На опушке леса было вечное место сборища овинников, домовиков, кики-мор и прочей силы, там не просто собирались послушать новости которые произошли в округе, но и побалагурить, пошуметь да и выпить маленько. Сре-ди селян называли это место Лысовка и мало ночью кто мог туда забрести кроме нечистого. Овинник Тимоха был самым первым любителем посетить Лысовку где сватал за кого не попади свою куму кикимору Марысю.
Сам он был крепкого телосложения, ростом не больше двенадцатилетнего ребенка и щегольски носил красный кафтан с вышивкой. Любил сильно себя похвалить, да и если кто начинал с него смеяться или не соглашался тут же мог, как он выражался, «Дать в хрючку».
Кандидатом на сватовство с кумой был домовой Кузьмич (голова которого отдаленно напоминала кувшин, с копной запутанных волос, торчащих нещад-но в разные стороны, такие грязные и засаленные, что определить какого они цвета было трудно. Глазенки постоянно бегали по сторонам, что выискивали известно только одному их обладателю и напоминали две маленькие желтые бусины. Крючковатый носик неустанно шмурыгал и периодически вытирался рукавом поношенной рубахи). Не весть какой жених но лучше этот чем вооб-ще никакого, а куму пристраивать уже было давно пора, землянка ее совсем затопилась болотом и теперь девушка на выдане осталась совсем без предан-ного. Размышляя над этим планом свадебки –женитьбы он постучал своей ру-чищей в окно избы Кузьмича:
- Эй ты кудлатый! Выходь дело есть – в ожидании домового приготовил в уме речь.
Из темноты появились два желтых глаза, и писклявый голос спросил- Чего тебе?
- Тю, кудлатый, ты шо это вздумал пужать меня, чуть дубу не дал. Ты вы-ходь, выходь я седни добрый. Пошли на Лысовку новостей послушать.
- Не - не пойду я, хозяйка накажет.
- Раз ты не пьешь, знать ты больной- хитро прищурившись заявил Тимоха.
- Нет не больной я - оправдываясь высунулся из окна Кузьмич, зацепился своим здоровым лаптем за гвоздь, послышался треск лапоть был нещадно разорван в который раз.
- Ну, тады ты падлюка!
- Не неправда, вот опять ты наговариваешь на меня, - обиженно бросив взгляд в сторону овинника, зашмурыгал носом.
- Пошли тады пить, если ты не больной и не падлюка, пошли говорю тебе.
Тимоха резко схватил Кузьмича за шиворот и вытянул из окна, домовой болтал ногами и визжал как недорезанный поросенок. Овинник молча та-щил своего собутыльника, уже не сопротивляющегося сквозь чащу леса.
Лес становился реже, по - видимому была уже полночь на дворе и звезды ясно блестели на небе, где то далеко слышался лай дворовых собак. Они очень далеко отдалились от деревни и теперь шли в Лысовку, под но-гами появилась трясина, ноги проваливались в воду по щиколотки. Над го-ловой жужжали и пищали комары, все норовили ужалить.
Тимоха молча шел впереди с бравым видом и подбадривал друга до-вольно приговаривая.
- Ну во, Кузьмич щас придем, тяпнем по соточке да послушаем новостей с округи. Говорят вчера в деревне бабы черта видели, врут конечно дуры. А можеть и впрямь. Ой, раз видели то жития небудеть селянам. Ты што там заснул или убег уже? – резко повернулся лицом к Кузьмичу.
- Не убег тута я, -весь извозившийся в грязи догонял Кузьмич.
- Ты што это друг в хрючку получить хош?
- Да за что тута я тута.
- То - то и оно, не сбежишь сегодня, знаешь Кузьмич, кака барышня Мары-ся., кума моя? И красавица и подельчивая и вообще кудлатый женится тебе пора – заговорщицки сказал Тимоха, почесал рыжий затылок и сразу же продолжил – Не ну ты приглядися конечно, но жонится тебе точно пора.
- Да почто она мне, да и боюсь я кикимор.
- А ты пей поболее вроде как и не страшна будеть,- звонко смеялся Тимоха.
Еще несколько шагов и показалась поляна, ярко освещенная лунным светом. Посреди поляны был зажжен костер, пламя играло и бесновалось издали, отбра-сывая тени на продолжительное расстояние, под ногами исчезла болотная почва и путешественники вышли на сухую тропу. Ноги неумолимо ныли и подкашива-лись в коленках, Кузьмич и Тимоха поубавили ходу.
- Осталось совсем немного, уже и пришли, гляди сколько народу набегло и не сосчитать вроде из соседней губернии овинники и домовые. Погульбаним.- глаза овинника загорелись азартным блеском, от которого Кузьмич громко глотнул.
Вот уже все отчетливее и отчетливее можно было разглядеть пристутствую-щих на Лысовке. Публика была довольно разношерстная. Здесь собрались и ведьмы всех рангов и силы, в одеянии они не различались и в основном все напо-минали серые тени, хохочущие и скрипучие. Ведьмы мало пили и приходили на сборища редко. В основном себя показать и на других посмотреть, одна перед одной на перебой надевали украшения из золота и меди, различными заморскими и малахитовыми камнями с причудливыми формами и оттенками. Каждое укра-шение служило талисманом, на руках в множественном количестве красовались браслеты с оберегами, часто с перьями на кожаных шнурочках или из жил лесно-го зверя, особенно имеющие магическую силу.
Осторонь, как всегда шныряли упыри, существа проживающие на болотных землях и по своему внешнему виду жутко напоминающие жаб, зеленая пупыри-стая кожа, жидкая растительность на голове и смрад гнили. Упыри народ злобный и редко появляются в обществе и как вся лесная нечисть , боятся света и тепла. Вся толпа зеленых и слизистых, что-то урчала и булькала, по – видимому обсуж-дали и смаковали какую то новость, услышанную на Лысовском сборище.
Далее, все ближе к костру, тесным кольцом сидели кикиморы, гномы, овинни-ки и домовые много пили, играли в кости и рьяно спорили. Кикиморы как жен-ская половина присутствующих кокетливо ржали как лошади, и хлопали поро-сячьими глазками. Обвешанные разными лоскутами в пестрых юбок походили на цыганский табор карликов, бегающих и снующих вокруг огнища.
- Ну вот и пришли,- гордовито заявил Тимоха, схватил Кузьмича под руку и манерным шагом направились в центр толпы.
Тимоху не покидала мысль сосватать соседа за Марысю и первым делом, что он разыскивал ее в толпе «очаровательных» дам. Перед глазами мелькали разные лица, порою совсем чужие, а иной раз даже близкие соседи и знакомые. Здоро-ваться было не принято как у людей, здесь обменивались оценивающими взгля-дами, каждый норовил получить представление о зажиточности и силе пришед-шего. Вечная борьба за теплое местечко в деревнях, заставляла даже среди таких мирных существ как домовые, плести интриги и делать друг другу пакости. А ес-ли же еще и хозяева домовых в соре, то тут уж и подавно. Тимоха и Кузьмич при-близились к более или менее свободному месту возле костра и присели на землю, тут же к ним подбежал проворный бесенок с пляшкой горилки и предложил вы-пить.
Никто из присутствующих никогда не интересовался откуда появляется на Лысовке этот предприимчивый бесенок, постоянно спаивающий присутствующих за золото, а порой и за умершие души, и откуда берется горилка в глухом лесу.
- Ишь, уже прибег, ну наливай нам по чарке, - заулыбался Тимоха, - распла-чиваться будем золотом, вот бери разбойник.
- Красно дякую, - сверкнул глазами бес, и тут же наполнил неожиданно поя-вившиеся в воздухе резные чарки.
Время казалось остановилось и ночь тянулась медленно, дело давно уже шло к рассвету и окружающие все больше разбегались или просто растворя-лись в чаще леса. Тимоха с Кузьмичом допивали вторую пляшку, вели мед-ленную беседу, непонятную не кому напоминающее хрюканье и блеянье, Ти-моха прекратил говорить и поднял свои стеклянные черные глаза вверх. Над ними стояла кикимора весьма пышного телосложения, руки жилистые и силь-ные угрожающе просматривались сквозь сорочку. Подпоясанная поясом и красных черевичках, по видимому одеты на босу ногу. Росточком не велика, с розовыми щеками маленькими глазками-бусинами, и длинной косой смоляно-го цвета. Наружность портили желтые редкие зубы, больше напоминавшие клыки зверей, которые она неустанно демонстрировала широко улыбаясь.
- Гы…..Ик…….Марыся,- радостно завопил Тимоха - шойто ты тута дела-ешь?
- Угу, ты уже набрался , как что, сам сказал приходи с женихом познакомлю, - и томно повела взглядом в сторону Кузьмича - а вот и он, милашка , - бы-стро присела рядом с домовым.
Кузьмич не понимая, что происходит, в пьяном угаре попытался разглядеть «чудо» усевшееся рядом, и неожиданно подпрыгнув, куда и горилка делась, пронзительно закричал:
- Ой , хто здеся?,- выпучив глаза, тяжело дыша от страха, пытался отодви-нуться подальше от кикиморы.
- Та не вопи ты так, в хрючку шоли хош? – парировал Тимоха – Это кума моя Марыся, невеста твоя…..Ик…..
- Неееееее……, - еще пронзительнее закричал Кузьмич, - не… не… не надо.
И изо всех ног, бросился было бежать, но невеста сильной рукою притянула его к себе за шиворот, слегка примяв кудлатую голову, от чего Кузьмич гром-ко пискнул и затих ,скукожившись в руках, будущей супруги.
Повернувши голову к Тимохе, он попытался сделать как можно более серьез-ный вид и наглым образом заявил:
- А ты хто, я и тебя не знаю?
- Что ты и меня не знаешь, вот я тебе щас натолку морду, что юшкой умо-ешься, - приподнялся и стал засучивать рукава, гордо тряхнув рыжей голо-вой, от злости даже веснушки на его носу стали огненно красными, глаза блеснули жаждой кулачного боя.
- Погодь, погодь вспомнил это я от горилки, утратил память.
- Так то лучше, а то: ты хто, хто здеся? Совсем от рук отбился, ничего кума моя тебя воспитает.
После этих слов «молодая» пытаясь изобразить ласку еще более прижала к себе бедолагу обоими руками, от чего глаза Кузьмича вылезли из орбит и ка-зались вот - вот вывалятся. Он пытался вырваться, недовольно фыркал, хрю-кал и упирался руками в Марысю, но все попытки освободится от объятий, ат-ланта в юбке были бесполезны. Наконец сдавшись окончательно, он молча понурил голову.
- Я гляжу ты до бабской ласки привычен Кузьмич, а то все не хочу да не хо-чу, - довольно ухмыльнулся и оскалил свои зубы, - о какая ведь с вас пара хорошая получилась, щас еще горилочки и свататься.
От этих слов жених побледнел, потом приобрел красный цвет лица, обреченно поглядывал в сторону леса, прокручивая в голове план побега. Но Марыся как рассудительная женщина придвинулась еще ближе и схватив «добычу» резво усадила его на коленки. Томно поглаживала его по голове, от чего ее когти-стые пальцы путались в нечесаных волосах Кузьмича. Тот, в свою очередь, от «нежного» обращения ойкал и всхлипывал, шмурыгая носом. Деваться было не куда, голова гудела как колокол, вырываться домовому становилось все тяжелее и тяжелее. Рыжий овинник щелкнул пальцами и вкоторый раз перед ними предстал бесенок, чуть с уставший но все также услужливо улыбался.
- Что заказывать будете, - продцедил бес сквозь широкую улыбку, напоми-нающая оскал.
- Нам тут с честной компанией еще по чарке горилки, да не скупись полную наливай, - громко отпарировал Тимоха, и потер затылок.
Бесенок молча налил три чарки горилки, продолжая улыбаться, как будто это было не лицо, а накрепко приклеенная маска, обернувшись вокруг своей оси со свистом исчез. Тимоха долго не думая окинул всю честную публику взо-ром, громко крякнул, что-то похожее на «Прощавайте увидимся завтра» оп-рокинувши чарку, выпил залпом.
Марыся повторила то же самое, по видимому воспитание кума все таки от-ложилось в ее привычках, довольно икнула. На что Кузьмич долго мялся и пить не хотел, в голове стоял густой туман, его начало дурно шатать, крепкие объятия не давали ему покоя, чувствовалась ночная усталость. Веки вдруг стали свинцовыми и плотно закрылись, все закружилось и Кузьмич упал в безпамятство.