь навыки пользования теодолитами и прочими нивелирами. Однако в этот раз случилось непредвиденное. За полгода до начала практики на окраине парка городские власти построили гигантский пивной павильон-автомат, который мгновенно стал настоящей Меккой и Мединой для граждан всех мастей и вероисповеданий, объединенных одной страстью – любовью к пиву и праздному времяпрепровождению
Первым пивбар обнаружил уже известный нам бродяга Серега-Офицер, который происходил из семьи военного и чуял запах спиртного, в любой концентрации, за три версты.
В первый же день он приволок трехлитровый баллон пенного, холодного напитка, и, после дегустации, группа в полном составе, подхватив теодолит и прочее, отправилась на рекогносцировку.
Расставив по периметру пивбара инструмент, мы с важным видом начали малопонятные манипуляции, чем вызвали здоровое любопытство посетителей богоугодного заведения.
С полсотни граждан с кружками наперевес высыпали на крыльцо и стали задавать вопросы о причине нашего здесь появления.
Мы сначала сурово отмалчивались, а потом сдались.
- Дело в том, - хмуро объявил Пантелей (он же Козел), - что пивбар построен с грубыми нарушениями инженерно-геологических норм и в данный момент находится на стыке Сихоте-Алиньских и Тянь-Шаньских тектонических плит, которые до постройки здания находились в шатком равновесии. Теперь же, из-за постройки пивбара, вероятность спонтанной подвижки многократно увеличилась, что может повлечь за собой землетрясение и подтопление участка водой из водоема «Бублик».
- По нашим расчетам, - подхватил Офицер, - разлом проходит (тут он сверился с картой-верстовкой) правее здания, хотя по плану должен проходить строго по его центру. Если наши расчеты подтвердятся повторными замерами, то павильон должен быть разрушен.
- Безопасность, граждане, превыше всего. В сейсмическом районе живем. Это вам не хухры-мухры, - мрачно добавил Козел (он же Пантелей).
- Какая, говоришь, плита барахлит? – переспросил всклокоченный алкаш с бидоном.
- Сихоте-Алиньская в основном. Ну и Тянь-Шаньская не лучше.
- А на какой мы сейчас стоим? – не унимался алкаш.
- Э-э-э, - замялся Козел, пытаясь сориентировать карту.
- Трудно сказать, - ответил я за Козла, - может и на обоих сразу. Не чувствуешь разве, что покачивает?
- Да чё ты их слушаешь, Григорий! – встрял чернявый мужичок в майке, - прикалываются ребята.
- Хорош прикол! Для приколов технику не гоняют, а у нас одних теодолитов семь штук, не считая нивелиров. Знаешь, сколько теодолит стоит? Пятьсот рубликов. Не считая треноги.
Прикол! Не мешай, короче, мужики. Щас замер сделаем, а завтра техника придет ломать. Вот и будешь знать, где прикол, а где наоборот. Кончилась ваша лафа!
- Бля, пацаны! Вы чо! Серьезно что-ли? - зашумела толпа.
- Нет, играемся. А аппаратуру в детском саду взяли.
- Не! В натуре снести могут?
- Если разлом неправильно пройдет…….
- А если правильно?
- Ну-у… - мы переглянулись, - все может быть. Зависит….от регулировок.
- Вот именно, - радостно заорал Григорий, - вали сюда, ребята! Щас мы вам технику отрегулируем!! Настроим в лучшем виде!!
Через час братания мы потяжелели килограммов на пять каждый и уже называли разлом трещиной, а слово Сихоте-Алинь вообще не могли выговорить.
Пантелей рассказывал группе бомжей про «горсты» и «грабены», а Офицер разъяснял разницу между магнитным и географическим полюсами планеты Земля.
Я же, после шестой кружки, впал в мутную прострацию и единственное слово, которое мне удавалось произнести, было «азимут». После него я замирал с поднятым пальцем, боясь шевельнуться, чтобы удержать пиво внутри организма.
Меж тем жизнь в пивной забурлила. Кипели научные споры. По ходу дела выяснилось, что в зале присутствуют, по крайней мере, три медика, пяток кандидатов разных наук и один здоровенный водолаз, который, по его словам, трижды «кессонил» и теперь восполнял потерю азота в крови «азотосодержащим» пивом.
К счастью среди «ученых» не оказалось ни одного геолога или топографа, иначе нас мигом вывели бы на чистую воду.
Как бы то ни было, но два дня нас поили пивом и угощали солеными орешками, а мы демонстрировали карту, где черным по белому было видно, как линия «разлома» аккуратно вписалась между седьмым и восьмым пивным автоматом, и осталось только «привязать разлом» к местности. То есть идти от обратного.
Мы настолько вошли в роль, что сами поверили в существование «аномалии» и, выбегая по малой нужде, явно ощущали колебания почвы.
Однако на третий день наша халява кончилась. Допившись до состояния полной невменяемости, Козел-Пантелей поспорил с водолазом, что выпьет двадцать кружек пива за полчаса. Этого водолаз, глотнувший немало в своей бурной жизни, выдержать не смог. Он хлопнул о стол трешку (кружка пива стоила 15 копеек) и, кроме того, поставил «катю» (сто рублей) против нашего теодолита.
На трезвую голову никто бы и не подумал о таком пари – ставить на кон казенное имущество. Но Пантелей уже закусил удила и брякнул кофр с теодолитом на стойку. Никто не успел ему помешать. Единственное условие, которое я успел выговорить для него – это неограниченные отлучки по нужде.
…И вот, возвращаясь к началу повествования, я придерживаю за рубаху блюющего на двенадцатой кружке товарища, а рядом валяется ни на что не годный Серега-Офицер.
- Санёк! – уговаривал я, - Мека! Козлище безрогое! Блюй побыстрее. Тебе всего восемь кружек осталось, а времени десять минут. Хватит блевать!! Вперед! Родина, гад, в опасности!
Но Пантелей лишь мотал головой и изрыгал желтую пену.
Было ясно, что мы позорно проиграли и теперь за теодолит нас попрут из института.
Видя, что с Пантелеем говорить уже не о чем, я передвинул его на более чистое место и уложил носом в траву, а сам помчался спасать теодолит. Плана не было никакого, а водолаз был куда сильнее меня. К тому же на него поставили очень многие. Шансы отбить прибор были очень малы.
И тут счастье улыбнулось мне. За столиком стояли мои приятели из параллельной группы. Два друга-шахтера Игорь и Мишка. Они весело приветствовали меня полными кружками.
- Ребята, - сходу сказал я им, - у нас проблема. Пантелей проспорил теодолит вон тому забулдыге, а сам валяется за павильоном, как заяц подводный – в хламину. Офицер там же и тоже «мяу» сказать не может. Выручайте, хлопцы!
Игорь и Мишка были из тех, кто долго не думает и не чурается «силовых методов решения спорных вопросов». К тому же в детстве они «хорошо кушали» и вымахали каждый под метр девяносто.
Залпом осушив кружку Игорь подошел к столику водолаза и, как бы случайно, увидев прибор, радостно заорал:
- Мишаня!! Вот он наш теодолит!! Нашелся!! А мы уж обыскались. Спасибо, товарищ, что нашёл и сохранил.
С этими словами он пожал оторопевшему водолазу руку, подхватил кофр и направился к выходу.
Водолаз несколько секунд соображал, что случилось, и опомнился лишь когда друзья были уже в дверях.
С криком - «Минуточку!!»- он ринулся выручать свой законный приз. Но тут ему не повезло.
Мишка, повернувшись к нему лицом, неожиданно подпрыгнул, ухватился за верхнюю перекладину двери и, подтянувшись, с силой выбросил ноги навстречу противнику. Обе ноги угодили бедолаге в лоб, и он с маху сел на задницу.
- Ух, черт!! Больно как! – только и промолвил он.- Чем это он меня?
- Сандалетой, - ответил я, - хорошо, что лето, правда? Только не сердись. Сам понимаешь – казенное добро. А сандалю, если хочешь, я тебе потом по почте пришлю. На память. Прикладывать будешь. Ну, пока, товарищи! У нас дел по горло. Такие разломы кругом – ужас!
С этими словами я подхватил треногу и побежал за удаляющимися Игорем и Мишкой.
Они тоже не очень обольщались быстрой победой и старались поскорее скрыться, пока пьяная братия не сообразила, что их кинули самым нахальным образом.
Я забрал теодолит, сел в метро и отвез его домой, благо жил в одной остановке от парка. После этого я вернулся за товарищами, но там, где я их оставил, их уже не было. Сначала я подумал, что их нашли и линчевали водолаз-со-товарищи, но поскольку следов насилия не было видно, то мне подумалось, что они уползли на «Бублик».
До вечера я рыскал по парку, спугивая притаившиеся в кустах парочки, и рискуя нарваться на знакомых алкашей, но Пантелея с Офицером не нашел.
Все выяснилось лишь назавтра.
Оказывается. Офицер очнулся, увидел бесчувственного Пантелея, взвалил его на плечи и доволок до автобуса. Потом он отвез его домой и сдал из рук в руки оторопевшим Сашкиным родителям. А сам, крепясь из последних сил, спустился вниз, вышел из подъезда и рухнул в бурьян, где и проспал до утра.
Разумеется, никакого плана местности мы уже не могли сделать, поэтому пришлось пойти в институтский архив, умаслить библиотекаршу коробкой конфет и срисовать прошлогоднюю карту.
Самое смешное, что когда через много лет мне пришлось поработать именно в геодезии, выяснилось, что я ничего не забыл из того, что учил в молодости, включая слово «азимут».
Видимо пиво обладает закрепляющими свойствами.