Луна продиралась сквозь ветви деревьев, царапая своё нежное тело. Розовые капли выступали на бледной коже.
Где-то за лесом (а может, в её воображении) тихо плескалось море. Луна мечтала окунуться в него, погрузиться на самое дно, растворить в бирюзовой воде свои мысли и раны.
Темнота вокруг не скрывала луну, а наоборот - подчёркивала её присутствие. Тишина завораживала. Странно! Ни единого звука, ни единого вздоха. Всё вокруг погрузилось в оцепенение. Была лишь нежность ночи...
Он лежал на кровати, увязая взглядом в темноте, повисшей в комнате. Она была здесь. Лежала рядом и делала вид, что спит. Он чувствовал тепло её тела и злился на себя за свою нерешительность. Конечно, другой бы на его месте!.. Но он не мог. Она ему не принадлежала и вряд ли когда-нибудь стала бы принадлежать.
Сегодня днём ( или вечером ) они играли в карты, и он отчаянно проигрывал, изображая каждый раз по «настоятельным просьбам» друзей то осла, то громкоголосую птицу. Все смеялись. Но не она. Она молча смотрела на него, и от её взгляда хотелось бежать, бежать без оглядки. Но он не убежал. А надо было.
Друзья хохотали. Он, оставаясь «дураком», пожимал плечами, всем своим скорбным видом показывая, как он расстроен.
- Ну, не везёт мне, - говорил он.
- Не везёт в игре, повезёт в любви, - заметила она после его очередного проигрыша.
Он кивнул, пытаясь унять непонятно откуда возникшую дрожь. Они продолжали играть. А потом она осталась...
Они лежали, не решаясь пошевелиться и, таким образом, выдать себя. Остальные в этой комнате мирно посапывали, просматривая уже не первые сны.
За окном прогудела электричка. Вырвалась из темноты, простонала и снова исчезла, унося с собой обрывки чьих-то видений.
Пошёл дождь. Сначала - вкрадчиво, слегка царапая тёмный асфальт. Потом вдруг разошёлся, почувствовал себя хозяином, мощным потоком разрывая ночную тишину.
Её рука легла ему на грудь. Он замер, прислушиваясь к шуму дождя (или к своим чувствам, вихрем проносившимся по пульсирующим венам).
Заскрипели пружины чьей-то койки. Кто-то повернулся с одного бока на другой, застонал во сне.
Она не убрала руку. Она ждала. Ждала потягивающегося рассвета, и солнца, лучами освобождающегося ветер, который запутался в ветвистых деревьях. Наверное, ещё она ждала его улыбки, которую можно было увидеть только при свете дня.
За окном снова промчалась электричка. И опять - тишина.
Он не выдержал, накрыл её руку своей, слегка повернул голову и губами коснулся её лица. Ни он, ни она не открывали глаз, окутывая себя неведением происходящего.
Промокшая луна случайно заглянула к ним в комнату. Сквозь дождевые потёки на стекле она увидела два тихих силуэта и улыбнулась...
Утро сменило всё - и ночь, и тишину, и нежность, - оставив только похмелье реалии.
Шелест одежды, несколько ничего не значащих фраз («доброе утро», «может, увидимся») и смутная горечь, изо всех сил подавляемая растерянными улыбками.
Вот и всё, что осталось.
Она ушла. Рассвет увлёк её прочь от него, вернул в своё русло, заставил плыть по течению. Напомнил, что не стоит идти против ветра. Можно простудиться.
Она это знала. Знал и он.
И только луна, уже засыпая, недоумевала : «Случайность?..»