Сон наступает. Глаза закрываются: лодки плывут по реке. Глаза открылись.
Это его история и она пуста. Громкая пустота его жизни.
М.П. ослабил галстук, шея его вздулась, глаза округлились от страха.
«Ах-ах»,- этот испуг-междометие, больше ничего; но это был не зов о помощи, а скорее полный отказ от неё.
«Ах-ах»,- мягкое, слабое такое, не похожее на мужское.
Махом он свалил вазу со стола, телефон, ручки; засохшие цветы на полу, рядом с фотографией.
«Ах-ах»,- потом стон, потом хрип и выдох……………………………
Не ясно, зачем человеку мириться с болью, как это делал он. Каждый день. Вставал, шёл, приходил, уходил и плакал. Горько.
Потом засыпал. И будто забывая вчерашнее, совсем случайно вновь повторял его. Он один. Один пьёт чай, моет посуду, курит. Забывает свет в коридоре выключить, но это смешно. «Холостяк» - вздыхают ему в след мужчины и женщины с завистью. Но зачем говорят не в лицо это такому как он? Во время болезни П.М.кладёт градусник в подмышку и слезы, будто капли кипятка стремительно жгут его лицо.
Когда мы плачем? Слёзы – жалость. К себе. Горько от мысли, что одиноки. Вот и жалеем. А потом появляется зависть. К другим, к тем которые в масках.
П.М. не хотел жалеть себя. Но одиночество…. Да и телевизор сломался. Когда случается, что рушатся надежды, не в первый раз, то всё соблазняет упасть ещё ниже. И не правда, люди говорят, что ко всему можно привыкнуть. Нельзя к этому. Когда сила уходит от тебя, когда понимаешь, что имя тебе никто, в общем, когда до тебя, наконец, доходит, что ты один и твоей веры больше нет.
А Пётр Матвееч? Что он….
Ему женщина нежная говорила:
«Петруша, ты не один. Я с тобой»
А он думал: « Ты со мной, но я один.
Тебе быть со мной не одной.
А мне – с тобой одному…..
Я рушил всё вокруг, но разрушил себя.
Всё по-прежнему. А я?».