Это просто восхитительно! Вчера в электричке, сидевший рядом со мной человек потрепанной наружности, пьяненький, слегка, по-моему, «не в себе», наболтал вот этот восхитительный бред.
Я полюбил ее за невероятную, совершенно непознанную животную красоту. Боже, что это было за тело! Мм….!!! Да, я отвлекся, простите меня. Так вот, я полюбил ее настолько искренно, что только при ее появлении в поле моего зрения, плоть моя мгновенно восставала против сознания (хотя, стоило бы отметить, что сознание не имело сильного желания успокаивать плоть, так как в то же время с кристальной чистотой святой пошлости наблюдало за ангелом, сотворенным первозданным грехом). Любовь моя была настолько сильна, что ни один портной в нашем маленьком городишке не мог сшить мне брюки, которые выдерживали напор моей страсти. Такой животной красоты моя душа не видела уже порядка ста пятидесяти лет (не удивляйтесь, что я помню свои предыдущие жизни, просто сладострастники такие люди, что с легкостью могут вспомнить почти все свои мало-мальски серьезные увлечения. Я не только могу вспомнить всех своих баб вплоть до самого зарождения моей души еще в каменном веке, но и с довольной долей вероятности могу предсказать с кем и когда меня ожидает сладкий грех. Я обладаю секс - обонянием.) Оу, пардон, господа, я позволил себе слегка отвлечься. Так вот, я закончил на том, что сказал о девушке, которая могла сравниться с моей возлюбленной по своей животной красоте. Так вот, было это в 19-ом веке, я познакомился на балу с некой Наталией Паниной, из известного древнего рода русских дворян. Было ей отроду всего шестнадцать годков, но любой человек, бросивший на нее взгляд вряд ли так подумал бы. Выглядела она шикарно, и все графы, бароны, князья стояли в стороне и пускали от одного ее вида слюни. Я же не был столь титулован, богат как они (я был всего лишь из мелкого дворянского рода, служил в то время поручиком), поэтому без угрызений совести и боязни пролить на свой род порочный след, простенько отымел ее после тура вальса, и после мы с ней с легкостью отплясывали мазурку на глазах у этих трусливых подкаблучников, жутко боящихся своих жен. На протяжении целой недели после бала мы с упоением предавались грехам, но потом мой полк уехал из города, и мы были вынуждены расстаться. Это было единственный раз, когда моя душа жалела о расставании с женщиной. Хотя, наверное так даже лучше, а то сроднился бы с ней и погибла бы моя сладкоежская душа. Стал бы старым подкаблучником, наподобие тех, на памятном мне балу. Но все свершилось, как свершилось, я ушел, она осталась. Через несколько месяцев встретился я в Москве с довольно известным уже тогда писателем Левой Толстым. С Левчиком мы сошлись довольно скоро сошлись и повсюду появлялись вместе. Как-то, во время пьяного вечера, я выболтал всю мою историю о Паниной. Я рассказал о ней слишком многое… Левчик сказал мне, что обязательно включит ее в свой новый роман о войне 1812 года, который он только–только начал писать, только поменяет ей фамилию, на более благозвучную, например, Ростову. Когда я впервые прочел роман, я был взбешен. Что он там написал? Это просто «гений чистой красоты», а не моя Наташенька. Хотя по прошествии веков я понял, что он не виноват, просто я так ее любил, что возвел ее в ранг божества, чего категорически делать было нельзя. А может быть он попросту он не смог понять мой пьяный диалект, постоянно прерываемый обильным выделением слюны. Ну ладно, что сделано, то сделано…
Вернусь к теме своего повествования. Ну вот, я ее полюбил. Мы также как и прежде с Наташей с упоением наслаждались многочисленными грехами. Но идиллия длилась недолго. Она ушла от меня к респектабельному толстому лысику из верхушки компартии. Но как оказалось, петлю я рано на себя вешал. Она так же как и я любила животную любовь, но еще больше (она мне позже объяснила) она любила деньги. Но это отнюдь не помешало мне и ей оставаться внеземными любовниками. Да и к тому же это женщина научила меня любить деньги, сладкие деньги, легкие воздушные деньги. О да, деньги. Мм…!!! Как я теперь люблю деньги…
Тут, к сожалению, была моя станция «авангард», на которой мне надо было выходить. Не дослушав рассказ, я вышел. А жаль… Всю ночь мучался чувством незавершенности. Как я пожалел, что не поехал за этим юродивым хоть на край света, лишь бы дослушать историю необычной любви человека к сексу и деньгам, которую человек считает наиболее романтичной среди существующих.