ФАЭТОН–V
Оно получилось огромным, белым и мягким, податливым. Оно даже казалось беспредельным, хотя все понимали, что это не так.
Безусловно, случившееся явилось достижением, прорывом из безысходности. Но наиболее подготовленные и дальновидные считали, что ОНО – не совсем то, что ожидалось, что проектировалось. Но, как говорится, чем богаты…
И все же триумфа не ощущалось. Почему? Потому что всем нужна была ОПОРА, которой можно было бы довериться, зная, что не рухнет, не подведет. А здесь… Здесь было ощущение ненадежности, потому что ОНО периодически неожиданно просаживалось (сжималось, что ли?), пугая всех.
Лучшие умы бились над решением повисшего в воздухе вопроса: можно ли все-таки довериться результату, считать его ступенькой, на которую следует опереться, чтобы идти дальше? Или это – ловушка? И надо продолжать эксперимент, пока не получится именно то, чего ожидали? Нужна была ФИЗИЧЕСКАЯ ТВЕРДОСТЬ субстанции – только в таком случае у общества появится будущее. А это вот – ОНО – может в самый неподходящий момент подвести, и тогда уже рухнет всё, вместе с остатками надежды на перспективу.
Н-да, будущее… Мы все желали его, порой даже не отдавая себе отчета в том, что ведь оно, «будущее», мечты наши – это же точная копия нашего отдаленного, космического «прошлого», которое мы (ну - не «мы», наши далекие предки) потеряли. Тогда всё было по-другому, и наши нынешние банки информации кое-что «помнят» о той эпохе.
…Предки наши возмечтали вырваться из оков материи на свободу. И вырвались-таки… Да так, что мы, их отдаленные потомки, стали мечтать уже о той самой «клетке», из которой они вырвались под вопли всеобщего восторга.
То было давно, очень, очень давно. В те времена у нас (у предков наших) была своя настоящая, материальная планета. На ней-то и свершилась великая информационная революция, породившая в конечном итоге идею «отрыва» от всего материального, от вещественной основы духа. Подробности? Да кто ж о них знает! Наши банки информации сохраняют лишь общие сведения о процессе многовековой давности. Сведения отрывочные, не во всем согласующиеся (и это несмотря на мощнейший уровень развитости нашего информационного дела! В сущности, мы ведь сами-то насквозь состоим из информации, из виртуальных процессов, в нас нет той материальной основы, какая была у наших далеких предков). Да-да… именно вокруг этой идеи – разделения материального и виртуального – и разгорелся тот давний (многовековой давности!) «сыр-бор», как говаривали, бывало, наши предки. Подробностей, действительно, не знает никто, но их отсутствие можно компенсировать воображением. И симбиоз фактов и воображения дает нам вот какую картину.
Наша давняя прародительница, планета «Зем-ля» (так ее называли наши предки), закончив череду крупнейших войн, перешла к интенсивным работам по развитию информатики. В короткое время информация превратилась в самое ценное содержимое любого процесса. Появились специальные машины для быстрой обработки и хранения информации. Мощность и доступность этих машин непрерывно росла, и вскоре прорезались первые признаки зарождения новой цивилизации – качественно новой! В ее основе лежала так называемая «вир-ту-аль-ность». Для тогдашних обитателей планеты «Зем-ля» рождение виртуальности, казалось бы, сулило одни лишь выгоды. Появилась, к примеру, возможность исследовать любые реальные процессы без физического риска для самих исследователей, что в конечном итоге сильно продвинуло науку тогдашней «Зем-ли». И не только науку.
Но…
Сперва появились виртуальные игральные автоматы, и тогдашние молодые люди с головой ушли в воображаемый мир игры, всё дальше отходя от реальной жизни. Затем изобрели «виртуальную любовь», а чуть позднее – «виртуальную пищу». У людей отпала необходимость в опосредованном пополнении энергетических ресурсов своего тела. Таким образом, некоторым носителям активной оперативной информации из числа людей их физическая оболочка становилась в тягость. А поскольку число таких людей неудержимо росло, в обществе постепенно назревал протест, отразивший конфликт между «продвинутыми» операторами информации – их в то далекое время называли «компьютерщиками», «программистами» - и остальной, «приземленной» частью населения, «ретроградами», не желающими заменять естественную жизнь (и ее проявления) жизнью искусственной. «Ретроградам», например, нравился вечный круговорот в природе одних и тех же процессов (как то: погода, заходы-восходы светила, ночное звездное небо, естественные природные шумы вроде плеска волн, завываний ветра, пенья птиц, и даже ночное безмолвие планеты успокаивало и вдохновляло «ретроградов»).
Конфликт разгорался, пока не приобрел, наконец, всепланетный масштаб. Одни не хотели жить по-старому, т.е. бесконечно ковыряться в «земной грязи», другие, ощутив какую-то опасность в бесконтрольном нашествии информатики, пытались отрицать абсолютно всё «виртуальное». Дело едва не кончилось войной, в которой еще неизвестно какая сторона победила бы: «виртуальщики» были недосягаемы в разработках стратегии борьбы с противником, зато «ретрограды», опираясь на свою материальность, могли, например, одним движением руки свести на нет все мощнейшие теоретические разработки «виртуальщиков» - достаточно было добраться до главного разработчика, материального носителя информации (которые в то далеко время назывались, кажется, «компьютерами») и шваркнуть по нему чем-либо тяжелым, конкретным, материальным, будь то молоток, ломик или булыжник.
В конце концов, когда не удалось уладить конфликт миром, «виртуальщики», посовещавшись на своем всепланетном уровне, решили выставить ультиматум «ретроградам» и потребовали своего отделения от остального, материального мира. «Ретрограды» же, собрав свой Совет, решили, что ничего не потеряют, если отпустят с миром на все четыре стороны виртуальную составляющую Земли – тем более, что она-то ведь зародилась как бы сама по себе, основ жизни не затрагивала, скорее наоборот: они считали ее неким подобием болезни. Словом, в целях предотвращения нарождающейся глобальной войны «виртуальщиков» отпустили безо всяких предварительных условий. И те, шумно отпраздновав победу, стали готовиться к отделению. И год спустя это отделение свершилось.
Вероятно, со стороны, из Космоса, в каких-нибудь «нейтронных спектрах» весь процесс выглядел впечатляюще: от Земного шара медленно, натужно отделился гигантский прозрачный (или «призрачный»?) информационный шар и, набирая скорость, помчался в сторону центра Галактики – искать себе подходящее место. Земля, наконец, освободилась от возмутителей спокойствия, а сами «возмутители» – от бестолковой и нудной няньки.
Вот так, вероятно, и родилась в то далекое время наша нынешняя, информационно-энергетическая цивилизация. Наши предки, отделившись от Земли, повели нашу новую, «виртуальную» планету в будущее. Им, тогдашним, не нужна была пища, они не были повязаны любовью и необходимостью физического размножения ради продолжения рода. Единственное, что им было необходимо – это источник энергии. Но оставаться вблизи Солнца, рядом со своей глупой «нянькой» Землей никто не хотел – это означало неизбежные конфликты в будущем. И тогда наши ведущие умы решили увести нашу новую, виртуальную планету подальше от Солнца, но поближе к ядру Галактики, надеясь найти там какую-либо яркую, долгоживущую звезду. Но прежде виртуальную нашу планету необходимо было как-то назвать. Разумеется, никто и слышать не хотел о прежнем названии – «Зем-ля», оно было всем противно. Посовещавшись, решили назваться в честь некогда будто бы существовавшей в Солнечной системе планеты-призрака Фаэтон. Этот самый Фаэтон вроде бы обращался когда-то вокруг Солнца, двигаясь по своей собственной орбите, расположенной позади орбиты соседней к Земле планеты Марс. Фаэтон двигался, существовал, возможно даже развивался. Но все же взорвался, разрушенный то ли встречными притяжениями Солнца и планеты-гиганта Юпитера, то ли глобальными войнами будто бы существовавшей на Фаэтоне цивилизации. Как бы то ни было, но на месте планеты-призрака образовался знаменитый «пояс астероидов», своеобразное гигантское материальное кольцо вокруг древнего светила – Солнца. Вот наши предки и решили назвать нашу новую, виртуальную планету «Фаэтон-V». Но название означало не «Фаэтон-пять», нет, а именно «Фаэтон-Вэ», от близкого их сердцу слова «Virtual». То есть, планета наша названием своим – «Фаэтон-Виртуальный» - в точности соответствовала и содержанию, и надеждам наших великих предков! Хотя, с другой стороны, реальный Фаэтон был ведь именно ПЯТОЙ планетой Солнечной системы, так что буква «V», даже если ее читать как «пять», все равно оправдывала свое появление в названии нашего «Фаэтона»: получился как бы двойной символ, двойной смысл.
Приобретя имя, «Фаэтон-V» ринулся на поиски новой, «своей» звезды. И спустя несколько десятков лет звезда была найдена: гигантская зеленовато-голубая красавица, мечтательная и таинственная! Все очень радовались. «Фаэтон-V» «пришвартовался» к этой звезде, на одну из орбит, и счастью тогдашних обитателей нашего «Фаэтона» не было границ.
А затем начались будни. И пришли проблемы. И через две-три сотни лет наши «фаэтонцы» вдруг ощутили себя несчастными эфемерными созданиями, в жизни которых не было ничего конкретного – всё условное, всё нереальное, включая чувства. Даже памятники нашим великим деятелям прошлого были какими-то… ненастоящими. Много ли сотворишь из чистой энергии? Ну, висит в пространстве нечто, некая фигура, которую ни потрогать, ни постоять рядом в молчании и раздумье. В наших банках информации сохранились еще сведения о прошлом нашем бытии на треклятой Земле. Так вот там, говорят, памятники великим людям сотворялись из вполне осязаемого и очень долговечного материала: металла (он назывался «бронзой») и особо красивого камня под названием «гранит». Эти монументы сохранялись веками, и люди относились к ним с почтением, как к единственным конкретным, ощутимым свидетельствам великого прошлого.
А у нас? Наше «великое прошлое», как и наше настоящее, оставалось эфемерным, неощутимым, потому и верилось в него с трудом. И наши новые поколения быстро переставали почитать это эфемерное прошлое, и наш «Фаэтон-V» начал заметно деградировать в отношении нравов. Наше население катастрофически теряло веру в светлые идеалы, а без такой веры ни одна цивилизация не устоит: в ней начинает стремительно нарастать необратимый процесс самоуничтожения. К счастью, великие умы Фаэтона-V вовремя заметили надвигающуюся катастрофу: наши «виртуальные люди» всё чаще «зависали», отторгая общественные ценности; всё сильнее стал распространяться суицид, когда юные создания, «зависнув», «впрыскивали» в себя смертельный инфовирус, и буквально растворялись в пространстве – бесследно, навсегда.
Великие умы поняли, что нужно кардинально менять ОСНОВУ нашего существования. Тогда-то и родилась идея сделать эту «основу» материальной, как когда-то на нашей прародительнице Земле. И были проведены мощные теоретические разработки, и был открыт механизм «материализации» энергии. И был создан виртуальный материализатор, и в конце концов он заработал и стал формировать всеобщую уже МАТЕРИАЛЬНУЮ основу нашего «Фаэтона-V». Но где-то, видимо, был допущен просчет, и результатом двухгодичной непрерывной работы материализатора явилось ОНО, то самое, белое и мягкое, податливое и крайне ненадежное вещество, превратившее наш прежде чисто виртуальный «Фаэтон-V» в гигантский… ватный матрас, что ли… Строить нашу дальнейшую жизнь на этом «матрасе» было рискованно. Решили процесс свернуть, «матрас» убрать и теоретические разработки продолжить. Но чтобы они шли успешнее, пришлось – вот оно, революционное решение! – попытаться вернуть «Фаэтон-V» обратно в Солнечную систему, поближе к Земле, и там уже, в соседстве с нашей прародительницей, закончить теоретические разработки и провести новую материализацию. Расчет был таков, что, находясь в пределах Солнечной системы, наши теоретики-фаэтонцы смогут успешнее справиться с задачей, поскольку в их распоряжении будут непосредственные материальные образцы той самой, изначально «нашей» области Вселенной.
На возвращение к Земле и теоретическую доработку ушел не один десяток лет. Наконец, новый материализатор был запущен… но опять начало формироваться ОНО, чуть более твердое, чем в первый раз, но зато и более зловещее, агрессивное. И процесс материализации в конце концов стал необратимым, масса нового «ОНО» стала уплотняться, но радости это не принесло, потому что начал развиваться коллапс этой странной, созданной «из ничего» материи. А коллапс – это всегда разогрев, и в конечном итоге взрыв… И взрыв произошел, и наш бедный «материализовавшийся» Фаэтон-V разлетелся на миллиарды «ватных» шариков, которые в конечном итоге так же взорвались…
На Земле, вероятно, зафиксировали в тот момент нечто вроде близкого рождения сверхновой. К счастью, взрыв по большей части носил все-таки виртуальный характер, и окружающему пространству серьезный урон нанесен не был. Но… мы прекратили существовать как отдельная планета. Взрыв раскидал нас, виртуальных, в пространстве вокруг Солнца, но кто-то из нас, осколков, попал и на Землю, нашу древнюю родину. И мы, несколько счастливцев, сумели материализоваться, и услышали волшебные звуки планеты: плеск волн, шум ручья, вой ветра, щебет птиц, грохот грозы и… голоса людей!
И лишь тогда мы, наконец, поняли, что такое СЧАСТЬЕ. Не виртуальное – такого не существует – а настоящее, «материальное», имеющее возможность опереться на твердь, на почву, и получившее возможность дышать воздухом Земли.
3-6.11.2003
Таллинн