ЛЕТАРГИЧЕСКИЙ СОН
ЧАСТЬ 1: ПРОБУЖДЕНИЕ.
Большое дело жизнь прожить,
Всю полноту природы ощутить.
Не строить планов никаких,
Плыть по течению как есть,
Быть наблюдателем своих идей:
Судьба одна тебя ведёт дорогой,
Известной только ей самой;
Пусть ты надеешься на бога,
Но случай – претендент большой
На собственное бытиё и твоё «я»
И не ищи потом уразуменья,
Не согласуешься ни с чем,
Возможно, чудом оправдаешь
Случившееся на беду…
А может всё таки судьбу,
Которой знать упорно не желаешь
Причиною абсурда назовёшь?
Я так же думал о грядущем дне:
«Сегодня» жил не замечая;
Предотвратить и приготовиться к случаю –
Была мечта моя земная.
Летел к нему , поставив незначительную цель,
Преодолев - обратно цель.
И так – всю жизнь боролся с неизвестным,
С неожиданными сюрпризами, конечно.
Надежду возлагал на бога,
На нашего земного – секретаря –
Отца родного…
Как оказалось – всё напрасно:
Не тем тешился я.
Не там искал защиты от судьбы –
Она мне доказала злою шуткой.
Сон – то же бытие для тела –
Отдых для мышленья и ума;
Виденьями различными способен
Лишь чувства возбудить,
Представив явью дело.
Вот почему проснувшись от ночных явлений
Мы долго не поймём:
Что же то было: реальность, или всё же – сон?
И только ощутив присутствие рассудка,
Нам – ясно: видение исчезло, закончилось,
И не вернётся вновь,
В том виде, что привиделось…
Вновь грусть, тоска всё естество сжимает,
Обидно станет от того
Что полноценной жизнь бывает
Во снах, надеждах и мечтах,
Чего так хочется, но не хватает
В реальности и помыслах…
Но что поделаешь: несовершенными такими
Нас мать – природа создала:
Ломать головы не привыкли -
Решили лидерства лишить –
Творенье, созданное человеком,
Верховной властью наделить.
Не от того ли мы невежды? –
Ошибками сокрыли бреши,
Застлав разумное полезным,
Поддались на разгул стихий…
А что в итоге натворили?
Должны б задуматься сперва:
Туда ли сила, мощь направлена?
Энергию растратив понапрасну,
Дворцы и храмы, возложив догадке,
Чтоб укротить тоскующий необъяснимый дух
Мы на алтарь снесли природный ум –
Доверились случаю…
Стихия никого не различает,
С людьми по- разному играет:
Одним даёт, что те желают,
Другим – обратное;
Предпочитает скрывать намеренья свои…
Скажу точнее:
Мне повезло гораздо горячее.
Замест обычного досуга
Судьба доверилась никчемной летаргии:
Заснул сном праведника я,
И целых двадцать лет потом не знал
Жив, умер навсегда -
Не помню ни черта!
Ложился спать уставшим,
После тяжёлого, трудового дня.
А как уснул – проснулся –
В миру – другие времена.
Я встрепенулся, врач успокоил:
« Вам нельзя, нужно придти в себя».
Я ничего не ощущал,
Физическую слабость только,
А так? – Всё как всегда:
Всё те же облака,
Кругом – всё та же суета –
Делали заботный вид,
Хотели, чтобы не страдал.
Потом я часто думал, вспоминая:
Что за судьба моя такая?
Усни, проснись в социализме,
И будь единственным мой случай
В истории планеты этой,
Здесь был бы уготован памятник при жизни;
Наверняка раздули б до размеров
Самой вселенной,
Чтоб доказать все преимущества системы:
И репортёры и почёт – всемирная известность!
Ну ладно, пусть я обманулся.
Однако без успеха смогу теперь на ноги встать.
Пока что не вернувшийся дар речи
Мечтой иною – логикой, мышленьем завладел,
Сознаньем… вкус жизни новой породил,
Когда врача глазами я спросил:
« Какой период длился сон?»
« Почти что двадцать лет» - мне улыбнулся он.
Так я теперь богат! – В мозгу звенят фанфары:
Какой удачный случай!
Благодарить судьбу обязан до остатка дней…
Практическая сторона вопроса
Толкала к выписке скорей:
Бежать скорей в сберкассу!
За двадцать лет отсутствия на месте
Мой счёт оброс, отяжелел:
Конец нужде, несбыточным надеждам!
В момент мечтаний о грядущем и счастливом дне,
Я представлял как покупаю «Запорожец» - Нет!
Лучше «Жигули» - Нет!
Всего красивей «Волгу»…
Сразу дам на «лапу» - пробью кооператив,
Построю дачу на двойном участке,
В трёх уровнях построю дом… - Ах, нет!
Поеду сразу жить в Москву.
Там вся культура собрана,
Там, в магазинах – наша жизнь,
Там – очереди меньше в половину,
Там – вся любимая страна.
Прощай завод мой ненавистный,
Прощайте вы, мои друзья;
Недаром в мудрой поговорке:
Где хорошо, там – родина.
Работу новую, чтоб ничего не делать отыщу,
Полезные знакомства заведу.
Буду наслаждаться собственным досугом –
Пить, есть, но только что хочу.
По ресторанам каждый вечер
С красивыми девчонками пойду:
Они отпляшут за мои же деньги
Что ни попрошу.
Не жизнь, а сказка…
Впрочем, там так и живут.
И море – рай для наслажденья
Досугом лучшим изберу…
Вот это есть реальная свобода:
Творить и жить по усмотренью своему…
Зачем тогда мне государство с общественным законом?
Они желают – пусть живут.
Ну а мне дороже денег
Нет ничего на свете белом:
Кого хочу, того куплю!
Свободы захотели, черви? –
Её давно купили, её – нет.
Её, как суть, явленье живущие поработили
В сокрытой зависти своей:
Материальное именье – цель,
Бог – животное стремленье:
Без обладания – уже не человек,
Раб до смерти дремучий век.
Социализм – явление благое:
Глазами общества – достаток в равной мере всех…
Но, также – равноправие…
А где в правах равны – закона нет.
Он существует для острастки,
Для охлажденья пыла, для узды,
И человек, имеющий достаток,
Не в полной мере гражданин…
То государство лишь химера,
Желанья нет платить сполна
Голодному, полуживому оборванцу,
Чтоб плоть малым , естественным достатком
Была б хоть как удовлетворена.
А червь земной из всех усилий
Заботится, стремится, суетится:
Дух заморожен и сознанье в неге,
Слепой, как крот в своей норе,
Не зная как освободиться
Мечтает о добре…
Такого удержать в узде – раз плюнуть,
Не делом, даже словом;
Готов глотать без разуменья,
Поистине – большое обретенье.
И завтраком его накормишь:
Он – твой от пят до головы!
Не знает бедолага что святое
Теперь не бог, а что иное…
Однако победить себя не может,
Не понимает и не хочет:
Скорей день пасмурный пройди,
Возможно позже, впереди
Удача, случай в том поможет –
Себя найти и обрести!
Абсурдным смыслом жизнь полна.
Только не нужно усложнять,
Она и так сложна;
Случайности, судьбе благодаря
Всего то разуметь нельзя –
Начать с самопознания –
Всё станет на свои места.
И я, очнувшийся от летаргического сна
Мечтам, надеждам предаваясь,
Лежал, крепчал в постели белой,
Не мог дождаться выписки –
Так надоело!
Прошло тоскливое молчанье -
Дар речи вновь я приобрёл:
Общаться с кем- либо хотелось.
И собеседником себе избрал
Врача. Другого не достать.
Гуманность – что за вещь в себе? –
Человеколюбие.
Ах, знал бы бедный врач
Какое мне страдание вернул:
Зачем будить? – Уснул, так уж уснул!
Я смерти не страшусь,
Но пожелание скажу:
Без мук. И сразу под косу.
Однажды перед выходом из дома,
Весь в трепетном волненьи я спросил:
«Скажите, доктор, сколько
Мне государство наделило,
Ну приблизительно во сколько оценило
Отсутствие невольное моё?»
Он горько усмехнулся, покраснел:
«Вы спрашиваете сколько? –
Вам отвечать – не мой удел,
У новой жизни вы спросите…»
«Не понял: чем же виновата жизнь?
Что изменилось, что – сегодня? –
Ужель нас кто поработил –
Чего боялись столько».
«Да нет, лежите смирно, успокойтесь,
Кому нужны мы – нищета.
Однако, вижу я, вас подготовить надо…
На что надеетесь, на сумму? -
Общественный уклад сменён:
Теперь лекарства и леченье стоят денег…
И потому вы есть в долгу
Пред государством
Чтоб рассчитаться с ним,
Мне кажется не хватит времени,
Хотя работник и спасён».
«Вот это – да!
Не ожидал такого положенья:
Уснул как человек, проснулся кем? –
Какое совершил я преступленье? –
Развейте вы моё сомненье.
Работал на заводе как и все,
Жил, слушаясь законов… И нигде
В плохом не был замечен:
На демонстрации ходил и партию всегда хвалил,
В общественной заботе дружинником ходил…
С семи и до семи рабочий день служил,
В очередях стоял и спекуляцию не признавал -
Всегда молчал…
Книг посторонних не читал,
Начальство чтил…
Что я такого совершил,
Чтоб обойтись со мной как с псом? –
Управу я сыщу, клянусь отцом!»
А доктор слушал молча, иногда кивал;
Конечно, без меня всё знал.
Но чем способен он помочь? – Ничем.
Вот необходима где гуманность, но не там:
Вернуть физическую жизнь одной рукой
Второй – морально удавить –
Сознание, желанье… - то
Чем дышит человек всю жизнь.
«Напрасны будут все усилия –
То знаю точно…
И раньше достучаться до небес
Возможно было – мы законы чтили.
(Какие? – вопрос вторичный).
Изгоями сегодняшнее общество полно,
Пополнить их ряды и вам дано:
Случайным своим сном вы потеряли всё –
Тот капитал что обрели вы по болезни
Позволит обрести буханку хлеба, пачку сигарет,
Бутылку пива…
Даже на один широкий жест
Не хватит государственного дара…
Куда идти и чем заняться –
Вот ваша новая задача:
Жилья в помине – нет,
Родное государство поглотило,
Рабочая специальность не нужна,
Обученных по новой не куда девать
Вы навыки забыли…
Вам решать: как дальше жить и поступать. –
Забота общества закончилась давно –
Теперь нам всё разрешено…»
«Случайно нахожусь не в сумасшедшем доме,
Больница эта для нормальных, или может – шутка?
О чём вы говорите, доктор? Вот дела! –
Зачем тогда страна полуживого подняла на ноги?
Чтобы убить по новой?
Нет, не может быть того, не верю – это бред!
Имя человека в наше время несли как знамя,
Отпор любому покушению давали мы.
Строителю истории новейшей
Путь к звёздам,
Гагариным открытый, осветлял умы…
Ужель такие идеалы растоптали? –
Во имя и на благо, для счастия на всей планете
Отдали мы последние гроши?»
Моё волнение достигло апогея:
Негодовал, гневился, суетился –
Как может ограниченный одною целью разум
Постичь перипетии сразу?
«Коль дело к выписке идёт,
Нужна мне адаптация.
Могу ли выйти на часок,
Чтоб убедиться мог
Пощупал, укусил и перемены ощутил,
На шкуре собственной свидетельства добыл:
Уговорил себя принять действительность,
Сомнения разрушил, прошлое забыл?»
«Это, пожалуй, можно.
Хотя, вообще – запрещено…
Но если хочется узнать, конечно.
К вечеру в больнице – пересменок,
Я отпущу вас , но к утру обязаны явиться
За полчаса до появленья персонала,
Чтобы никто не видел и не знал.
Мне место – дорого. Увы! –
Прошли благие времена
Когда работа нас искала,
Теперь её разыскиваем сами…»
«Так расскажите мне о том:
Явленья нового не знаю,
И как узнать во спящем городе ночном?2
«Был ли секрет в двояком положеньи,
Когда учёный инженер вставал к станку
Не от хорошей жизни?
Пять лет отдавших на ученье;
Что это было? – Вот где бред:
Зачем учить и тратить деньги?
Не говорю уж о рабочих…
Интеллигенцию страна
В который раз сгубила;
И была ли она? –
Опять невежеством сразила:
Достойный гражданин
Теперь на улице сидит
Журналы продаёт, картинки…
В том убедитесь сами, наяву!
Окончив школу, претендент обязан
Платить ещё до поступленья –
Повысить уровень предмета,
Которому не доучили… Где там!
Переведите всё на деньги –
Появится какое представленье
О том, чем живы мы.
А в институте косвенно, иль явно
Должны платить родители,
Чтобы хоть как то удержать
Юнца от дальних странствий;
Создать условия для них,
Отвлечь от пагубных влияний,
Решений необдуманных, дурных. –
В том суета родителя сегодня.
Да разве это жизнь?
Себе секунды времени позволить
Не можем! Всё кому- то нужно
То обществу, то отпрыску, работе…
В который раз задумываюсь о смысле –
Никак осилить не могу, понять:
Что строили когда- то
Взять и отобрать!
Названье явленью – приватизация:
Раздел имущества страны
Промеж народа… А точнее – меж своими
Братьями, знакомыми, дядьями…
Теперь владеют миром,
Главенствуют сейчас.
Но не умы.
Находчивость, смекалка, хватка –
Тот показатель высоты,
Откуда не заметно нищеты…
Как видите – для мудреца совсем уж не осталось
Святого места на горе,
Он окружён невежеством и бескультурьем,
Вдобавок – вертикалью скован, он – на дне.
Нет в воспитании привычки:
Нервозностью Бастилью брать,
Спокойный голос политический
Всегда заглушат, не дадут сказать,
Коль аргументов нет логичных,
Разумных доводов – признаков ума;
До дела руки прикладутся,
А там уж пан, или пропал…
Юпитер, ты сердит, а значит – ты не прав!
Забыли люди что живут в земле
Святой её и нарекли…
Не потому ль она грешна? –
Здесь церковь такова…
Вы смотрите дотошно, удивлённо? –
Она и по сей день жива».
«При чём здесь церковь? –
Наш генеральный секретарь
Отнял скипетр в свои руки:
Он – глава».
«Всё так, конечно.
Однако сущность веры
От этого не пострадает никогда –
Она сейчас как сотню лет назад была.
Прямым, открытым текстом в заветах сказано:
Греши, покайся и… опять греши,
За что тебе на небесах воздастся,
Когда душа из тела улетит.
Откуда – знать мне не дано
Могу надеяться на правду,
Как мне понять то, чего не в состоянии понять,
Ведь доказательств нет
И догмы поросли травой…
Так за историю свою
Народы приучили верить
Безропотно и слепо.
А есть ли бог, гнев, грех? …
Беда не с верой, с головами.
И будь ты во сто крат умней любого простака
На то лицензия от общества нужна;
Признать твой ум непозволительно пока
Не соизволят облака.
Простой народ от праздности великой,
От недостатка мудрого словца
Привык! К страданью – образ жизни,
Не мыслим без кнута, без палки,
Над головою занесённой: он в страхе;
Нужда обычной стала – явленье
Пренебреженья, отрешенья!
Не хочет принимать участия в судьбе
И полагается на счастие извне,
С надеждой на спасение, раз так:
Какой по истине чудак.
Приватизация практично показала
Как поделить:
Кому- то – единицам
Нормально жить…
А остальным – дальше ожидать
Когда- то наконец начнёт легчать?
Такую справедливость не понять –
В заботах время не унять
И жизнь проходит мимо.
В умах теперь отсутствует идея
И как объединить сердца совсем уж ни во что не веря?
Ума не приложу – великая потеря!
Разлад намечен, коренной разлом
Не только поднебесных и земных существ,
Он – между всеми. Нет ничего для единенья,
Сам по себе субъект свои решает цели.
По поколениям разбились интересы:
Обыватель пожилой с усладой наблюдает
Как мучается молодой, успевший завести семью,
Не обеспечив будущего на корню:
«Мы жизнь свою страдали? –
Теперь страдайте вы.» - такое часто замечаю.
Злорадству нет предела, я молчу;
Ведь лицезреть подобное
Нужна большая сила воли.
Два слова в продолжение скажу
Разбитую надежду подслащу,
Ведь собеседника найти довольно сложно
Свободного как от проблем, так от забот:
Как ни стремится государство
Убить свободный ум, то – тщетно:
Смута порождает тревожное сомненье
Причина вдруг являет вольность дум,
Способные в черёд оспорить бытиё.
Признать потерю? – Слишком сложно;
Любой конфликт логично разрешаем,
Однако «но» зависимому заслоняет
Нормальный взгляд на вещи:
Кто – единицы поднебесья?
Это – не интеллигент!
Из нравственного чувства невозможно
Извлечь практическую пользу;
Явление чем хорошо: иль оно есть,
Но чаще – нет совсем;
Здесь середины не бывает.
Мучения, страдания, заботы
Тот человек несёт вдвойне,
Его не замечают, им помыкают:
«Что там за шум?... Нет, только показалось,» -
Есть свой слуга – честолюбивое тщеславье,
Там, где последнее – моральности не существует,
Её – нет!
Сегодня всё имеет свою цену
И совесть продаётся за гроши,
Когда невинный, неиспорченный учёный
Решает вдруг спонтанно:
А зачем сопротивляться? –
Чего достигну я своим упорством?
И если дело в голове – продамся –
Скорее чувствовать величье на горе.
Вот так меняют ценности и бога
На остальное наплевать…
И как смотреть в глаза ребёнку,
Ему уж точно не понять.
Проблема в воспитанье
Скрывает «человеческую» страсть.
Но истинный творец, Что он?
Всё чистое, свободное от мнений
Верно себе и до конца
Не возвеличиваясь в целях
Его довольство тешит:
Он сам собою полон до конца:
В материальном плане – это нищий,
В духовном – высшая среда!
Возможно интерес развитья иногда
Шептал со стороны «культуры» речи;
НУ а последняя всегда служила тем и этим;
Разочарование постигло мудреца -
Его друзья навеки – книги, да глаза.
Как я могу себе не верить? –
Абсурдом жизнь наполнена…
И есть ли смысл в моём страданьи? –
Не знаю: каждый сам себе – судья…
В легенде говорят о горностае:
Зверёк гордится белизною меха
И смерть приходит в раз, когда
Является пятно:
Как можно жить, осознавая свой позор?...»
«Вы мне такое рассказали! –
Понять не в силах никогда:
Осталось ли святое?»…
«Наверно – жизнь моя, семья…
Работа? – пресмыканье,
Какое может быть довольство ей:
Во- первых ты – администратор,
Лишь во- вторых – отец идей…
Мне дорог досуг – свобода от рутины:
Секундой каждой дорожу,
Её боготворю и берегу».
«Простите, снова не пойму,
Мы в равноправном государстве
Работу не считали рабством –
Достатка, что желал вообще –
В помине не было…
Однако многое могли позволить:
Хотя б уверенность в грядущем дне».
«Тогда всё было по- другому.
Жизнь протекала более конкретно –
Ведь люди горя меньше ощущали,
Сокрытые от глаз печали
На демонстрациях народных развевали
Сплошным весельем и гуляньем.
И если б так всегда – вот это жизнь была!
Не думать: петь, плясать, смеяться…
Сегодня – не до песен, не до пляски –
Нужда загнала по домам,
Получку не успею получить, она как в сказке:
Везде текла, в рот не попала.
Я вынужден работать за копейки
Для смысла и великой цели
Что – достояние моё…
И чтоб не сдохнуть, не пропить свой дом
Как многие свернувшие с пути –
Надежды попраны и сломаны…
Теперь я – раб, физический слуга,
Над телом собственным не властен:
Оно – товар. Его и продаю,
За что? – кумекай сам».
«Я больше не могу!
О, дайте малую возможность убедиться наяву -
Всё так туманно и сложно».
«То- то и оно:
У вас – стереотип мышленья старый,
Гораздо чище он, наивней.
Не падайте в отчаянье, смелей.
Я б в провожатые пошёл,
Но, извините, время – принадлежу семье…
Утром я вас жду».
На том мы и расстались.
Один – домой, второй, в который раз –
Испытывать судьбу.
ЧАСТЬ 2: КРУШЕНИЕ.
Я вышел из больницы на проспект:
Какая красота! Плакатов больше нет,
Роскошные огни дорогу освещают:
Большому кораблю – большого плаванья желают.
Накрапывал осенний дождик…
Ещё в былые времена, когда не спал,
Любил прогулки по задворкам:
Там – правда; жизнь существует там
Своим особым распорядком –
Как бы упрятана от посторонних глаз:
Чтоб настоящее понять,
Осмыслить не простое положенье,
Где оказался на сей час,
Смотреть не нужно телевизор…
Вдруг замечаю в подворотне толпу подростков,
Тех, что начинают жить
Самостоятельно и взросло:
Люблю смотреть, как наши дети
Стараются во всём успеть,
Свой возраст обогнать.
Я приостановился наблюдать:
Но что я вижу? –
У каждого в руке – по сигарете!
Девчонка молча, не спеша
Прикуривает. Одной рукой держа
Любимого бутылку пива –
Вот так дела! – Уму не постижимо.
Слышу отрывком разговор:
И мат сплошной, до селе непривычный,
Слетает с детских губ – совсем уж не логично.
Что смотрит комсомол, родитель? –
Прохожий, спрятавшись в тени,
Проходит мимо, не спросив…
Садятся на скамейку:
Девчонка, выставив коленки,
Согласьем милого зовёт:
«Иди, вот место для тебя,
Иди скорей, пока не заняли другие».
И он подходит не спеша,
Садится, обнимает –
Он всё прекрасно понимает:
Святое место пусто не бывает.
А дальше – тот же смех, ругня…
Традиции наверное забыли? –
Ужель теперь она вздыхает и томится
Пред тем, как познакомится
С такою важной птицей?
Ну, что ж, готов то принять я:
Уж, если не гора, то пусть сама
К горе ступает вместо Магомета –
Получится достойная семья!
Стоять пришлось не долго, наблюдая.
Меня заметили: «Чего таращишься, словно баран.
На новые ворота? – Не видел ? Так узнаешь
По чём фунт лиха и запомнишь!
Братва! А ну, покажем простаку».
«За что?» -
« Не надо пялиться куда попало».
«Да, ладно! Пусть идёт своей дорогой.
Эй, ты, слыхал? – Проваливай и помни доброту».-
Девица рассмеялась.
« Я – вам не «ты», а «вы» -
Чему вас обучают в школе?
Я строил будущее не для того,
Чтоб вы сегодня могли хамить, плевать
На взрослого. Как не понять?-
Мы – все единой крови –
Обязаны друг друга уважать»…
«Чего ты строил? Да он с Луны свалился! –
Вы душу свою продали,
Ничтожные рабы!
Признать вас? – Означает - быть таким же дураком,
Который проживает аксиомой:
Без доказательств. Кто же вы?;
Все наши предки – глупость и ничто иное».
«Ну, хорошо: мы, может, не правы,
С натяжкою большою, я согласен…
Но что несёте вы,
Кроме сплошного отрицанья?»
Девица, гордо поднимаясь со скамьи:
«Мы – не рабы, рабы – не мы.
Пока живёт родитель мой – мне хорошо;
А если вдруг решит покинуть бренный мир –
То – бог ему свидетель…
Родил – корми, желанья исполняй,
На то он – предок и добытчик.
Я, лично, не желаю ничего,
Всё - пустота одна кругом…
Не нужно никакой семьи –
Я не хочу вообще рожать:
Зачем мученью жизнь вдыхать? –
Потом чтоб на него пахать? –
Сама хочу веселья, без забот.
На то и жизнь, чтоб брать своё!»
«Познать рождение дитя –
Что может быть прекрасней?
И тот, кто этого не знал,
Считай, что прожил жизнь напрасно».
« Всё может быть в дальнейшем…
Возможно, соглашусь и я.
На божий свет произведу…
Лишь для того, чтоб появились деньги;
Я ведь не знаю - как повернёт судьба,
Найду ль достойного супруга…
Иль государству всё продам».
Слова пронзили мою душу:
Что слышу, от кого? – Разве того
Стремились мы,
Чтоб нигилизму пособить?
Что будет дальше, как будем жить?...
Сиюминутную нужду возможно усыпить,
Историю свою забыть,
Традиций предков светлый опыт
Железною рукою погубить…
Жить просто так, влачить.
Но цель должна существовать,
Чего то нужно достигать!
Они хотят блаженства, неги? –
Возможно, есть какой то смысл…
Они свободны в выборе сейчас,
Но наблюдать родительский тяжёлый час
Не в состояньи – заведомо известно:
Чем всё закончится у нас,
И лучше быть сам по себе –
Пускай болеют те, кто всё имеет,
Кто власть и деньги ставит выше бытия…
Оптимистическая мысль моя,
Холодный душ сомнений обрела –
Накопленный багаж мы растеряли,
Годы проходили зря…
Я брёл по мокрой мостовой,
Увидел следущим событием кота.
Бездомного, дрожащего, голодного… -
Тоже земного существа.
Во взгляде – жалкая мольба:
Погрейте, приютите, накормите…
Я сжалился, взял на руки, погладил –
Он замурчал от умиленья:
Вот, значит, что – судьба!
Пройди хоть тысячу людей,
Сидеть ему на месте…
Заметят – подадут и пожалеют,
Иной раз и ногою поддадут,
Для развлеченья…
Но вероятность сожаленья – больше:
Доброта, чего так не хватает нам,
Проявится по отношению к животным.
Я аналогию введу, для полной ясности сравню,
Жизнь человека с брошенным страдальцем,
Бездомным и голодным:
Чем я – не кот, чем – не собака?
Возможности испытывать судьбу я исчерпал:
Надежда умерла, горевшая когда то…
Теперь – лишь беспросветные, похожие
На день вчерашний будни
Несут навстречу смерти.
Не так ли мы, отчаявшись жить полной жизнью,
Сидим и ждём подачек,
От окружающего мира и людей?
Собаке, я уверен, подадут…
Но, пожалеть живого человека? –
Доступно возле церкви, там – нищета -
Протянута рука,
Там – достоянье общества…
Что отличает нас от братьев меньших? –
Уменье мыслить, говорить…
Но, если мысли усыпить? –
Останется язык о нёбо бить –
Достойное именье!
От воя сердце человека запылает,
От слова – злоба и стремление учить:
«Иди работать и не жди что подадут,
Руки, ноги – целы, прокармливайся сам,
Хоть на помойке.
Спасибо за добро и ласку:
Сначала научили стаей жить,
Затем всё отобрали, выгнали на двор:
Как хочешь, так дыши –
Распределили честно мир.
Заставили освоить новую профессию
И бросили на случай:
Повезёт, не повезёт,
Вращайся и крутись как хочешь:
Воруй, кричи, ругайся, убивай! –
Что будешь делать? – Выбирай…
Но почему отцы системы не дали вразумительный ответ? –
Загадка, до сих пор, не разрешима.
Они привыкли к лучшей жизни,
Откуда их достаток? – От системы…
Когда были равны.
И поневоле предаёшься сожаленью –
Такой же человек живёт в потустороннем измерньи:
Как нам понять друг друга?
Как нам достигнуть откровенья? –
Мы непомерно далеки,
Вселенные желаний удивительно разны…
Готов краюхой хлеба с другом поделиться,
Готов беду его услышать,
С ним вместе пострадать,
И непосредственно участие принять –
Мне – нечего терять, поэтому я понимаю!
Но, не глупец ли я? –
Несоразмерным самомнением страдаю:
Глупец, что хоть бы это понимаю.
Меня остановило яркое свеченье у окошка;
Покинув грустную мечту, вниманье устремил к нему –
Большие цифры, иностранный слог:
Что это может быть? – Мой интерес возрос.
Стоящий рядом человек, лишь глянув на мой внешний вид,
Кивнул пространно головой и сразу сник
«Товарищ, я пришёл издалека,
Не знаю много из чего,
Не можете ли мне помочь?
Что тут написано? – Окно закрыто…
А так бы сам спросил давно».
«Товарищ? Тамбовский волк - тебе товарищ.
Послушай ты, дриопитек,
Я здесь работой занимаюсь,
Иди своей дорогой поскорей,
Пока костей не поломали».
Да что за разговор: культуры – нет…
Наверное потеряно понятье,
Однако интерес велик и я опять спросил:
«Ну подскажите, ради бога!»
«Невежда, здесь – обменный пункт,
Тут доллары меняют на рубли». -
Промямлил гражданин.
« А что, теперь не садят за валюту?»
«Чудак, да те же самые менты,
На доллар молятся, как на икону».
«Не может быть!»
«Валюта тем и хороша, что можно выгодно менять:
Купил одной ценой, а по другой продал».
«Вот ведь напасть какая…
А кто их покупает?»
«Люди! Кто в дураках быть не желает,
Рубли на доллары меняют.
Они, как средство сбереженья
От всяческих явлений и финансовых невзгод
Спасают», - мой собеседник явно подобрел.
«А что купить, могу хоть что- то?»
«Ты что, дурак? – конечно же:
За рубль то не купишь что за доллар;
Он – нам единый бог».
«Вы молитесь деньгам?»
«Зачем высокие слова? –
А впрочем – да».
«Какие ж, после этого, вы патриоты? –
Я понимаю так:
Любой весёлый, взбалмошный чудак,
Теперь купить и государство может?»
«Чему тут удивляться: это – так…
Власть занимается народом,
А бизнесмен – доходным делом ;
Никто пересекать границ не хочет –
И… Каждому – своё, простак…
Вообще, отстань с мудрёными делами:
Нам – хорошо. А если так,
Зачем нам задавать вопросы? –
Без нас решают что и как».
«Что говорят американцы?»
«Они довольны. Их деньга, отмытая от сделки,
Вновь возвращается назад:
Приносит дивиденды и проценты».
«Но почему своим рублём нельзя работать?»
«Ты – темнота: не выгодно.
К тому же деревянный наш
Нигде не приспособлен –
Средство расчёта с собственным народом.
А наверху – зелёный доллар:
Решили влиться в экономику планеты –
Танцуй и пой под их куплеты».
«Не сведущ я в финансовых вопросах.
Как дилетант веду себя, но всё же:
Зарплата у американца выше во сто крат,
Любого нашего, простого работяги.
Задержек – нет, и пухленький конверт
В конце недели ожидает,
Когда его примут, приласкают –
На счёт определят.
Своею экономикой, Америка нас всех раздавит!
А, может, купит, раз уж так».
«На то имеем мы своих магнатов».
«Но где гарантия что и они
Не бросят нас?»
«Зачем им нас бросать? –
Условия, законы создаются…
Не нужно убегать.
Но ты прав: гарантий – никаких.
Надежда, вера – всё слова».
«Чего ж молчите вы тогда?»
«Наше дело – сторона…
А впрочем – лучше было б чтоб купили…
Избавиться ненужной пыли навсегда».
«Но это – рабство!»
«Не – беда. Пусть будет умным господин,
Ему служить я буду рад».
«За ваши бы слова, за уши – да на солнце».
«Тогда были другие времена,
Иные были и законы,
Теперь – свобода слова…
А также, для себя имею
Немножко совести зелёной –
На случай, если что не так…
Всё, разговор окончен,
До свидания, чудак!»
Я чувствовал себя, как полоумный,
Сознание двоилось неразумно,
Согласия найти в своём мозгу
Ну, хоть какое – не могу:
Прикрывшись лозунгом патриотизма,
Страна трещит под гнётом эгоизма.
«Стой! Руки вверх, попался гад!» -
Вот этому совсем не рад.
Остановился, руки поднял, головою повернул –
Кто там кричит не ко двору?:
Машина синяя, с мигалкой в стороне
Открылась. Вышли два молоденьких сержанта:
«Стой смирно и не шевелись…
Поймали наконец- то арестанта».
Холодным потом от волненья
Меня обдало вдруг: как быть? –
Наверно обознались? – Кругом такая темень:
Ночью кошки серы.
Без долгосрочных церемоний,
Схватив под руки,
Меня втолкнули в «воронок»:
«Поехали, начальство ждёт».
Пытался объясниться сразу,
Но аргументы столь малы,
И слушать жалкие тирады
Не в состоянии они:
«Сиди тихонько, не болтай,
Ответишь, когда спросят,
Помалкивай – наш разговор короткий».
В дежурном отделении – толпа:
Кого здесь только нет: мошенники, бродяги…
Временно задержанные проститутки.
Меня препроводили к ним:
«Ожидай! Тобой займутся погодя,
Не вздумай убежать! Придурок ».
Не в силах удержать свой гнев,
За обращение такое я закричал –
Протест услышали
И прежде, чем идти, меня два раза окрестили
Дубиною резиновой.
Я смутно вспомнил старую историю,
В которой мой знакомый оказался,
За что и вынес десять лет:
Ему пришлось признаться в том,
Чего не совершал…
«Ну что, брат, отхватил? –
Ты что, не знаешь? – Не диктуй
Своих условий им.
Закон в дежурке соблюдается один:
Ты – уже не гражданин, сюда попал –
Помалкивай и слушай,
А будешь голос повышать –
Накормят тумаками так, что лучше и не думать».
«Послушайте… Не знаю, как назвать…
Сегодня - постоянно в переделках».
«Не церемонься – я – твой брат,
Уж если вместе, в одной клетке».
«Ну, а как выйду, что тогда?»
«Официально мы зовёмся «господами»,
От высокопарного названья – толку нет.
Смешно подумать: молодой здоровый мент
Признает твой гражданский статус,
Для них мы – быдло, хуже нет».
«В самом миру, как обращаться
К прохожему?»
«Чего не знаю, не пойму,
Да и в словах ли дело? –
Всё – в отношеньях меж собой;
А так? – До коликов сердечных наболело».
«Когда- то были все равны.
Название «товарищ» имело общий смысл:
К секретарю, иль гражданину
Имел я право обратиться так».
«Не говори загадками – то знают все…
Вопрос другой: как можно называться господином,
Когда все сбереженья – на нуле?
Ну, посуди:
Сам титул говорит об обладаньи –
То значит – вежливость к добру,
Не к личности, - к хозяйству:
Уважение к могуществу…
Наверно «гражданином» назовёшь –
Не ошибёшься».
«И то не плохо, хоть бы так,
Окликнуть я смогу любого –
Узнать который час»…
«За что сюда определили?»
«Не знаю»….
«Не беда! Задержан, значит.
До установленья личности, пока…»
«Что это означает? –
Я прежде никогда не попадал…»
«Вот, вызовут и установят личность:
Где проживаешь, чем занимаешься обычно…
Поговорят о том, о сём…
Затем – отпустят:
Пойдёшь домой пешком, средь ночи закоулком.
Имеешь документы при себе?»
«Нет… Зачем испытывать судьбу?
Тебя послушать – так не знаю:
До дому цел ли доберусь,
Я насмотрелся в городе такого…»
«Тогда – задача посложней,
А это, брат мой, время…»
«К утру отпустят хоть?»
«Сказать определённо не могу –
Зависит от начальства настроенья».
«А эти люди, что кругом –
Их тоже задержали?
Ужель преступность велика? –
Сужу ведь – по количеству… Едва ль –
Все – воры, хулиганы…»
«Конечно, нет! Большая половина
С работ домой спешила.
Увы! – Серьёзно опоздали.
Что в семьях будут говорить? – Не представляю…
Они, всего- то, оказались в ненужный час,
В ненужном месте – лишь в этом – преступленье…
Вот – проститутки – то другое дело…
С тебя, меня, любого – толку мало,
А жрица рассчитается сполна:
И деньги – при себе, и не дурна…»
Пожар пылал в мозгах, как в пекле –
От молний искры сыпались из глаз,
В ушах стреляло; поднялось давленье,
Перед допросом – вызовут сейчас.
«Послушайте! Милиция стоит на страже у закона,
Она спокойный быт наш бережёт.
Возможно, существуют перегибы –
Единицы, но не весь народ!»
«Закон един для всех, особенно замечу:
Для милиционера – тоже!
Однако он – не человек, ходячий исполнитель.
И интерес свой соблюдает – выше…
Преступность развивается, цветёт…
И, если дело ничего не стоит,
Не зашевелится его рука
Принять участье в горе простака,
Пусть сам расхлёбывает кашу…
Но, «господин» заставит шевелиться –
Набитою мошною:
Отвалит долларов зелёных –
Вопрос решится сам собою…
Милиция – феномен, на стражу не закона,
Для устрашения народа
Поставлена… Закона, который ясно говорит
Как нам жить…
Такого не было, нет, и не будет».
« Как так – не существует? – Это враки!»
«Смотря, что ты в виду имеешь…
Тебе и мне – законы писаны вполне –
Жестокостью отличны от времён…
Хотя и не могу не согласиться:
Его величеству закону
Обязан и начальник поклониться».
«Что там за галдёж? А ну – на выход» -
Меня сопроводили к кабинету
Начальника объекта.
«Ну что, попался ротозей? –
Сейчас покажешь нам друзей,
С которыми обменный пункт взломали:
Где доллары, что вы украли?»
«Помилуйте! Не знаю ничего!»
«Ладно, раз не говоришь –
Получишь моцион, он отрезвит:
Язык развяжет твой поганый».
К непроходящей боли головной,
Добавилась физическая боль:
Я на мигрень махнул рукой -
Чуть смог поднять,
Отведав моцион.
Меня лупили с удовольствием в глазах.
Казалось, наслажденье получает вертопрах:
Всю неистраченную силу, злость
Вложил с уменьем в дело.
«Очухался, злодей? Эй, молодцы,
Тащи сюда скорей…
Вопрос свой повторяю снова:
Куда упрятал доллар?»
Я был на грани, на краю,
Я чувствовал – с ума сойду:
Так ни черта не понимаю,
Ещё и здесь, в милиции, страдаю.
Пришлось сказать о многолетнем сне.
«Дурак! Чего молчал?»
«Пытался было говорить – ведь слушать не хотели».
«Ну. Ладно, ладно, не шуми,
Вот установим личность и иди.
Таков порядок – не грусти».
Звонком ночным встревожили врача -
Он подтвердил моё происхожденье.
«Ну, вот что, друг – тебе туда – нельзя,
Здесь заночуешь, у меня».
«Я находиться с вами не желаю,
Прошу пустить меня на волю;
И осмотреть ещё желаю,
Ведь многого пока не понимаю».
«Чем меньше будешь знать,
Тем для тебя же лучше:
Чему научит нынешняя суета?»
«Но я ведь должен как- то жить!
Хоть приспособиться…»
«Едва ль ты сможешь разом оценить
Пробел двадцатилетний.
Тебе бы в школу поступить,
Чтоб изучить намедни».
«Уверен полностью в себе:
Зачем мне государственная школа? –
Там – всё как в сказке, как во сне…
Реальной жизни нет».
«Ты брат, в уме? О чём здесь говоришь? –
В учебном заведеньи всё разложено по полкам,
Дабы твой ум не разбегался,
Дадут прямое направленье».
«И что мне даст такое обученье?»
«Хотя бы то – займут от искушенья.
Работать станешь, как и все -
Не портить настроений».
«Я не уверен, что смогу,
Ведь – не дурак последний:
Хорошее припомню – душу сберегу,
Плохое думать? – Жизнь пойму…
Но никому об этом не скажу».
«А если скажешь? Если вдруг прорвётся -
Терпения непрочна паутина.
Смотри: нас – вон какая сила!
Тебя, как социальное и постороннее явленье
Определят к нам на учёт:
Ведомо ли в какие дебри занесёт
Твой помутившийся рассудок?
«Вы что же, врач?»
«Ты не остри, болван, а слушай:
Мне власть дана, чтобы судить:
Опасен ты для общества? –
Моя задача – узел разрубить.
Нашёлся грамотей – учить…
Я – власть, лекарство пропишу
Как врач народного здоровья:
Мигом отниму!»
«Не надо, я всё понял!»
«Боишься, сучье племя? –
Ну ладно, так и быть, щажу! –
Учти: я шуток не люблю».
«Всё хорошо, учту…
Так вы отпустите меня?»
«Урок последний дам:
Следить мы за тобой теперь должны –
Работы хватит, уж поверь мне:
Общественное мнение, проверки…
Расставят точки над дальнейшею судьбой.
Выбор, однако, небольшой:
В тюрьму, иль в сумасшедший дом –
Какая перспектива будет лучше? –
Признать тебя поможет
Гражданская комиссия. На том,
Что мы подскажем, посоветуем потом –
Где ты окажешься полезней».
Дороги в клинику не помню.
Пришёл, врача нашёл –
Меня окликнул он в прихожей:
«Ну, как вы? Да что с вами? –
Вы на себя то не похожи:
Уходил – в глазах был интерес,
Пришёл – сплошная отрешённость…
Расскажете ль впечатленье, нет?»
Мне требовалось время осознать,
Я сел постыдно, молча на кровать,
Чтобы понять, где нахожусь.
Но сколько ни корпел умом –
Постичь пережитое невозможно…
Я рассказал, он горестно кивал,
Улыбку разочарования скрывал.
И слёзы на глазах его блестели:
Сочувствовал и понимал. Но, жалостью своею
Меня он только возмущал:
«Не нужно сожалений, я - здоровый,
И за себя смогу ответ держать,
Пусть хоть навалится всё скопом…
К тому привычен. Разве встарь
Мученья меньше было? –
Не замечали мы тогда –
И в каше собственной варились…
Но что – сегодня? – Полумрак, сплошной бардак,
Порядка не было и нет –
Одни тревоги!
Согласен: спокон веку – так…
Но, где ж обещанная правда, благодать? –
Мы – снова, где- то, на пороге! –
Вот так дела, что за народ!
Ведь не устанет волочить житейский гнёт…
Известно из истории –
Как рабство, так и крепостное право –
Плоды бессилья экономики страны,
Производительность – сплошная драма.
Рождаемость упала…
И, по большому счёту, круговая пьянка…
Я видел молодёжь – грядущее страны –
Ужель такое воспитанье? –
С наследником подобным,
Мы станем вровень с андертальцем.
Коль демократия внедрилась, свободу принесла,
Всё нужно начинать сначала…
Но разве мы разумным принципам верны? –
Где взять пример, чтоб обуздать
Эпохи произвол?»
Я задыхался от волненья –
Томленьем по происшедшему сейчас,
Охвачен был мой негодующий и звонкий глас.
«Всё – бесполезно! Вседозволенность порой
Убить готова человека:
Такие худшие черты, как алчность и злорадство,
Зависть, карьеризм и святотатство…
Не могут гражданина воспитать.
Разумное начало где? –
К претензиям - осознанно идти,
Чрез понимание решить:
Что человеку нужно на Земле?
Вы повстречали молодёжь? –
Да, есть пример: пусть учатся нормально жить;
Не в пиве молодость губить,
А творчеством – дорогу проложить!
Свободен от семьи и от работы:
На что мозги? -
Занятье может сам вполне найти…
Нет! – В стаде веселее.
И мода им диктует, хоть беги:
Зачем трудиться? – Счастье бизнесмена
Маячит на большом пути…
Как в нищете себя найти? –
Не всем дано страдать миллионером.
Я, так же, как и вы, до крайности последней возмущён,
И, потому нас ожидают впереди –
Умы разбитого корыта.
Кто правит бал – тот прав,
Ему нет дела до народа,
Он ограждён общественным чином,
Всех почитает простотой,
А сам он, разве, не такой?
Понять о ценности земной
Не хочет, не желает – не в силах:
Ум иной им почитаем –
Вот современный наш герой! –
Другого не дано? –
Достойные покинули давно
Родные, скучные пенаты…
Остался увалень обычный:
Ему вниманье уделять? –
Настолько непривычно.
Но удивились все небесные светила
Достоинствам общественным чинов:
Как на Земле вдруг получилось –
На святом месте – пустый звон.
Не нужна ясность прорицаний,
Вращается кругом Земля, спирали нарезая –
Сужается петля…
Засилье имиджа, заслуги…
Не скоро встанут пред судом.
Стихия задаёт вопросы –
Нам – всё нипочём!»
«Безрадостное ваше откровенье…
Но… вы живёте, как же быть? –
Как разум свой уговорить? –
Принять бессмыслицу, позорную свободу,
А заодно – бездарность и безудержную прыть?
Что ожидает меня вскоре?»
«Мне страшно говорить…»
«Скажите, доктор! –
Ничто не сможет меня больше удивить.
Я, словно, и не просыпался,
Не скрою: прежнее ушло…
Что ж будет, когда выйду навсегда,
Реальность пред глазами встанет?»
«Что ж, правда убивает –
Вам лучше сразу же решение принять,
Проблема того стоит –
Одно из двух:
Иль - жить, или – существовать…
О первом положении, не скрою,
Забыть придётся на корню.
Туда, где жизнь бурлит в народе,
Нет хода червяку! –
Удел последний вам в наследство
Оставлен случаем, судьбой.
И выбор, если б он от нас зависел,
Сегодня – никакой:
Куда клонится ветка ивы,
Под ветром, зимнею порой? –
Сопротивление – пустая трата силы.
А ваше положение – тем паче:
Нет ничего – ни дома, ни семьи…
Что добродетель, состраданье? –
Покрылись пылью и они…
Поддержки ждать извне? –
Глупее мысли быть не может:
Среди таких же мертвецов,
Найдёте только соучастье в состраданьи.
Знакомый будущий – такой же, как и вы,
Он тоже смотрит в небо с ожиданьем –
Надеется на поворот судьбы –
Такое времяпровожденье
Без интереса к жизни, без желаний
Ведёт к животному существованью…»
«О, доктор, я – погиб.
Я не смогу постичь земного пониманья,
Я без духовной пищи пропаду:
Что я, без веры, без надежды,
И где теперь любовь сыщу?»
«Но вы хотели правды?»
«Нет, не могу мириться…
Зачем проснулся? -
Вы б не помогли опять забыться?»
« Вы что? С ума сошли? –
Я представляю, что случится:
Куда- то сам отправлюсь, если помогу? –
Гуманность, по большому счёту,
Каким бы общество ни было…
Когда количеством огромным,
Смерть поедает города,
За то ответа – нет в природе –
Ссылаются на времена, погоду…
Но вам помочь – иное дело:
Рукой своею погубить? –
Да на такое преступленье…
Не смог и думать,
Не то что совершить…»
«Так посоветуйте, вы – врач.
Как обрести простое избавленье
Без боли, без страданий и без муки? –
Своим присутствием я раздражаю мир.
Что смерть моя меняет? –
Теченье жизни вхолостую меня усугубляет.
Так почему же не могу свершить
Свой суд над собственным мышленьем?
Его навеки успокоив, найду блаженство,
Пусть буду перед обществом виновен сам:
Надежд его не оправдал.
Ни в качестве преступника,
Ни в качестве раба –
На то имею все права».
«А как же грех?»…
«Какое дело мне до вымыслов людей?
Да, я верил в человека,
Когда вершил строительство идей…
Сегодня отвернулись от меня живые.
Какой монетой заплатить? –
Ведь революции вершить,
Нужны свободные умы,
Заратустры ученики…
Забитый бытием, страдалец – обыватель
Насущным хлебом удручён,
Я даже удивляюсь:
Какой же терпеливый,
До крайности неграмотный народ!»
«Меня простите, я стеснюсь:
Чего я только не видал…
Но… страданьям вашим поражаюсь -
Всем сердцем поддержал:
Гуманность, принципы – всё ерунда,
Когда сама болезнь находит выход
Из логического тупика…
Там, на высокой полке,
За банками, пробирками лежит
Чудесный сон, вот – избавитель».
«Спасибо, настоящий друг…»
«Не благодарите: кто знает? –
Обернётся вдруг
И мне подобный случай…
А, впрочем, мне ли говорить? –
Я связан бытием до гроба –
Придётся мучиться и жить!
И назначение своё на пустом месте волочить».