- Надоело! Надоело мне все!
Визгливый голос Лильки сотряс стены моей прихожей.
Муж Вадим боязливо выглянул из комнаты и тут же скрылся за дверью.
- Успокойся!
Я боюсь, когда Лилька так расходится. Слишком хорошо ее знаю. Могу предугадать последствия бешенства.
В гневе Лилька страшна. Со стороны, не зная мою подругу, никогда не скажешь, что в этом тельце весом в пятьдесят пять килограмм, скрывается небывалая мощь. Лилька превращается в машину разрушения. Громит все, что попадает под руку.
Конечно, посуда у меня старенькая и мебель могла бы быть получше, но все равно жалко. Свое же, честным трудом заработанное. Да и в мои ближайшие планы не входит ее замена.
Поэтому самое главное остановить подругу в самом начале, пока не разошлась.
- Успокойся, Лиля. Давай сядем, чайку попьем, и ты мне расскажешь, что случилось. Ладненько?
Лилька остановила свой визг и посмотрела на меня.
- Чайку – это хорошо. Никто мне чая давно не предлагал. Все я да я. Знаешь, как мне все надоело?
Понятно. Лилька прибежала ко мне, вся такая взъерошенная и возбужденная, после очередного скандала дома. Представляю, что там она натворила.
У Лильки в доме четыре мужика: муж, два сына – близнеца шестнадцати лет и собака Берт. И на всю эту компанию одна женщина – Лилька. Вот на этой почве у нее и возник «бздык», как такие выдумки называет моя бабушка.
Лилька глубоко убеждена, что в семье никто ее не ценит, и все сидят на ее хрупкой шее, свесив ножки.
В прошлом году, в протест мужскому засилью, Лилька решила завести девочку. Нет, не дочку. «Упаси боже!» - эти слова она произнесла, помню, на мое предложение. Родить девочку я предлагала, правда, уже давно, лет восемь назад.
А в прошлом году Лилька принесла домой очаровательную персидскую кошечку. Она так радовалась, что женское одиночество закончилось.
Но не тут-то было. Вдруг оказалось, что у ее благоверного Женечки, бугая под сто килограммов, аллергия на кошек. Муж Лили покрылся коростой. Лилька, обливаясь слезами, отнесла кошечку обратно хозяевам. А потом жаловалась, сидя у меня на кухне:
- Не на кошек у него аллергия. А на женщин. Зато и меня изводит своими придирками.
Мне тогда было не до Лилькиных жалоб. У моей дочери в то время случился бурный роман с таким же, как и она, восемнадцатилетним сопляком. Роман Танюше казался самым настоящим и вечным. Буквально накануне моя дочь заявила, что выходит замуж, чем чуть не довела меня до нервного срыва.
Я сама бы с удовольствием пожаловалась кому-нибудь на свою беду. А тут Лилька с кошкой. Ну, я в сердцах и выдала:
- Ну и гнала бы Женьку вон, а сама бы со своей персидской счастливо жила.
Лилька тогда на меня обиделась и не приходила целую неделю, чем привела в восторг моего мужа.
Прошло время. Лилька про кошку забыла и успокоилась. Татьяна успешно окончила школу, любовь свою вечную тоже забыла. Но не успокоилась. Нашла новую. Правда, замуж пока больше не собирается. И на том «спасибо».
Лилька все так же прибегает ко мне пожаловаться на то, как ее не ценят в семье, а только все требуют и требуют ее заботы.
Чай оказал на Лильку успокаивающее действие. Она, прихлебывая из чашки, уже нормальным человеческим голосом рассуждала:
- Устала я, подруга. Отдых мне нужен. Отпуск. Знаешь, сколько лет я в отпуске не была?
Конечно, знаю. Шестнадцать. Как родила своих близнецов, так больше на работу и не вышла. Домохозяйка она. А домохозяйкам, как известно, отпуск не положен. По мне, так у них каждый день отпуск.
Но Лилька со мной в этом вопросе не согласна. Домохозяйка – труд тяжелый. Кто бы спорил! Ведь нас, работающих, никто от домашних дел не освобождает. Так что жизнь у нас стахановская – по две смены в день.
- Ну и отдохни. Съезди куда-нибудь, развейся.
На меня напало благодушное настроение. Лильку удалось успокоить без потерь со стороны моего имущества.
Лилька обдумывает мое предложение, задумчиво наблюдая за кружащимися от помешивания ложкой чаинками.
- А давай вместе поедем. К морю. Вдвоем-то веселее.
- Не-а, у меня ж работа. Кто ж меня отпустит? – вздыхаю я.
А под ложечкой так засосало, спасу нет. Видимо мое нутро тоже отдыха требовало.
- А ты попросись, причину какую важную придумай. Не мне ж тебя учить. Помнишь, как ты здорово в школе придумывала оправдания за прогуленные уроки?
Вспомнила. Когда же это было? Хотя да, что уж тут скрывать, было за мной такое достоинство. Весь класс ко мне обращался, когда нужно было причину отсутствия придумать.
Однажды наша классная, Анна Васильевна, прознала про это. До сих пор не знаю: донес ли кто или сама догадалась
- Тебе, Вершинина, - сказала она, - только писателем быть: такой талант пропадает. Большим успехом твои навороченные сюжеты пользовались бы.
Предсказание Анны Васильевны не исполнилось. Никаким писателем я не стала. Школа осталась далеко позади, а Лилька все помнит о моих сочинительствах.
К моему удивлению в отпуск меня отпустили. Без всяких уважительных причин. Зима – не сезон отпусков.
- Меньше ругани будет летом, - сказал Борисов, подписывая заявление.
Но у меня от разрешения шефа в душе неприятно екнуло. Отпустил и даже не посокрушался: «Да как же мы без вас? Не справимся».
Справятся они без меня, конечно. Отсутствие такого работника, как я, не повлияет на производственный процесс.
Не то, что когда в отпуск уходят Димка или Анатолий Петрович. Тогда хоть криком кричи. Они - наши «мозги», без них никак. А я? А я – «руки».
«Нет в вас, Ирочка, жилки инженера», - такой диагноз поставили мне сразу, в первый же год работы.
Я обиделась ужасно.
Сейчас, конечно, понимаю, что конструкторским талантом, как и любым другим, будь-то музыкальным или художественным, природа наделяет не каждого. Не досталось мне его ни капельки. Хоть и окончила политехнический почти с отличием и пятнадцать лет работаю по специальности.
Зато черчу я лучше всех в отделе. Ровненько и четко. Самой нравится.
К морю мы с Лилькой не поехали. После прикидок и расчетов поняли, что с нашими деньгами там делать нечего. А себя успокоили тем, что зима – не лучшее время для отдыха на море. Что там делать зимой?
Лилькин Женя на работе выхлопотал две путевки в загородный дом отдыха «Осиночка», где мы и собирались отдохнуть недельку.
- Вот скажи, разве он меня любит? Отправляет в какое-то захолустье, - ворчала Лилька, запихивая сумку огромных размеров в багажник. - Изверг.
Изверг молча топтался рядом с машиной, не обращая внимания на причитания жены.
Я тоже посчитала вопрос риторическим и оставила без ответа.
Тем более голова была занята другим: все ли я успела наказать Вадиму и Тане. Волновалась: как они без меня останутся?
Домашние к моему отъезду отнеслись доброжелательно. Сказали, что мне действительно нужно отдохнуть и развеяться. Успокоили, что не пропадут одни.
Дом отдыха «Осиночка» находился совсем даже не в захолустье. Двадцать минут езды от города. Правда, в лесу. Добраться туда можно было только на машине.
Лилькин изверг, доставив наши сумки в номер, с облегчением отбыл домой.
Я топталась посреди комнаты, надо сказать очень миленькой и по-домашнему уютной, рассматривая место нашего проживания на ближайшее время.
Лилька развалилась на кровати.
- Блаженство! – протянула она. – Что еще для счастья нужно?
Спорить я с ней не хотела, хотя по данному вопросу имела собственное мнение.
- Ирка, представляешь, целая неделя свободы: ни кухни тебе, ни стирки, ни постных рож. Все готовенькое. Говорят, здесь останавливаются довольно интересные личности. Командировочные всякие.
Лилька подмигнула мне.
- Ну и что? – не поняла я.
- Как, что? А приключения?
- Какие приключения?
- Романтические.
Лилька смотрела на меня, как на дуру.
- Ира, ты что, не понимаешь? В кои века мы – девушки свободные. Грех этим не воспользоваться.
- Нет уж, от этого меня уволь. Я не собираюсь заводить никаких романтических отношений.
Лилька надулась. Но так как по своей природе молчать долго не умела, то через несколько секунд опять ко мне пристала:
- Праведница какая. Будто никогда не имела любовников.
Сейчас я уставилась на нее, как на дуру.
- Конечно, нет. А ты как будто имела.
Лилька загадочно закатила глаза:
-Ну... Я…
Можешь не продолжать, подруга. Знаю я тебя, как облупленную.
Но Лильку понесло. Не могла она признаться, что кроме своего Женьки и мужчин в жизни не замечала.
На отдыхе мы все герои и Казановы. Пускай даже в женском обличье.
Пока Лилька упоенно рассказывала о своем несуществующем любовнике, подошло время обеда.
В столовой Лильку ждало разочарование. Во-первых, народа было совсем мало. А, во-вторых, никто из них не годился на роль любовника.
Несколько старых бабок и таких же древних старичков.
- Я знала, знала, почему Женька меня сюда направил. Сбыть с глаз, чтобы самому поразвлечься, - зудела Лилька, уплетая вкусный борщ. – Наверное, навел справки, кто здесь находится. Изверг!
Неделя пролетела быстро и, чего уж тут скрывать, весело. Днем мы с Лилькой катались на лыжах. Я как будто окунулась в детство. Лет двадцать не испытывала такого удовольствия. Снег, солнце, легкий морозец и мы, две подруги, словно вновь оказавшиеся в прошлом.
А вечерами смотрели фильмы и играли в карты. Вместе со старичками. Думаете, скучно? Совсем даже и нет. Некоторые оказались очень забавными и веселили нас, как могли. Я получала истинное удовольствие от такой жизни.
А Лилька заскучала на третий день. Она постоянно бегала к телефону – автомату и звонила домой, узнать как ее мужчины, что делают, сыты ли, не болит ли у них что-нибудь.
Через неделю Женька приехал за нами. Лиля нежно ворковала над ним, узнавая о домашних новостях, постоянно поправляла шарфик на шее мужа и поглаживала ему руку.
Я радовалась за подругу. Отдых пошел ей на пользу. Помог понять, что дом и родные – это так важно, научил ценить простое домашнее счастье.
Через три дня в моей прихожей вновь звучал визгливый Лилькин голос:
- Надоело! Надоело мне все!