Ответ.
И еще на сегодня. Завтра отдыхаю.
Кто-то сказал, смысла ему подавай. Кому-то сюжетов. Повторы, повторы, мерцания идентичных фонариков одно и тоже время ночи. Нашлись те люди, что говорят про разговоры. Которые обычное дерьмо, но здесь давно. Меня вставляет, и я частенько не могу остановиться. Да. Я осознаю, что шагаю последам, хоть и на другой планете. Я не герой в обмане себя. Кто-то сидит и рожает какое-нибудь чудесное детище, продергивает смысл, прошивает красивыми оборотами. А я даже не читаю, что написал. Любимый Ворд ищет ошибки, он портит свои электронные коды, а не я мозги. Хотя ему все равно.
Шикарные люди, в огромном количестве познали этот мир, их не волнует протаскивание вперед убогих правил. ИМ чуждое и старое и новое, перед их глазами правда. Красивые слова красивых людей. Но в царстве тьмы, в отстойниках культуры слепые грязные вонючие священники беззубыми ртами благословляют помои, крестят уродцев вырождающееся племя.
Совершенствование идет на благо всем, кроме тех, которых уже не переделаешь, не переплавишь. Мы – мыши, играющие на сырном пиру в игрушки, обожравшиеся и лоснящиеся стреляем друг в друга игрушечными ружьями, выбиваем игрушечные мозги.
Я в нетерпении. Я глумлюсь над собой. Я подсел. Как всегда перемены, высокие скачки на следующий парапет. Отсохшие пальцы, наполненные порошковой кровью, бьют по пластмассе, промахиваются, бьют снова. Мне далеко до Богов, до бога. Я здесь, пусть части мира своего волшебного выпуская наружу, пусть выпуская никому не нужный мусор, я никуда не уйду. Да, я упал в эту пучину в состоянии опьянения. Пусть не умею я плавать, зато умею тонуть. Вешайте гири, гады. Говорите, ну что же ты, ты же нормальный. Я нормальный только благодаря отдаче, благодаря выбросам пены на подушку в ночи, благодаря мостикам и стояньям верх ногами. Благодаря всему этому я еще стою на этой земле а не на той.
Килобайты гадости выливая из ведер, перемешивая с грязью огромной стальной ложкой, я обретают свет в мозгу, движенье в мыслях. Хоть мне приходится молчать и говорить немыми лишь глазами, хоть я теряю время драгоценнее алмазов. Хоть обещаю каждый день себе я бросить, хоть вижу тонущие корабли своей надежды. Хоть серо и убого, жалко и повторно. Хоть омерзительно порой, порой непредумышленно смешно. Я все равно пишу. Не знаю, зачем и почему.
Четкие слова, мечтательные стоны. Все слышат лишь командные выкрики, короткие подачки. Чтож, будут вам, веселые злословы, очередная тачка на прокачку. Мне не стыдно за своих убогих детей, насквозь больных, немного жалких и неполноценных. Без смысла-кожи, без украшенья ярких глаз. Треплю их по плечу свободною рукою, дарю улыбочку свою и шагаю дальше. Нестройные ряды. Горбатые спины. Войско, продирающееся сквозь колючие леса до свободы
Вместо того чтобы сесть на предлагаемую лодку и поплыть под покровительской рукой. Пусть немногие сильны, зато все живы. И разнося чуму вокруг, смердят, плюются, раздевают догола «невинных девушек», которых отымели давно уже все царствующие особы. Девушки Правда, Смысл, Сюжет, Любовь. Четыре сучки, я знаю, я жесток с ними. Я знаю, мне они не чужды. Давно они во мне. Но тогда какого черта повсюду указатели, ведущие исключительно им под платья. И каждый раз тебе хлопают. Я уже не знаю, счастлив я или не счастлив, знаю я или не знаю. Как хорошо и просто говорить пошлости, гадости, мерзости. Ох, ну где же мои светлые чувства, куда же, в какой глубокий уголок души я дел Любовь и состраданье.
Ну, да. Кристально правы все, все это игра. Пьянящий вальс пустеющих бокалов с кровью.
Глупости, конечно, глупости все это. Я вытаскиваю эти слова из шейных позвонков, а мне потом заявляют – ты тормозишь, ты медленный и скромный, и нечего тебе нам сказать. Красивый слог, кружащие мозг фразы я, уж позвольте, оставлю вам. Мне не это дорого, я спускаюсь ниже. Я не закусываю губы, когда пишу что-то. Я не создаю стихи, я их глубокий ненавистник, за чем скрывается моя любовь к ним с детства.
Лаковые лица, улыбки, ухмылки, хихиканья. Все это есть. Как и широко открытые глаза и губы, плюющие – Все это ты? Да, я. И мне плевать, что обо мне думают. Потому что сам я уже совсем не думаю. Не тот возраст. Не те страсти. Душевный, литературные. Пусть кто-то кричит-заливается, нет современного мира, мы живем среди другого. Я живу гораздо лучше, я согласен. Но не хочу быть слепцом, не могу становиться тварью, выделывающей па ножкой ради крошки. Бездарность я, серость. Нет мне дела до высокого искусства. Но я в ответе. Мне плевать. Вот мой ответ.