Как изловчиться удачно жениться

 
 ------------------------------------------
 
 К О М Е Д И Я
 
 Современная инсценировка по мотивам
 произведений А.П.Чехова.
 Представление в 2-х актах с антрактом
 буфетом и хорошим настроением.






 2004 г.
 г.Екатеринбург





 


 


 ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА:
 
 1. ЛОМОВ ИВАН ВАСИЛЬЕВИЧ - молодой небогатый помещик.
 2. ЧУБУКОВ СТЕПАН СТЕПАНОВИЧ - сосед, помещик.
 3. НАСТАСЬЯ ТИМОФЕЕВНА - жена Чубукова.
 4. НАТАЛЬЯ - их дочь.
 5. ЯТЬ АРИСТАРХ МИХАЙЛОВИЧ - телеграфист.
 6. ЗМЕЮКИНА АННА МАРТЫНОВНА - акушерка.
 7. ТЕОДОРАКОС ТЕОДОР ТЕОДОРАКОВИЧ - врач, грек.
 8. ДУНЯШКА - дворовая девка Чубуковых.




















 А К Т П Е Р В Ы Й

 К А Р Т И Н А П Е Р В А Я
(Комната в имении Ломова. Ломов, голый по пояс стоит перед
доктором Теодоракосом и тот слушает его через свою трубку.)

ТЕОДОРАКОС - Дышите… не дышите…опять дышите… не дышите.
 Ещё немного дышите… - (Закончил прослушивание) - Ницего
 не нашёл. Вы здоровы, как здоровый быцёк! Теодоракос хо-
 роший доктор, но он ницего не понял.
ЛОМОВ - (Доверительным шёпотом) - Доктор, я болен…Никогда та-
 кого не было, а сейчас…
ТЕОДОРАКОС - Цто болит? Теодоракос не понимает…
ЛОМОВ - Да дело не в болезни…Язык не поворачивается…
ТЕОДОРАКОС - Как не поворацивается? Видно - поворацивается.
ЛОМОВ - Не поворачивается, в смысле… не могу сказать - стыдно...
ТЕОДОРАКОС - Ницего не понимаю - как это стыдно? Поцему стыд-
 но?...Такой большой целовек и стыдно. Боже, боже, какой в
 России ненормальный народ - им стыдно Теодоракоса! Вас
 всех лецить надо. Я буду вас лецить. Цто вас беспокоит?
ЛОМОВ - Сны…
ТЕОДОРАКОС - Опять не понимаю - ужасы снятся, кошмары?
ЛОМОВ - Если бы… Хуже…Одна молодая особа…
ТЕОДОРАКОС - А-а-а! Женского пола! Я угадал?
 (Ломов стыдливо закивал головой)
ТЕОДОРАКОС - (С заметным интересом) – И как она вам снится?
 Продолжайте - Теодоракос хороший доктор, но не понимает.
ЛОМОВ - Как – как?... Ужас!... Едва усну - является через это ок-
 но и прыг ко мне под одеяло…
ТЕОДОРАКОС - А-а-а-а-а! Прыг! И цто дальше?
ЛОМОВ - Стыдно признаться, доктор,..но я никогда не думал, что та-
 кая воспитанная, образованная особа может, пусть даже и во
 сне, вытворять такие бесстыдства. Глядя на неё, никогда ни-
 чего подобного за нею не подумаешь.
ТЕОДОРАКОС- Теодоракос умный доктор - он всё понял!.. Да-а-а-а,
 слуцяй… кошмар!... Эпидемия… В Греции такой болезни нет.
ЛОМОВ - (С тревогой) - Да? Доктор…Теодор Теодоракович, скажи-
 те прямо: это опасно? У меня ведь от этих снов развилось
 учащённое сердцебиение, а правое веко стало дёргаться, буд-
 то я подмигиваю. Во! Во! Опять…
ТЕОДОРАКОС - Надо же, какая напасть…Ужас! Ужас! А хреном те-
 реть не пробовали?
ЛОМОВ - А поможет? Ужас!...
ТЕОДОРАКОС - Ещё какой ужас!... Кошмар!...
ЛОМОВ - Я, Теодор Теодоракович, человек благородный, серьёзный,

 а бывает где-нибудь на балу начну танцевать с какой-нибудь
 барышней, едва каснусь её пышностей - и всё! Веко - дёрг-
 дёрг! Барышня в изумлении: «Что это вы, Иван Васильевич,
 так откровенно при всех подмигиваете? На что это вы так
 недвусмысленно намекаете? Я вам ни какая-нибудь там…»
 Позор!...Что это?... Чем лечить?...
ТЕОДОРАКОС - Иван Васильевич…Скажу прямо: у вас, так сказать,
 тот самый возраст, который требует семейной жизни с регу-
 лярным исполнением мужских супружеских обязанностей. Да.
 Доктор Теодоракос видит признаки, цто вам приглянулась
 именно та особа, которая лазит к вам под одеяло. Тут леце-
 ние одно… опытный Теодоракос его хорошо знает!
ЛОМОВ - Какое, доктор?
ТЕОДОРАКОС - (Поднимается, собирает свои инструменты) – Сади-
 тесь в тарантас да поезжайте свататься!
ЛОМОВ - Как?...Что?... Просто так…сразу?...Боже мой! Да меня но –
 ги не донесут, язык не повернётся…Я, знаете ли, стеснителен
 и с женским полом робок… У меня сердце оборвётся от вол-
 нения!
ТЕОДОРАКОС - Тогда муцяйтесь, муцяйтесь своими снами…Другого
 лекарства Теодоракос не знает.
ЛОМОВ - Ужас!... Кошмар!... Как так? А таблетки? Может кровь пус-
 тить? Или примочки прикладывать…
ТЕОДОРАКОС - Против половых сексуальных потребностей ни ка-
 кими примоцками, никакими скальпелями не сладить - раз-
 ве цто ампутировать!...Это говорю вам я - доктор Теодоракос!
 Всё!... И жду приглашения на свадьбу… - (Уходит)
ЛОМОВ - (Оставшись один, схватился за голову) - Ну, вот и всё, гос-
 пода! Всё…Видать, пришёл и мой черёд… Видать, как не вер-
 тись, а приспичило - женись!.. Доктор - грек, а у греков всё
 по правилам, всё по расчёту - тот неправильного не посове-
 тует… Запрягу-ка я вороных, да и к моему соседу, к Степа-
 ну Степановичу Чубукову…У него дочь, ну, которая - прыг!
 Наташа…ах, как не дурна! Отличная хозяйка! Не глупа, да –
 же книжки читает. Правда, малость в девках засиделась - но
 это не беда! Лучшей партии мне, право, не сыскать! Но…тут
 нужен глаз да глаз! Если согласится, то не попасть бы к ней
 под каблучок - она девица с принцыпами. Да и с приданым
 бы не прогадать, а то её батюшка ещё та выжига: хоть и не
 образован и дуролом, а в маханальных делах и чёрта вокруг
 пальца обведёт… Господи, да что ж это я так волнуюсь?!
 Сердце заколотилось и веко опять задёргалось… Эх, Господи,



 пронеси!... Еду!...К Чубуковым!...


 
 .
 К А Р Т И Н А В Т О Р А Я
 
 
(Сад в усадьбе Чубуковых. Обжитая, обихоженная полянка. Бесед-
ка. Скамьи. Слева крыльцо летнего флигеля, справа деревянный
мостик через овраг. В глубине виднеется здание усадьбы с колон-
нами и фонтаном. На полянке небольшой столик, кресло-качалка.
В кресле с книгой в руках сидит Наталья. Через мостик входит
дева Дуняшка с лукошком с яблоками.)

ДУНЯШКА - (говорит окая) - Наталья СтепанОвна, ведь экО чудО -
 скОлькО яблОк в этОм гОду урОдилОсь! Тьма! ХОтите?
НАТАЛЬЯ - Спасибо, Дуняша, уже и оскомина… Ты лучше мне
 растолкуй - к чему мне такой сон нынче приснился? Будто
 гуляю я по Воловьим Лужкам, а навстречу мне охотничья
 собака, будто бы наш Откатай, и, представь себе, вот так
 мне подмигивает. Прямо, как нахальный тип! К чему такое?
ДУНЯШКА - Этакая гадОсть - неприменнО Опять к дОждю. Ви-
 дать к вечеру Опять пОльёт - ишь, как парит! Уж и не надО
 бы - в Овраге вОн целОе бОлОтО сталО, гуси да пОрОсята
 так загадили, чтО через мОстОк хОть не хОди - вОнишша!
 (Дуняшка уходит во флигель. Из глубины от дома
 слышен крик Настасьи Тимофеевны: «Наташа-а-а!
 Натусик!»)
НАТАЛЬЯ - Чего, маменька?
 (Появляется Настасья Тимофеевна. Она с зонтиком.)
НАСТАСЬЯ ТИМОФЕЕВНА - Ах, ты здесь… Я к дачникам… К
 Анне Мартыновне поболтать. Не желаешь со мной?
НАТАЛЬЯ - Нет, маменька, я читаю. - (Потянулась, томно зевну-
 ла)
НАСТАСЬЯ ТИМОФЕЕВНА - (Кивнув на дверь флигеля, тихо ) - Те-
 леграфист ещё здесь?
НАТАЛЬЯ - (Так же тихо) - Здесь, с папенькой…
НАСТАСЬЯ ТИМОФЕЕВНА - Утомил он меня. Сбегаю…
 (Идёт через мостик.)
НАСТАСЬЯ ТИМОФЕЕВНА - (На мостике) - Фу!... Амброзия!... –(За-


 тыкает нос пальцами) - Ароматы, что твоя ассамблея! - (Ухо-
 дит.)
НАТАЛЬЯ - ( Одна) - Странный сон… К чему?... Опять, наверное к
 папенькиному злоупотреблению…
 (Из флигеля выходит Чубуков со штофом водки
 и двумя рюмками, за ним Аристарх Михайлович
 Ять – телеграфист из города.)
ЯТЬ - Ах, уважаемый Степан Степаныч, сегодня наука шагнула
 так далеко, так далеко, дальше всяких человеческих знаний!
 Это же - чёрт знает что! Вот, к примеру, наш телеграф: вот
 сижу я, телеграфист, у себя на службе и ручкой по ключику
 эдак делаю: ти-ти-и, та-та-та, ти-ти, та-та, ти! И бежит она,
 окаянная, по проводам чёрт знает куда, хоть до самой Моск-
 вы!
ЧУБУКОВ - Кто по проводам? - (Наталье) – Наташенька, мы поси-
 дим тут с Аристархом Михайловичем, а то там мухи загрыз-
 ли…
НАТАЛЬЯ - (Поднимаясь) - Конечно, конечно… - (Уходит в глубину
 сада)
ЧУБУКОВ - Так кто бегает по проводам? - (Располагается со што-
 фом за столом.)
ЯТЬ - Мысль! Человеческая мысль, Степан Степаныч! Вот напри-
 мер! - (Стучит костяшками пальцев по столу) - Ти-ти-ти, та-
 та, ти-ти, та-та-та, ти-и-и… Ну? Что я вам передал?
ЧУБУКОВ - Когда?
ЯТЬ - Да сейчас, азбукой Морзе. Что?
ЧУБУКОВ - Уволь от напряжения, образованный мой! Давай лучше
 выпьем.
ЯТЬ - Спасибо, я не уважаю… опять же из-за научного подхода к
 алкоголю. А если бы вы, Степан Степаныч, знали азбуку
 Морзе, вы бы поняли… и Наталья Степановна поняла бы,
 что переполняет утончённую душу телеграфиста, как пони –
 мать эти милые сердцу ти-ти-ти, та-та-та…
ЧУБУКОВ - Что-то мудрёно...
ЯТЬ - Но только я сначала к вам, Степан Степаныч, как к родите-
 лю и человеку, который уже жизнь познал и имеет богатый
 опыт: я знаю - вы и не раз в сражениях контуженый, и ту –
 рецким ятаганом по голове два раза удареный. И, будучи бо-
 евым ротмистром в отставке, должны догадаться…
ЧУБУКОВ - Голова для человека - важная часть тела и нужная, а
 ты, Аристарх Михайлович, забиваешь мне её своим титиками
 -татаками. Ты прямо скажи: чего тебе надо? Не просто ж так
 ты к нам зачастил? Может в маханальное дельце впутать хо-

 
 чешь, от того и титикаешь – голову мне туманишь?!
ЯТЬ - Ах, боже мой! Да не могу я так…грубой прозой! Я слишком
 возвышен и утончён, от того мысли мои истекают только вы-
 сокостилистическими звуками: ти-ти-ти, та-та-та, ти-ти…
ЧУБУКОВ - Ну, задолбал ты меня своей морзей, непонятный ты
 мой! - (И опрокинул в себя рюмку водки)
 (В это время со стороны ворот послышалась
 игра музыкантов, которые лихо играли «Ехал
 на ярмарку ухарь-купец.)
ЧУБУКОВ - О! Что за сюрприз?!
 (Из флигеля выбежала удивлённая Дуняшка.)
ЧУБУКОВ - Дуняшка, сбегай, глянь, кто там такое?
 (Дуняшка пулей через мостик)
ЯТЬ - (По поводу музыки)- Примитивное исторжение звуковыделений.
ЧУБУКОВ - Не скажи! Не каждый день возле наших владений му –
 зыка играет. Это не спроста! Это вдруг ни с того, ни с сего!
 Сейчас узнаем.
 (Через мостик выбежала Дуняшка)
ЧУБУКОВ - Ну, что? Кто?
ДУНЯШКА - Ой, барин, Степан Степаныч, тама сОсед наш Иван
 Васильевич ЛОмОв приехамши! Да с музыкантами! К вам
 спрашиваются.
ЧУБУКОВ - Во! В самый раз! А то и выпить по-человечески не с
 кем!
ДУНЯШКА - Так чё, впущать?
ЧУБУКОВ - О, дура! Впущать?! Да немедля его сюда! А я сейчас
 хоть халат на сюртук сменю.
 (Дуняшка опять метнулась через мостик.
 а Чубуков, направился к флигелю. На ходу
 обратился к Ятю)
ЧУБУКОВ - Ты уж прости, Аристарх Михайлович, хороший чело-
 век заехал! Ты уж при нём не очень кажи свою образован-
 ность - мы люди простые, без реверансов.
 (Чубуков скрывается во флигеле. Ять вгляды-
 вается в ту сторону, откуда слышна музыка)
ЯТЬ - (Себе) - Хм!... Кто таков за особа?... Без реверансов…Погля –
 дим, что за птица…
 (Ять прячется за угол флигеля. Выбегает Ду-
 няшка, за нею взволнованный Ломов.)
ДУНЯШКА - ПрОхОдите, Иван Васильевич… О! А где подевались?
 Щас пОзОву! - (Убегает во флигель)
ЛОМОВ - (Оставшись один) - Нет, нет, нет…Ой, ой, ой…это не для
 меня… я не вынесу…- (В руках его заметно трясётся букет)
 Трясусь, как осиновый лист…- (Обернулся в ту сторону, от

 куда пришел, замахал руками - Хватит! Хватит! Мудест, при-
 кажи своим замолчать! Мудест, заглохни музыку! Мудест!
 (Музыка за кулисами смолкла.)
ЛОМОВ - Всё…сидите там на лавочке…Надо будет - дам знак. Ой,
 трясусь я волнительно… Может домой повернуть, пока не
 поздно, а, Мудест? Слышишь, Мудест?
ГОЛОС МОДЕСТА - Меня зовут Модест, барин.
ЛОМОВ - Я и говорю - Мудест… Может, домой?
 (В это время из флигеля вышел Чубуков оде-
 тый теперь в сюртук.)
ЧУБУКОВ - Куда домой? Кто домой?! Мамочка моя, голубушка! Ко-
 го я вижу?! Иван Васильевич! Душа моя! Весьма рад! Весь-
 ма! - (Сгрёб Ломова в объятия, целует) - Вот именно сюрприз,
 мамочка!
ЛОМОВ - Здравствуйте, здравствуйте, уважаемый Степан Степаныч!
 Вот именно… Да-с…
ЯТЬ - (Вышел из укрытия) - Уж и сбежать собирались, гость ваш…
ЧУБУКОВ - Как так?! Что за чушь?... Позволь представить, дорогой
 соседушка: Аристарх Михайлович Ять - телеграфист из горо-
 да. А это - Иван Васильевич Ломов - помещик, замечатель –
 ный сосед!.. А что так необычно, голуба моя? С музыкой?!
 Аль куда направляешься, да к нам мимоходом?
ЛОМОВ - Нет, только к вам-с, уважаемый Степан Степаныч, по ве-
 сьма серьёзному делу - (Веко у него задёргалось) - Извините,
 это я не подмигиваю, это у меня от волнения.
ЧУБУКОВ - Не извиняйся, мамочка! Какая радость, что ты заехал!
 А то я от тоски стал из ружья по воронам стрелять. Этот –
 (Кивнул на Ятя) - как приедет, так образованностью из себя
 выводит и, главное, водку за вредительство организму при-
 нимает! Такая тоска! Доктор Теодоракос, этот грека через
 реку…если зайдёт, так своё: «В России ницего нету, а в Гре-
 ции всё есть…» Тоска, братец! А мы с тобой сейчас посидим
 по-нашински, не один штофчик приголубим!
 (Наливает в стопки, подаёт Ломову)
ЛОМОВ - Нет, нет, нет. Позже, позже. Мне бы с вами тет-а-тет…
ЧУБУКОВ - (Выпив) - О! Секрет?..Обескуражил, любимец. - (Ятю) –
 Извини, Аристарх Михайлович, но временно сделай ти-ти-ти,
 та-та-та чуть в сторонку, а мы с Иваном Васильевичем тут
 на лавке посекретничаем.
 (Ять с гордым видом отходит в сторону)
ЯТЬ - Секреты в обществе?... Вот она наша необразованность.
 (Чубуков усадил Ломова на лавочку)
ЧУБУКОВ - Слушаю, дорогой мой…
ЛОМОВ - Я приехал к вам, уважаемый Степан Степаныч, чтобы

 обеспокоить одной просьбой… Простите, я волнуюсь…
ЧУБУКОВ - Да в чём дело, красавец мой? Не размазывай - говори.
 Если денег приехал просить, сразу скажу - не дам. Нету.
ЛОМОВ - Да нет… Я, видите ли,… Как сказать-то…
ЧУБУКОВ - Да говори прямо!
ЛОМОВ - Дело в том, Степан Степаныч,.. только сразу прошу - не
 обижайтесь, если что не так. Не обидитесь?
ЧУБУКОВ - Да на что, непонятный мой?
ЛОМОВ - Сейчас… сейчас скажу… Вот стыд-то…язык не поворачи-
 вается.
ЧУБУКОВ - (Начал догадываться) - Те-те-те…ну-ка, ну-ка, ну-ка! Да
 говори же, чёрт тебе под ребро!
ЛОМОВ - Дело в том, что я приехал…
ЧУБУКОВ - Ну-ну-ну…
ЛОМОВ - Приехал просить…
ЧУБУКОВ - Так-так-так! Дальше!
ЛОМОВ - Просить…приехал… просить…
ЧУБУКОВ - Ну. говори же, чего просить, сосиска ты эдакая!
ЛОМОВ - Просить руки…
ЧУБУКОВ - Продолжай, чёртова кукла! Просить руки… Ну?
ЛОМОВ - Просить руки…вашей дочери…Натальи Степановны!
ЧУБУКОВ - (От нахлынувшей радости захлебал ртом) – Мамуся…
 наконец-то… Повтори ещё раз - я не расслышал. Повтори,
 любимец…
ЛОМОВ - Я имею честь… руки… вашей…
ЧУБУКОВ - (Заорал) - Голуба моя!...-(Обхватил Ломова, целует мно-
 гократно) - Орёл!...Удалец!...Герой!...Генерал Скобелев! Ура!
 Я давно желал! Давно ждал! Моё давнишнее желание!..- (Пус-
 тил слезу) - И всегда я тебя любил, ангел мой, как родного
 сына! И дай вам бог совет да любовь! Да детишек поболе!..
 Да что ж это я?... Опешил от радости… - (Зовёт) - Дунька!-
 (Выбежала Дуняшка) - Пошли срочно к дачникам за Наста-
 сьей Тимофеевной, она гостит у этой…как её?...у акушерки
 Змеюкиной! Чтоб срочно сюда! Тут такое! Тут такое случи-
 лось!Та-а-акое!!! А сама накрывай на стол в гостиной! Шам-
 панского! - (Дуняшка побежала выполнять поручение, а Чу-
 буков, как родного обнял Ломова) - Мамочка моя, мамуся!
 Вот уж осчастливел! А я гляжу - наряден не по будню, да
 с букетом, да с музыкантами!... Осчастливел!... Жди здесь, я
 сейчас пришлю к тебе Наташеньку!
ЛОМОВ - Ой… может не надо, потом?
ЧУБУКОВ - Как же, как же? Ей же предложение..
ЛОМОВ - Степан Степаныч, как вы полагаете, могу я расчитывать
 на её согласие?

ЧУБУКОВ - Что?! Такой красавец, такой удалец – и вдруг не согла-
 сится?! Да влюблена, небось, как кошка! Сейчас!
 (Направился к столику, отхлебнул из штофа пару
 добрых глотков. Направляясь во флигель, подхватил
 с собой подвернувшегося Ятя)
ЧУБУКОВ - Видал, братец, как у простых людей делается? Нале-
 тел, как орёл! Сокол! И - бац в самое темечко! И без вся-
 ких Морзей! Пошли, пошли, пусть тут у них всё дело до-
 вершится! Эх, я сегодня нажрусь!
 (Чубуков с Ятем уходят. Слышно, как Чубуков
 там зовёт: «Наташа! Наташа!»)
ЛОМОВ - Сейчас начнётся самое трудное… с самой. Вот как ей
 сказать? Как? Как? Как? - (Метнулся к мостику, негромко
 кричит музыкантам) - Мудест! Мудест, значит, как догово-
 рились: как заговорю про чувства и протча - сразу же иг-
 райте что-нибудь амурное. Понял, Мудест?
ГОЛОС МОДЕСТА - Понял…
ЛОМОВ - И сидите тихо, чтоб вышло всё сюрпризно. А, если всё
 сладится, так торжественное можно, победное!..Мудест, ты
 всё запомнил?
ГОЛОС МОДЕСТА - Я –то запомнил… А зовут меня Модест, а не
 так, как вы называете…
ЛОМОВ - А я как?... Я и говорю - Мудест… - (Отошёл от мости-
 ка) - Боже мой…сердце вот-вот выскочит…А делов-то – ска-
 зать, что думаешь..
 (Из флигеля выходит Наталья.)
НАТАЛЬЯ - Ну вот - это вы! А папа говорит - пойди, там купец
 за товаром приехал. Я подумала, может кто яблок хочет
 купить… Здравствуйте, Иван Васильевич!
ЛОМОВ - Здравствуйте, уважаемая Наталья Степановна!
 (Ломов поклонился и протянул ей букет)
НАТАЛЬЯ - Благодарю…какая прелесть! А я думаю, что за купец?
 А это вы!
ЛОМОВ - А это я…
НАТАЛЬЯ - Да, это вы… Садитесь, Иван Васильевич.
ЛОМОВ - И вы садитесь…
 (Они сели. Наступила неловкая пауза)
НАТАЛЬЯ - А я думаю, кто это там приехал?! А это вы!
ЛОМОВ - А это я… да.
НАТАЛЬЯ - И музыка, вроде, играла.
ЛОМОВ - Да? Я не слышал. Откуда бы ей взяться… Погода нынче
 великолепная!
НАТАЛЬЯ - Да-а-а!
ЛОМОВ - А вчера ночью был такой дождь…

НАТАЛЬЯ - И у нас, знаете ли, тоже! Такой ливень! Вон в овраге
 така-а-ая лужа! Гуси да поросята такое болото сделали.
ЛОМОВ - Да-да - очень чувствуется… А ведь потом дождь и пере-
 стал.
НАТАЛЬЯ - И всегда так бывает: пойдёт-пойдёт и переста-а-анет.
 (За кулисами раздался выстрел и крик Чубу-
 кова: «Ура-а-а-а! »)
ЛОМОВ - Что это Степан Степаныч?…
НАТАЛЬЯ - Да с утра от усадьбы ворон отпугивает!... А вы, никак,
 на бал куда едите? Этаким-то франтом…
ЛОМОВ - А вот и не угадали! Дело в том, уважаемая Наталья Сте-
 пановна, что я решился.., -(Он встал, чтобы закончить мы-
 сль торжественно, но тут у него задёргалось веко) - Ой, ой,
 вы извините, это я не подмигиваю, не подумайте чего. Это
 у меня от спёртости чувст в груди, про которые я собира-
 юсь вам сказать.
НАТАЛЬЯ - Говорите…Я вас слушаю, Иван Васильевич…вы говори-
 те, говорите…
 (Ломов покосился в сторону мостика, за которым
 находились музыканты, и с нескрываемым недоволь-
 ством намекнул туда)
ЛОМОВ - Кхе, кхе…Мудест… я уже про чувства…
НАТАЛЬЯ - (Шумно задышала) - Про какие чувства, Иван Василье-
 вич?
 (В это время из-за мостика полилась душевная
 мелодия «Ах, ты, душечка, красна девица…»)
НАТАЛЬЯ - Ах, кто это играет? Откуда музыка льётся?
ЛОМОВ - Не знаю. Это что-то там из-под куста…
НАТАЛЬЯ - А хоть и из-под куста, но очень красиво… Пусть игра-
 ют. А вы, Иван Васильевич, продолжайте: говорите, говори-
 те…
ЛОМОВ - Я долго думал, Наталья Степановна, с чего начать и по –
 нял, что нужно для ясности всё по порядку.
НАТАЛЬЯ - Конечно, конечно, нужен порядок.
ЛОМОВ - Наталья Степановна, я с самого детства знаю вас и вашу
 семью…
НАТАЛЬЯ - И мы вас знаем, Иван Васильевич…
ЛОМОВ - Моя покойная тётушка, от которой я, как вы изволите
 знать, получил в наследство землю, всегда относилась с глу-
 боким уважение к вашим родителям.
НАТАЛЬЯ - Замечательная была женщина, изумительная!...
ЛОМОВ - Род Ломовых и род Чубуковых всегда находились в са –
 мых дружественных отношениях. Ой!...Опять…Извините, но
 получается, что я вам пошло подмигиваю.

НАТАЛЬЯ - Ничего-ничего, подмигивайте… Мне нравится…говори-
 те, говорите…
 (Она подвала ему руки, он взял их, и она потя-
 нула его к себе, усадила рядом.)
ЛОМОВ - К тому же и наши земли соприкасаются…
НАТАЛЬЯ - Соприкасаются…
ЛОМОВ - Дружка к дружке…
НАТАЛЬЯ - Межа к меже…
ЛОМОВ - Ха-ха-ха! Похоже на намёк, правда?
НАТАЛЬЯ - И пусть, и пусть. Вы намекайте, не стесняйтесь…
ЛОМОВ - Как мы сейчас близки друг к другу, так, если изволите
 помнить, мои Воловьи Лужки граничат с вашим березня –
 ком.
НАТАЛЬЯ - Да, граничат…Только почему вы говорите «мои»? Раз-
 ве они ваши?
ЛОМОВ - Ну да. А как же…
 (На смену страсти мигом явился ей здравый
 рассудок. Она была искренне удивлена.)
НАТАЛЬЯ - Вот новость. Откуда ж они ваши?
ЛОМОВ - Как откуда?
НАТАЛЬЯ - Вот именно!
ЛОМОВ - Я говорю про те Воловьи Лужки, которые выходят кли-
 ном между вашим березняком и Горелым болотом.
НАТАЛЬЯ - Ну да, да…Они наши… Ах, как амурно играют! И от-
 куда только эти музыканты в кустах берутся?
ЛОМОВ - Стоп, Наталья Степановна, - (Ломов поднялся) - Вы оши-
 баетесь - Воловьи Лужки мои.
НАТАЛЬЯ - Да наши, что вы в самом деле! Вы лучше говорите,
 про то, про что только что начали…А Лужки наши.
ЛОМОВ - Мои! - (И, повернувшись, крикнул музыкантам за мостик)
 Музыка, молчать! - (Но музыканты его не слышали, продол-
 жали играть) - Мудест! Молчать! - (Не слышат) - Мудест!
 (Ломов решительно направился через мостик к
 музыкантам. Наталия из любопытства за ним.
 Открылась дверь флигеля, оттуда вслед ушедшим
 выглядывают Чубуков, Ять и Дуняшка.)
ЧУБУКОВ - Что за чёрт?! Похоже они…
ДУНЯШКА - Цапаются, барин! ОпределённО!
 (Музыка за мостиком умолкает)
ЧУБУКОВ - Дунька! Срочно сюда с шампанским! Выпьют - поосты-
 нут! Живо!
ЯТЬ - А я говорил: Наталье Степановне возвышенность чувств же-
 лательна, а не примитивная понятность. А какая же тут
 возвышенность, если клювом по темечку?

ЧУБУКОВ - Возвращаются…Цыц!
 (Чубуков и Ять скрываются во флигиле, за-
 крыв за собою дверь. Возвращаются Наталья
 и Ломов.)
НАТАЛЬЯ - Опомнитесь, Иван Васильевич! Давно ли они стали ва-
 шими?
ЛОМОВ - Да сколько себя помню, они всегда были нашими.
НАТАЛЬЯ - Ну, это, положим, извините!
ЛОМОВ - Из бумаг это видно, Наталья Степановна. Воловьи Луж –
 ки были когда-то спорными, это правда, но теперь всем из-
 вестно, что они мои. И спорить тут нечего.
НАТАЛЬЯ - Вот именно, нечего! Потому, что они наши.
ЛОМОВ - Изволте ли видеть, уважаемая Наталья Степановна, ба-
 бушка моей тётушки отдала эти Лужки во временное пользо-
 вание крестьянам дедушки вашего батюшки за то, что они
 жгли для неё кирпич. Крестьяне дедушки вашего батюшки
 пользовались Лужками лет сорок и привыкли считать их
 как бы своими, а когда перестали жечь кирпич…
НАТАЛЬЯ - И всё не так! И мой дедушка и прадедушка считали,
 что ихняя земля доходит до Горелого болота - значит, Воло-
 вьи Лужки были наши. Что тут спорить? Не понимаю.
ЛОМОВ - А я вам бумаги покажу, Наталья Степановна!
НАТАЛЬЯ - Вы что?! Вы меня специально дразните?...Сюрприз ка-
 кой! Владеем землёй чуть ли не триста лет, и вдруг нам за-
 являют, что она не наша! Говорите, что угодно, но неспра –
 ведливости я терпеть не могу.
ЛОМОВ - Выслушайте меня! Умоляю вас! Крестьяне дедушки ваше-
 го батюшки жгли для бабушки моей тётушки кирпич!
НАТАЛЬЯ - Дедушка, бабушка, тётушка…ничего я тут не понимаю!
 Лужки наши, вот и всё!
ЛОМОВ - Мои-с!
НАТАЛЬЯ - Наши! Наши! Наши!
ЛОМОВ - Мне, Наталья Степановна, этих Лужков не надо, но я из
 принцыпа. Если угодно, то я, извольте, я вам подарю их.
НАТАЛЬЯ - Я сама могу подарить их вам, они мои! Вот сюрприз!
 Дарите мне мою же землю! Это уж не по-соседски!
ЛОМОВ - Что?!!!
НАТАЛЬЯ - Это уж дерзость, если хотите!
ЛОМОВ - Это что же?! Выходит по-вашему, что я узурпатор? Суда-
 рыня, я никогда чужих земель не захватывал! И…и…и…и я
 не позволю! Воловьи Лужки мои!
НАТАЛЬЯ - Неправда, наши!
ЛОМОВ - Мои!
НАТАЛЬЯ - Наши!

ЛОМОВ - Мои!
НАТАЛЬЯ - Неправда! Я вам докажу! Сегодня же пошлю на эти
 Лужки своих косарей!
ЛОМОВ - А я их в шею!
НАТАЛЬЯ - Не посмеете!
ЛОМОВ - Ещё как! В шею! В шею! Да пинками под зад!
 (Из флигеля вышла Дуняшка с шампанским и
 фруктами на подносе. Поставила на столик)
ДУНЯШКА - Степан Степаныч желают, чОбы вы тут угОстились!
ЛОМОВ - Вот спросим хоть у неё - все знают, а вы нет… Дуняша,
 скажи нам: чьи Воловьи Лужки - мои или вот ихние?
ДУНЯШКА - Те, что с Горелым болотом граничат?
ЛОМОВ - Да, да, да! Умница…говори…
ДУНЯШКА - Те-то Лужки… те наши будут.
ЛОМОВ - (Кричит) - Пошла вон! Безмозглая! Во-о-о-он!
ДУНЯШКА - О! О! Чё этО Они блажат?... ЯкО недОрезаный…
 (Дуняшка ушла во флигель. Наталья, довольная
 её ответом, стояла с видом победительницы.)
НАТАЛЬЯ - И правда, Иван Васильевич, не орали бы вы, а то аж
 гуси в овраге всполошились, загагакали.
ЛОМОВ - Я не могу!.. Это…это…это…
НАТАЛЬЯ - Дома у себя орите и зубами щёлкайте, и страшные ро-
 жи стройте, будто подмигиваете, а здесь прошу держать се-
 бя в границах!
ЛОМОВ - (Сбавив тон) - Если бы, сударыня, не моё ужасное серд –
 цебиение…если бы…я бы тогда доказал…мой был бы верх,
 моя бы виктория! Моя бы победа!
 (Музыканты за мостиком грянули бравурный
 марш.)
НАТАЛЬЯ - Если бы да кабы!
ЛОМОВ - А Воловьи Лужки всё равно мои!
НАТАЛЬЯ - Мои!
ЛОМОВ - Мои-и-и!!
НАТАЛЬЯ - Наши!!!
ЛОМОВ - (В бессилии топает ногамти, потом кричит музыкантам
 за мостик) - Молчать! Музыка, молчать!
 (Музыка смолкла)
ГОЛОС МОДЕСТА - (Из-за кулис) - Мы ведь, как договорились - на
 победу.
ЛОМОВ - Какая победа?! Пошёл прочь, Мудест! Прочь!
ГОЛОС МОДЕСТА - Меня зовут Мо-дест!.. Попрошу не обзываться
 и расплатиться с нами.
ЛОМОВ - Расплачусь!...
 (Входят из флигеля Чубуков, Ять и Дуняшка)

ЧУБУКОВ - Что такое? Что за крик? Иван Васильевич, лапушка
 моя, ты куда направился?
 (Чубуков догнал собравшегося уходить Ломова,
 дружески затискал его в объятиях и с озорст-
 вом заглядывал в глаза)
ЧУБУКОВ - Что такое, мамуля? Что за шум? Да у тебя, родной мой
 чуть не слёзы на глазах! Кто тебя, драгоценный мой?
НАТАЛЬЯ - Да вот… Объясни, папа, этому господину, кому принад-
 лежат Воловьи Лужки: нам или ему?
ЧУБУКОВ - И всех делов-то? Ха-ха-ха! Ну, учудили! Хо-хо-хо! А я
 уж думал, что за проблемасьён у них неразрешимый?! Цы-
 почка, лапочка, мумусичка, Лужки наши.
НАТАЛЬЯ - Съели?!
ЛОМОВ - Помилуйте, Степан Степаныч, да откуда они ваши? Ба –
 бушка моей тётушки отдала Лужки во временное пользо –
 вание крестьянам вашего дедушки…
ЧУБУКОВ - Позволь, драгоценный! Да, когда-то Лужки были спор-
 ными, а сейчас всякая задрипанная собака знает, что они
 наши.
ЯТЬ - Знаем, знаем…Как же, как же…
ДУНЯШКА - И я им гОвОрила…
ЛОМОВ - А я вам докажу, что они мои!
ЧУБУКОВ - Не докажешь, любимец мой, не докажешь!
ЛОМОВ - Нет, докажу!!!
ЧУБУКОВ - Мамочка-мамуленька, зачем же так кричать? Криком
 ничего не докажешь. Я чужого не желаю, но и своего упус-
 кать не намерен.
ЯТЬ - С какой стати?
ЛОМОВ - Да какое вы имеете право?! Да я! Да вы!...
ЯТЬ - (Чубукову) - Как он вас, как он вас?
ЧУБУКОВ - Вот именно! Молодой человек, я старше вас вдвое и не
 привык, чтобы со мной разговаривали таким тоном и про-
 тчее!
ЛОМОВ - Да вы что, меня за дурака принимаете?! Мою землю на-
 зываете своею, и дворню против настроили, и всяких те-
 леграфистов на меня натравливает, да ещё хотите, чтобы
 я говорил с вами по-человечески! Вы, Степан Степаныч,
 не сосед, а узурпатор!
ДУНЯШКА - (Перекрестилась) – Господи, помилуй…
НАТАЛЬЯ - Какой ужас!... Папа!...
ЯТЬ - Что он сказал?! Да как смел?!.. Кто он?...
ЧУБУКОВ - (Загробным шёпотом) – Что вы сказали, молодой чело-
 век?... Да я!... Я!.. У меня орден и медали…Я за Отечество!
ЯТЬ - Трижды от пушек контуженый! И дважды турецким ятага-

 ном по голове удареный!
ЧУБУКОВ - А вы кто такой?!
НАТАЛЬЯ - Папа, сейчас же пошли на Лужки косарей!
ЛОМОВ - Это мы увидим! Я вам судом докажу, что Лужки мои!
ЧУБУКОВ - Судом?
ЯТЬ - Вот оно, отсутствие современного образования!
ЧУБУКОВ - Судом он докажет! Кляузная натура! Да, да, да, именно-
 кляузная! И весь ваш род был сутяжный! Весь!
ЛОМОВ - Прошу не оскорблять моего рода! В роду Ломовых все
 были честные и никто не находился под судом за растрату,
 как ваш дядюшка!
ЧУБУКОВ - Что?... А-а-а…О-о-о…
НАТАЛЬЯ - А в вашем ломовском роду все были сумасшедшие! -
 (Ко всем) - Это и по нему видно - ишь, как дёргается! – (Ло-
 мову) - Лечиться надо!
ЯТЬ - Нечем крыть - вот и хлебает ртом, мигает веком…
ЧУБУКОВ - Ваш дед пил запоем! А кузина бежала с бродячими ар-
 тистами! И протчее…
ЛОМОВ - А ваш батюшка пьяный упал с моста в канаву - все пом-
 нят!
ЧУБУКОВ - А ваш батюшка был картёжник и обжора!
НАТАЛЬЯ - А тётка сплетница, каких мало! Бе-е-е-е…
ЛОМОВ - А вы, Степан Степаныч.., вы в Думу хотели избираться,
 чтобы легче было воровать!
НАТАЛЬЯ - А это уже низко! Гадко!
ЛОМОВ - Зато правда!
ЧУБУКОВ - Ха! Сам на гнилой пшенице хотел маханальное дельце
 провернуть, да не вышло! Ваше место в остроге, как и по-
 ложено мошеннику!
ЯТЬ - Степан, Степаныч, смотрите, смотрите: он мне подмигивает,
 будто я на его стороне! А я не-е-ет! Я не из его компании!
ЛОМОВ - Проклятое веко… Сердце… Всё!...Где выход?... Куда… Вы
 думаете, если я сирота и не богат, как вы, так меня всяко
 можно? Да-с, не богат-с! Но бла-а-аго-роден!
 (Не может пройти между стоящими перед ним
 Чубуковым и Натальей на мостик, и потому, от-
 чаявшись, бросается вниз, через овраг. Слышен вспо-
 лошный гогот гусей)
НАТАЛЬЯ - Куда?! Куда?!... Нельзя через овраг!
ЧУБУКОВ - Стой! Куда?
ЯТЬ - Ха-ха! Вляпался! По колена… В гусиный помёт, в поросячье
 это…навоз! Вот и вся ихняя образованность!
ЧУБУКОВ - И поделом ему, сосиска эдакая!
ЯТЬ - Экий подаватель в суд!

ЧУБУКОВ - Мерзавец! Чучело гороховое!
НАТАЛЬЯ - Урод эдакий! -(Запустила букет Ломова ему вслед)
ЯТЬ - Совершенно с вами согласен, Наталья Степановна! Вот нечем
 крыть, так он подмигивает…
 (Чубуков ходит в волнении, потом наливает
 рюмку, выпивает. Ять лавирует между ним
 и Натальей, которая в расстроеных чувст-
 вах села в кресло.)
ЧУБУКОВ - Присвоил себе чужую землю, да ещё и бранится! Си –
 рота казанская!...
ЯТЬ - А знай он азбуку Морзе, в нём бы сразу уважение к заслу-
 женным отставным ротмистрам выпирало, к орденам и
 контузиям! Таких людей, тонких и образованных сразу от-
 личить можно - они, почти все, телеграфисты.
ЧУБУКОВ - (Раздражённо на Ятя) - А ты, Морзя, чего под ногами
 путаешься? Свою образованность в нос суёшь!
ЯТЬ - Из огромного к вам уважения, Степан Степаныч, а так же
 от… - (Отвёл Чубукова в сторонку и таинственно) - А так
 же от порядка в очерёдности…
ЧУБУКОВ - Ни черта не понимаю - выражайся ясней!
ЯТЬ - Осмелюсь напомнить: я первый, а не тот хам…прибыл сю-
 да, чтобы, так сказать, по проводам чувств передать сте –
 пень амурности моего сердца. Выражаясь художественным
 стилем, так сказать: ти-ти-ти, та-та-та к вашей несравнен-
 ной Наталье Степановне…
ЧУБУКОВ - Ну денёк! Ну визитёры нынче у нас! Сплошная одурь!
 (От ворот слышны крики Настасьи Тимофеевны:
 «Что?!...Где?...Боже мой!»)
ДУНЯШКА - О! Кажись, Настасья Тимофеевна прибыли!
 (Через мостик вбегают Настасья Тимофеевна
 и дачница акушерка Змеюкина)
НАСТАСЬЯ ТИМОФЕЕВНА - Что?! Где?! Кто?!... Боже мой, все
 живы, все здоровы… Что тут у вас случилось?
ЧУБУКОВ - Э-э-э, матушка-голубушка!...Дурь!...
НАСТАСЬЯ ТИМОФЕЕВНА - А мы-то, мы-то!... Прибежал наш Фо-
 ка!
ДУНЯШКА - ЭтО я его пОслала, как вы велели.
НАСТАСЬЯ ТИМОФЕЕВНА - Прибежал Фока и ну кудахтать - зна-
 мо дело, ежели заика! Мы только и поняли, что здесь что-
 то стряслось! И кофею с Анной Мартыновной не допили –
 бегом сюда!
ЗМЕЮКИНА - Думали: пожар или ещё какая халера приключилась!
НАСТАСЬЯ ТИМОФЕЕВНА - Подбегаем к воротам, там два таран-
 таса и музыканты. «Что такое?» А они: «Тут несчастье!» Я

 чуть о землю не хряпнулась - подумала, что ты, Степан
 Степаныч, дуба дал! И уже музыку пригласили…
ЧУБУКОВ - Чуть не дал!...
НАСТАСЬЯ ТИМОФЕЕВНА - Бежим сюда - из оврага Ломов выле-
 зает по колена мокрый и в гусином помёте!
ЗМЕЮКИНА - Даже больше в свином…
НАСТАСЬЯ ТИМОФЕЕВНА - Отчего невыносимо благоухает! Лица
 на нём нет! Кричу: «Что?» А он так же: «Э-э-э…»
ЗМЕЮКИНА - А сам чуть не в слёзы! Сразу мысль мелькнула – не
 утонул ли кто в овраге.
НАСТАСЬЯ ТИМОФЕЕВНА - Тут мы с Аннушкой чуть обе не бряк-
 нулись! Выбегаем сюда, а ты, Степан Степаныч, слава бо-
 гу! живой сидишь и водочку потребляешь…
ЧУБУКОВ - Живой, слава богу! Но так разругался с Ломовым, что
 и до сих пор у меня всё внутри трясётся! Взбрело ему, ду-
 ша моя, что Воловьи Лужки его. а не наши. Ну, и… слово
 за слово…
НАСТАСЬЯ ТИМОФЕЕВНА - Тьфу, тьфу, тьфу! да перестань! Не
 бери в голову! Фу-у-у-у!.. Ну, напугались! Слава богу, от
 сердца отлегло! - (Змеюкиной) - Аннушка, Аннушка, иди
 сюда…Позволь представить - (Указывает на Ятя) - наш зна-
 комый, тоже из города, Аристарх Михайлович Ять.
ЗМЕЮКИНА - (Грациозно присела, пожирая Ятя глазами) - Анна
 Мартыновна Змеюкина.
ЯТЬ - (Заметно растерялся от её взгляда) - А я - Ять.., а я - Ять.
 Аристарх Михайлович… Ять. Мы, так сказать-с, - телегра-
 фисты-с…Телеграфируем ключиком: ти-ти-ти, та-та-та-с-с-с.
ЗМЕЮКИНА - (С чрезмерным изумлением) - Прямо вот так: ти-ти-ти,
 та-та-та? Необыкновенно! Так просто и так понятно! Ти-ти-
 ти, та-та-та! Думаю, женщинам акушерской профессии это
 может оказаться очень полезно. Вы научите меня ти-ти-ти-
 кать вашим ключиком?
ЯТЬ - (Сражённый её активностью) - О!..Буду счастлив! То есть -
 необыкновенно! Исключительно!
ЧУБУКОВ - (Настасье Тимофеевне) - Ты представляешь, лапушка
 моя, как он кричал на меня! «Дедушка моей бабушки, а дя-
 дюшка его тётушки делали какой-то кирпич!» И всякое та-
 кое! Чушь!
НАСТАСЬЯ ТИМОФЕЕВНА - Успокойся, сокол мой ясный, видать
 у него замутнение рассудка случилось.
ЧУБУКОВ - Вполне!
НАСТАСЬЯ ТИМОФЕЕВНА - А у Аннушкиного кузена, у Митень-
 ки радость великая! Там все празднуют, а нас вот сорвали!
 Их Митенька стал знаменитым. О нём газета прописала!
 
ЯТЬ - Знаменитым?! Поздравляем!
ЗМЕЮКИНА - Теперь его фамилия на всю России известна до са-
 мого Сахалина! Митенька уже весь посёлок оббежал, всем
 дачникам статью прочитал!
НАСТАСЬЯ ТИМОФЕЕВНА – Сколько радости родителям!
ЗМЕЮКИНА - И соседи теперь гордятся, что живут рядом со зна-
 менитым человеком!
ЯТЬ - Ещё бы! Жили-жили без всего такого, а тут вдруг с извест-
 ной знаменитостью знакомы!
НАСТАСЬЯ ТИМОФЕЕВНА - Степан Степаныч, Наташенька, ну
 что вы такие сурёзные?
ЧУБУКОВ - Так он же меня узурпатором назвал! Прохвост!
НАСТАСЬЯ ТИМОФЕЕВНА - Забудь! Наплюй! Ты статью-то по-
 слушай про Митеньку! Ты же его знаешь. - (Змеюкиной) –
 Анна Мартыновна, у тебя газетка с собой? Прочитай!
ЗМЕЮКИНА - Митенька, наверно, весь тираж скупил, всем разда-
 ёт. - (Достала из сумочки газету)
НАСТАСЬЯ ТИМОФЕЕВНА - Читай! Читай вслух!
ЗМЕЮКИНА - Лучше вы! - (Подаёт газетку Ятю) - Только обстоя-
 тельно читайте, вдумчиво…В газетках, оказывается, ежели
 что случится – сразу же напечатают!...Любое знаменательное
 событие! Вот здесь читайте.
ЯТЬ - Даже волнуюсь…- (Читает) - « 29 июля в 11 часов вечера...»
ЗМЕЮКИНА - Это прямо вчера.
ЯТЬ - «колежский регистратор Дмитрий Кулдаров…»
ЗМЕЮКИНА - Это Митенька - кузен мой!
ЯТЬ - «выходя из пивной и находясь в нетрезвом состоянии…»
ЗМЕЮКИНА - Это они с Семёном Петровичем…Всё до тонкости
 описано! Продолжайте!
ЯТЬ - «и находясь в нетрезвом состоянии, поскользнулся на яблоч-
 ном огрызке и упал под лошадь стоявшего здесь извозчика.
 Испуганная лошадь, перешагнула через Кулдарова и, прота-
 щив через него телегу гружёную строительным лесом, пом -
 чалась по улицу и была задержана дворниками. Кулдаров,
 вначале находясь в бесчувственном состоянии, был отправ –
 лен в полицейский участок и освидетельствован врачом.
 Удар, который он получил по затылку…»
ЗМЕЮКИНА - Это он об оглоблю, господа! Дальше читайте!
ЯТЬ - «который он получил по затылку, отнёсся к лёгким. О слу-
 чившемся составлен протокол.»… Бесподобно!
ЗМЕЮКИНА - (Беря у Ятя газету) - Ну? Вы теперь поняли?...
ДУНЯШКА - Как не пОнять? Через вашегО брата гружОнОй теле-
 гОй переехали - дураку пОнятнО.


ЯТЬ - Да нет же!..- (Змеюкиной о Дуняшке) - Не обращайте внимания.
 Мышление примитива…А то что мы все живём в одну ис –
 торическую эпоху с известным человеком - это как?! Это вам
 что? Куда? Анна Мартыновна, я вас поздравляю! От души!
ЗМЕЮКИНА - Благодарю вас за тонкость понимания!
ЯТЬ - Теперь и вы возле братца, а мы возле вас, так сказать, в
 лучах славы…
НАСТАСЬЯ ТИМОФЕЕВНА - На всю Россию фамилию пропечатали!
ЗМЕЮКИНА - Теперь всем известно, что в нашем городе проживе-
 ет колежский регистратор Дмитрий Кулдаров!
ДУНЯШКА - Ну да! Через кОтОрогО телегОй переехали и ОглОб-
 лей он ударенный…
НАСТАСЬЯ ТИМОФЕЕВНА - При чём тут телега, оглобля?! Дура!
ДУНЯШКА - Как, при чём? Не через всякОгО телегОпереезжают…
ЗМЕЮКИНА - Вот именно! Даже через Пушкина-Лермонтова не пе-
 реезжали, а через Кулдарова переехали! Оттого и по всей
 России фамилия загремела!
НАСТАСЬЯ ТИМОФЕЕВНА - Степан Степаныч, что ты молчишь?
 Порадуйся за молодого человека! Ведь ты его знаешь.
ЧУБУКОВ - Вполне! Это ты верно сказала - самое ему место в су-
 масшедшем доме! Подлечить бы его малость!
НАСТАСЬЯ ТИМОФЕЕВНА - Ты о ком это?
ЧУБУКОВ - Да как же?! О Ломове! И вот эта кикимора, эта кури-
 ная слепота, осмелилась приехать, чтобы сделать предлже –
 ние! А? Пред-ло-же-е-е-ение!
НАСТАСЬЯ ТИМОФЕЕВНА - Какое предложение?
ЧУБУКОВ - Как же! Из-за этого я и за тобой срочно послал! Как
 же?! Радость! Осчастливил! Музыка! Шампанское!...Он же
 приезжал, чтобы Наташе предложение сделать!... Сыграли,
 прости Господи, свадебку…
 (Стала гробовая тишина. Настасья Тимофеевна
 так и застыла с открытым ртом. Змеюкина от
 неожиданной вести заикала. Наталья в кресле
 открыла глаза, выпрямилась.)
НАСТАСЬЯ ТИМОФЕЕВНА - Предложение?
НАТАЛЬЯ - Мне?
ЧУБУКОВ - Ну, да…
НАТАЛЬЯ - Почему ж ты раньше мне этого не сказал? Купец, ку-
 пец!...
ЧУБУКОВ - И нарядился потому, и музыкантов привёз…Трясся, как
 собачий хвост, сосиска эдакая! Сморчок!
НАТАЛЬЯ - А-а-а-а!... –(Грызя кулаки) - Он уж было и начал, да я
 подумала - просто амурничает! А тут эти проклятые Луж-
 ки… Предложение!... Ах!... Вернуть его! Верну-у-у-у-уть!
 
ЧУБУКОВ - (Ничего не понял) - Зачем вернуть? Пусть катится…
НАСТАСЬЯ ТИМОФЕЕВНА - (Окончательно придя в себя) - Мол-
 чать, прорва! Махамет! Вернуть! Дунька, позови Фоку,
 пусть бежит, может успеет, пока не уехали - вернуть!
НАТАЛЬЯ - Маменька, ему надо сказать, что мы не правы - его
 Лужки! Пусть будут его Лужки!
НАСТАСЬЯ ТИМОФЕЕВНА - Пусть! Его Лужки, его! Чёрт бы их
 побрал!
НАТАЛЬЯ - (Упала в кресло почти без чувств) - Ой, мне дурно!...
 Ой, дурно…Вернуть…
ЗМЕЮКИНА - (Ятю) - Махайте на неё подносом, махайте! Делай-
 те ей атмосферу!
ЯТЬ - (Змеюкиной) - Как прикажите! Для вас я всегда готов ти-ти-
 ти…
ЧУБУКОВ - (Хватив рюмку) - Я не понял, почему вдруг теперь
 Лужки не наши? Почему его?
НАСТАСЬЯ ТИМОФЕЕВНА - Пить надо меньше! Прорва! Маха –
 мет!..
 (Все направляются во флигель, а
 Дуняшка выбегает на авансцену.)
ДУНЯШКА - (Зрителям) - Вы чгО, думаете чтО всё кОнчилОсь?
 Не-е-е-е! У нас так прОстО не бывает - вся дурь впереди!
 Так чтО ступайте в буфет, мадамОв своих шанпанским да
 кОнфектами угОстите, ну, прО себя не забудьте и по звОн-
 ку - сюда! Антракт!
 (Занавес закрывается)

 
 КОНЕЦ ПЕРВОГО АКТА

 
 
 
 


 
 
 
 
 

 

 








 А К Т В Т О Р О Й

 К А Р Т И Н А Т Р Е Т Ь Я

(На авансцене: Ломов, от пояса до пят обёрнут попонкой. Его
штаны сушатся на оглобле.)

ЛОМОВ - Ну-с, господа, вы сами всё видели…и всё слышали…
 Какова семейка?! Каковы папаша с дочкой?! Змеи гремучие!
 Акулы грызучие! Сунь палец - по локоть отхватят! За гни-
 лую кочку голову откусят!... Вот дала бабушка моей тётуш-
 ки Воловьи Лужки во временное пользование - и всё! И за-
 были, и вспоминать не хотят - захапали, да ещё и удивляют-
 ся:«Какая бабушка? Какой кирпич?!»…Узурпаторы! Истиные
 разбойники!... Я ведь по хорошему хотел объяснить, из закон-
 ного принципа, а он?!...А она?!... Она… у неё, видите ли, то –
 же принцыпы - моё! А ведь хозяйственная, своего не упустит.
 Это, конечно не плохо… И когда гневается губки эдак забав-
 но подрагивают! А глазки эдак торчком, торчком! Так мило!
 Такое очарование…Эх, чёрт ли влез с этими Лужками!.. Там
 и Лужков-то тех…будь они прокляты! Дались они мне…Да
 и не нужны они мне - провались они пропадом! Заберите их
 даром…Не мои они, не мои… и пусть - не мои!
 (Входит Теодоракос)
ТЕОДОРАКОС - Иван Васильевиць, цто такое? Цто за маскарад?
ЛОМОВ - Э-э-э, доктор…Послушался вас…Поехал свататься…И раз-
 ругались в дрызь!
ТЕОДОРАКОС - О-о-о! Так вот зацем вы здесь?! Теодоракос таперь
 понял, кто та особа, цто во снах к вам в постель «прыг» де-
 лает! Ай, молодец, Иван Васильевиць! А зацем ругались? За-
 цем свадьбу не сделали? Цто такое?
ЛОМОВ - Из принцыпа!
ТЕОДОРАКОС - Какой принцип? Зацем принцип? Принцип один -

 целуй невесту, веди под венец, накрывай стол - гуляй
 свадьбу! Или невеста не нравится?
ЛОМОВ - (Смущённо) - Нравится…
ТЕОДОРАКОС - Может вы ей поцему-то не того?…
ЛОМОВ - Ещё чего… Просто у нас принцып. И она с принцыпом,
 и я… Без принцыпа мы что ж? Тьфу…дурь!
ТЕОДОРАКОС - (Грустно после паузы) - Я ницего не понимаю… За-
 цем дурь?...Здесь, в России я живу уже больше года и цего-
 то не могу понять…Я не понимаю, как вы друг друга
 понимаете?...Здесь всё не так, как в Греции…Здесь все ка-
 кие-то ненормальные… Сейцас встретил Митю Кулдарова -
 о нём в газете напецятали - бегает, всем заметку цитает. А
 голова оглоблей пробита - дурь! «Митя, говорю, - лециться
 надо!», а он: « Некогда! Так пройдёт…» Дурь…
ЛОМОВ - (С отчаянием) - Конечно! У нас завсегда так! Потому мы
 и не греки!... – (Гордо выпрямился, от чего забыл о попонке.
 Она упала, обнажив его голые ноги)





 К А Р Т И Н А Ч Е Т В Ё Р Т А Я

 (Та же декорация, что и во второй картине - сад Чубуковых. На-
 талья сидит за столом и что-то пишет на листке бумаги. Рядом
 в ожидании Дуняшка. Змеюкина и Ять сидят рядом на лавочке,
 Чубуков в сторонке, отвернувшись. Настасья Тимофеевна в возму –
 щении расхаживает из стороны в сторону.)

НАСТАСЬЯ ТИМОФЕЕВНА - Что наделали?!...Что натворили?! Ведь
 заклевали человека! Задолбали! В навозную жижу загнали!...
 А он свататься приезжал!... С предложением прибыл!...Такой
 замечательный человек!...Такой приятный и правильный же-
 них!..
ЗМЕЮКИНА - А я ещё подумала - зачем это там музыканты?
НАСТАСЬЯ ТИМОФЕЕВНА - Потому что с серьёзными намерения-
 ми! Культурно!... И - на тебе!... А всё ты, старый пень! Уда-
 виться готов за какие-то дрянные Лужки, чтоб они сгорели!
 У-у-у, прорва!
ЧУБУКОВ - Но, душа моя, почему прорва? Я из принцыпа, по спра-
 ведливости.
НАСТАСЬЯ ТИМОФЕЕВНА - Замолчи, махамет!
 (Наталья закончила писать, свернула бумагу,

 подала Дуняшке)
НАТАЛЬЯ - На, вручи ему!
НАСТАСЬЯ ТИМОФЕЕВНА - Да на словах добавь, что все мы тут
 вспомнили, что Воловьи Лужки не наши, а его!
ДУНЯШКА - Как не наши?!
ВСЕ ЧУБУКОВЫ - Не наши! Его! Его!
НАСТАСЬЯ ТИМОФЕЕВНА - Запомни - Лужки его! Беги!
 (Дуняшка с письмом бросилась бегом через мостик
 и чуть не столкнулась с входящим сюда доктором
 Теодоракосом)
ТЕОДОРАКОС - Доброго здоровья, дорогие хозяева!
ЧУБУКОВ - (Обрадовался) - О! Доктор! Теодор Теодоркович! Захо-
 дите! Милости просим!
ТЕОДОРАКОС - У вас цто-то слуцилось или не слуцилось?
ЧУБУКОВ - Да ничего не случилось. Так, пошумели, как водится…
НАСТАСЬЯ ТИМОФЕЕВНА - С дури…
ТЕОДОРАКОС - Да, да, да, я понимю - она есть кругом.
ЧУБУКОВ - Присаживайтесь, Теодор Теодоракович, да рюмочку вот
 с устатку!
НАСТАСЬЯ ТИМОФЕЕВНА - Давненько вы у нас не были, доктор,
 давненько…Не хорошо. Я хоть с виду женщина и здоровая,
 а если меня разобрать, то ни одного здорового органа не
 сыщется. Вот сегодня у Анны Мартыновны кофею пила,
 так без всякого аппетиту. Вам бы меня послушать…
ЧУБУКОВ - (Поднимая налитую рюмку) - Теодоракович! Прошу!
ТЕОДОРАКОС - (Поднимает рюмку) - Цтобы в вашем доме не слу-
 цялось нехорошее!
ЧУБУКОВ - Ах, как славно! Вот бы действительно так! - (Оценив,
 что водка в штофе закончилась) - А может пройдём в гос-
 тиную?! А, Настасья Тимофеевна? Дуняшка уж там стол
 накрыла! А?...Видишь ли, Теодор Теодоракович, сватовство
 тут у нас намечалось, да… эх!
НАСТАСЬЯ ТИМОФЕЕВНА - Да от большого ума не случилось!
ЧУБУКОВ - Да я тут немного пошумел, да и он молодец! Ну, коро-
 че, как всегда, перестарались - из небольшой, но хорошей
 затеи - большой скандальный пшик сотворили. А она, - (На
 Настасью Тимофеевну) - явившись, страшней тигры на ме-
 ня накинулась! Истиная тигра!
НАСТАСЬЯ ТИСМОФЕЕВНА - Анна Мартыновна, Аристарх Михай-
 лович, пройдёмте в гостиную, посидим. Там не так жарко.
ЯТЬ - (Поднимаясь, подаёт Змеюкиной руку) – Позвольте, очарова-
 тельная Анна Мартыновна, проявить, так сказать,…
ЗМЕЮКИНА - Ти-ти-ти, та-та-та? - (И задышала в нос) - Ах, как это
 тонко…Проявляйте, проявляйте…

ЧУБУКОВ - (Теодоракосу) - А вот в Греции есть тигры?
ТЕОДОРАКОС - Тигры?...Есть…
ЧУБУКОВ - И львы есть?
ТЕОДОРАКОС - И львы…Это в России ницего нету, а в Греции всё
 есть.
НАСТАСЬЯ ТИМОФЕЕВНА - Господи! Да должно же чего-то у вас
 не быть?
ТЕОДОРАКОС - В Греции всё есть…
ЧУБУКОВ - Значит, и воровство, и жульничество тоже есть?
ТЕОДОРАКОС - Цто?...Не-е-ет, этого нет! Этой дури нет.
ЧУБУКОВ - А я вот не верю!..Власть-то у вас там есть?
ТЕОДОРАКОС - Власть? Есть.
ЧУБУКОВ - Чиновничья братия есть?
ТЕОДОРАКОС - Есть…
ЧУБУКОВ - Значит и воровство, и казнократство, и взяточничество
 должно быть!
ТЕОДОРАКОС - Зацем? Этого нет!
ЧУБУКОВ - Чего ж вы тогда к нам едите, если у вас там так хо-
 рошо?
ТЕОДОРАКОС - Лецить…лецить надо…
ЧУБУКОВ - Сочувствую!... Воровства нет! Как же вы там живёте?
 Чем же вы там занимаетесь? Недоумева-а-а-аю… Пойдём
 в гостиную выпьем за необразованный греческий народ!
ЯТЬ - Да, Степан Степаныч, нынче чтобы правильно украсть, не-
 применно надо образование иметь. Необразованный, он как?
 Он украдёт булку - так его и посадят. А образованный,
 он миллион может хапнутть - и ничего! Потому как обра-
 зованно украл!
 (Вбегает Дуняшка)
ДУНЯШКА - Идёт… Не хОтел вОзвращаться - шибкО Обидимшись
 и ишшО пОтОму, чтО Он в такОм виде - штаны сушат-
 ся. А как услышал, чтО Лужки егО, так пОвеселел и за-
 сОбирался. А тут, кстати, ваш братец, Анна МартынОвна,
 заявился, газетку стал всем читать прО свОю славу. Так
 музыканты силкОм с негО штаны сняли и Ивана Василь-
 евича Обрядили. Теперь знаменитОсть без штанОв сидит
 в тарантасе, а Иван Васильевич…
 (Монолог Дуняшки прервала приближающаяся
 музыка. Лихо играли: «Чернобровый-черногла-
 зый, молодец удалый»)
ДУНЯШКА - Во! Идут! - (Опять метнулась за мостик)
НАТАЛЬЯ - (Всем, махая руками) - Уходите! Уходите от сюда!
НАСТАСЬЯ ТИМОФЕЕВНА -Все уходим, пусть они сами тут гово-
 ворят. Все в гостиную! Надо снять с божницы мою икону,

 пусть на готове будет.Пошли, пошли за стол. Мы ничего
 не знаем, ничего не видим…
ЯТЬ - (Змеюкиной, направляясь во флигель) - Вы слышите, как
 бьётся сердце телеграфиста? Ти-ти-ти…
ЗМЕЮКИНА - Та-та-та…Нет, не слышу, нет- нет- нет.
ЯТЬ - Сжальтесь, скажите: да-да-да …- (Уходят)
ЧУБУКОВ - Тьфу-тьфу-тьфу, чтоб не сглазить! Выпьем, голуби мои!
 Цыпочки! Сосисочки!...Ух! Я нынче нажрусь! Вот именно,
 господа!
 (Все уходят во флигель. Оставшись одна, На-
 талья суетливо поправляет причёску, ворот
 платья. Встала, готовясь встретить Ломова.
 Скрывая улыбку, торжественно входит через
 мостик Дуняшка.)
ДУНЯШКА - (Невидимому ещё Ломову) - МилОсти прОсим, Иван Ва-
 сильевич. Барышня ждут вас.
 (Появляется Ломов. Он так же наряден, только
 брюки на нём явно не его - велики. От смуще-
 ния он прикрывается огромным листом лопуха.
 Он дал знак музыкантам и они там, за кулиса-
 ми замолчали.)
ДУНЯШКА - Наталья СтепанОвна, ежели что я тама, с музыканта-
 ми, - (Убегает к музыкантам)
НАТАЛЬЯ - Иван Васильевич…
ЛОМОВ - Простите, Наталья Степановна… я в таком виде. Хотел
 домой, да музыканты, канальи уговорили - им заработок
 терять нет никакого резона.
НАТАЛЬЯ - Их понять можно… Ничего, Иван Васильевич, прохо –
 дите… Я рада…
ЛОМОВ - И меня поймите: мой вид - это не от неуважения к вам,
 а от случайного попадания, как вы изволили видеть, в
 общество га-га-га, хрю-хрю-хрю! Ха-ха-ха!
НАТАЛЬЯ - (Подходит к нему, берёт за лопух, ведёт за собой) –Ни-
 чего, ничего, не смущайтесь. Да не цепляйтесь за свой
 лопух, не стесняйтесь…И простите нас, Иван Васильевич,
 Я тоже теперь припоминаю: Воловьи Лужки в самом де-
 ле ваши! И что это меня заклинило?! Дурь какая-то!
ЛОМОВ - Вот именно. Я же вам говорил!
НАТАЛЬЯ - Ваши, ваши Лужки… Садитесь…Мы были неправы…
 (Садятся. Пауза.)
НАТАЛЬЯ - Как там погода?
ЛОМОВ - Так ведь как и тут…парит. А вчера был дождь…
НАТАЛЬЯ - Да! А потом кончился…
ЛОМОВ - Такую лужу в овраге налил…

НАТАЛЬЯ - Гуси загадили…
ЛОМОВ - И свиньи! От них самые чувствительные ароматы!
НАТАЛЬЯ - Вот проклятые!… -(Обмахивается лопухом)
 (Опять пауза. Приоткрылась дверь во флигель,
 выглядывают Настасья Тимофеевна, Змеюкина
 и Ять. Подключается Чубуков.)
ЧУБУКОВ - Ну, как?
НАСТАСЬЯ ТИМОФЕЕВНА - В полном примирении - про погоду
 говорят…
ЧУБУКОВ - Слава богу!
НАСТАСЬЯ ТИМОФЕЕВНА - Всё…пошло…поехало…
ЗМЕЮКИНА - (Ятю) - Я думаю, от чего мне так жарко? А это вы
 на меня налезаете…
НАСТАСЬЯ ТИМОФЕЕВНА - Тихо.. - (Закрывают дверь)
НАТАЛЬЯ - Иван Васильевич, а прикажите своим музыкантам, пу-
 сть чего-то поиграют, просто так, для слуха.
ЛОМОВ - С привеликим удовольствием для вас! - (Ломов вскочил,
 подбежал к мостику и закричал музыкантам) - Эй, там!
 Мудест! Поиграйте чего-то вот Наталье Степановне для
 удовольствия! - (Довольный, вернулся к Наталье) – Сейчас!
 Эти канальи за деньги хоть что сыграют!
 (Из-за кулис от музыкантов полилась бодрая
 музыка «Ах, Параня, ты, Параня..»)
ЛОМОВ - (Подсел к Наталье) - Вот! Извольте-с…
НАТАЛЬЯ - Как хорошо играют!... Как душевно!...как на масляни-
 цу!
ЛОМОВ - Я специально их нанял, потому как они в этом деле до-
 ки! Я, чтоб искуссно! Чтоб красиво!
НАТАЛЬЯ - Молодцы!
ЛОМОВ - Зажигательно играют! Ноги прямо сами в ход идут.
НАТАЛЬЯ - Так пойдёмте! Попляшем, коль охота!
 (Наталья тащит Ломова за руку и они
 увлечённо приплясывают под музыку.)
НАТАЛЬЯ - Как хорошо!...
ЛОМОВ - Замечательно!...
НАТАЛЬЯ - А с чего это вы, Иван Васильевич, стали с музыканта-
 ми ездить? Что за охота - таскать их за собой?
ЛОМОВ - (С игривой загадкой) - А вот охота, Наталья Степановна,
 охота!
НАТАЛЬЯ - Извините за каламбур - и на кого вы охотитесь?
ЛОМОВ - А завелась в наших лесах бела лебедь… Кстати, об охоте:
 вы слыхали, какое у меня несчастье?
НАТАЛЬЯ - Ах! Какое?
ЛОМОВ - Мой Угадай, которого вы изволите знать, захромал.

НАТАЛЬЯ - Какая жалость! От чего же?
ЛОМОВ - Не знаю…Может вывихнул, а может другие собаки поку -
 сали.
НАТАЛЬЯ - Ай-я-я-яй!
ЛОМОВ - Самая лучшая собака, не говоря уж о деньгах! Ведь я за
 него 125 рублей заплатил!
НАТАЛЬЯ - Ого!.. Переплатили, Иван Васильевич, явно переплати –
 ли!
ЛОМОВ - Да вы что??! Собака чудесная! Замечательная!
НАТАЛЬЯ - Папа за своего Откатая 85 рублей дал, а ведь Откатай
 куда лучше Угадая!
ЛОМОВ - Откатай лучше Угадая? Что вы!
НАТАЛЬЯ - Конечно лучше! Откатай, правда, молод, ещё не опсо –
 вел, но по лапам и по розвязи лучше его нет во всей
 округе.
ЛОМОВ - Но вы забываете, что ваш Откатай подуздоват, а подуз –
 доватая собака плоха на поимку.
НАТАЛЬЯ - Подуздоват?!
ЛОМОВ - Конечно!
НАТАЛЬЯ - Первый раз слышу.
ЛОМОВ - Уверяю вас, нижняя челюсть короче верхней.
НАТАЛЬЯ - А вы меряли?
ЛОМОВ - Да и так видать.
НАТАЛЬЯ - Наш Откатай породистый, густопсовый, он сын Запря-
 гая и Стамески, а у вашего муругопегого до породы не
 доберёшься!
ЛОМОВ - Что?! Да вы…
НАТАЛЬЯ - И стар, и уродлив, как кляча!
 (Ломов прекратил танцевать, бросился к
 мостику, кричит музыкантам.)
ЛОМОВ - Музыканты, молчать!.. Молчать!.. Мудест, молчать!
 (Музыка умолкла)
ГОЛОС МОДЕСТА - Да сколько можно, барин?! Я не этот, как вы
 называете, а Мо-одест!!! У нас тоже гордость имеется!
ЛОМОВ - Пошли прочь! За ворота! Прочь!
ГОЛОС МОДЕСТА - А плата?
ЛОМОВ - Ну, мерзавцы, негодяи!
 (Ломов бросается через мостик к музыкантам.
 Наталья вслед за ним.)
НАТАЛЬЯ - Не-е-ет, вы не увиливайте! Согласитесь, что Угадай
 хуже нашего Откатая! Это же всем видно!
 (Наталья убегает вслед за Ломовым. Тут же
 открывается дверь флигеля, выскакивают На-
 стасья Тимофеевна, Змеюкина, Ять и смотрят

 за мостик, куда убежали Ломов и Наталья.)
НАСТАСЬЯ ТИМОФЕЕВНА - Что она городит?! Что городит?!
 (В двери флигеля появился Чубуков)
ЧУБУКОВ - Ну, чего там?
НАСТАСЬЯ ТИМОФЕЕВНА - Да опять коса на камень! Наш От-
 катай, видишь ли, лучше его Угадая!
ЧУБУКОВ - Лучше! - (Обернулся, кричит в гостиную) - Теодорако-
 вич, ты же видел моего Откатая?! Зверь! Тут и спорить
 нечего!
НАСТАСЬЯ ТИМОФЕЕВНА - Замолчи! Не ори, махамет!
ЧУБУКОВ - (Рванул вперёд) - Да он же ни уха, ни рыла в собаках!
 Да куда ж ему против нашего Откатая?!..
НАСТАСЬЯ ТИМОФЕЕВНА - Назад! Они возвращаются! Назад!
 (Вместе со Змеюкиной и Ятем затолкали
 Чубукова в дом, скрылись сами, закрыв дверь.
 По мостику возвращаегся разгневанная Наталья,
 за нею пышущий тепераментом Ломов)
ЛОМОВ - Мой Угадай стар? Да я за него пяти ваших Откатаев не
 возьму!
НАСТАСЬЯ - А никто и не даст за такую клячу!
ЛОМОВ - А таких, как ваш Откатай, у каждого выжлятника - пруд
 пруди! Четвертная - красная цена!
НАТАЛЬЯ - В вас, Иван Васильевич, сегодня сидит какой-то бес
 противоречия. То выдумали, что Лужки ваши, то Угадай
 лучше Откатая!
ЛОМОВ - Ах! Все-таки Лужки не мои?! Вот как!? Хорошо!
НАТАЛЬЯ - Ну, это так…А вот наш Откатай по всем статьям луч-
 ше вашего Угадая!
ЛОМОВ - Я вижу, Наталья Степановна, вы считаете меня за слепо-
 го или за дурачка. Да поймите, что ваш Откатай подуз –
 доват!
НАТАЛЬЯ - Неправда!
ЛОМОВ - Подуздоват!
НАТАЛЬЯ - Нет!
ЛОМОВ - Ещё как! - (Задёргалось веко) - О, опять…
НАТАЛЬЯ - Нет! Нет! Нет! Неправда! - (Бьёт его лопухом)
 (Из флигеля выбегают Змеюкина и Ять)
ЗМЕЮКИНА - Ля-ля-ля! Ля-ля-ля! А где музыка? Давайте будем
 танцевать!
ЯТЬ - Иван Васильевич, прикажите музыку!
ЛОМОВ - Пошли к чёрту!
НАТАЛЬЯ - Вот, Анна Мартыновна, скажите, вы нашего Откатая
 видели: разве он подуздоват?
ЛОМОВ - Честно! Как незаинтересованное лицо.

ЗМЕЮКИНА - Я не разбираюсь, я же акушерка, а не ветеринар. А
 вот матушка ваша…там…говорит, что надо бы, чтобы
 неприменно был подуздоват… - (Подмигивает Наталье)-
 Вы меня понимаете?
НАТАЛЬЯ - Да вы что все сегодня?!
ЛОМОВ - Вот вам правда!
 (Растерянная Наталья переводит взгляд с под-
 мигивающей ей Змеюкиной на подмигивающего
 в тике Ломова, то обратно.)
НАТАЛЬЯ - Вы что перемигиваетесь?! Сговорились? Не подуздо-
 ват! А батюшка что там говорит?
ЯТЬ - Степан Степаныч от водочки разблагоухал и входит в сос-
 тояние активного беспокойства…
ЗМЕЮКИНА - Грозится за Откатая перестрелять всех из ружья.
НАТАЛЬЯ - Зовите его сюда! Папу сюда!
 (Из флигеля послышались крики и какой-то
 грохот.)
ЗМЕЮКИНА - (В восторге) - Ну, началось! Аристарх Михайлович,
 ти-ти-тикаем туда! Там будет самое интересное!
ЯТЬ - Там интересно, но мухи заедают!
 (Змеюкина и Ять направились во флигель, но
 появившаяся на мостике Дуняшка останови-
 ла их)
ДУНЯШКА - Ой! Анна МартынОвна! Там за вОрОтами ваш двО-
 юрОдный братец…Он пО сОседям бегал, всем прО себя
 газетку читал - везде за славу егО и угОщали. А тут му-
 зыканты ему самОгОну налили - и, видать, хватилО! В
 стОлб упёрся - ОтОрвать не мОгут. НарОду сОбралОсь,
 и ржут, как кОни - пОтОму как знаменитОсть стОит ра-
 кОм и натуральнО без штанОв.
ЗМЕЮКИНА - Боже мой!...
ЯТЬ - Вот это пейзаж с натюрмортом!
ЗМЕЮКИНА - Бедный Митя!...-(Ятю) - Аристарх Михайлович, как
 мужчина, как благородный человек, вы должны помочь!
ЯТЬ - Всем чем могу! Весь к вашим услугам, несравненная Анна
 Мартыновна! Располагайте проводами моих чувств..
ЗМЕЮКИНА - За мной!
 (Змеюкина, Ять, а за ними и Дуняшка
 бросились через мостик.)
НАТАЛЬЯ - Я заметила: те охотнтки больше всех спорят, которые
 меньше всех понимают!
ЛОМОВ - Сударыня, замолчите, у меня сердце лопается…
НАТАЛЬЯ - Не замолчу, пока не сознаетесь, что Откатай лучше
 вашего Угадая!

ЛОМОВ - Во сто раз хуже! Чтоб он сдох, ваш Откатай!...
НАТАЛЬЯ - А вашему дурацкому Угадаю и сдыхать не надо, он и
 без того дохлый! Ему вон гусей в луже гонять - на боль-
 шее его и не хватит!
ЛОМОВ - Что?! Наталья Степановна!...
НАТАЛЬЯ - Да, да, свиней пасти!...
 (В этот миг из флигеля, с ружьём в руке, выр-
 вался Чубуков и, захлопнув за собою дверь, стал
 держать её, чтобы оттуда никто сюда не про-
 ник. А оттуда рвались, стучали, дёргали, а го-
 лос Настасьи Тимофеевны требовал, чтобы ма-
 хамет незамедлительно их впустил)
ЧУБУКОВ - Что за шум? Что за крик?
НАТАЛЬЯ - Папа!...Скажи этому господину!
ЛОМОВ - Степан Степаныч, поясните Наталье Степановне…
ЧУБУКОВ - Не волнуйся, Наташенька… - (Ломову) - Драгоценный
 мой, ваш Угадай имеет свои хорошие качества, но, краса-
 вец мой, эта собака стара и с коротким щипцом!
ЛОМОВ - Ка-а-ак?!
ЧУБУКОВ - С коротким щипцом, цыпочка!
ЛОМОВ - А припомните: в Маруськиных зеленях мой Угадай шёл
 с графским Размахаем ухо в ухо, а ваш Откатай отстал
 на целую версту.
ЧУБУКОВ - Потому что графский доезжачий ударил его арапником.
ЛОМОВ - За дело. Все собаки, как собаки, за лисицей бегут, а ваш
 Откатай стал барана трепать!
ЧУБУКОВ - Неправда! Ударил потому, что всем завидно на хорошую
 собаку смотреть! Завистники все! И вы, сударь, не без гре-
 ха! Не можете перенести, если чья-то собака лучше вашего
 Угадая!
ЛОМОВ - Да чему завидовать?! .. О! О! Какое сердцебиение…
НАТАЛЬЯ - Сразу сердцебиение…Да какой вы охотник? Вам на пе-
 чи тараканов давить, а не лисиц гонять!
ЧУБУКОВ - Вот именно! И добро бы охотился, а то так… ездит
 только чужим собакам мешать да спорить.
ЛОМОВ - А вы на охоту ездите затем, чтобы к графу примазаться!
ЧУБУКОВ - Что-с?!
ЛОМОВ - И всем это видно! Вы - интриган!
ЧУБУКОВ - Я интриган?
ЛОМОВ - Интриган!
ЧУБУКОВ - Молчать! Мальчишка! Щенок!
ЛОМОВ - Старая крыса! Иезуит!
ЧУБУКОВ - Замолчи, а то подстрелю, как куропатку! Свистун!
ЛОМОВ - Всем известно, что ваша супруга по пятницам вас бьёт!

ЧУБУКОВ - А тебя твоя дворня ни во что ни ставит!
ЛОМОВ - Иезуи-и-ит! Старый пьяница!
ЧУБУКОВ - Убью-ю-ю!!! -
 (Чубуков отпустил дверь и двинулся с ружьём
 на Ломова. Из флигеля выскочили Настасья
 Тимофеевна и Теодоракос.)
НАСТАСЬЯ ТИМОФЕЕВНА - Что ты делаешь, махамет?!
 (Она всем своим телом навалилась на мужа,
 перекрывая так от него Ломова)
НАТАЛЬЯ - А Лужки наши и Откатай лучше Угадая!
НАСТАСЬЯ ТИМОФЕЕВНА - Иван Васильевич, не верьте! Лужки
 ваши и Угадай ваш лучше Откатая!
ЛОМОВ (В отчаянии ретируется, желая уйти) - Да чтоб он сдох
 ваш Откатай!
 (В это время через мостик вбежала Змеюкина,
 а за нею Дуняшка)
ЗМЕЮКИНА - Господа! Господа! Мой кузен Митенька…
НАСТАСЬЯ ТИМОФЕЕВНА - Да чтоб он провалился! Не до него!
 Аннушка подтверди, что Лужки вот его! Теодор Теодорако-
 вич, и вы тоже! Дуняшка..
ЗМЕЮКИНА - (Ломову) - Кончно, конечно ваши!
ДУНЯШКА - Лужки ваши! Ваши!
НАТАЛЬЯ - Врут! Врут! Всё врут!
ТЕОДОРАКОС - (Чубукову) -Степан Степаныч, поимей разум.
НАСТАСЬЯ ТИМОФЕЕВНА - И Угадай лучше Откатая!
ЗМЕЮКИНА и ДУНЯШКА - Лучше! Лучше!
НАТАЛЬЯ - Бессовестно врут!
ЛОМОВ - А-а-а, не нравится правду слушать?! Лицемеры!!!
ЧУБУКОВ - Что?! Сопляк!..Убью!
 (Чубуков не мог прорваться сквозь заслон На-
 стасьи Тимофеевны и, находясь вне себя от
 гнева, бабахнул из ружья вверх в сторону Ло-
 мова. Визг, Вопли. Женщины посыпались на
 пол. Ломов, стоявший спиной к ограде, пе-
 ревалился через него наружу, только ноги
 мелькнули. Теодоракос бросился к Чубукову.)
ТЕОДОРАКОС - Степан Степаныч, это зацем?... Я не понимаю…
 Давай лецить нервы? - (Отобрал у Чубукова ружьё, пере-
 дал подоспевшей Дуняшке) - Поедем в больницьку, ляжем
 на коецьку - хорошо-о-о!
ЧУБУКОВ - (Будто отрезвел после выстрела) - Боже мой, что я
 творю?... Сам не ведаю…Ой, мне дурно…
НАСТАСЬЯ ТИМОФЕЕВНА - (Поднимаясь с пола) - Провались
 твой Откатай! Из-за него и свадьбы никакой не будет. Со-

 ображай, прорва!
ЧУБУКОВ - Точно…прорва!... Махамет!...Где он? Иван Васильевич,
 голуба моя…Где он?
 (В это время завизжала Змеюкина, глядя за ог-
 раду и тыча туда пальцем. К ней подбежала
 Наталья и, увидев там безжизненное тело Ло-
 мова, закричала:)
НАТАЛЬЯ - А-а-а-а!!!... Папа!... Папа, ты убил его!
ЧУБУКОВ - Я… убил…Господи…
 (Чубуков стал терять сознание. Теодоракос и
 Дуняшка подхватили его под руки и повели во
 флигель.)
НАТАЛЬЯ - (Над телом Ломова) -Ужас!... Доктора! Скорее доктора!
 Папа застрелил его!... – (Заметалась по поляне)
НАСТАСЬЯ ТИМОФЕЕВНА - Господи!..Какое несчастье! Какое го-
 ре!...Убил! Убил!...Сыграли свадьбу!... В острог, на каторгу те-
 перь сыграешь! Махамет!...Выдали, называется, дочку замуж…
НАТАЛЬЯ - Анна Мартыновна, что же вы стоите? Сделайте что-ни-
 будь, вы же медик!
ЗМЕЮКИНА - Роды, что ли, от него принять?... Убили, так вызы –
 вайте катафалку.
 (Однако взяла со стола стакан с водой и
 стала брызгать на лежащего Ломова.)
НАСТАСЬЯ ТИМОФЕЕВНА - (Причитая) - А какой человек был?!
 Обходительный, добрый! Очень правильный, настоящий был
 жених! - (Упала в кресло)
НАТАЛЬЯ - (Ревёт) - Перестаньте, маменька…
ЗМЕЮКИНА - Странно…на что это он мне так нахально намекает? НАСТАСЬЯ ТИМОФЕЕВНА - Кто намекает? Как?
ЗМЕЮКИНА - Да этот труп мне подмигивает, будто я ему какая-ни-
 будь с панели! Хам! Бесстыдник!
 (Наталья и Настасья Тимофеевна бросились
 к лежащему Ломову)
НАТАЛЬЯ - Подмигивает?!...Подмигивает… Живой!..Он живой! Ма-
 менька, он глаза открывает… Иван Васильевич!
НАСТАСЬЯ ТИМОФЕЕВНА - Миленький!…- (Помогает Ломову под-
 няться) - Поднимайтесь, поднимайтесь…Опаньки, опаньки…
 Вот так, вот так…Вот мы и на ножках! Вот и молодец! Кра-
 савец наш…Слава богу, пулька нас миновала…
ЛОМОВ - (В прострации) - Что?... Ничего не понимаю…Что случи –
 лось? Что тут было?
НАСТАСЬЯ ТИМОФЕЕВНА - Да как же?! Такая радость! Такое
 счастье! А вы не помните?
 (Ломов покачал головой)


НАСТАСЬЯ ТИМОФЕЕВНА - Ну как же?! Вы приехали к нам и
 сделали Наташе предложение! Она согласилась! И все мы
 согласны! Такая радость!
ЛОМОВ - Да? Ничего не помню…
НАСТАСЬЯ ТИМОФЕЕВНА - Нет уж, нет уж, от своих слов не от-
 ступайтесь! Сделали предложение! Мы согласились! И Анна
 Мартыновна присутствовала, подтверждает.
ЗМЕЮКИНА - Все слышали! Да, да, да!
НАСТАСЬЯ ТИМОФЕЕВНА - (К появившейся в дверях флигеля Ду-
 няшке) - Дуняшка, икону! Скорее…
ЛОМОВ - Предложение…согласие…ничего не понимаю…как?.. Но
 счастлив, безмерно счастлив… Наталья Степановна…
 (Настасья Тимофеевна соединила руки Натальи
 и Ломова.)
НАСТАСЬЯ ТИМОФЕЕВНА - Она ещё как согласна! Последние
 дни только и вздыхала: «Вот приехал бы Иван Васильевич,
 да сделал бы мне предложение, так я бы тут же и согласи-
 лась!»
НАТАЛЬЯ - Маменька, что вы мелете?
НАСТАСЬЯ ТИМОФЕЕВНА - Вот, тоже не помнит… - (Приняла от
 прибежавшей Дуняшки икону) - Благословляю вас, дети мои!
 Будте счастливы! А теперь поцелуйтесь.
ЛОМОВ - (Всё ещё толком не пришёл в себя) - А?...Что?...Ну, да…
 Необычайно счастлив…
 (Дуняшка выбежала на мостик, махнула музы-
 кантам и там заиграли: «Ах, ты, душечка,
 красна девица…»
ДУНЯШКА - ВОт радОстнО-тО! Я сейчас Степана Степаныча пО –
 зОву! Он там вОдОчки намахнул и Опять Оклемался! Ска-
 жу, чтО Иван Васильевич живОй, а тО Он чуть не плачет-
 в ОстрОг не хОчет!
 (Дуняшка убежала во флигель.)
ЗМЕЮКИНА - Иван Васильевич, ну что же вы?...Обнимите же неве-
 сту! Да целуйте же её, целуйте!
НАСТАСЬЯ ТИМОФЕЕВНА - Уже можно! Можно!
 (Но Ломов лишь блаженно улыбался и подмигивал
 Наталье правым глазом. Тогда Наталья сама схва-
 тила его, притянула к себе и впилась в его губы
 долгим поцлуем. Настасья Тимофеевна и Змеюкина
 зааплодировали, восторженно закричали, а Змеюки-
 на, наблюдая за затянувшимся поцелуем, томно за-
 изгибалась всем телом, прикрыла глаза и шумно за-
 дышала.)

ЗМЕЮКИНА - Так его… так…ещё…ещё… Ну где же Ять?...
 (Настасья Тимофеевна оттащила Змеюкину от
 целующихся.)
НАСТАСЬЯ ТИМОФЕЕВНА - Отойдём, Аннушка…Слава богу, всё
 сладилось!
ЗМЕЮКИНА - Поздравляю, Настасья Тимофеевна! Наконец-то, свер-
 шилось! Да ещё с таким романтизмом… и без намечав –
 шейся драки…
 (Но тут во флигеле раздался грохот и рёв Чу-
 букова. Распахнулась дверь, выбежал перепуганный
 Теодоракос, а за ним, закатывая рукава, Чубуков.)
ТЕОДОРАКОС - Зацем, Степан Степаныць?... Цто такое? При цём
 тут моя морда?
ЧУБУКОВ - Стой, грека через реку!.. Раззудись, плечо!...
 (Присутствующие шарахнулись в разные стороны.
 Теодоракос метнулся туда, сюда, Чубуков за ним.
 Теодоракос выскочил в сад и скрылся в его глуби-
 не - Чубуков за ним)
НАСТАСЬЯ ТИМОФЕЕВНА - Что такое опять?
ЗМЕЮКИНА - Как же без драки?! Как это интересно!
НАСТАСЬЯ ТИМОФЕЕВНА - Дуняшка, спрячь ружьё!
ДУНЯШКА - Уж схОрОнила! А этО Степан Степаныч От радОсти
 буйствуют! Как узнал, чтО Иван Васильевич живОй, так
 весь и взвеселился! ДОктОр ему всё, мОл, лечиться вам
 надО, Степан Степаныч, а Степан Степаныч ему - ты че-
 гО этО всю рассейскую нацию в бОльные записываешь?
 А ну, давай, грека через реку, пО-нашему, пО-русски пО-
 дерёмся, кОсточки разОмнём - там и станет яснО – здОрОв
 ли я?! Ну, мОлОдечествО, обычнОе делО. А грек не пОни-
 мает, зачем нужнО драться. Ну и началОсь у них!...
НАСТАСЬЯ ТИМОФЕЕВНА - Только б не не зашиб с горяча, а
 так, пусть погоняет - засиделись! Это у них не впервой!
 Эй, Дуняша, а принеси-ка нам сюда шампанского! И музы-
 кантам тоже! У нас нынче праздник!
 (В это время на мостике появился Ять)
ЯТЬ - (В сторону Змеюкиной) - Ти-ти-ти, та-та-та, ти-ти-ти!...
ЗМЕЮКИНА - (В ответ) - Та-та, ти-ти, та-та! Ну где вы так дол-
 го, несчастный? - (Подбежала к нему) - Как там?
ЯТЬ - Теперь ваш кузен, несравненная Анна Мартыновна, действи-
 тельно стал знаменитым…на всю округу. Такого ещё не бы-
 вало и даже в Греции!...Пять человек не могли оторвать Ми-
 теньку от фонарного столба! Выворотили! Вместе со столбом
 уложили Митеньку в тарантас, прикрыли голые ноги попон-
 кой и повезли в город в газету, как факт необычности!

ЗМЕЮКИНА - А здесь у нас радостное событие: Наталья Степанов-
 на выходит замуж за Ивана Васильевича! Вон, посмотрите,
 они до сих пор целуются! Ав…! Позавидуйте.
НАСТАСЬЯ ТИМОФЕЕВНА - Аристарх Михайлович, голубчик, вы
 там в городе среди всяких чинов обитаете… поспособствуй-
 те - нам бы на свадьбу да генерала бы какого зазвать! А?
 Чтоб свадьба с генералом!
ДУНЯШКА - (Подошла с шампанским на подносе) - Ух ты! Вот этО
 да! Свадьба с генералОм!
ЯТЬ - Генерала?...Это вам, дорогая Настасья Тимофеевна, не прос-
 то так…
НАСТАСЬЯ ТИМОФЕЕВНА - (Сама подала Ятю бокал с шампан-
 ским) - Аристарх Михайлович, нам даже не самого гене -
 рального, но заметного.
ЗМЕЮКИНА - (Томно Ятю) - Он постарается…
ЯТЬ - Есть подходящий! Отличный генерал! При орденах и крес-
 тах, при ленте и со шрамами! Не генерал, а картина ху-
 дожника Верещагина «Апофеоз войны»! Служит в той же
 коллегии, что и ваш кузен, Анна Мартыновна! Попросим
 кузена Митеньку и он нам генерала предоставит!
 (В это время за их спинами из сада появились
 Чубуков и Теодоракос. Идут, обнявшись)
ЧУБУКОВ - Да не какого-нибудь, а самого генерала Скобелева по-
 зовём! Или Бакланова! Вся Россия узнает, как отставной
 ротмистр Чубуков дочь замуж выдавал!
ЛОМОВ - Стоп! Стоп все! Замерли…
 (Все присутствующие застыли в тех позах,
 в которых их застала команда Ломова.
 Сам же Ломов вышел на авансцену и обра-
 тился к зрителям.)
ЛОМОВ - Все слышали? Нет, скажите, вы слышали, что тут было
 сказано?...А теперь посмотрим, что было на свадьбе.
 (Заиграла свадебная музыка. Ломов хлопнул в ла-
 доши Змеюкиной и Ятю)
ЛОМОВ - А было так…
 (Змеюкина и Ять «ожили», отбежали в сторону.)
ЗМЕЮКИНА - Я задыхаюсь! Дайте мне атмосферы!
ЯТЬ - Извольте, несравненная: ти-ти-ти, та-та-та, ти-ти-ти…
ЗМЕЮКИНА - Хватит, безумный! Люди вон женятся, красивые
 свадьбы играют, а вы всё ти-ти-каете. Вы действуйте,
 действуйте…
ЯТЬ - Я по проводам моих чувств…
ЗМЕЮКИНА - Да руками, руками действуйте, необразованный мой!
 (Ять обнимает Змеюкину, они целуются.
 

 К Ломову подходит Наталья, обнимает
 его, ласкается)
НАТАЛЬЯ - Ну уж сейчас, Ванечка, согласись - всё же Угадай ху-
 же Откатая.
ЛОМОВ - Лучше.
НАТАЛЬЯ - Хуже. Я тебе докажу - у нас будет время.
ЛОМОВ - Лучше. Это я докажу! Кстати… - (К Чубукову и Настасье
 Тимофеевне) - Маменька, батюшка! Что ж это такое?! Обе –
 щали генерала, а где он? Где ваш Скобелев?!
НАСТАСЬЯ ТИМОФЕЕВНА - Я не виновата. Митенька Кулдаров
 обещал привести, я и 25 рублей ему для генерала дала, а
 их нет! Да и зачем вам генерал, и без него хорошо гуляем!
ЛОМОВ - Здраствуйте! Зачем?...Свадьба с генералом это - ого-го! Все
 узнают! О! Это тот самый Ломов, у которого на свадьбе
 был генерал!...Подавайте обещанное!
ЧУБУКОВ - Лапуля моя! Цыпа! Киса! Абструкция вышла…Похоже,
 Митька Кулдаров 25 рублей пропил и опять под какую-ни-
 будь телегу попал - понравилось знаменитым быть. Будь
 выше, любимец мой!
НАСТАСЬЯ ТИМОФЕЕВНА - Подумаешь, генерал!
ЧУБУКОВ - Залезь на колокольню и оттуда наделай ему прямо на
 его генеральское высокоблагородие!
НАТАЛЬЯ - Мама! Придерживайте папу, а то опять…
ЧУБУКОВ - А чего?! Я своего любимого зятя в беде не оставлю –
 сейчас вместе на колокольню, вместе и… Теодоракович, ты
 как? Полезишь с нами третим? – (Целует Теодоракоса)
ТЕОДОРАКОС - Цто такое? Не понимаю. Зацем колокольня?
ЧУБУКОВ - Зятю помочь… Кстати, знакомься: мой зять - Ломов!
ТЕОДОРАКОС - Опять? Уже цетыре раза знакомил.
ЛОМОВ - Степан Степаныч! Где генерал? Ведь обещали же!
ЧУБУКОВ - Сорвалось! Виноват! Нету… А мы вам возместим Нет
 генерала? Взамен что-нибудь подарим! Чтоб без обиды!
ТЕОДОРАКОС - Это по-отецески! Оцень хорошо!
НАСТАСЬЯ ТИМОФЕЕВНА - Конечно-конечно! Подарим.
ЛОМОВ - (Одобрительно переглянувшись с Натальей) - Это тогда
 другое дело…если возместить.
ЧУБУКОВ - Мы вам, дорогие деточки, Ванечка, Наташенька, за от-
 сутствие этого проклятого генерала, добавим к приданому
 ещё и Воловьи Лужки!
ЛОМОВ - Что?! Да Лужки и так мои!
ЧУБУКОВ - Теперь твои! Я и не спорю!
 (Поднялся шум. Ломов протестовал, Наталья
 его успокаивала. Кричали что-то Чубуков и

 Настасья Тимофеевна. Их пытался успо-
 каивать Теодоракос. Подключились к ссо-
 ре Змеюкина с Ятем. Одна Дуняшка смот-
 рела на всё это со стороны. Потом повер-
 тела пальцем у виска, имея ввиду споривших,
 прошла к мостику и махнула рукой музыкан-
 там. Грянула плясовая. Все присутствующие,
 забыв о раздорах, пустились в пляс. На этом
 и заканчивается это представление.)

 К О Н Е Ц
 
 
 


 
 
 Гусаров
 Николай Николаевич
 
 620073
 г. Екатеринбург
 у. Луначарского 137 кв. 33
 д. т. 350 – 43- 08