МеЛ
Тед сидел в ресторане уже второй час.
Сначала с чашкой кофе, потом с рюмкой водки, потом снова кофе, снова…. Больше рядом с собой он пока ничего и никого не видел. То есть, стул напротив его стоял незанятым. Вот уже второй час.
Тихая скука под музыку негритянских страданий о свободе… в любви и желаниях. Свободе не только в постели, но и «даже во сне».
Песенная наивность, передаваемая низким звучным голосом, высокого господина, одиноко сидевшего за столиком, не трогала. И даже звучала как-то отдаленно, будто эстрада находилась не напротив его удобного места, а где-то там, за окном, где уже стемнело настолько, что, если замкнёт где и отключится электричество, то станет и одиноко, и страшно.
Пока Теду страшно не было, пока даже и одиноко ему не было. Но он уже начал ощущать кое-что, что было этому состоянию сродни. Он ощущал в себе некую обидную повторяемость ситуации. Нет, не «де жавю», а именно повторение трагикомичного положения, в котором он будто бы оказывался ...время от времени.
Официант вовсе не устало выглядывал высокого господина, одиноко сидящего за его столиком. Внешне господин выглядел весьма респектабельно, даже с некоторой долей щегольства. А ещё солидности этому человеку добавляли сплетни о нем, которые официант слушал, пока стоял у окна раздачи. Там полная негритянка по имени Изольда, рассказывала (уже в который раз) выглядывающим из-за плеча официанта, подругам, свой рассказ о вертолете. Но теперь уже прямо показывая на того, кто был в упавшем "ей прямо на башку чудовище".
Изольда была здесь лучшим специалистом по антрекотам и бифштексам. То есть считалась весьма уважаемой персоной на кухне и к ее басням о вертолетах, садящихся "прямо ей на башку", в общем-то, прислушивались. Но сейчас всем было еще и любопытно взглянуть на человека, который осуществил столь значительный в жизни Изольды поступок. Поэтому все, включая официанта, разглядывали господина и слушали специалиста по антрекотам ещё раз.
-У его собственного вертолета что-то там поломалось, и он вынужден был сесть на крышу нашей девятиэтажки. У меня в прямом смысле крыша поехала. Кухню прямо засыпало. Как он мне на голову не свалился, я вот только от плиты отошла?!
Изольда перекрестилась, но быстро, без "игры" и чувств, она оглядела всех черными, слегка навыкат глазами и мимикой давила на всех голой правдой. - Вот чтоб мне провалиться! Вот прямо мне на башку!
Потом она снова наклонилась и посмотрела в проем для раздачи на солидного господина. Тот уже второй час поглядывал в сторону входа в зал. Он явно кого-то заждался. Однако, если бы официант не отслеживал эти часы ожиданий, никто бы другой о том, что этот человек «заждался» так бы и не понял. Господин как будто вовсе не нервничал. И заказ на очередную чашечку кофе или рюмку водки делал так, будто те были уже не следующими, а только начальными.
-Его подружка, такая эффектная, на какую-то актрису похожая очень, та вынуждена была выползать из вертолета на четвереньках. Иначе бы он качнулся и съехал бы с девятого этажа. Вот так прямо ползком и выползла красавица. – Изольда поглядела на господина, будто уточняла, не ушел ли он за время её очередного правдивого рассказа той истории о вертолете. - Выползла, значит, она, вся такая напуганная, вся известкой присыпанная по лицу…. А этот оглядывает её, и так спокойно, будто та просто неудобно в дверь вписалась, спрашивает: «Ах, не ударилась ли ты, дорогая? Ах, не ушиблась ли?»
Темнокожая повариха кривит языком, будто бы подражая голосу высокого господина, на галстуке которого сейчас сверкает роскошная бриллиантовая заколка.
-Он отряхивает на ней штукатурку, а она верещит: «Ой! Оставь меня!» ... Ну, и визжала она…. Видно от испуга. Кольцом в него, в господина этого, кинула: «Пошел ты, - говорит, - к черту!» - И убежала. А он извинился передо мной... «за ее несдержанность»…. Нет, вы представляете?! Он мне потолок провалил, а извиняется за «несдержанность» этой курицы в мехах! И так спокойно начал потом все осматривать у меня на кухне, в комнатах. А я хожу за ним, как привязал он меня, смотрю на него, в себя прийти не могу. Ребятишки мои кричат: "Мама!" - А я как оглохла, вовсе не слышу их. Как бы полная контузия со мной приключилась. Вы представляете, крышу, всю крышу … мне на башку?! …А он все осмотрел, всё обошел и так спокойно мне говорит: "Вы не беспокойтесь. Все принесенные вашей квартире убытки будут возмещены". …И ушел. Я даже не спросила, кто он, куда он пошел? Это мне потом дочка старшая сунула в руку его визитку. Там все и телефон, и кто он, всё написано было. А я, как дура, открыла ванную, она же тоже обвалилась и смотрю на весь этот развал,…и говорю дочке: «А как же мыться?» Как будто это главное, если весь дом без крыши! И вот через час он приезжает снова, этот господин, и делает распоряжения на счет вертолета. Ну, чтоб с крыши его сняли. Я опять как воды в рот набрала.
Изольда опять перекрестилась. Видимо, рада была, что тогда от шума воздержалась.
-Он меня потом спрашивает, буду ли я завтра дома. Говорит, что приедут строители, все здесь исправлять. Я в муниципалитет со всем своим семейством год ходила, к владельцу дома, да не раз! Ни кто и пальцем не шевельнул: ни они, ни хозяин дома, ну, чтоб крышу починить. А этот - дотошный, всех поднял на ноги. Ну, и сам конечно, раскошелился. На следующий день и из муниципалитета понаехали, и сам хозяин тоже крутился полдня. Да мне -то какое дело? Зато теперь у меня не квартира, а царство небесное! Чистота, нигде не течет, не желтеет над головой. Все с иголочки: пол, обои. А к рождеству он мне мебель прислал. Прямо с открыткой. "Уважаемая миссис Уальд. Прошу Вас принять от меня скромный подарок к Рождеству. Лоренс". Ну, вы ж были у меня на "новоселье". Еще шутили: «Не тетка ли мне баронесса Ротшильд?" Все спрашивают, откуда мои диваны? А вы представляете, какая мебель в его доме, если он к рождеству от вот такой "старой" избавляется?
Изольда снова посмотрела в сторону "солидного господина".
-Вот я и говорю, господин этот важный. Не думаю, чтоб он ту "актрисочку" опять ждал. При желании, он таких здесь, на побережье мог бы с десяток найти. Не меньше... Скорее по делам он тут. Деньги делает.
Изольда постучала кулак о кулак, будто она вот так эти самые деньги всю жизнь и делает.
Официант слушал и поглядывал на часы. Третий час пошел, как он клиентом обзавелся. "Неужели будет и три сидеть? Я бы при таких деньгах заказал себе "шампанского", икры, омаров и ...пошла она эта "актрисочка"!
И вдруг опытный глаз его засек нечто не вяжущееся с ресторанной обстановкой.
-А это что такое?
Официант заметил, как прямо от дверей к его столику подковылял какой-то странный тип.
Весьма мятый и неопрятный тип. Просто-таки уличный старикашка. Такой плюгавенький, с остатками взлохмаченных волос, господинчик «Фу-фу», и прямо направился к самому удобному столику в ресторане. И сел прямо на то место, что напротив господина, что имеет личный вертолет. Тот загодя остальные стулья от столика просил убрать, чтоб не подсаживался никто. Только один стул напротив его и стоял. Теперь вот, он был занят. Старикашкой.
Официант поморщился, подумав: "Вот так "актрисочка"?! А, может, ...впрочем, хулиганов и бродяг в "Митчел Холл" даже близко не подпускают. Может, это деловая встреча? Одет, правда, он не очень. Но, кажется, мой клиент не возмущается".
Все свободные от дел на кухне разглядывали неряшливо одетого мелкенького господинчика, который сел за столик высокого брюнета с бриллиантовой заколкой на галстуке.
Тед Лоренс спокойно выжидая, когда ситуация разъяснится сама собой, смотрел на непонятного господина, так неожиданно севшего к нему за столик. Но для ускорения процесса, он спросил его: «Вы кто?»
На что господинчик, так же спокойно, ответил: «Вы же видите - голодный человек. Что это у Вас? Кофе? А почему не пьете? Уже остыл». - Мужчина придвинул к себе чашечку с нетронутым кофе (уже третьим по счету), очень изящно, даже как будто показно, поднял чашечку и блюдце, и неторопливо стал пить …остывший кофе.
Лоренс только прищурился. Будто он припоминал про себя, кто ж это такой может быть? Но припомнить никак не мог.
Но на лице его было само спокойствие. Как будто перед ним ни "нечто", а "ничто" не сидит.
-А это, ...я полагаю... - Небритый господин потянулся к рюмочке с водкой (уже второй по счету) и очень церемонно, отставив толстый мизинец в сторону, мигом перевернул все ее содержимое себе в рот.
Тед Лоренс всё наблюдал. Заметил, например, что и зубы помятого господина вроде бы не в порядке, не чищены зубы. Но опять же не зашумел: «Мол, вот такой сякой, не чищенный, почему за мой столик подсел?» Он только кончиком прямого носа дернул и … оглядел свой столик.
И оглядывал он эту пустоту, пока тот тип его водочку хвалил.
-Однако хороша водочка! Тоже люблю "померанцевую".
Небрежный господин тоже обвел взглядом стол. Больше ничего там не было...
А тут и официант подоспел. Он любезно склонился слева от Лоренса и поинтересовался: «Простите, что-то хотите заказать?
Что-то легкое, как настроение, промелькнуло в лице "солидного господина". Он не то чтобы усмехнулся, он как бы улыбнулся правой стороной губ. Не повернув головы к официанту, и уже не скучно, как было при первых двух заказах, а уже чуть "живее" произнес: «Заказ будет делать господин напротив».
На что тут же было отпарировано "господином несолидным": «А платить будет... аналогично - господин напротив».
Оба господина взаимно вежливо улыбнулись, и даже кивнули друг другу. Совершенно успокоенный официант тут же решил: перед ним деловые люди! И он передал в руки "неумытого господина" ресторанное меню.
Разглядывая обоих угловым зрением, официант, ростом со зрелого баскетболиста, все-таки почему-то подумал, что не "это" ждал два с лишним часа тот господин, что теперь, однако, менее устало оглядывал зал.
Заказ, обычный для ресторана высшего класса при беглом взгляде в меню, был сделан. Официант торопливо двинулся в сторону кухни, "подлив" в легенду о вертолетах дополнительной крутизны.
А за столиком как-то само собой началась беседа. При этом Лоренс совсем отвернулся от зеркального глянца окна, в котором ему хорошо был виден вход в зал ресторана.
Гость столика поинтересовался: «Не разорю Вас, мой господин?»
-Насколько я заметил, сегодня вечером Вы - мой господин.
-Нет, нет. Я не побеспокою, более того, не отложу вашего свидания. Я действительно просто зашел перекусить... да дальше... в путь.
-Вдоль побережья?
-Да, пока вдоль. Я вообще "поперек" дорог редко хожу. Все вдоль, вдоль…
Небритый господин посмотрел на спешившего к ним официанта.
-Ах, вот и еда. Миленько. Миленько и быстренько.
Он голодно, и с радостью оглядел расставляемые официантом блюда.
-С Вашего разрешения?
Лоренс кивнул, даже чуть улыбнулся, ответив: «Не стесняйтесь».
"Господин голодный" стал есть. Официант отметил... для кухни, что "ел этот господин - бродяга, не торопясь, толково и со вкусом". На что Изольда, подняв кверху толстые руки, ответила: "А что я говорила? Солидные люди! Деловая встреча".
С расстояния не было понятно, о чём шла беседа за столиком, однако, что она вдруг заинтересовала высокого брюнетистого господина, это стало ясно потому, что он уже более серьезно стал поглядывать на своего соседа по столику.
-Вы - Лоренс? Я знал Вашего отца, дядю и даже деда. Вот теперь немножко буду знать и Вас.
"Жующий господин", чуть раздвинул губы в улыбку и кивнул. Будто представился сам.
-Признаюсь Вам честно, о том, что Вы томитесь здесь в ожидании своей очередной невесты - я тоже в курсе.
-Вы знали отца, дядю и дедушку Глории…
Это не прозвучало как вопрос, потому и осталось без ответа. "Неухоженный господин" тщательно прожевал кусочек рыбы. Отпил вина из бокала. Удивленно и удовлетворенно посмотрел на бокал, …улыбнулся. И после того, как отпил глоток воды и вытер рот салфеткой, снова заговорил с Лоренсом.
-Перечисленных родственников Глории - я не имею чести знать. Её саму, скажем так, тоже …не знал. А вот ваш дед, Лоренс, увел у меня невесту. Дядя - любимую женщину, а Ваша мать... - моя первая и последняя жена. Так что между нами не должно быть каких-либо не симпатий. Вы вполне могли оказаться моим сыном. Вам ...тридцать три? Можете, не отвечать. Тридцать три. А тридцать четыре года назад Элиза, то есть ваша любимая мамочка, обозвав меня мерзавцем, кинулась под колеса машины. За рулем был Ваш папочка, да. Он как раз баллотировался на пост мэра города, и ему вовсе не нужны были неприятности. И вот сделка «Элиза Брукс - Артур Лоренс» до сих пор в силе.
"Лысоватый господин" сделал глоток вина. Еще глоток. Лоренс смотрел на отогнутый толстый мизинец его. "Господин, пьющий вино" причмокнул языком: «Неплохое вино».
Лоренс прищурил правый глаз и бросил быстрый, ненавязчивый взгляд на человека напротив.
-Так Вы - Брукс.
Это опять же не прозвучало вопросом. Скорее как констатация факта.
"Небрежно одетый господин" раздвинул губы в беззубую улыбку (а верхняя искусственная челюсть действительно отсутствовала) и чуть кивнул, произнеся: «Сем Брукс».
"Сем Брукс, …Сем Брукс". - Лоренс в задумчивости откинулся на спинку стула. Сжав губы трубочкой, он немного вытянул их вперед, припоминая, что ассоциируется в его голове с этим именем.
И он действительно припомнил кое-что.
-«Сем Брукс» - это, кажется, название одной из фирм, занимающейся недвижимостью. Мне помнится, я как-то пользовался услугами…
Лоренс отвел задумчивый взгляд в сторону, как бы вспоминая нечто стоящее. Нечто интересное для него. - Да, я купил виллу под Торонто. Летом можно съездить к водопаду, а зимой там выпадает самый настоящий снег. Здесь такого не бывает, только дожди.
Брукс кивнул, пережевывая кусок салата. Потом, вытерев губы, откинувшись на стуле, он произнес: «Лоренс, Вы - меланхолик. Это видно невооруженным взглядом. Впрочем, судя по генам, "агрессивный" меланхолик. Вы своей пассивностью заражаете просто как вирусом. Мне думается, ваши невесты бросают Вас уже через неделю ухаживаний с вашей стороны. Как они говорят при этом? – Господинчик будто бы задумался. – Неудачником Вас не назовешь. Скорее всего они, …они говорят: «Зануда».
Человек ни капли не смеялся. Ни толики не иронизировал. Он будто бил в точку. - И уверен, не первая швыряет Вам назад колечко из фамильной коллекции вашей матушки. Может быть так…
«Ехидна с не почищенными зубами» произнесла, по-женски четко артикулируя: "Ты зануда, Лоренс! И бамс! колечком в Ваш нос".
И тут же, но уже нормальным голосом, Брукс спросил: «А, кстати, голубчик, почему Вы дарите одно и тоже колечко? Скупым я б Вас не назвал. Не назвал бы, я ж имел с Вами дело. – Старикашка задумался. - Вы что, не суеверный? Может, сменить колечко и ...кто-то клюнет, а? Наверное, и сейчас в ресторан пришли с тем же колечком в кармане, угадал?»
Лоренс, с полуулыбкой на поджатых губах, посмотрел на господина, попахивающего дешевыми сигаретами, от сырости размокшими в кармане помятого костюма. Тот, кстати, тоже был чем-то перепачкан. Рубашка была несвежей и галстук, по-видимому, был забрызган чем-то вроде… кетчупа и …ещё чем-то пахнущим кисло.
И еще одна деталь постоянно бросалась в глаза. Белая полоса на мизинце правой руки. Возможно, там совсем недавно носилось кольцо. По-видимому, просто круглое, типа обручального. Руки Брукса, как и лицо, были черны от солнца и заветренные. Эта светлая полоска на изящно отогнутом мизинце была заметна.
-Вас, Брукс, как я заметил, больше заботят чужие проблемы. Своих...- Лоренс только чуть-чуть дернул губами в улыбку и тут же убрал её с лица, -...Вы не замечаете вообще. Зато себя, по-видимому, Вы классифицируете, как агрессивного оптимиста.
"Взъерошенный Брукс" легко и быстро скользнул взглядом по "надстольной" части Лоренса. Но отвечать ему не спешил.
Он сделал глоток вина. При этом он классно, аппетитно смаковал напиток. Лоренс вынужденно сглатывал при этом.
После, поставив бокал на стол но, держась за его ножку рукой, Брукс стал чуть покручивать бокал. Он любовался янтарным цветом напитка. Какое-то время он только этому и предавался, довольно улыбаясь. И только после он ответил на вопрос Лоренса: «Мои проблемы - это скорее проблемы общества. А Ваши, Лоренс, вот Ваши конкретно – это никак не проблемы для вон того господина с дамой…»
Брукс, указывая на посетителей ресторана, то кивал головой, то просто менял направление взгляда.
-…Или вон того молодого человека с девушкой, или вон этого… с парой девочек. У Вас, Лоренс, ин-ди-ви-ду-альная проблема. Она своей узостью, своей игольчатостью колит конкретно Вас. А поскольку мое желание, мое последнее в жизни желание....
"Господин небритый, три дня как не мытый" улыбнулся. Не опасно. То есть, он как бы не угрожал, но и не любезничал "господину свежевыбритому, надушенному и напомаженному" и видимо, уже угадавшему о том, что есть это самое «его последнее желание».
-Вы решили отыграться на мне за всех растерянных Вами женщин?
-Не растерянных, Лоренс, не растерянных. А нагло из-под меня... вынутых. При этом, расставаясь со мной, эти гордячки держались так, как будто избавлялись от дерьма, а после, прилепившись к тронувшей их непонятно чем фамилии Лоренс, радовались, будто приобрели конфетку…
Лоренс быстро повернул голову в сторону официанта. Взгляд его был однозначен и требователен.
Тот тут же подскочил к нему. - Что-нибудь еще?
-Счет!
Лоренс расплатился по банковской карточке, дал наличные "на чай". Не глядя на допивающего и доедающего угощение "господина явно озадаченного тем, что его покидают", Тед вышел из-за стола.
-Лоренс, мне будут не хватать Вас за десертом.
-Официант развлечет Вас счетом за него.
Тед уже сделал шаг от стола, когда услышал в спину.
-Глория в клинике на Секвой - сто. Ей только что сделали искусственное прерывание беременности.
Сказав это, Брукс улыбнулся. Глаза его утонули в складках небритых щек. Но его улыбка по-прежнему не казалось Лоренсу злой.
-Это в качестве услуги за услугу.
-Не понял…- Лоренс развернулся в полкорпуса к столику.
Брукс еще веселее улыбнулся. - Вы об аборте или о том, что за вашу благотворительность получили не очень приятное известие?
-Брукс...- Лоренс опустил глаза и, не скрывая неприязни, поморщился. - Впрочем, это уже не важно...
Тед опять отвернулся от столика. Но чувствовалось, что уходит он уже не с тем настроением, что было сразу. Тем более, что он вполне отчетливо расслышал.
-Ну, еще бы «не важно», Лоренс! Рубиновое колечко надето не было. Так что считайте, во время "ручки умыли".
Лоренс замер, спина его выпрямилась…. Однако, переждав мгновение, «пристрелившее его своей неожиданностью», он зашагал к выходу, так больше и не взглянув в сторону "господина, пахнущего несвежим бельём".
***
В клинике на Секвой - сто стояла примогильная тишина.
Лоренсу было неприятно слышать в ней свои собственные неуверенные шаги.
-Добрый день. Скажите, в какой палате лежит мисс Саммер?
-Одну минуту.
Тед осмотрел фойе клиники. Поморщился. Отметив про себя обшарпанность стен, даже пыль, несвежесть халатов персонала, и ему в голову пришла малоприятная мысль: "В клинике одни женщины, а пахнет какой-то гадостью.... Неужели она пошла на это?"
-Мисс Саммер. Операция завершена в четырнадцать пятнадцать. Успешно. Сейчас мисс Саммер отдыхает. Палата номер четыре - "а". Вы хотели бы навестить ее или что-то передать?
-К ней можно пройти?
-Да. Если хотите, Вас проводят. Но...у нас разрешаются посещение только до двадцати двух часов.
Лоренс кивнул.
Подошедшая медсестра, улыбнулась ему и, приглашая его за собой, пошла в сторону лифта.
Тед шел нерешительно. Он всё ещё обдумывал вопрос: "зачем он это делает?"
«Зачем я иду туда? …Зачем она сделала это? …Зачем нам встречаться теперь?.. После этого, зачем?» - всё это добавляли его очередные шаги, приближавшие его и медсестру к палате, где лежала Глория Саммер.
-Прошу Вас подождите.
Медсестра указала на диванчик в коридоре.
Лоренс посмотрев на диванчик, на вылезшую кое-где серую вату из-под грязновато-зеленого дерматина и не сел.
Девушка в серо-белом халате вышла не сразу. По-видимому за дверью шел какой-то долгий диалог.
Лоренс даже не пытался прислушиваться. Лицо его не выражало неудовольствия, оно было просто серым.
А вот лицо медсестры, показавшейся из-за двери, было несколько сконфужено. Теду даже показалось, что она сейчас откажет ему в визите, сославшись на то, что отдыхающая женщина уснула.
Но девушка неожиданно села на диванчик и что ещё было более неожиданным, она потянула сесть рядом Лоренса.
Тот недовольно посмотрел на её руку, ухватившую его за рукав, но…молча, сел рядом.
Медсестра успокоила свои руки на коленях. Помолчала. Потом, глядя на свои круглые коленки, сказала: «Мисс Саммер приведет себя в порядок, и Вы сможете войти. Я...назвала ей Вашу фамилию, и она неожиданно заплакала. Я предложила отложить Ваш визит, но она сказала, что нет, что она только придет в себя, и после Вы можете зайти».
"Зачем? Чтобы услышать: "Ты зануда, Лоренс?"- Тед глубоко вздохнул. Встал. Подошел к двери. Секунды две смотрел на нее. Потом резко толкнул её от себя и вошел.
К удовольствию Лоренса в многоместной палате Глория была одна.
Женщина лежала среди серых, застиранных простыней и выглядела больной. Именно больной, и не столько от перенесенной ею малоприятной в физическом и психологическом плане процедуры, сколько от усталости. Она выглядела опустошенной. Глаза её потеряли блеск, казались ему теперь просто зелеными, тоскливыми. Кожа на лице была бледной, не здоровой, а руки, которые Глория положила на простыню, прикрывающую её до подмышек, были худы, пальцы не находили себе места. Ими она перебирала края простыни.
Лори не ожидала, что он так быстро войдет. Она не успела настроиться, как нужно. Впрочем, как нужно встретить его, этого она пока тоже не придумала. Мысли перебивали одна другую, и это мучило её, утомляло ещё более.
Ей приходила в голову мысль, что может, он вообще не войдет. Правда она так и не разобралась в своих собственных чувствах, чего бы ей хотелось более, чтобы он ушел совсем, или чтобы переждал её состояние? Ей даже казалось, первое - ей было бы легче всего понять.
Но он даже не переждал. И застал её в некотором замешательстве. Глория была серьезно взволнованна его визитом. Она с каким-то, будто даже детским испугом и любопытством посмотрела в его лицо. Она как бы спрашивала его, молча, с чем он пришел? С обидой, с гневом, с желанием ли поставить точку в их отношениях?
Веки Глории были припухшими от слез. Нос был не розовым, а сильно раскрасневшимся от всхлипываний. Но миловидность её лица, не смотря на бросавшуюся в глаза болезненность, не пропала. Парой ярких мазков на бледности её лица были губы. Они были припухшими, цвета перезрелой черешни. Видимо она их время от времени покусывала, обдумывая что-то. Темно - каштановые волосы Глории были закинуты назад. Они ещё более оттеняли чистую, цвета слоновой кости кожу её лица, шеи, плеч и рук её. Лоренс медленно водил по ним взглядом.
Тело Глории казалось неестественно плоским. Впрочем, на тело Тед старался вообще не смотреть. Её тело, вдруг показавшееся ему худым, вытянутым под серо-белой простыней, просто пугало его.
Лоренс не прошел к её кровати. Остановился в шаге от двери.
Медсестра приоткрыла дверь. Осторожно взглянув на одного и на другого, извинилась и, напомнила Лоренсу об ограничении времени его визита. Тот действительно пришел довольно-таки поздно.
Лоренс кивнул, мол, согласен, и сделал еще пару шагов к кровати. Но не сел на стоявший тут же стул. А так и стоял. Смотрел на женщину. На ту, что ещё с утра считалась им его потенциальной невестой....
-Зачем ты сделала это?
-Это не твой ребенок.
Лоренс открыл рот.
Её слова были страшной неожиданностью для него. Он даже не успел проконтролировать лицо, оно у него дернулось, будто было отражением в луже, а по ней прошлась зыбкая рябь.
Затем рот Теда чуть скривился, пересохшие губы сомкнулись - разомкнулись, и с большим трудом он произнес: «Даже если и так. Зачем?»
Женщина то опускала глаза, то снова смотрела прямо на него.
Она заметила его растерянность. Пока ещё она была заметна. Даже его серые глаза, даже они пока ещё не прятались за важность и солидность имиджа их господина.
-Я не знаю, как получилось, что он, ...что он получился. Я, надеялась, что ничего не произойдет. Что ничего не будет. Это было, ... это было....
Она могла бы и не оправдываться перед ним. Ей можно было бы считать этого человека уже потерянным для себя. Но в том - то всё и дело, что она пока ещё не знала, хочет ли она считать так.
-Это была случайность. Случайная встреча. В поезде. Я ехала из Сан-Франциско. Одна ночь. Я не отнеслась серьезно к тому, что произошло. Я подумала, ... я думала всё, ... всё как у взрослых людей. Просто случайная встреча, без последствий. Уже тогда, ну, после того, как все произошло, я сразу же выгнала его. Легла спать… и всё. И всё забылось потом. И вот ...оказалось....
-Это был Брукс?
-Что?
Ей показалось что ее невнятное бормотание проходит сквозь него, потому он не чувствует и не слышит её стыд.
-Что ты спросил?
-Это был Сем Брукс?!
-Брукс?
Лори округлила глаза и отвела взгляд. Она припоминала фамилию встреченного в поезде мужчины. - Я точно не припомню, … но, кажется, он называл другую фамилию.
-Он значительно старше тебя, ... даже меня.
-Нет. Э…э… нет. Это был молодой человек....
Глория сконфузилась. Она сидела, какое-то время молчала, думала о ситуации, опустив голову.
Тед стоял и ждал её объяснений.
Он счел, раз он пришел, он имеет право знать всё. До конца.
Лори подняла голову и внимательно оглядела его всего. В полный его рост.
Ей казалось, он спрашивал, но опять же как-то равнодушно, вопросы даже не звучали вопросами. И как будто ответ его не интересовал. Он всё время что-то обдумывал, потому, возможно, даже не слышал её ответов.
-Тед, почему ты меня спрашиваешь о Бруксе?
-Он в курсе, что ты сделала аборт.
-Может быть, он врач и работает здесь?
-Нет.
-Может, он бывал в этой клинике, и знает, что все женщины из палат с индексом "а", это те, кто сделал искусственное прерывание беременности? В этой клинике это так.
Она так и не понимала, что движет ею оправдываться перед ним. Никак не могла она сказать себе: «Это ради него. Я сделала это, чтоб быть честной перед ним». – Не могла она сказать так. Пока не могла, не ощущала она ценности этого человека. Его важности для себя, важности, достойной её оправданий.
-Скажи, это так важно, для тебя? Ну, чтобы это был не Брукс? Кто такой Брукс?
-Не важно. Извини, я оторвал тебя от отдыха.
Лори резко расширила глаза. Его ответ «не важно», снова смутил её. Он озадачил и …даже обидел её. Она виновато нахмурилась, отвернула лицо и с болью закусила губу.
Потом она как бы даже не опустила голову, а уронила её на грудь.
Глория, наконец, определилась со своими чувствами, и вот эти равнодушные слова его, больно ударили по ним. Она грустно провела рукой по краю простыни. Она готова была снова заплакать.
В груди женщины, где больно тукало, уже затаилось слово "прощай".
Тед вздохнул и повторил: «Я оторвал тебя от отдыха, я …»
Фраза прозвучала, как недосказанная, и Глория замерла.
Она подняла лицо. В глазах её вспыхнул зеленый свет надежды. Едва заметный блеск, сквозь призму набежавших слез. Лори пока не понимала, почему он повторился? «Может быть, это все же вопрос?»
-Нет, нет! Я рада, ...рада, что ты пришел. Что ты.... А как ты узнал, что я здесь? Я специально назначила тебе встречу в ресторане, чтобы ты ждал меня там и ...не звонил. Чтобы не искал меня сегодня.
-Я хотел...
Лоренс вздохнул, но сделал это как можно незаметнее. Лицо его уже приняло обычное флегматичное выражение. Чтоб ещё более скрыть игру чувств, он отвернул лицо. Как бы ушел от пристальных, вопрошающих глаз Глории.
Он снова оглядел палату, как бы проверяя, не спрятался ли кто под серыми простынями на пустых кроватях. И снова замолчал, задумался, снова прислушиваясь к несколько новым мыслям и рассуждениям, которым он предавался, обдумывая каждое слово Глории, каждый её жест, каждый поворот головы.
И вдруг он полез во внутренний карман пиджака. Достал небольшое по размеру кольцо с тремя ограненными камнями. Это были два бриллианта в пол карата и втрое больший рубин в центре.
Тед посмотрел на кольцо, многими называемое «рубиновым» и почему-то поморщился, как от зрелища малоприятного. Он подошел ближе к кровати и положил кольцо на тот край простыни, который Глория поглаживала рукой.
-Это…- Лоренс не смог выдавить из себя фразу целиком. Он сглотнул и будто проглотил слово «тебе».
-Тед…- Лори, как загипнотизированная, смотрела на камни, тут же засверкавшие при свете больничного простенького бра. И сначала одна, потом другая слеза из её немигающих глаз скатились по сухим щекам, вспыхнувшим краской восхищения.
Упав на руку, влага как бы оживила ее окаменевшее под видением лицо. Лори моргнула, сглотнула и коснулась пальцами маленького украшения. - Тед, как ты добр. А я, я… - дрянь. Я не достойна тебя, ...я...
Кольцо осталось на месте.
Глаза женщины, ещё более порозовевшие щеки блестели от слез. Те то копились в покрасневших веках, то вдруг стекали быстрым ручьем. Лори смотрела на Теда как через текущее стекло. Смотрела на того, кто повел себя именно так, как она мечтала, как она желала до того момента, как по глупости попала сюда.
Но Тед не уточнял, делал ли он ей предложение, или …прощальный подарок. Он ничего не объяснял. Он снова был весь в себе. В своих внутренних рассуждениях и обдумываниях. Её слезы, её заалевшие щеки были причиной нового поворота его мыслей.
Лори снова опустила глаза, вытерла влажные щеки ладонью.
-Я надеялась, что ты не узнаешь об этом. Никогда не узнаешь. Это бы никогда не всплыло в наших отношениях. Как прошлое. – Она ещё ниже опустила голову, будто боялась и угловым зрением заметить, уловить непонимание или холодность в его взгляде. - Тед, сможешь ли ты поверить мне, ...оно уже сразу, ...сразу было "прошлым". Ведь два месяца назад мы были просто случайными попутчиками на прогулочном катере, никто из нас не знал, что мы станем важны друг другу.
Лори подняла лицо. Она не устала оправдываться. Она не устала говорить ему, что произошедшее лишь "вчера" и не может помешать их "завтра". Он дал ей надежду, что смог бы понять её. Это кольцо, пусть отданное ей так нерешительно, так безэмоционально – оно факт.
А он ждал ее "прости". Но она не произносила это слово-признание. Не говорила, как будто вовсе и не считала себя виноватой. И он рассуждал так: "А зачем? Зачем ей извиняться? Если бы она не сделала эту операцию, если бы оставила все, как есть, и после настойчиво внушала мне, что все идет "как надо", что ребенок мой, разве так было бы лучше?»
Мысли Лоренса крутились, крутились, разворачивая целый сюжет. Он представил себе второе. И даже заранее решил, что вполне обрадовался бы, считал себя счастливым... отцом. И вдруг снова дернулось нервами его лицо. Он домысливал дальше, и получалось, что некий старикашка все-таки портит ему и это «счастье». «А Брукс, потом, когда бы уже я стал отцом этого ребенка, тот бы, вот так, подсевши ко мне в ресторане, сообщил.... Стой!» – Вдруг его осенило: «А откуда он вообще мог знать о Глории? О нашей с ней связи?"
Ничто не изменилось в его лице. Глория молчала, слезы уже не текли. И он спросил: «Ты знакома с Семом Бруксом?»
Женщина испуганно сглотнула и быстро стала отвечать. Она отвечала на этой вопрос, на следующий, говорила быстро, будто боялась, что малейшее промедление с ответом, может вызвать его дополнительные подозрения. А ведь ей не хотелось обидеть его. Ей не хотелось…недомолвок между ними.
-Ты уже спрашивал. Я не знаю его.
-Откуда он может знать тебя?
-Не знаю.
-У тебя вообще нет знакомых с такой фамилией?
-Нет.
-А как звали того парня... в поезде?
Глория помедлила, виновато отвела взгляд. Но тут же, будто решившись, снова подняла глаза на Теда. - Я вспомнила. Мерфи. Френк Мерфи. Он ехал в Лос-Анджелес заключать какую-то сделку по недвижимости. Кажется, на счет покупки какого-то особняка.
Лори очень хотела узнать, почему Теда интересует Брукс, и кто он вообще. Но она не рассчитывала получить ответ. Поэтому промолчала. Снова посмотрела на кольцо. Оно манило её пальцы. Сверкало и манило. Но она только осторожно касалась его, но не брала в руку.
-Ты сама пригласила его в купе?
Лори кивнула один раз. И замерла, низко опустив голову.
-Зачем ты сделала это?
Женщина дернула плечами. Тихо ответила: «Я ехала одна в купе. Было скучно. А он искал партнера по бриджу. Я сказала, что немного играю, и он зашел. Он тоже ехал один. В вагоне кроме нас вообще никого не было».
-Ты могла бы ответить, что не умеешь играть в карты.
Лори снова посмотрела на кольцо. Оно сверкало и манило. Сверкало и манило. Очень хотелось примерить его.
Женщина кивнула. - Могла. Да, могла бы ответить и так.
-Это было до или после прогулки на туристическом катере, где мы с тобой познакомились?
-После. Сразу же на другой день я поехала к тете в Сан-Франциско. Она позвонила, что кто-то из наших родных умер. Я говорила тебе, что получила немного денег в наследство. Это как раз тогда, от этого родственника. И уже через три дня я возвращалась домой.
-И на радости, ...что получила, пять тысяч по наследству...
Глория зажмурилась. - Тед, пожалуйста, …мне очень тяжело. Я хотела, чтобы это не коснулось тебя.
Она открыла глаза. Ничего не изменилось в его лице. Тед просто стоял, просто смотрел на неё сверху вниз. Если бы она увидела его впервые, если бы они вот только вчера встретились, она бы отвернула своё лицо. Но она не отвернулась.
Она уже не плакала. Глаза её уже стали сухими. Он спрашивал. Она отвечала. Вопросы по существу, на них адекватные ответы.
Лори снова начинала чувствовать себя и виноватой, и… больной.
Тед внимательно вглядывался в ее лицо. Он молчал и напряженно думал.
Его вопрос - её ответ. Разве он мог видеть своё лицо в тот момент, когда задавал ей такие обидные для неё вопросы? Впрочем, даже если бы и увидел, то не счел, что оно холодно. Зато он видел её лицо. Её глаза, он видел её пальцы, что как будто и тянулись к злосчастному кольцу и …будто обжигались о его пурпурный огонь. «Как непонятно всё. Как сложно и запутанно». И более беспокоило его то, что он сам запутывал себя, грузясь ещё и какими-то дополнительными мыслями. Лицо его время от времени выдавало эти «дополнительные» мысли, доставляющие ему постыдную боль. Но он только вздыхал. Незаметно вздыхал.
Лори решила уйти от неприятной темы.
-Ты скучал? В ресторане было мало посетителей?
-Почему их там не должно быть? Были. Даже ко мне подсел один ...господин.
-Да? Значит, зал был переполнен?
Глория попыталась улыбнуться. Даже решилась сменить позу и оправить волосы, прибрать их, заправив за уши. Она подняла руки и простынь тоже двинулась. Легкое колечко соскользнуло и, упав, быстро закатилось глубоко под кровать.
Глория в суеверном испуге замерла. Прижала обнаженные руки к груди. Быстро посмотрела на Лоренса.
Тот прикусил губу и насупился. Он смотрел на край кровати, где недавно лежало колечко....
Кольцо, убежавшее от двух неудачных помолвок. Признак согласия и счастья, возвращаемый ему всякий раз назад.
Женщина виновато улыбнулась. - Ты не волнуйся, оно не могло далеко закатиться. Тед, я сейчас…
Лори пыталась отвлечь Теда от поглотившей его мысли. Она спросила, как у него дела, как прошел день, но он молчал. Вдруг опустил голову, стал смотреть себе под ноги себе и молчал.
Лори решила, что он все-таки испугался за кольцо.
Она сделала движение, как будто хочет приподняться, но, вспомнив о том, что врач категорически запретил ей вставать и пока даже садиться, она снова опустила голову на узкую тощую подушку.
Как ей поступить, Лори не знала.
Тед же, по-видимому, не хотел нагибаться и заглядывать под кровать. Напротив, он еще более выпрямился и как-то сурово, сверху вниз, посмотрел на край больничной кровати. На то место, где лежало это до абсурда невезучее кольцо.
Глория решила разрядить обстановку. Она поправила волосы, улыбнулась и снова спросила не по существу: «Я так устала лежать. Сейчас бы с удовольствием прогулялась на свежем воздухе. Пасмурность уже развеялась, ты не заметил? За окном наверно уже звезды».
Лори круто повернула голову, чтобы увидеть окно. То было чисто вымыто и не зашторено.
Звезды уже отчетливо выделялись на небе, кое-где их закрывали движущиеся черные облака.
Женщина улыбнулась, поворачивая голову назад, к Теду.
И вдруг он показался ей взрослым ребенком. Вдруг постаревшим на тридцать лет мальчишкой, который надерзил, и теперь стоял и размышлял, как, не умерив гордости, оправдаться в несдержанности.
Ей захотелось коснуться его, погладить рукой. Хотелось утешить словами, сказать, что вполне его понимает, и даже прощает. Но она только как-то неопределенно повела рукой, но не протянула её ему. Сосредоточенный взгляд Теда мешал ей сделать это. «За что его прощать, за непонимание? За не желание принять меня такой, какая есть? За что прощать его? Ошибки, которые со многими случаются, не случаются с ним, как же он может понять меня?»
Голова Глории раскалывалась, внутри начинало болеть, и боль показалась ей тянущей, ноющей. И чтоб отвлечь себя от неё, а больше Теда от его мыслей, которые она никак не могла угадать, она снова заговорила об закатившемся за кровать кольце. - Тед, да не беспокойся, ты. Я обязательно отыщу твое сокровище. А пока расскажи мне, что-нибудь… забавное. Ты говорил, кто-то был твоим соседом по столику в "Митчеле"? Дама?
-Нет
-Нет? …Жаль.
Лори игриво улыбнулась. - Очень жаль. Хотя, ... иногда совершенно малоинтересный скучающий человек сядет за столик, но заговоришь с ним, и он вдруг оказывается вовсе не скучным. Напротив, даже забавным. Становится весело. Чем развеселил тебя твой сосед?
-Он дурно пахнул.
-Да? - Лори ответу не поверила. Она решила, Тед просто не настроен на игривый разговор. Что у него пока не то настроение.
Она хмыкнула и как-то неопределенно пожала плечами. - Вот уж не думала, что мимо мажордома "Митчела" может пройти неопрятный посетитель. Но, наверное, все-таки в нем было что–то, что обратило на себя твое внимание?
-Галстук. Он был забрызган кетчупом и чем-то еще грязно жирным.
Глория рассмеялась. - Боже?! Ха-ха...
Тед редко улыбался. Лори это знала. Он не улыбался даже тогда, когда весело шутил. Она могла смеяться над его неулыбчивыми шутками до слёз, а он, уставившись в одну точку, просто молчал. Ещё более заводя её на смех.
Теперь собственная игра развеселила ее. В лице заиграли краски, будто действие наркоза закончилось, а боль уходила. От улыбки она вся ожила. Глаза её снова засветились легким кокетством, пухлые губы играли, пока она произносила весёлое «ха-ха».
Лори представила себе этакого господина «в галстуке под кетчупом» и снова рассмеялась. – Так ты говоришь, галстук всё-таки был на месте. Но был, ха-ха под кетчупом.
Лоренс стоял с прежним, хмурым выражением лица. Он добавил к характеристике Брукса: «И еще он был не причесан. Выглядел даже хохлатым, не смотря на плешь. И …четырех передних зубов у него не было».
-Да?! Вот так? Ха-ха! Надо же, и таким он пошел в ресторан, забавно! Правда, забавно? Представляю, как ты веселился, разглядывая такую диковинку.
Тед думал о Глории, о Мерфи, о Бруксе, о ребенке, которого не стало. О вине своей в этом. - И у него не было денег, чтобы оплатить ужин. Мне пришлось заплатить за него.
Смех оборвался. Но не по тому, что Лори поняла, что веселится одна. А что-то новое, другое вдруг промелькнуло в ее голове. Этот старик, его образ враз перестал быть веселящим.
Улыбка женщины стала уже не смешливой, а скорее грустной. - Вот как? …Так он был голоден…
Лори посмотрела на Теда. И ей пришло в голову, что именно поэтому он не смеется.
Ей стало стыдно, что смеялась она.
Он тоже оставил, наконец, разглядывание края ее кровати и их взгляды встретились. Глаза его оживились. Он будто хотел что-то сказать, но рот лишь чуть приоткрылся, и…снова губы были сжаты. Будто Тед передумал говорить.
Глория смотрела прямо ему в лицо. Будто ловила малейшее изменение в нём.
Она не старалась скрыть волнение, когда со всей искренностью произнесла: «Тед, ты…самый добрый человек, которого я когда-либо встречала. Ты…поступаешь так, …как поступил бы настоящий христианин. Ты…так правильно поступил, Тед. – Она осторожно улыбнулась. - И, знаешь, может это покажется тебе странным, но ты сделал именно за меня этот поступок».
Лори погладила край простыни ладонью.
Последнюю фразу она произнесла, чуть-чуть улыбаясь, и теперь ей показалось, что Тед возможно не понял, что она говорила искренно.
Тед следил то за её взглядом, то за её рукой. Той, что поглаживала простыню на том самом месте, где только что лежало кольцо. Лишь чуть-чуть он нахмурился, пытаясь ещё до её объяснений представить себе причину такой откровенности.
А Лори показалось, что вот только сейчас, внимательно, и впервые за их встречу, он её слушает. Что он её услышал.
И она стала рассказывать о своём трудном дне. - Врач сказал, что у меня редкая группа крови. И ...он предупредил меня, что лучше оставить операцию до понедельника, чтобы в случае необходимости можно было обратиться в городской "Банк крови". Но я, …мне хотелось поскорее все это решить, и я...- Глория вздохнула, - я хотела, чтобы у меня все было с тобой по честному, чтобы мне ничего не мешало ...любить тебя. Я сказала, что я здорова, что все анализы в порядке. Я настояла на операции. А врач очень боялся осложнений со мной. Что-то ему подсказывало, что они будут.
Глория сцепила руки и прижала их к груди. - И…какие-то осложнения видимо были. Он сказал: "Молитесь, голубушка, чтобы все кончилось благополучно". А я, ...ты знаешь, к стыду своему, ни одной из молитв до конца не знаю. Я стала обещать богу, что обязательно выучу молитву. И ещё, что чем-нибудь отблагодарю его, ...если он поможет, и все хорошо закончится. Глупо, правда? Как в кредит просила. А ты....
Лори подняла лицо и, медленно втягивая воздух носом, чтоб снова не потекли слезы, улыбнулась. Наконец, она протянула Теду свою руку. – Ты, Тед, ты поступил так…
Но Тед только посмотрел на протянутую к нему руку. Мысленно он весь погрузился в проблему, с которой столкнулась его женщина. Та, что ещё утром…. «Боже мой, и она ничего мне не сказала! Она скрывала этот факт, потому, что не доверяет мне. Я не внушил ей доверия. А ведь мне казалось, это у нас с ней серьезно».
Пока он думал, глядя «сквозь» её руку, Глория повела ей.
Раз он не принял её руки, надо же было что-то делать. И она, как бы показывая, как просторна палата, в которой она лежит, повела рукой и после снова упокоила её на простыне. - Ты сделал за меня свой добрый поступок, Тед. Просто сделал его... за меня. Спасибо, тебе. Ты молодец ....
Она выдохнула, будто, наконец, созналась в том, в чем особо боялась признаться и ладонями провела по лицу, будто смела с него последние следы испуга. И даже как бы грусти.
И такими чистыми вдруг показались Теду ее глаза. Что будто в ответ на это, уши его смешно дернулись назад, губы растянулись, а рот приоткрылся, чуть-чуть обнажив ровный ряд белых зубов. Он улыбнулся. Увидев, что ей стало легче, он, очнувшись от размышлений, улыбнулся. Лицо его в минутку это преобразилось чрезвычайно. Человеческое просто смахнуло каменность и важность с его лица.
–Глория, почему же ты не позвонила мне? Трудно, возможно не удобно, понимаю, но разве могло это не отодвинуться в виду серьезности наших с тобой отношений?
-Тед, я не хотела вмешивать в это ни тебя, ни наши с тобой отношения. Я…
Когда улыбка его растаяла, как хрупкая снежинка, он низко опустил голову, и чуть покачал ею из стороны в сторону, как бы не соглашаясь с Глорией.
И ещё постояв, поразмышляв про себя, он всё же подошел к постели ближе и…даже присел на стул.
И снова улыбнулся. – Мне казалось, мы перестали быть чужими, Ло.
Глории теперь не трудно было коснуться его. И она тут же положила свою руку на его руку.
-Да, да, Тед. Это так. Я очень тебе благодарна за твой добрый поступок.
Вошла медсестра, извинилась и сказала посетителю, что время его встречи с больной закончено.
-Мисс Саммер нужен покой. Уже поздно. Если хотите, Вы поможете прийти завтра в любое удобное для Вас время. А сейчас...
Лоренс кивнул и снова поднялся со стула.
-Одну минуту, Тед. - Лори ухватилась за руку медсестры.
-Эвелин, пожалуйста, здесь под кроватью лежит кольцо...э...мистера Лоренса. Поднимите, прошу Вас. Мы, ...мы не могли его найти, но оно там. Пожалуйста, это очень важно, Эвелин. Прошу вас.
Медсестра улыбнулась Лоренсу и осторожно нагнулась, заглянув под кровать. – Думаю, вот это.
Девушка, оглядывая украшение, протянула его Теду.
А он, вдруг совершенно отчетливо, как наяву, услышал голос Брукса: "Как они говорили, возвращая Вам кольцо, «ты - зануда, Лоренс?»
И как эхо эта фраза повторялась то в одном его ухе, то в другом. "Ты - зануда, Лоренс, вот твоё кольцо!", - и снова: "Ты зануда, Лоренс! Вот тебе назад твоё кольцо!"...
Он, как мальчишка, руки которого испачкались, спрятал их за спину. - Нет, нет! Это кольцо, ...это кольцо я ... подарил мисс Саммер.
Тед выглянул из-за медсестры. - Я хотел,…Лори, это тебе. Я…в ресторане хотел тебе его подарить ...сегодня. Но наверно это, это ничего, что я дарю тебе его здесь. …Ничего, что здесь, Лори?
Глория дернула головой. - Нет, ничего! Ничего, Тед. Я рада, ...очень. Ничего, это ничего, Тед. - Она даже приподнялась с подушек. В глазах ее было удивление. И даже...испуг.
Тед не брал кольца из рук медсестры. А медсестра не знала, как ей поступить. Ведь Глория его тоже не брала.
Девушка смущенно пожала плечами и более настойчиво, прямо протянула кольцо Глории.
Та в нерешительности смотрела на Лоренса.
Тед в напряжении ждал её действий. В поле его зрения было сверкающее рубином кольцо.
Шла секунда за секундой. Он боялся посмотреть Лори в глаза. Боялся увидеть там эхо своего "звона" в ушах. Он смотрел на её волосы, на её уши, шею, но никак не в глаза.
Глория улыбнулась. В глазах её мелькнула любовь. Но это был свет не той любви, которую он ждал в ответ на своё полу предложение. Это была любовь сестринская, умеющая и без прикосновения успокоить, утешить и понять. Глория взяла с ладони медсестры колечко левой рукой и надела его себе на безымянный палец правой руки. Потом чуть повела кистью, любуясь игрой бриллиантов и, посмотрев на Лоренса, и поблагодарила: «Спасибо. Мне никто никогда не делал таких подарков. Спасибо».
Лори прижала руки к груди. И тут же тихо произнесла: «До завтра, милый».
Медсестра улыбнулась, но как-то смущенно. Она как раз оглянулась на Лоренса, и в тот момент, когда он поверх её головы смотрел на Глорию.
Лоренс был высок ростом, он смотрел на женщину в кровати, скользя взглядом по макушке медсестры. Выражение лица его, показалось девушке странным.
Странность заключалась в сильном удивлении, какое даже ему – человеку осторожному и опытному скрыть не удалось. Такой взгляд бывает у людей, не верящих и уже не ждущих чего-то хорошего и вдруг поставленных перед фактом, что это хорошее свершилось.
Тед был поражен. Это …произошло. Всё свершилось, и даже без его вымученных сомнениями усилий. Фактически, без его участия. Кольцо - на пальце, на пальце той, …которая….
И тут он вспомнил, где находится.
А тут ещё медсестра осторожно напомнила: «Вам нужно прощаться. Уже поздно. А у нас строго. Простите».
Губы Теда дрогнули не то в улыбке, не то в желании произнести слово прощания. Чувствовалось, он хотел что-то сказать ещё. Но рот его только шевельнулся и, не произнеся ни слова, он дважды кивнул в сторону Лори, и вышел из палаты.
***
Сиреневый вечер стал звездно-черным.
Тед решил ехать сразу домой, не заходя в кабинет врача для беседы. Решил зайти туда завтра. И узнать всё потом. Все спросить после. Сейчас у него было неплохое настроение, и он не хотел портить его долгим утомительным разговором…о женских проблемах.
Но пока спускался на лифте, пока проходил по фойе, пока, кивнув дежурной за административной стойкой, простился с персоналом, голову его назойливо сверлила мысль: "Это наверно важно, надо бы узнать. Я пришел в больницу к женщине, которую оперировали. …Нет, эти разговоры…Боже, чем они здесь…занимаются? …Нет, завтра, да, лучше завтра, да, так будет лучше".
Лоренс медленно спускался по трем ступенькам лестницы. Спускался, как всегда, четко глядя себе под ноги. Расслышал, как хлопнула дверца. По звуку понял, это открыли дверь в его машине. Водитель ждет его.
А когда Тед был уже возле своей машины, то, подняв голову, заметил, что возле нее стоит человек. И это его знакомый по гольф - клубу Макс Крафт.
И вот тут-то Тед вспомнил, что у Макса Крафта собственная клиника. Вспомнил, что тот главврач в своей клинике.
Тед настолько убедил себя, пока шел, что разговор с врачом у него состоится только завтра, что резко остановился и замер. Он был не рад этой встрече.
Это не столько неприятное, сколько не соответствующее его планам настроение, в виде недовольства тут же отразилось на его лице. То скривилось в гримасе, но Лоренс контролировал ситуацию. Его знакомый не мог заметить его неудовольствия. Было достаточно темно. А фонари клиники освещали лишь парадное и стоянку. Тед двинулся дальше.
Крафт явно ждал его. По-видимому, хотел поговорить. Он стоял рядом с водителем Лоренса, чуть навалясь на свою машину, стоявшую рядом.
Улыбкой врач приветствовал партнера по гольфу. - Добрый вечер, Тед. Вы посещали свою знакомую?
Если бы тот произнёс только первую часть фразы, то есть приветствие, Лоренс, пожалуй, тут же и простился с ним. Сел бы в машину, да уехал. Но акцент был на фразу вторую, потому Лоренс медлил.
Тед поприветствовал Крафта, пожал его протянутую руку и, ничего не ответив на его вопрос, повернулся к раскрытой дверце своей машины. При этом он поблагодарил водителя и сказал ему, чтоб тот «садился».
Водитель обошел машину спереди, сел за руль. Но ему что-то подсказывало, что хозяин прикажет ехать не сразу.
Крафт понял, что несколько не так начал разговор. Он знал, Лоренс - человек, требующий к себе правильного угла подхода. Но у него был сегодня настолько волнительный день, а с этой Саммер - он так долго провозился, что желание поделиться приятным настроением, от приятного вечера Макса переполняли. В нём даже примолк глас долга врача, ведь медицинский случай, который его поразил до глубины души, был вопиющий, из ряда вон. И как оказалось, Лоренс – его знакомый – достаточно близкая причина всего сегодняшнего события.
Зная, что Лоренс - бука, правда, не злая, и разговор, особенно навязанный, он поддерживать не станет, Макс решил взять инициативу в свои руки. - Мисс Саммер Ваша невеста, Тед, ведь так?
Лоренс ещё более насторожился. Мысли, как пчелы в улье залетали в его голове. «Такая деталь, откуда она известна Крафту? Что за дела такие, - думал Тед, глядя в салон машины, - какого черта все лезут с информацией, которую и знать-то никто не должен!"
Лоренс держался рукой за распахнутую дверь, но не садился. Прозвучал вопрос. Отвечать на него Теду не хотелось, но видимо это было необходимо, Крафт смотрел ему в затылок и ждал ответа.
-Почему Вы решили?
-Она сама так сказала. Впрочем, извините, я наверно....
Крафт чуть отодвинулся. Шага назад он не сделал. Но что-то такое, отступательное в движение было. - Тед, простите меня, но я думал, …мне показалось, она не могла нам солгать.
Тед, хорошо расслышав слово «нам», прижал дверцу рукой.
Аккуратно закрыв ее, он медленно обернулся к Крафту. Посмотрел ему в глаза. Спокойно произнес: «Что она вам еще сказала?»
Крафт удивленно округлил глаза. На его лице, будто свет прожектора, отразился протест. Протест личности, испытующе разглядывающей ...кончик его носа.
Крафт перестал улыбаться, выпрямился. Чуть нахмурившись и, наконец, смутившись пристального взгляда, он сделал шаг назад. А потом вообще отвернулся …к своей машине.
Макс решил открыть дверцу своей машины. Но, сделав шаг, теперь уже он почувствовал взгляд, сверлящий его затылок. Тихо вздохнув, и как бы уже обругав себя за глупость, что подтолкнула его заговорить, он ответил: «Мне? …Да собственно ничего. Впрочем, всё верно. Я не должен. Но...».
Крафт обернулся и понял, Лоренс, передумал ехать.
Крафт действительно был несколько смущен, он понял, выпиравшая из него гордость за профессиональную победу уже стала интригой чести для человека, который …так героически, так легко справляется с ним на гольф-поле.
Зануда Лоренс ждал ответа на свой вопрос. Крафт понял, теперь ему от объяснений не уйти. Зная его напористость и настойчивость, Макс снова повернулся к своей машине, подергал ручку дверцы, как бы проверил, открыта она или нет. Затем снова повернулся к Лоренсу лицом. - Тед, я сегодня очень устал. Если хотите, мы можем поговорить завтра.
Лоренс прекрасно понимал, что его «ведут». - Я не спешу. Макс, может, Вы вдруг решили, что спешите?
-Нет, ...собственно день уже закончился. Да и куда... спешить. Ни жены, ни невесты.
Крафт, произнеся вырвавшееся слово «невеста», намеренно отвел взгляд. Посмотрел по сторонам. На небо.
Было ветрено, но тихо. Немного прохладно, но это даже радовало его - уставшего от духоты операционной. Настроение победителя всё ещё переполняло его. Случай, с которым он столкнулся – это, по его понятием, невероятная удача, удача, которая позволила ему – врачу, обычно и осторожному, и ответственному…остаться с лицензией. Просто счастливый случай, просто бог пас!
Крафт оперся корпусом о крыло своей машины. – Тед, поверьте, этот разговор – отнюдь не приватный. И с другим человеком он бы, поверьте, …он бы не состоялся. Речь идет о… - Не стал Крафт повторять слова «невеста». Он обошел его. - У меня сегодня был день, ...знаете, бывают иногда такие дни…. Такие дни, …ничего такого от них не ждешь, кажется, все должно быть как вчера, позавчера и вдруг ...всё не так. Ну, всё…не так! Вот сегодня был такой день. День …из ряда вон. И именно из-за…
Макс решил более не вторгаться в личное. Ему важно было похвалиться именно профессиональным успехом. Пожалуй, завтра, или даже несколько часов спустя, он не стал бы делать этого даже при Лоренсе. Так сказать, при первопричине всего переполоха он не стал бы раскрывать врачебные тайны, а вот, узнав, что машина стоит и ждёт именно его знакомого, доброго знакомого, он решил чуточку похвастаться успехом. Ведь речь, как он считал, шла о невесте Лоренса. – …В общем, Тед, этот день – день второго рождения Глории Саммер.
Тед, сведя брови, внимательно и смотрел, и слушал врача. Мысли, правда, были отнюдь не про врача, всё про Глорию: «Господи, ещё не легче! Что она ещё скрыла от меня? Говорила всё про какую-то чушь, …про старикашку, про благотворительность. …Не доверяет, нет. Она точно не доверяет мне!»
-Случай неординарный, Тед. Хотя... обычная операция, за день таких проходят до десятка. Но у мисс Саммер всё пошло не так. Молодая женщина. Понятно, хотелось бы обеспечить дальнейшее здоровье, сохранить способность к деторождению. В общем, чтоб не утомлять тебя подробностями, скажу одно, группа врачей, и …я, мы…смогли женщине помочь. И нам показалось, её состояние после операции было вполне стабильным. И вдруг открылось кровотечение. А у неё, представьте, нулевая группа. Это редкая группа крови. Нулевая, представьте!
Тед Лоренс просто слушал. Ничего он «такого» не представлял. Его слух был во власти голоса Крафта, но мысли, те были свободны и далеко от всего «такого», чтоб доктор Крафт мог себе представить.
Врач мял руки. Руки, вот только-только отмытые от крови очередного выпотрошенного тела.
- О её резус факторе и группе крови я узнал еще до операции, от ее лечащего врача. Но ведь всё было хорошо. Женщина чувствовала себя нормально, температура, давление, результаты анализов – всё было в порядке. И я дал согласие. Но вот...
Крафт улыбнулся, пытаясь немного согнать усталость с лица, да и разглядеть явно изменившееся настроение человека, стоящего напротив него.
Лицо Лоренса оставалось непроницаемым. И вдруг дернулось после фразы «но вот…». Тед сглотнул, щека нервно дернулась раз, …второй. Он часто заморгал, сжал губы. Пережидая гаснущую улыбку своего партнера по гольф клубу, он поднял прямую руку, будто пытался оттолкнуть Крафта. Затем, когда Макс Крафт перестал улыбаться, и замолчал, Тед глубоко вздохнул и тихо произнёс, …точнее тихо попросил его: «Макс, пожалуйста, …короче. Что случилось?»
И Крафт продолжил. Правда, коротко он не умел. – Я, да, …подхожу к сути. – Макс прочистил горло и стал смотреть не на Лоренса, а на чистые, блестящие диски на колесах его машины. – Я хочу сказать, что бывает так в жизни, рассчитываешь, предполагаешь, но случится как раз то, чего бы совсем и не хотелось. Нет, такая ситуация была в моей голове, насчет её редкой группы крови, но как-то я посчитал, что этого никак не произойдет вот сегодня. Или вот именно в этом случае. Или даже вернее, с этой женщиной. Она мне действительно вполне здоровой показалась. И по предварительным анализам, и вообще. Так спокойно операцию перенесла. Цветущая, я бы даже сказал, красивая, и главное, здоровая женщина. И вдруг…поверьте, Тед, я испугался за её жизнь. Она умирала на наших глазах.
Крафт смутился собственной откровенности. Встретившись с молчаливым и как бы осуждающим взглядом Лоренса, он опустил голову.
Вспомнив, что перед ним жених этой женщины, Макс примолк. Потом, немного поразмыслив, прочистив горло, прокашлявшись, он продолжил: «И вот, знаете, Тед, бывает такой день, …нет, нет, такой момент, когда вдруг начинаешь чувствовать, что тебе "что-то" или "кто-то", ну, ангел - хранитель или, как там это называется, готов служить. Вам такое ощущение, уверен, кажется странным. Я понимаю, трудно, ограждая себя от неожиданностей, понять такое дело, как счастливый случай.
Тед был весь во внимании. Ему казалось, Крафтом сейчас будет произнесено нечто важное для него. Разумеется, Лоренс ждал худшего. Он напрочь игнорировал слово «счастливый случай», он понятия не имел, что это такое. Он ждал, что Крафт сообщит ему, что-то неприятное про нынешнее положение дел в здоровье Глории. Тед чуть «ощетинился», он ждал этого «последнего слова», но Крафт всё лил и лил…. Он выплескивал на Теда своё настроение. Тот это понимал. Но вот как раз слив с настроения ему выслушивать не хотелось. Но он терпеливо слушал, опять же переживая пропустить то самое важное «слово».
-…Ну да, мои рассуждения Вам кажутся нелепыми. Я понимаю. – Крафт покивал головой. – Но…и вот, меня срочно вызвали в операционную. Саммер вернули туда. Получаса не прошло, как операция закончилась, она уже отдыхала в палате и вот…сильное кровотечение. Вызвали меня, и я ощутил такой малоприятный для себя момент. Ведь я знал, что ни запаса крови, ни у кого-то из персонала, из больных с такой же группой в клинике нет. Где взять кровь? Обзвонили соседей: муниципальную и окружную больницы. Нет! Я обратился в администрацию города, чтоб помогли связаться с Банком крови. А один из наших врачей обратился в авторадиостудию. Но ведь выходной день. Все или отдыхают за городом или едут куда-нибудь. И Вы представляете, буквально тут же мне сообщили, что подъехала полицейская машина и меня хочет видеть некий инспектор Кросс. Я возмутился, у меня пациентка в критическом состоянии, необходимы экстренные меры, а тут еще и полиция! Я вышел из операционной, а этот инспектор представляет мне некого господина и говорит, что тот готов дать женщине кровь нужной группы. Более того, мне представляют все возможные и необходимые результаты анализов крови этого господина! Оказывается, он путешественник. Из Флориды. Успешный бизнесмен. Кажется, недвижимостью занимается, я не уточнял. – Крафт снова улыбнулся.
Эта улыбка никуда не девалась, она была в нём. Она весь вечер существовала в его душе. Светилась в его глазах, только, глядя на каменность Лоренса, он таил её.
Но даже флегматик Лоренс понял, Крафта распирает некая радостью. Внутренним счастьем, настроением полного удовлетворения переполнена вся его душа. И это настроение потихоньку начало «греть» первого. Он слушал и не прерывал словоплетения партнера по гольфу.
-…Знаете, Тед, я только вот узнал, что существует сорт свободных от суеты людей. Этаких чудаков. Вот, Кросс, пока я готовился к операции, и рассказал мне про одного такого чудака. Семьдесят лет человеку. Прямо с собственного юбилея, как был в смокинге, он двинулся в путешествие к родным местам. Почти весь путь, мне сказали, он прошел …пешком. Поперек страны. Как раз до Калифорнии успел дойти. До родных мест. И вот, представляете, именно сегодня, именно в день, как ему отправляться назад, уже, разумеется, не пешком, он был ограблен. Избит. Прямо под Лос-Анджелесом, в районе аэропорта. Путешественника отправили в больницу. Разумеется, там его обследовали, потому у инспектора и бумаги были на руках…
Крафт как будто все еще не верил, что его "ангел" оказался в нужный момент под руками, и все закончилось хорошо. Он улыбался с некоторым удивлением, глядя то на Лоренса, то на огни фонарей на площадке возле клиники.
Он выглядел счастливым человеком. Человеком, счастье на которого свалилось в нужную минуту.
-…Женщина теряла сознание, а это было недопустимо. К тому же она ещё находилась под действием наркоза. В таких случаях мы даже начинаем разговаривать с больным, чтобы не наступил провал в сознании. А тут такая потеря крови. Ну, я и спросил ее, есть ли у нее жених? Это не какой-то "особый вопрос", нет. Тут многие делают прерывание беременности, а у нее к тому же первая беременность и вопрос этот вполне был обычен. И она сказала... о Вас. - Крафт виновато улыбнулся. - Тед, простите, но женщины, отходя от наркоза, не могут говорить о погоде. Они будут "не выпадать из сознания", если тема их очень интересует. И честное слово, я вовсе не хотел, чтобы она говорила о чувствах к Вам. Так вышло. - Крафт развел руки в стороны. - Вообще-то я Вам не должен этого говорить, …но, но…- Крафт машинально протянул руку и коснулся плеча Лоренса. - Вы послушайте, Тед, …послушайте, в чем дело: оказалось этот человек, этот Брукс, донор наш, он тоже Вас знает!
Лицо Лоренса дернулось сильным удивлением.
Крафт, заметив это, попытался оправдаться. Но его несло к «счастливому случаю» - Но я не мог запретить ему, задавать ей вопросы! …Вы знакомы с процедурой прямого переливания крови? …Впрочем, это не важно. – Крафт махнул рукой и продолжил. - И он стал ее спрашивать о Вас. То есть, она только раз и произнесла при нём Ваше имя, а потом только о…. Потом она, в общем, говорила, не о Вас конкретно, а о «женихе». Вот тогда она и сказала, что любит …Вас. Что Вы, то есть жених её – самый дорогой ей человек. – Крафт понимая, что говорит о деталях, уже как бы только дополняющих его рассказ о счастливом случае, потому стал говорить и тише, и глядя себе под ноги. - Он про какое-то кольцо ещё спрашивал, …я тут не понял....- Крафт потер переносицу. – Я не понял точно, но, кажется, он спросил, дарили ли Вы ей кольцо с рубином? Она ответила, что нет, что ей это вовсе не важно. Что она и так верит, что Вы человек чуткий. Она сказала именно так: чуткий. – Крафт посмотрел на Лоренса. -…Тед. я …
Крафт мог бы сказать, что и он Лоренса прекрасно знает. И что слово, найденное женщиной, его необычайно удивило. Оно показалось ему, мягко говоря, неподходящим для такого человека, как Тед Лоренс. Но, послушав разговор ещё (а делал он это, разумеется, вынужденно), он поверил искренности женщины. Женщины, которая вот только что умирала, а теперь рассказывает случайному человеку о своей любви.
Разумеется, Крафт всего это Лоренсу не сказал. Он-то его «чутким» не знал.
Лоренс впился взглядом во врача. Он впитывал теперь не просто «то самое слово», он каждое слово ловил.
Свет фонарей оттенял лица разговаривавших мужчин. Однако Тед не пропустил ни черточки в лице Крафта. И не было ни в выражении лица Крафта, ни в словах, ни в тоне его речи иронии…по поводу произнесенного женщиной слова. Тед это отследил.
Врач действительно радовался, что сложная операция, грозившая гибелью пациентки и его репутации, закончилась счастливо. А детали его интересовали лишь единственно как фон сложной и ответственной работы. - Я подумал, что они знакомы. Но оказалось, нет. Когда операция была закончена, и я искренне рад, благополучно закончена, женщине поставили успокоительный укол, чтобы она хорошо отдохнула. Мисс Саммер отвезли в палату, а я попросил задержаться господина Брукса, нужно было составить документы, ведь донорство хорошо оплачивается. Однако он отказался от оплаты. Попросил лишь взглянуть на ту, которой, как он выразился «немного помог». Во время операции они не видели друг друга. И знаете, Тед, что сказал этот странный господин, увидев мою пациентку? - Крафт улыбнулся. – «Как, - говорит, - это символично, что мы встретились в момент, когда кроме нас с ней нам никто не помог бы». Я сказал, что не совсем понял его. А он объяснил, сказал, что «с такой группой крови не так много людей. Сказал, что теперь он уверен, если такое случиться с ним, она не откажет. И всё, - он сказал, - «обойдется счастьем". Этот человек, говорил о счастье. Представляете, а ведь его вот только избили, забрали …обручальное кольцо, кажется. И после стольких унижений он потребовал развернуть полицейскую машину и ехать в клинику, чтоб помочь незнакомому ему человеку. Трудно поверить….Без толики корысти.… А потом он ушел. – Крафт пожал плечами. Лицо его цвело приятной тихой улыбкой. - Удивительный день. Удивительнейший, Тед, у меня других слов нет.
Крафт посмотрел в звездное небо. Вздохнул. - Да, вот так, бывает. – Крафт поднял руку кверху и …помахал своему «ангелу».
Потом Макс посмотрел на задумавшегося Лоренса.
Тот выглядел на себя не похожим. Лоренс выглядел оглушенным.
Он даже «контуженным» Крафту показался. Но док понимал, что у Лоренса – это состояние если и случается, то редко и кратковременно.
На языке доктора всё крутился вопрос, но он молчал какое-то время, всё не решаясь спросить.
Тед молчал. Он переваривал ситуацию вообще. То есть, начиная даже не со встречи с Крафтом, и даже Бруксом в ресторане, а вообще, саму встречу с Глорией вспомнил.
Теперь та случайная встреча, то милое столкновение их лбами - показалось ему судьбоносным.
Крафт, наконец, чуть осмелев, задал-таки свой вопрос: «Значит, она пошутила по поводу того, что она - Ваша невеста?
Лоренс смолчал.
-…Надо же. А мне всегда казалось, что наркоз располагает к искренности. - Крафт кивнул, улыбаясь собственным выводам, а потом, заметив, что Лоренс снова ушел в себя, в свои мысли, извинился.
В общем, не стал он более задерживаться, простился, сел в машину. - Прощайте, Тед. всего вам доброго. И, …не волнуйтесь, …она, …с ней всё в порядке.
Но Лоренс всё стоял между машинами и будто не собирался уезжать.
Тогда, чтоб поставить точку, Крафт, с улыбкой сказал, помахав ему: «Всё-таки здорово, что есть на свете такие чудаки, правда?»
Машина доктора Крафта тронулась с места.
Тихо произнесенные Лоренсом слова Макс не расслышал.
Тед повторил слово «чудаки». Как вопрос повторил. А потом сказал: «Но это не чудачество, Макс. Нет. Это …предназначение».
Макс Крафт кивнул ему и уехал. Тед какое-то время смотрел ему в след. Потом задрал голову и посмотрел на небо.
Где-то летал тот самый «ангел».
***
Время шло, шло к ночи.
Лоренс так и не садился в салон своей машины.
Опершись на крыло, он стоял, в задумчивости оглядывая небо, улицу.
Потом он посмотрел на водителя, ожидающего его слов, посмотрел по сторонам, на двери клиники, в окна её, на чуть освещенное фойе. Произнес: «Жди меня», - и быстро вернулся к зданию.
Он буквально взбежал по ступенькам лестницы парадного входа, открыл двери и кинулся по коридору.
Там уже мыли полы, наводя чистоту на ночь.
Уже знакомая ему дежурная удивленно выглянула на него из-за стойки администратора.
-Сэр, Вы что-то забыли?
-Да. Простите, можно передать записку мисс Саммер?
-Вы хотите сейчас?
-Да, если она еще не спит. Это очень важно для меня и…для неё.
-Да, конечно. - Женщина подала ему чистый лист.
Лоренс, отказавшись от её ручки, достал свою, и быстро что-то написал на листе.
Девушка - уборщица, отставила полотер в сторону, вытерла руки и подошла к Лоренсу. Взяла у него из рук свернутый лист.
Она внимательно и удивленно посмотрела на Лоренса, когда тот сунул ей в другую руку деньги, и пошла к лифту.
Тед проследил за ней взглядом, затем, поблагодарив администратора, и извинившись за беспокойство, и вышел.
Он долго стоял перед зданием и, задрав голову, искал глазами окно палаты четыре "а".
На четвертом этаже не горел свет ни в одном окне.
Ветер стал прохладным, Тед зябко передернул плечами, втянул голову в плечи и, задрав лицо, смотрел, не отрываясь, в одно из окон.
Вдруг нужный проем окна ярко осветился, ослепив его ясностью своего ответа.
Лоренс улыбнулся. Улыбнулся, как умел. Бесхитростно и смешно.
Потом он глубоко вздохнул. А когда свет в окне погас, быстро, пружинящими шагами, он пошел в сторону машины.
А в это время в темноте палаты, с улыбкой всматриваясь в ровные, каллиграфически выверенные буквы записки любимого ею человека, Глория ещё раз прочла: "Лори, если я не кажусь тебе занудой, будь моей женой. Ответом может быть свет в твоем окне. До бра ты дотянешься, не вставая. Потом его можно погасить. Я буду считать, что ты согласна. Пожалуйста, поправляйся. Целую, Тед".
октябрь 1997 Пермь
mel5@yandex.ru