Очищение.
Я грязный, мерзкий, противный, жалкий, низкий. Я – человек.
Голубое небо прекрасным шатром накрыло мир. Раздолье, гуляет ветер. Он гладит травинки, он целует за миг чудесный цветок. Цветочек среди своих собратьев танцует ветру в ответ. Пыльцу собирают пчелки и шмели. Наверху движутся неторопливо, ленясь и сонно улыбаясь, облака. Два крошечных ручейка выбиваются из земли и весело журчат, стекая в крошечное озерцо. Между этими двумя ручейками стоит серьезное дерево, но даже оно радостно помахивает своими листочками. В его кроне щебечут птички. Они это так задорно делают, что вокруг будто льется и порхает музыкальная фея. В крошечном озерце резвится стайка крошечных лягушат. Они молчат, такая хорошая погода. Недалеко от озерца начинается кукурузное поле. Оно такое зеленое, что подчеркивает голубизну неба. А после поля начинается лесополоса, в которой растет ольха. Прямые стволы пытаются дотянуться до неба, а по веточкам скачут белочки, радостные, что над их головами есть листья, защищающие их от жаркого солнца. Так свежо.
Нас там нет.
Мы здесь. Потные, в костюмах из плотной ткани, под костюмами белые рубашки с длинными рукавами. Поверх рубашек широкие галстуки. Пот почти слышно стекает по нашим телам. Капельки его собираются на лбу, а те что накапливаются на тыльной стороне головы, начинают скатываться по шее, по спине. Пот смачивает дорогие брюки, наши дорогие задницы. Пот течет по ногам, и в туфлях тоже возникают лужицы, носки еле слышно хлюпают, когда кто-то из нас шевелит хоть пальцем. Запах пота распространяется повсюду. То, что мы каждую минуту отпиваем холодной воды из стаканов, только ухудшает положение. Тепло становится видно, видно, как паром испаряется пот. Пот. Губы сохнут и трескаются, неприятно ворочать языком внутри рта, липко. Голова гудит. Набухают вены на лбу. Ручки скользят в ладошках. Мокрые следы на бумаге. Голоса становятся все раздраженней. Мы нервничаем. Вроде нет ничего, из-за чего можно нервничать. Уши не хотят ничего слышать. Перед глазами возникают темные пятна. Хочется все время моргать, глазам сухо. Когда кто-то шелестит переворачиваемым листом бумаги, мы вздрагиваем. Ничего не хочется. А тут еще становится видно огромное солнце из окна. Оно бьет в глаза. Отворачиваемся от него, а глаза нам начинают слепить белые листы бумаги. Невыносимо. Дышим громко, выдыхаемый воздух чувствуется на губах, обжигает. Голоса еле тянутся, затормаживаются. Салфетки уже кончаются. Каждый из нас думает, как там свежо, на поляне, обдуваемой ветром. Мы потихоньку стонем. Фыркаем, как загнанные жеребцы. Когда заседание заканчивается, мы молча встаем с кожаных стульев со спинкой. На сиденьях четко видны ванночки, выдавленные нашими задницами. А в этих ванночках – пот. Много. При выходе мы, как можем, отводим глаза от сидений соседей. При ходьбе задницы обдает холодом, ощущение, что нас натерли ментолом. Пот активнее начинает стекать по ногам, задерживаясь на волосках. Когда мы заходим в большой лифт, кто-то говорит: «Мы будто настоящее очищение перенесли».
Сегодня, наверно, спокойный день.