Наталья ПАТРАЦКАЯ
УЗОРЫ ЖИЗНИ
Дойдя до внутренней истерики, до спазм в горле, перехватывающих дыхание, Полина пришла к выводу, что пора немедленно прекратить себя жалеть! Необходимо перейти к любым положительным действиям. Она встала с постели, судорога сжимала горло, села в кресло, поборола чувство жалости к себе любимой. Сказала вслух:
- Может мне снять гостиницу?
В ответ услышала:
- Там очень дорого жить.
Она проглотили четыре желтеньких таблеток, но они сразу не помогают, спокойствие мгновенно не дается. Как трудно менять стереотипы жизни! Необычайно трудно! У нее полоса невезения несколько затянулась. Ее выгнали из ее дома, где она прожила целую вечность, там все знакомо, все привычно, кроме одного, выросли рядом с ней другие люди с ее благословения. Вот чем заканчивается благородство: изгнанием благородного!
Было в ее жизни нечто подобное, когда она потеряла любимого человека. Тогда она задыхалась от безысходности, она просто разболелась, пока сама себя, за волосы, как барон Мюнхгаузен, не вытащила из болота страданий. Так, где начинается выдумка, а где эта выдумка является жизнью? Так-то!
Рядом с Полиной лежит ее ныне любимый человек, Петр, но в ней произошел обрыв струны, она, как гитара с порванной струной, не дает ему на себе играть. Полина погрузилась в воспоминания последнего звенящего от голосов скандала. Кричали все до изнеможения, до безумства, до обвинений. Тогда, Полину сжало всю странным чувством, ей стало так плохо, что она быстро оделась, взяла сумку, последние деньги и поехала к Петру. Долгая дорога успокаивала, как из-под земли рядом возник Петр, он ее заметил и догнал. Они пошли вместе. Он слегка обрадовался тому, что она идет к нему, но в нем еще не было уверенности, что Полина идет к нему, навсегда, а не на один вечер.
Четыре желтеньких таблетки она выпила еще дома, спокойствия не было. Петр достал голубую соль в мешочке, Полина положила ее в ванну под струю воды. Удивительно, сколько пены и соли она перевела на себя за свою жизнь, но эта соль ее успокоила. Полина вышла из ванны абсолютно спокойной, а Петр, всегда ждет ее выхода из ванны. Как он любит эти минуты первобытной свежести! Нет, худо - без добра. На них после слез, обрушилась первозданная любовь, да так, что они друг от друга не могли оторваться.
На новом месте надо найти себе место. Этим и занялась Полина, Петр ей помогал, но вот сегодня вновь пришла жалость к себе! Опять стало плохо. Жгла обида на тех, от кого она ушла, на Петра, что он перечислял ей все, что он для нее сделал. Захотелось хоть куда-нибудь уйти, где ее не будут покрывать бесконечными упреками. Она делает все, что может, а остальное за пределами реальности.
Петр ушел в ванну, оставив Полину страдать. Как он не любил, когда она от него отворачивалась и погружалась в свои чувства, в свою жизнь, которую она покинула!
Он касался ее рукой, снимал прикосновением нервное напряжение. Она внутри себя была уверена в правильности своего решения и ухода из прошлой жизни. У нее не было выбора. Жевательная резинка оказалась во рту Полины, мысли потекли в нужную сторону, она пришла в равновесие.
Глядя на нее, успокоился и Петр, взял пульт управления, включил телевизор, нашел чисто мужской боевик и все. Полина вышла из очередного кризиса, но смотреть боевик выше ее сил, она окунулась в Интернет. Жизнь продолжалась с новыми препятствиями, и их надо еще учиться обходить. На новом месте много еще нет, но все поправимо.
В доме Петра Полину встретили с распростертыми объятиями, в которые домочадцы забирали постельное белье, полотенца из шкафа. Полине в шкафу освободили нишу, но класть в нее ей было нечего, она пришла с дамской сумкой…
Жизнь в чужом доме - чужой монастырь. Все с нуля и амбиции и вещи, за которыми зайти в бывший свой дом Полине было не по нервам.
Было время, когда Полина ежедневно меняла свой внешний вид, а тут у нее
один комплект домашней одежды, и то, потому, что держала его у Петра на случай своего прихода. Косметика, мини комплект этого чуда цивилизации хранился в шкафу, на полке пустой до самозабвения.
Еще более сложным явлением в жизни оказалось отсутствие кухни. На кухне всегда кто-то был, и зайти на нее Полина не могла, она боялась криков и скандалов на пустом месте, на святой женской территории хозяйки этого дома.
Связанная по рукам и ногам, отсутствием свободы перемещения, она сидела в кресле и не двигалась, двигался Петр. Слезы готовы были показаться на глаза.
Он сновал из комнаты в кухню, а она сидела…
Утром все домочадцы остались в доме, Полина взяла свою многострадальную сумку и пошла на работу, в офис. Петр остался дома, сказавшись больным. Мороз и ветер обжигали лицо, завернув воротник у лица рукой, она шла навстречу ветру и морозу. Вся в инее дошла до автобуса. Четыре остановки по морозу путь не близкий, но таков удел новых районов мегаполюса. Автобусы в них большая редкость.
Вот, из-за этих самых автобусов и пришлось покинуть Полине свой дом в старом районе, а его заняли те, кому ходить по морозу в новом районе не хочется, хоть их дом на остановку ближе, к действующей остановке автобуса. Огромные дома, но мимо них идет так мало людей, словно, в них живут те, кому никуда не надо ходить. Или люди исподволь меняются жилищем, когда терпеть отсутствие удобств, в расположении новых районов им становиться не под силу?
Только теперь Полина осознает, как ей было хорошо в прошлом году, а теперь пришла расплата за удобства.
Света впереди не видно совсем.
На морозе, рядом с машиной продавали постельное белье, Полина купила комплект
белья и пошла дальше, в свой офис. Температура в офисе была ниже комфортной.
Достала плотный пиджак из шкафа, и стало легче переносить условия обитания.
Приятно, когда все хорошо.
А, что хорошо в сложившейся ситуации? Очередная сказка, в которую можно превратить жизнь, надо на
жизни нарисовать узоры, как мороз их рисует на стеклах автобусов.
01.02.06