Всем моим друзьям посвящается.
- И Милевскую не забудь для Маши - последний детектив! - переливистые модуляции голоса жены, как звенящие гитарные струны, накладываются на шипение в кастрюлях и сковородке будущих новогодних блюд. Что-что, думает Кеша, а голос его жены является её несомненным достоинством. Кеша получает от него какое-то музыкальное удовольствие.
- Ладно, - говорит он, застегивает пуговицы на пальто, натягивает на лоб шапку, связанную женой и выходит из квартиры.
Лифт, проявляя предновогоднее озорство, между 3-м и 4-м этажами застревает (с Кешей внутри). Кеша нажимает кнопку вызова. Выслушав его, дежурная отвечает:
- А-а, знаю: из вашего дома сегодня уже три вызова было. Там, на самом деле, ничего серьезного: просто подождите. Кто-нибудь снаружи соберется ехать в лифте, нажмет на кнопку, - лифт и поедет.
- А если никто не соберется ехать? - спрашивает Кеша.
- Да нет, - успокаивает дежурная, - вряд ли. В крайнем случае, будет, чем похвалиться: не каждый встречает Новый Год в лифте.
Кеша сегодня, 31 декабря, почему-то не настроен ругаться даже мысленно. Он спокойно опирается о стенку лифта и, поскольку больше нечего делать, изучает на дверях лифта извечные надписи. Знаменитые и всем понятные "ухи" и "поезда" вперемешку с таинственным "порося" и "Уо - уо".
Уникальная возможность встречи The Happy New Year в лифте трагически срывается: Кеша чувствует, как лифт поднимается вверх. Двери открываются на Кешином 7-м этаже, перед ними на площадке стоит Данька - сын Кеши. Увидев отца, только пять минут назад ушедшего, Данька присвистывает:
- Ты чё, па, уже всё купил?
Кеша смущается, но тут же перехватывает инициативу:
- А ты куда это без шапки намылился?!
-
Район, где живет Кеша, состоит из пяти микрорайонов (так и пронумерованных: первый, второй, "третьяк", четвертый - "чекушка", "пятак") и четырех безымянных кварталов. На всей этой огромной территории ни одного книжного магазина. Раньше он был, но с развитием частного бизнеса его переоборудовали в вино-водочный. Потом вместо вино-водочного в здании сделали мебельный магазин. Но вино и водка в итоге выиграли, вытеснив "Мебель". Сейчас, после долгих перипетий, здание украшено вывеской с прозрачным поэтическим названием "Капелька". Спустя пять лет книжный магазин открыли в другом месте района, но через полтора года переоборудовали в аптеку. На маленьком кусочке территории протяженностью в две троллейбусные остановки эта аптека стала четвертой (!), побив все рекорды местных аптек по стоимости продаваемых лекарств.
Чтобы купить книгу, надо ехать в центр, в книжные супермаркеты. Кеша стоит на остановке и ждет троллейбус. Транспорта минут десять, как нет. Кеша, скучая, смотрит под ноги, на снег. "Мороз и солнце…" Солнца никакого нет, и снег выглядит тускло. Увлекшись, Кеша спохватывается, что троллейбус уже подъехал и открыл двери. Люди выгружаются. Кеша поднимает глаза от снега и наталкивается на взгляд девушки. Она, спустившись со ступенек троллейбуса, поднимает глаза точь-в-точь одновременно с Кешей и первым, что видит, становится его взгляд. Девушка не замедляет хода, направляясь в сторону от троллейбуса, Кеша так же не останавливается, подходя к троллейбусу. В ту очень короткую пару секунд, когда они проходят мимо друг друга, их взгляды проникают друг в друга по прямой линии. Абсолютно случайно. И почему-то в обоих мгновенно появляется одинаковое выражение, словно Кеша и эта девушка уже сто лет знакомы и даже, может, были близки. На губах обоих возникает полуулыбка. Она получается такая сообщническая, говорящая о том, что они друг друга поняли. На самом деле, они, конечно же, видят друг друга в первый и в последний раз. Но это случайное, секундное взаимопроникновение взглядов заряжает их хорошим настроением надолго. Они ведь за эту секунду просто оценили друг друга и, оценив, одобрили.
-
В книжном супермаркете тепло и тесно: все выбирают новогодние подарки. Кеша походит к стеллажу, уставленному книгами серии "иронический детектив". У них одинаковые яркие обложки. (То есть, цветные мультипликационно-карикатурные рисунки непременно на черном фоне, конечно, разные, но общий вид этих книг стереотипен.) Перед Кешиными глазами мелькают фамилии детективщиц: Донцова, Калинина, Волкова, Луганцева… Кеша понимает, что он не помнит фамилию нужного автора. Знает только, что женщина: мужчины не пишут "иронических детективов". Подумав, Кеша берет с полки одну из книг и идет оплачивать в кассу.
- Милевская! Я же тебе сказала: Милевская! А это что? - немного раздраженная жена машет перед Кешиным носом детективом Дарьи Калининой. Кеша не понимает, какая принципиальная разница между "творениями" этих детективщиц.
- Как это: какая разница?! - объясняет жена. - Милевская пишет интересно, с юмором, а Калинина - так себе. Маше она не нравится.
Маша, из-за которой, собственно, и затеялась эта канитель, - сестра жены. Маша замужем за полковником, преподавателем Университета Связи. Полковник в течение всего дня на работе, а Маша посещает занятия по шейпингу, читает русские "иронические детективы" и современные американские любовные романы. Иногда Маша даже от них устает. Тогда она звонит своей сестре - Кешиной жене - и жалуется на полковника, который ей изменяет, а уйти от него она не может, потому что при своей профессии (медсестра) она не сможет прилично жить. Жена Кеши обычно первый час разговора (вернее, монолога сестры) слушает и вставляет односложные реплики: "Да, Маша… Это ужасно…Я тебя понимаю…" Потом ей надоедает: она кладет трубку (но не на рычаг, а на столик) и уходит в другую комнату заниматься делами. Маша тем временем увлеченно говорит в трубку, не зная, что её никто не слышит.
- Иди обратно в магазин и поменяй на Милевскую, - вручает Кеше злополучную Дарью Калинину жена.
- Не поменяют, - возражает он.
- Тогда просто купи Милевскую, - жена пишет на клочке бумаги фамилию детективщицы.
На этот раз Кеша не едет в лифте, а спускается пешком по лестнице.
-
Оттепель. Воздух странно свежий для микрорайона, в центре которого автостоянка. Серия полукриминальных дворов. В беседке одного из них трое парней очень соответствующего вида. Увидев Кешу, они подходят к нему:
- Э, мужик, курить есть?
Кеша, в своё время участвовавший в уличных потасовках, не боится. Правда, у него нет настроения драться. Если его сейчас ударят, ему будет элементарно лень пошевелить рукой в ответ. Придётся, конечно, но так неохота. Он достаёт пачку "Мальборо". Там две сигареты. Парень берет только одну (по негласному этикету, один курильщик не "стреляет" у другого сигарету, если она у того последняя).
Парням, оказывается, нужны только сигареты. Для драки у них тоже миролюбивое настроение. К тому же они еще трезвые. Увидев в руке Кеши стандартную обложку "иронического детектива", парень, кивнув на неё, спрашивает:
- Твоя баба, что ль, читает? Моя тоже по таким пробивается: всю хату уже завалила. Эти слова парня, естественно, связываются в единую речь при помощи непечатных.
Перед Кешей брезжит перспектива избавиться от Дарьи Калининой, успевшей порядком потрепать нервы.
- На. Своей девушке на Новый Год подаришь, - он вталкивает парню в руки книгу. Встретив недоумевающий взгляд, добавляет. - Я своей купил, а она сказала, эту уже читала, надо другую. Не выбрасывать же теперь.
- Да, они уже помешались на этой ерунде, - сочувствует парень. Конечно, его фраза звучит по-другому, но смысл именно такой.
-
Кеша стоит у пешеходного перехода. Посередине проезжей части движение регулируют два милиционера. Мелькают машины самых различных марок. Кешу развеселили два "запорожца", промчавшиеся мимо ГАИшников на скорости, явно превышающей допустимую. Причем, в обоих автомобилях наблюдался видимый "перегруз": в одном сидело человек шесть, и в другом что-то около восьми. ГАИшники, открыв от удивления рты, даже и не подумали остановить нарушителей.
Кеше в лицо дует весенний декабрьский ветер. Кеша понимает, что декабрь - не месяц весны, - но этот теплый ветер не может называться зимним. Кеша снимает шапку и наслаждается зимней весной. Он испытывает ребяческое желание, размахнувшись со всей удалью, подбросить эту шапку вверх, как герой советского фильма "Дело было в Пенькове". Теперь Кеша в полной мере ощущает, что сегодня 31 декабря, что завтра Новый Год, на который каждый человек, даже самый пропащий, надеется, что будет лучше. Кеша мысленно желает всем-всем Нового Года. Не "С Новым Годом", а именно Нового Года, да хотя бы нового дня, нового часа, новой секунды, которая обязательно принесет обновление. Кеша, задумавшись, не замечает, что уже загорелся зеленый светофор. Пешеходы с другой стороны дороги уже переходят вторую половину проезжей части. Кеша смотрит на светофор, прикидывая, успеет ли перейти. Зеленый мигает: сейчас сменится красным. Кеша, обернувшись, чтобы ни на кого не наступить, делает шаг назад, и снова обращает взгляд на дорогу. Взгляд Кеши упирается во взгляд другого человека. Это оказывается та же девушка из троллейбуса. Те же карие глаза, подкрашенные синими тенями, под синей вязаной шапкой. Она тоже не забыла Кешин серый взгляд, который был отражением её собственного. Сейчас, во второй раз, - утренняя улыбка и выражение общей тайны не могут не затронуть их лица. Но во второй раз, вероятно, одной улыбкой отделаться - слишком мало. Кеша, и девушка стоят у пешеходного перехода: оба думают, как им решить этот вопрос?
Нового Года!