Покупка была бессмысленной и даже вредной. Большая розовая свинья-копилка привлекала взгляды людей, шедших мне на встречу. Я шел по улице с этой огромной свиньей, не зная куда бы скрыться с оживленной улицы, чтобы больше не ловить на себе эти чертовы встречные взгляды. Естественно, сначала взгляды привлекала эта проклятая свинья, а лишь затем глаза прохожих бегло переходили на меня. Голову я тупо опустил и видел лишь коричневое месиво отвратительного московского снега, но я чувствовал на себе пристальные взгляды. Я чувствовал себя полнейшим идиотом среди серой толпы. На протяжении всего пути я прятался за спины прохожих, чтобы не так отсвечивать на дороге. Но меня замечали все, и все обращали пристальное внимание. Особенно досаждали дети со своей жуткой непосредственностью и откровенностью. Каждый ребенок, только завидев свинью, кричал что-то наподобие: «МАМ!!!, МАМ!!!, смотри какой поросенок у дяди. Хочу такого же!!! Ну МАМА!!!». От такого обильного внимания хотелось провалиться сквозь землю. Чтобы избавиться от этого кошмара, я спешил поскорее домой, бежал, толкал людей, скользил по не сколотому узбеками-дворниками льду, спотыкался о постоянно попадающийся под ногами мусор, брошенный на дороге москвичами, которые всегда почему-то бросают мусор себе под ноги, а не в урну, стоящую в метре. Чем быстрее я спешил, тем медленнее продвигался к цели.
Скудное зимнее солнце, как будто издеваясь, ярко светилось в розовом боку поросенка, отчего казалось, что я несу в руках огромную розовую лампу.
А сам поросенок довольно выглядывал из под опущенных век, расплывшись в широкой улыбке. Казалось, что он усмехается. Усмехался он над всеми: сияя солнцем в своем толстом боку, красуясь красивым, ярким пятачком, он усмехался над серой текущей мимо него толпой, но еще больше он усмехался надо мной. Он говорил мне: «Гляди, они все на тебя смотрят, ты как белая ворона в черной стае». Да, терпеть на себе посторонние взгляды – было самым жестоким испытанием для меня.
Я прошел еще немалое расстояние, при каждом шаге мучаясь глупым, бессмысленным смущением. В конце концов всеобщее внимание мне осточертело, и я с незабвенным наслаждением кокнул керамическую вещицу оземь. Осколки с невероятным ускорением разлетелись в разные стороны. Большинство прохожих остановилось, и все без исключения смотрели на мою персону сумасшедшими глазами. Но это был последний момент, когда всеобщее внимание было обращено на меня.
Я шел по улицы совершенно свободный, свободный от чужих взглядов. Я спокойно дышал и не боялся, что мою серую обыденную личность хоть кто-нибудь заметит. Проходя мимо магазина канцелярских товаров, я вспомнил, что мне следует купить книгу по социологии, и я быстро поднялся по скользким оледенелым ступенькам магазинчика. Зайдя во внутрь первое, что я увидел, была палатка, продававшая различные керамические фигурки животных, людей, прочих предметов. А над головой у продавца, на самой большой главенствующей полке стояла она… Та самая свинья-копилка, та жа, совершенно идентична разбитой…
Я вышел из магазина, поправил лежащую у меня на руках свинью-копилку. Высоко задрав нос, опустив высокий воротник, я горделиво продолжил свой путь.
Покупка была бессмысленной и даже вредной…