Конечно, для того, чтобы стать знаменитостью, нужно очень много всего. В частности, умение обходиться с людьми так, чтобы они не поняли, что ими манипулируют, и смертельное обаяние, из-под власти которого вырваться практически невозможно. А тем простым смертным, которые окружают сиятельную личность, приходится довольствоваться крупицами высочайшего внимания, время от времени перепадающими на их долю, и уж, естественно, следует вооружиться целой вселенной терпения.
Знаете, чем занимался мой драгоценный Вильям, пока я прохлаждалась в веселой компании душевнобольных? Ни за что не угадаете, настолько это логично и глупо. Правильно, тусовался по подозрительным забегаловкам, напивался, укуривался в дым и цеплял девиц! А когда я появилась на пороге его порядком заросшей грязью холостяцкой берлоги, поднял на меня заплывшие от бесконечного пьянства глаза и хрипло попросил водички минеральной! Как будто ничего не случилось!
Нахал. Я облила его с ног до головы ледяной водой, а он даже не вздрогнул. Только пробасил:
- Спасибо, зайка. Ты как всегда, - и завалился на боковую. Возмутительно!
Я порылась в его кухонных запасах, нашла последнюю горсточку растворимого кофе и не без злорадства прикончила ее. А потом стала наводить чистоту. Не знаю, что на меня нашло. Вот оно, звездное обаяние! Даже в пьяном виде прелесть.
Да чего уж там, люблю я этого балбеса. Хоть и дурак он редкостный.
Через полчаса я все бросила и уселась на относительно чистый кусочек кухни, каковым оказался разделочный стол. Посуда мирно позвякивала в машинке, мусорное ведро было набито до отказа и вынесено, на полу все чисто и красиво. Окна мыть закопченные и убирать свои бутылки и окурки с подоконника и других поверхностей сам будет. Что я ему, домработница, что ли? Лучше бы своих красавиц припахал. А то от них вообще толку никакого, только шума и мусора целые тонны.
Я разозлилась и пошла будить несчастного. Разоспался тут, надо же! Уже вечер на носу, а он и в ус не дует!
- Здравствуй, моя рыбка, - спросонья пробормотал он, не разлепляя глаз. – Ты мне водички не принесешь?
- Не принесу, - отрезала я, не переставая пинать его. Вильям немедленно проснулся и с ужасом уставился на меня.
- А я-то думал, что это сон... – растерянно протянул он. Я хмыкнула.
- Ага! Кошмарный, - я ткнула его особенно сильно, и он со стонами свалился с дивана. – Хватит дурью маяться, ненаглядный мой. Я вернулась, и, поверь, месть моя будет страшной.
Он увернулся от следующего тычка и осторожно встал, стараясь не качаться.
- Я скучал, - жалостливо проскулил он. – Не знал, чем себя занять. Мне так тебя не хватало...
- ...что ты решил приволокнуться за кем-то другим. Я правильно поняла?
Вильям виновато пожал плечами. Нет, ну это уже перебор! Чистосердечное признание, да еще в такой форме, как будто я сама виновата, что Эрген послал меня на это идиотское задание!
Все, на этот раз он меня разозлил. Я развернулась на каблуках и выскочила оттуда, как ошпаренная, не забыв напоследок как следует хлопнуть дверью. Хам! Негодяй! Да я его...
Вот, вот оно, обаяние это чертово! Оно у меня уже в печенках сидит! Что мне теперь, всех девчонок мира перестрелять? Из-за того, что ему, видите ли, тоскливо одному?
Я бежала по какому-то скверу, размазывая мокрую тушь. Ничего-ничего, они у меня все получат! И Эрген тоже хорош! Как будто не знал, что Вильям...
Стоп! А может, Эрген это специально сделал, именно потому, что знал?..
Да ну их всех к черту. Расстроили меня до слез, негодяи. Но им это просто так не пройдет. Нет-нет, я им всем отомщу за сегодняшний день! Будут знать!
Кто-то обнял меня за плечо, и я благодарно уткнулась в его мягкую хлопковую рубашку и разрыдалась по полной. Мой милый, добрый Учитель... Он всегда знает, когда мне плохо. Всегда умеет появиться вовремя и утешить. Сколько раз я уже плакала на этом плече, и никогда еще он не отказывал мне в помощи. Эрген, любимый мой...
- Жизнь – такая штука, - говорил он, гладя меня по волосам. – Изменчивая. Сегодня ты здесь, завтра там, и никогда не угадаешь, что случится в следующий момент. В сказку поверить очень легко, особенно когда ее рассказывает умелый краснобай, и тем острее переживаешь, когда воздушные замки вдруг рушатся и оставляют лишь грязный песок...
- Это точно, - пробормотала я, вспоминая мусорные завалы на кухне у Вильяма. Эрген снисходительно хмыкнул.
- Взрослеешь ты, девочка. Пора бы уже научиться разбираться в людях. Или твое второе задание ничему тебя не научило?
Я промолчала. Неловко все-таки признаваться в том, что я вообще сомневалась в его целесообразности. Нужно оно мне было сто лет! Галлюцинации всякие, камни, животные, девицы толпами... Вильям, наверное, как раз таких к себе водил. У которых сквозняк в голове. А потом раз – и все. Задание, знаешь ли, выполнено, молодец, вот тебе сто грамм для прочистки мозгов, и поехали домой. Замечательно получилось!
- Ну ладно, не хочешь отвечать, - значит, не надо. Держи вот платок, подправь себе глазки, и пойдем в кафешку сходим. А я тебе большое мороженое куплю, хочешь?
«Чушь какая» - подумала я, но улыбнулась. Это он так меня в первый раз на свою удочку поймал. Мне тогда лет семнадцать было. Как раз только что рассорилась со своим парнем, такая вся была разнесчастная... А тут и Эрген со своим мороженым подвернулся. Галантный, умный, интересный... Ну как тут не влюбиться? А потом пошло-поехало...
- Ну и черт с ним, с придурком этим, - заявила я с набитым ртом. – Подумаешь, какая цаца!
Эрген рассмеялся.
- Ты ведь эту же самую фразу сказала тогда, помнишь? – спросил он. Я кивнула и довольно улыбнулась.
- А как же! Еще бы мне не помнить, - помолчала, приканчивая особо лакомый кусочек, покрытый шоколадом, сливками и орешками, и добавила, - но теперь я хочу хорошего натурального кофе. Две чашки, пожалуйста.
Мое желание быстро исполнилось. Всегда бы так...
По дороге домой мы болтали о всякой чепухе. Так приятно было снова осознать себя нормальным человеком! Правда, являющиеся мимоходом мысли о Вильяме несколько омрачали общее настроение, но все остальное было в норме. Я даже разулыбалась под конец, пока Эрген вдруг не сообщил, что с завтрашнего дня меня ждет новое задание. И, что самое худшее, работать я должна буду в команде Вильяма, а значит, и видеть его буду постоянно.
Черт бы его побрал!
Дом был самый обыкновенный, ничем не выделяющийся из череды таких же двухэтажных «середнячковых» строений. Красный кирпич, ажурный забор, во дворе – пара деревьев. Да, в общем-то, и все. Никаких тебе изысков и всякой белиберды, показывающей, что здесь и в самом деле живет кто-то очень и очень знаменитый. Похоже, и знаменитость-то его уже не радует...
Я оставила мотоцикл на улице, привязав его толстой цепью к фонарному столбу (так, на всякий случай; не то, чтобы я боялась, что кто-то угонит его в этой глуши, а просто так, из чистой любви к своему Харлею) и вежливо позвонила в дверь. Как всегда, два раза – знак того, что пришли «свои».
Открыл мне сам хозяин, и я ужаснулась его виду – бледный, заросший, глаза красные, опухшие... Почти как Вильям вчера, только здесь причина была диаметрально противоположная. Все-таки жаль парня...
- Здравствуй, Лиона. Проходи, пожалуйста, - пригласил он. – Извини, у меня тут не очень убрано... И за внешний вид извини, - добавил он, поправляя свалявшиеся светлые волосы. – Я в последнее время почти не сплю, и... ну, такой результат получается.
- Ничего-ничего, все в порядке, - я постаралась придать своему голосу хотя бы подобие бодрости. Все, Лиона, хватит раскисать. В этом доме себя заживо хоронит только хозяин, а вовсе не ты. Твоя задача – не допустить преждевременной кончины ни его в первую очередь, ни себя.
Внутри все было запущено до последней степени. Только бутылок и окурков не было, а окна были вполне в терпимом состоянии. На полу валялись клочки каких-то бумаг и фотографий, разбитые рамки от них, разорванные книги, открытки... Я сразу решила, что у меня явно не самый худший случай в этом мире. Жить вполне можно, и уж, конечно, из-за того, что Вильям такой идиот, я не буду прыгать из окна. А это парень вполне может что-то такое вытворить. Настрой у него сейчас такой.
- Я принесла кофе, как ты просил, - я принялась выкладывать на стол покупки, наблюдая за ним краем глаза. – Ну, и раз уж я оказалась в супермаркете, то решила затариться доверху. Мало ли что... Просто подумала, что тебе особо некогда этим заниматься, и притащила все, что унес мой Харлей...
Он глуповато улыбнулся и неловко поблагодарил меня. Нет, это мне совсем не нравится. Такой ведь хороший был парень, наверное, он один из всей группы нормально ко мне относился, кофе мне приносил, когда я засыпала на концертах... А превратился почти в калеку. Ну разве так можно?
Из кармана донеслось бодрое чириканье, и я, извинившись, сняла трубку. Звонил Эрген.
- Ты уже на месте? Как там Лин?
- Да, я добралась... Пока нормально, - я старалась выбирать нейтральные фразы, но Лин и так все понял и вышел из кухни. Я зашипела в трубку. – Слушай, это послелюбовный синдром? Девчонка его бросила?
- Зачем спрашивать, если сама прекрасно все знаешь? – Эрген вздохнул. – Ли, я тебя прошу, хорошенько за ним присматривай, ладно? Будь рядом, если почувствуешь, что что-то не так, а если тебе удастся хоть немного развеять похоронные мелодии у него в голове, буду весьма признателен.
- Легко сказать. Мне, может, ничуть не лучше, - заныла я. – Сейчас вот тоже буду прыгать по стенам и рвать фотографии, а потом засяду на всю ночь за компьютер.
Эрген начал терять терпение.
- Ты справишься. Главное – не зацикливайся на этой дури. Все, отбой.
Я рассовала покупки по холодильнику, намешала в сок успокоительного с лошадиной дозой снотворного и понесла это дело к Лину. Он покорно все выпил, завалился спать, а я завернула его в одеяло и скорбно осмотрела окрестности. Ну вот, еще одна генеральная уборка...
Вечером мы вышли прогуляться на набережную. После вынужденного сна Лину заметно полегчало, и он постепенно раскололся. Рассказал мне донельзя стандартную историю своей несчастной любви, и как он был готов ради нее на все, и как она нашла себе кого-то более богатого и знаменитого и мгновенно испарилась в том направлении. Глупости сплошные, и ни единого просвета здравого смысла. Проблема была всего одна, и она могла перепортить всю мою блестящую цепь логических построений. Мол, ты хороший парень, а раз она тебя бросила, значит, дура, и вот увидишь, она и того бросит, раз уж она такая непостоянная, а тебе еще повезло, а то бы она так тебе голову и морочила до сих пор... Да плевать ему на всю эту логику! Он-то ведь ее по-настоящему любил, блин!
И ни плеск вечерних волн, ни мое сочувствующее лицо, ни даже мороженое со сливками ему не помогло. Под конец он совсем захандрил, и мне пришлось сдаться и отвезти его обратно. Эргену я, конечно, нажаловалась, но что он мог мне сказать? «Я знаю, что ты справишься. Придумаешь, как», - и все. Как будто я обладательница вселенских знаний. Прямо не девушка, а справочное бюро, а по совместительству – спасательный пост.
И тут позвонил Вильям. Нашел как-то мой новый номер, гад, и захотел вечерком пообщаться. Вообще-то если бы я была не на задании, я бы мигом заглотила наживку и помчалась на его колдовской голос. Но тут я вспомнила про несчастного Лина, накормленного снотворным, и послала свою любовь ко всем чертям. Всю душу туда вложила! А когда запас выражений иссяк, он грустно так сказал:
- Мне очень жаль, что так вышло. Надеюсь, что в будущем ты станешь умнее. Может, даже научишься иногда понимать других людей, - и отключился. Пользуясь тем, что никто не может меня услышать, я вытащила из-под стола кипу чистой бумаги (все-таки запаслась на всякий случай) и, представив себе, что там его фотографии и письма, разорвала все на миллион мельчайших кусочков, рассыпала по всему полу, а потом собрала, вынесла во двор, устроила кострище, каких свет не видывал, а пепел развеяла по ветру. Вот тебе, разлюбезный мой! Получи автограф!
Зато спала я с огромным удовольствием. Без задних ног, без лишних снов... Только ближе к рассвету мне приснилось, что мы с Вильямом снова вместе и что мы никогда не ссорились. И что не было у меня того второго задания, и что не водил он к себе никаких девиц, и что ему вообще на них на всех наплевать и любит он только меня...
Дурь какая. Проснулась я и разревелась. И решила больше не засыпать, - все равно ведь солнце уже почти встало. Сварила себе кофейку натурального, привела себя в божеский вид, выдраила Харлей до солнечного блеска, а потом приготовила себе и Лину вкуснейший завтрак. И пусть никто не знает, что я способна полюбить такую дрянь и мучиться по мелочам! Никому такое даже в голову не может прийти! Кроме меня самой, наверное...
Часов в десять заявилась какая-то размалеванная девица и с порога сообщила, что сегодня Лину надо срочно появиться в студии. Очевидно, репетировать что-то понадобилось. Покоя человеку не дадут!
На мой резонный вопрос кто она, собственно, будет, девица скривила мордашку и снисходительно проинформировала меня о своей принадлежности к высшему обществу. Вроде бы она – менеджер группы, и вообще-то не обязана отвечать на глупые вопросы. Развернулась и ушла себе, от души виляя задом. Я оценила марку ее машины – дешевый драндулет. Лично я никогда не стала бы так позориться – честное слово, гораздо более презентабельным было бы дойти пешком. Да ну ее, что мы как дети, в самом-то деле!
Уговорить Лина оказалось нетрудно – после нормального сна он чувствовал себя получше и почти совсем уже перестал смахивать на свежевыкопанного мертвеца. Я подобрала ему более-менее приличные шмотки, он в них покорно облачился и пошел выводить из гаража свою «Феррари». Похоже, он и самом деле поправляется, чего нельзя сказать обо мне – на эту репетицию я ехала как на виселицу. Черт бы его взял, Вильяма этого! А ведь он там будет, это уж как пить дать. Ненавижу его!
Он там действительно был, - не удивлюсь, если приехал заранее специально чтобы увидеть мое прибытие. Хотя тогда он не мог еще знать, что я на задании с Лином, и это подтвердило его искреннее изумление при виде нас.
- Очень интересно, - прокомментировал он наше появление. – Значит, смена декораций, так получается?
Я сунула Лину гитару, прихваченную из прихожей, и жестом указала Вильяму на противоположный угол комнаты.
- Если ты еще раз позволишь себе что-либо подобное, то я тебе по стенке размажу, - прошептала я ему на ухо. – Теперь я тебя не охраняю, потому что, похоже, никому ни к черту не нужна твоя никчемная жизнь, и тем приятнее будет лично от тебя избавиться. Так что поостерегись, любезный, - я послала ему воздушный поцелуй и как раз собралась отойти, как он ответил:
- Спасибо за откровенность, дорогая. Но я тем не менее вынужден игнорировать твои ценные указания по причине того, что все, что ты мне сейчас сказала – ложь от первого до последнего слова. Ничего ты мне не сделаешь. Думаю, не надо объяснять, почему. Или все-таки надо?
Он наградил меня своей фирменной улыбкой и испарился, оставив меня кипеть от злости. Не верит он, смотрите-ка! Да я ему сейчас...
Нет, все же не стоит превращать мирную репетицию в кровавое побоище. Я решила обойтись бескровной местью – достала пистолет и, не целясь, разнесла в клочья любимую гитару Вильяма, которая висела на стене прямо рядом с его головой. Он, надо думать, уже с жизнью распрощался, но все равно страшно взбесился, когда увидел, во что превратилось его сокровище. У него в глазах прямо молнии сверкали!
- Ой, извини, - пропела я ангельским голоском. – Тебя не задело?
Вильям с трудом сдерживался, чтобы не давать волю своим эмоциям и не придушить меня на месте. Так что я решила, что на сегодня хватит.
- По-моему, репетиции не будет, - осторожно предположила я. – Что-то лидер ваш такой нервный стал, прямо зверь какой-то. Того и гляди покалечит кого-нибудь. Пошли, Лин.
Мы покинули студию в полном молчании. Все боялись даже шевельнуться, чтоб не попасть в радиус полного уничтожения, и только у Вильяма от ярости непроизвольно сжимались кулаки. Я это, конечно, тоже приметила и решила на досуге посоветовать ему меньше пить. Может, хоть поспокойнее станет...
- Зря ты с ним так, - вдруг сказал Лин по дороге домой. – Может, он помириться с тобой хотел, а ты... – он вздохнул. – Вот если бы Салли ко мне вернулась, я бы даже измену простил...
У меня чуть дрогнули руки, но я не оторвала глаз от дороги и не потеряла управление (хоть это и не моя машина, Лина я за руль не пускала). Ну вот, пожалуйста, получите, что хотели. Лина понесло в ностальгические воспоминания, а я еле-еле довезла его домой, постоянно напоминая себе, что я на задании, и что на распускание соплей команды не было. А потом пришлось битый час возиться с ним и в нужные моменты делать сочувствующее лицо. Это в общем было бы терпимо, если бы он не вставлял фразы типа «а ты не понимаешь» и «зря ты с ним так». Чуть крышу не снесло, пока его убаюкивала.
Дня три все было нормально. Только вот действительно зря я решила, что Вильям такой уж безобидный. Отомстить он мне решил по полной программе. Явился «в гости к Лину» с какой-то девчонкой, раскрашенной под вождя краснокожих, и представил ее как свою невесту. Я мило раскланялась с ней, сделав вид, что вижу в первый раз, хотя даже под тонной косметики я легко ее узнала. Моя милая отличница из сумасшедшего дома... Как трогательно! Надо же, увела у меня Вильяма! Ай-яй-яй, как нехорошо получилось...
Она, правда, чуть не грохнулась в обморок, - тоже ведь узнала, зараза. Вильям очень галантно ее поддержал и попросил для нее водички. Да ведь девчонка-то не такая дура! Знает прекрасно, что с меня станется и яд туда подмешать. Отказалась вежливо, а я не стала настаивать. Разве что невинно поинтересовалась, как там гитара пострадавшая поживает, и снова насладилась зрелищем едва сдерживаемого гнева. Приятно, черт возьми!
После их триумфального ухода у меня просто какой-то нервный тик начался, и чтобы успокоиться, я помчалась на кухню за валерьянкой. Но оказалось, не одной мне она понадобилась – драгоценную жидкость жадно заглотал Лин. Очень он расстроился почему-то, бедняжка.
- Сволочь он, - пожаловался мне Лин. – Вот, значит, к кому она ушла... Вот кто для нее важнее...
И самым вульгарным образом напился, а я не стала его останавливать. Тоже, знаете ли, на душе кошки скребли. Отличница оказалась той самой Салли, и Вильям одним махом насолил и мне, и Лину сразу. Ну молодец...
Лин тихонько свалился под стол и я уволокла его на спальное место. Плакать не стала – хватит, надоело уже, - а засела за компьютер и рассчитала пару вероятностей. Спать легла только когда голова стала напоминать пустой котелок, и сразу же уснула. А утро принесло нам жестокую головную боль и желание где-нибудь поскулить и безвременно скончаться.
Свадьбу назначили через два дня, и все это время мы с Лином просидели взаперти, жалуясь друг другу на несправедливую судьбу. Наверное, за это время мы стали лучшими друзьями... Правда, я иногда звонила в разнообразные инстанции, а по ночам висела в интернете, но Лин ничего об этом не знал. Зато перед самим событием я хорошенько выспалась и заставила выспаться его, поутру навела нам марафет и подобрала траурные костюмы, и мы отправились на церемонию.
Наверное, вид у меня был слишком скандальный – все-таки похоронное черное платье с вызывающим декольте и разрезами от бедер не самый лучший наряд на венчание, но мне так нравится. Мы с Лином уселись в незаметном уголочке, но так, чтобы Вильям увидел, что мы есть, и стали ждать.
Жених и невеста прибыли, священник открыл свою книгу и принялся читать начало речи. Телефон у меня зазвонил как раз вовремя, да еще так громко и противно, что все тут же обернулись, и торжественную речь пришлось прервать, дабы вывести из зала нарушительницу порядка. Готова поспорить, я увидела снисходительную усмешку Вильяма! Подумал, наверное, что я совсем чокнулась от переживаний, как же! Лина я вывела с собой, посадила в машину и заперла там, велев сидеть на месте. А потом бегом помчалась вон.
В зале был полный беспорядок. Как только меня вывели, сотни девчонок-фанаток, извещенные неизвестным добродетелем о предстоящей свадьбе их кумира, бросились спасать любимого от страшной мегеры, задумавшей загрести его в свои когтистые лапы. Охрана ничего не могла поделать с таким количеством людей, и Вильям, бледнея, осознавал, что все входы-выходы ему перекрыты разъяренными фанатками. Прощай, прощай, белый свет...
И тут явилась я в своем репертуаре и спасла его. Очень просто – вытащила из-за спины бомбу, сделала дикое лицо и завопила, что мне надо срочно выйти, иначе сейчас бабахнет. Выпустили нас мгновенно, и оставшееся время девушки посвятили разрыванию в клочья неудавшейся невесты. Ну и пусть. Чего только не сделаешь для блага общества.
Что было дальше? Да в общем-то ничего особенного. Вильям был потрясен моим умением прощать и слезно клялся, что больше ни на одну куклу и не посмотрит, и что черт с ней, с гитарой. Я чмокнула его в щеку и пожелала счастливого Рождества. А потом загрузилась в машину рядом с обалдевшим Лином и укатила к далеким мирам. «Домой, домой, пора домой...»
А бомба была самая настоящая, - ну, то есть, выглядела она так. Я ее сама слепила. Из детского пластилина, представляете? Зато красиво получилось. Мне нравится...
Молодец, в общем. Вильям, бедняга, явно переваривает новую информацию, а я наслаждаюсь заслуженным триумфом. Девчонку ту, по-моему, фанатки все-таки порвали на куски, но теперь это неважно. Одной больше, одной меньше – какая к черту разница? Плохо только, что Лин у меня захандрил.
Началось все тем самым злосчастным вечером, и так и не прекращалось. Что я только ни делала – все впустую. А тут еще и Эрген стал позванивать, интересоваться, как у меня дела, как Лин поживает... Вот черт, вляпалась так вляпалась... Не могу же я целыми сутками врать!
Вильям еще пару раз звонил, даже приехать пытался, но двери ему никто, понятно, не открывал. Лин сидел за столом и тупо пялился в бутылку вечной минералки (спиртное закончилось, а съездить за новой порцией мы как-то не удосужились. Страшно все-таки было выводить его на люди в таком виде, а уж оставлять одного – тем более). И тут, конечно, этот красавец является. Разодетый в пух и прах, красотой своей неземной так и блещет, и вообще весь из себя такой, что куда там нам, простым смертным. Чертовски хорош...
В общем, выгнала я его, хотя и с трудом. Провались эта работа... Вот честное слово, была бы я сейчас свободна, полетела бы за ним хоть к черту на рога, а так...
Но винцо все-таки взяла – Лину сейчас бы хоть немного забыться, а Вильям захватил с собой очень кстати. Цапнула я это дело, закрыла дверь и потащила в кухню разливать. Лин тоже приполз, бедняга, и так грустно он на меня смотрел, что я не выдержала и выскочила на пару минут просморкаться. Хороший он все-таки парень. Жаль, что такой чувствительный к мелочам всяким...
А потом было весело. Выпили мы этого винца, в головушке зашумело, закрутило... И все.
Пробуждение было кошмарным – похоже, Вильям не поскупился на снотворное и залил слоновью дозу. Вокруг, ясное дело, погром, дверь нараспашку, вещи по всему помещению валяются разбросанные, растрепанные... Даже горшок с пальмой зачем-то разбили. Клад искали, что ли?
В глазах – хоровод зайчиков. Красный занавес... сейчас откроют, и все снова будет как раньше. Нет, нет, я ведь не ослепла, правда? Со мной все будет хорошо...
В итоге оказалось, что я смотрела на мир сквозь полупрозрачную красную тряпицу, каковую ласково так стащили с моей головы. Ну конечно, Вильям – возник передо мной как дьявол из преисподней, чтобы исполнить последнее желание.
- Как ты себя чувствуешь? Все в порядке? Ты меня слышишь?
Как будто не понимает, что говорить надо тише! Каждое слово в ушах как горная лавина, черт бы его побрал с его поставленным сексуальным низким голосом! О, как я его ненавижу...
- Слышу, блин. Ты бы еще громче спросил, - наверное, не слишком кроткий ответ, ну да ладно. Ему не привыкать.
- Извини, что так получилось, - он заговорил тише, но эффект остался почти тот же. И приспичило же ему объясняться прямо сейчас! – Просто Лин...
- Лин!
Я проснулась быстро и прямо-таки молниеносно сообразила, что как раз этого мне и не хватало. Лин остался один!! Черт, черт, черт!!!
Вильям вовремя подхватил меня – еще чуть-чуть, и грохнулась бы в осколки того самого горшка из-под пальмы. Я яростно вырвалась и снова попыталась встать на ноги.
- Убери руки! Ты это все специально подстроил...
Договорить мне не удалось – грохнулась все-таки, хоть и на мягкую поверхность, и дыхание перехватило. А пока я приходила в себя, кипя от злости, Вильям воспользовался случаем и принялся рассказывать. Старательно удерживая меня в прежнем беспомощном лежачем положении.
- Понимаешь, Лин... Ему довольно тяжело было все это перенести. Он у нас человек нервный, переживает часто по пустякам всяким, а тут еще эта история... Нехорошо вышло. Но ты пойми, я ведь его знаю больше, чем ты, и к тому же есть вещи, которые девушке просто не понять, ты уж не сердись. Лин давно хотел со мной поговорить, но ты не предоставляла нам такой возможности. Поэтому мне пришлось пойти на такие меры. Лин, зная меня, не стал мешать, а пока ты мирно спала в кроватке, мы с ним серьезно поговорили, все выяснили, и все теперь встало на свои места. Так что можешь больше не беспокоиться – он жив, здоров и почти весел, сидит сейчас с ребятами в кабаке и надирается до изумления. Если хочешь, зайдем туда и посмотрим.
Вообще меня бесят такие самоуверенные заявления. Смотри-ка, я им уже помешала поговорить по-мужски! Да я им сейчас обоим!.. Только вот встану...
- Мило, мило... – прорычала я (что-то голос стал такой грубый, жуть! Аж сама испугалась. Еще и пить хочется как черт знает что). – А зачем было все тут громить?
Он улыбнулся. И снова стал симпатяшкой.
- Да это я. Улики вот искал. Ревную ведь...
Вот скотина! И не подкопаешься, все предусмотрел!
- Черт с тобой, пойдем на Лина посмотрим.
И дала ему руку. Обаяние, ничего не попишешь...
Днем позже, когда мы сидели на веранде шикарного загородного дома, с наслаждением попивая свежий апельсиновый сок, Эрген весьма порадовал меня заявлением, что мое третье задание выполнено.
- Вильям все-таки молодец, - поделился он, внимательно изучая какую-то цветную птицу, вертящую хвостом. – Сделал все за тебя, причем за один вечер.
- Ну и смысл тогда всего этого, раз Вильям такой замечательный? Пусть бы сам тогда сидел в душном помещении и парил себе мозги депрессивной трепотней! – да уж, после таких признаний настроение не из самых лучших. Я бы даже сказала... ну, ладно, не буду. Кому надо, тот сам догадается.
Эрген поставил пустой стакан на прозрачный столик и повернулся ко мне.
- Послушай, Лиона, ты должна была спасти жизнь этому человеку. Ни я, ни ты не могли знать о том, как это сделать лучше всего, если он сам добровольно отказывается от нее. А Вильям знал и хотел тебе помочь. И он сделал тебе этот подарок – он помог Лину вместо тебя. Подарил тебе чужую жизнь.
Мы помолчали, а потом потихоньку расползлись по разным углам. Из моей головы все никак не выходила его последняя фраза.
Да, самым большим подарком всегда считалась жизнь. «Моя жизнь лишь для тебя... Ты – смысл моей жизни» - разве не это предел мечтаний? Свою жизнь можно посвятить кому-то... а вот чужую? Разве можно распоряжаться тем, что тебе не принадлежит? И тем не менее...
Где-то в лесу раздался шорох, а после все утихло. Опустились сумерки, и откуда-то из темной громады неподвижных деревьев раздалось пение невидимых птиц.
- Время, Лиона, - Эрген неожиданно оказался у меня за спиной и осторожно положил руки мне на плечи. – Пришло время больших подарков. За все придется рано или поздно платить...
Я кивнула темному лесу и вдруг улыбнулась.
- А ведь после той глупой роли телохранителя я почти поверила, что у тебя есть двойник. Там, в больничной палате... зеркало, правда? И чудес исцеления не бывает – просто я ушиблась несильно, вот и все. А этот эпизод с психами – всего лишь воздействие наркотиков. Но ты ведь не будешь больше так делать?
Он молчал, и я напряглась. Неужели не угадала? Ведь старалась, сопоставляла факты, данные, искала информацию... Я не могла ошибиться! И все-таки...
Нет! Зачем ему эти дурацкие задания? Кому они нужны, для чего?
- Тебе всегда хотелось узнать больше, - прошелестел его голос. – И ты не могла все время быть рядом с одним человеком. Я все знал, знал, как ты хочешь иногда авантюризма, безумства, романтики... И я составил этот образ для тебя. И ты полюбила его...
Нет, это просто возмутительно! Целый год водить меня за нос, а под конец приволокнуться за девицами! Пить, курить, колоться! Демонстративно задирать нос! Орать на меня из-за своей прелестной гитары! Он что, издевается надо мной?
- Не было, не было никаких девчонок, - продолжал он. – И ничего такого тоже, просто хотелось заставить тебя ревновать. И с Лином я заранее договорился... И задания эти были нужны только чтобы удержать тебя рядом. Ты... сильно сердишься?
Сейчас точно наплюю на репутацию и разорву его в клочья. Вот сию секунду!
- Вильям?
- Да?
Краткое молчание.
- Я тебя обожаю!
Ну не могу я! Может, в следующий раз?
3.02.2006