Тихим летним вечером девочка шла по набережной. Девочка любила эту спокойную липовую аллею, блеск солнца в листьях, дрожь травинок на ветру. Вдумываться, вчувствываться во все нюансы цвета и света, оттенки запахов – сиюминутная радость существования, позволяющая забыть о том, кто ты и что ты на самом деле…
В три с небольшим года, после банального гриппа, девочка почти полностью потеряла слух. Как ей потом объяснили, болезнь нарушила целостность слухового нерва. Вроде телефонного провода, который взяли и подрезали в нескольких местах, хотя и не до конца. Фактически провод целый, но из-за порезов почти не работает. Чтобы слышать, девочке нужно было носить слуховые аппараты.
Когда девочка была маленькой, она не слишком задумывалась об этом. Для нее все было просто. Она очень рано научилась говорить и почти сразу – читать, и по ее речи никто бы не сказал, что она чем-то отличается от всех. У нее был младший брат, совсем крошка. В отличие от сестры, он заговорил только к четырем годам, когда родители уже начали бояться, что он не заговорит никогда. Девочки обладала богатой фантазией, а брат был благодарной аудиторией. Будто бы что-то предчувствуя, девочка говорила и говорила целыми днями, одна сказка сменяла другую, возводились прекрасные замки, в которых жили добрые и нежные принцессы, и непременно – отважные рыцари, которые, конечно же, побеждали всех врагов.
Потом девочке настало время идти в школу. Родители так и не смогли отдать ее в интернат для слабослышащих. Они слишком любили свою девочку и хотели, чтобы она могла жить полноценной жизнью. Они только не знали, на что ее обрекают. Но девочка отлично училась в обычной школе, у нее были способности к рисованию, художественной гимнастике, иностранным языкам. Она побеждала на конкурсах чтецов, и, как ни странно, любила музыку.
Музыку девочка слушала по-своему. В песнях она не различала слов, но слышала сам голос. Его тембр, интонации, ритм рассказывали девочке больше, чем слова. Разговаривая с людьми, девочка всегда смотрела на губы собеседника, читая их движения. Поэтому «зеркало души» мало о чем могло поведать девочке, ведь все ее вниманием было занято другим. Но все равно ей часто приходилось переспрашивать.
Девочка любила смотреть на губы. Губы жили на лицах людей своей собственной жизнью. Полные и тонкие, ухоженные и потрескавшиеся, они все время были в движении – улыбались, сухо сжимались, вздрагивали, приоткрывались, подмигивали приподнятым уголком. Они могли быть чувственными или строгими, нежными или суровыми…
Девочка была счастлива до тех пор, пока Советский Союз не прекратил свое существование. До бед Союза девочке не было особого дела, но родители ее, оба русские, жили в Риге. Не сумев найти места в неожиданно возникшей латышской действительности, они уехали из Латвии. А еще – ради того, чтобы девочка могла получить хорошее образование. Из-за этого она всю жизнь чувствовала себя виноватой перед ними – за утраченную всеми Ригу – «маленький Париж», каштановые аллеи в цвету, кофейно-пирожковый запах Старого города, его средневековые дома, за песок и сосны Юрмалы. За друзей отца, за счастье, оставшееся там, на булыжных мостовых прошлой жизни.
«Без меня они не уехали бы, - говорила себе девочка. – Лучше б меня никогда не было!» Она не любила себя, а иногда ненавидела.
Родители переехали в один из маленьких городков, каких много на территории России. Девочка пошла в новую школу и стала другой. Она замкнулась в себе, хотя училась по-прежнему очень хорошо. Девочка много читала, и это не пошло ей на пользу. Она стала слишком отличаться от окружающих – правильной речью, развитым вкусом. Она стала вдвойне чужой.
Не то, чтобы кто-то смеялся над ней, нет. Она просто была чужой. Отстраненной. Как пришелец с другой планеты.
Да, именно тогда девочка стала понимать, что никогда не сможет стать своей в мире здоровых людей. Нормальных людей. А она была ненормальной.
Девочка закончила школу с серебряной медалью и собралась учиться дальше. Врач из медицинской комиссии, которую девочка проходила для получения инвалидности, сказал ей: «Вы что, с ума сошли? Для вас это нереально. Забудьте!» Девочка долго плакала после этого, а потом блестяще сдала экзамены и поступила в лучший в городе вуз, на специальность с самым большим конкурсом, где предстояло изучать два иностранных языка. Она была очень амбициозной девочкой и всегда стремилась стать лучшей.
Она знала, на что идет, но все равно было очень тяжело. Первое время девочка приходила домой и плакала от ощущения своего бессилия, а потом втянулась, приноровилась. Сдавала сессию за сессией. И даже иногда забывала о том, что она – ненормальная.
Бывая на концертах благотворительного общества, девочка прикасалась к другому миру, который для многих «нормальных» просто не существует. О нем задумываются только те, кто сам к нему причастен – через родных, через друзей. Тот мир живет по своим законам, подчас непонятным нашему. Тот мир замкнут, поскольку его вынуждает быть таким отношение «нормальных».
Но девочка знала, что и в том мире ей уже не стать своей. Она слишком привыкла к этому.
Ей суждено было всю жизнь стоять между двумя мирами.
А потом девочка влюбилась. Мальчик был умный, красивый и такой же амбициозный, как она сама. Но однажды мальчик сказал ей: «Ты мне не нужна». У него были большие планы и блестящее будущее впереди. Он также добавил: «Подумай сама, ну зачем мне инвалидка со слуховыми аппаратами? Я ищу себе более подходящую подругу». Конечно же, девочка с ним согласилась.
Тихим летним вечером девочка шла по набережной, а когда село солнце, она растворилась в мягких сумерках, будто бы ее никогда и не было.