Я поцеловал ее в первый раз, уже зная, что через два дня мы расстанемся и больше никогда не увидимся. Она уезжала учиться в Норвегию. Узнав эту новость, мною, наконец, овладела та решительность, крупицы которой я так долго не мог собрать. С улыбкой вспоминаю сейчас, что тогда, после первого поцелуя, я подумал, как странно она целуется… Кто как умеет.
Вечер перед ее отъездом мы провели вместе. Гуляли по уже глубоко-осеннему, залитому холодными дождями и слегка простуженному городу. В основном мы молча брели вдоль улиц без определенной цели, следуя разводам отражений света фонарей на сыром асфальте. Мы почти не глядели друг на друга, было очень тоскливо. Я держал ее за руку, точнее за безымянный палец и мизинец. Я ощущал ее рядом, и в тот момент этого было вполне достаточно. Говорить не хотелось, хотелось курить. Мы топили этот вечер в нашей печали. Каждый из нас слепо осматривал огни витрин или смешанные чьей-то спешкой остатки опавших листьев на тротуаре. Так мы дошли до железнодорожного моста, который выпирал из тумана черной громадой. Спустились на пустой пляж к реке. Некоторое время смотрели на мирное колыхание в воде разноцветных сигнальных лампочек моста. Грусть от предстоящего расставания отчеканила каждый момент этой прогулки в памяти. Мы оба были подавлены, как два обреченных пациента, неизлечимо больных, знающих, что их ждет.
- Мне грустно. Я не хочу уезжать.
- Мне тоже грустно.
- Я не хочу, не хочу уезжать, - в ее глазах заиграли бриллианты слез.
- Я буду рядом, совсем рядом, на расстоянии одного телефонного звонка.
Не важно, что между странами тысячи километров. Я был рядом. Нужно только протянуть руку до телефона. Мы стояли, обнявшись, среди влажного ночного тумана, укрывавшего нас. А завтра она уехала. Расстояния стали казаться больше, так как она не звонила.
Спустя два года я встретил ее в кафе. Она сидела за одним столиком с молодым человеком в красивом бежевом свитере. Мы улыбнулись друг другу, поздоровались, коротенечко обнялись и … разбежались в разные углы зала. В этот момент расстояние между нами было необъятно большим. Хотя нет. Не было никакого расстояния, потому что уже не было нас.
Они ушли. Он подал ей пальто, помог его одеть. Выйдя на улицу, она надела капюшон и взяла его за руку. А я про себя подумал, интересно, он, обладатель красивого бежевого свитера, тоже находит, что она странно целуется.