Катарсис

1

Наконец-то я вижу! Хотя то, что я вижу, не приносит мне особой радости. Тёмная комната, и старик, сидит на табурете и говорит мне что-то. Когда взор мой стал совсем ясен, я различил густую бороду, голубые глаза и то, что у него проблемы с прикусом. Также, я отметил у него под бровью складку, которая появляется, когда он напряженно думает. Человек производил впечатление строгого, но справедливого начальника, который, к сожалению уже очень устал от жизни. Видно было, что он готов долго слушать говорящего, но не проявлять к нему никаких эмоций.
Нечего сказать, милый старикашка.
Слух пока не появился. Но и он, при появлении не принёс мне радости.
-Добегался.
И то, правда. При появлении речи я сразу ответил.
-Гостеприимненько у вас тут.
-Ты помнишь, что с тобой произошло?
Я усмехнулся:
-Как же не помнить?! Я сошёл с ума.
Разговор не завязывался. Я понял, что его задача – это разобрать меня по кускам, потом определить моё дальнейшее «место жительства».
А кстати, я действительно сошел с ума. Я псих, безумец. Был. Теперь я мёртв. Вот это я помню хорошо. Только вот не соответствовало всё происходящее ни моим верованиям, ни какой либо религии. А, может, я не мертв? Надо спросить, вдруг это последствия моего безумия.
-Ты не мёртв. Это ещё не загробная жизнь. Но это место хуже. Это, так сказать, разбор полётов. Моё дело – разобрать твою жизнь, почему ты довел себя до безумия, и достоин ли ты загробной жизни.
И кто сказал, что я псих? Правильно предугадал.
-Давай начнём. Рассказывай.
-Ой, доктор, а я не помню! – сказал я и бешено засмеялся своей шутке.
«Бедный гений!» (Здесь и далее, в кавычках то, что думает старик).
-Мне не хотелось, но придется! – старик достал фотографию. Я сначала не заметил её, но потом, в перерыве между смехом, я увидел то, что было изображено.
«Как он переменился в лице! Подействовало. Взор спокоен, строг и затуманен. Что ж, он стал снова собой».
Я долго смотрел на фотографию. Лицо её знакомо мне, но я не помню откуда. Думай, думай… Вспомнил! Воспоминание накатило холодной волной. Сердце больно сжалось.
-Я расскажу… Но зачем? Вы и так всё знаете.
-Чтобы понять, как ТЫ это чувствовал.
Я молчал. Складка на лице старика стала заметнее. Он хотел меня выслушать. Он проявил ко мне эмоции.
-А признайтесь, вам интересно.
Он промолчал.
-Слушайте…

День был ужасен. Дождь лил, как из ведра. И тут ещё такая новость! Она пропала без вести. Даже я не мог её найти. А я всё обыскал, уж поверьте! И мне теперь ничего не оставалось, как сидеть на лавке под дождём.
Что у меня творилось тогда в душе! Я корил себя за то, что сам указал ей на проводников в жизнь. Глупо конечно, но все же. Она была в меня влюблена, мне казалось. Да что казалось, так и было! А я… Не знаю. Просто я всегда возношу любимых людей на пьедестал и не хочу, что бы они падали с него в моих глазах. А раз я сделал так и с ней, то значит, я её любил. Я слишком высоко поставил пьедестал, и она поскользнулась и упала в пропасть. Слишком грациозно ступала её нога на лезвие этого острого ножа настоящей жизни. Меня не было рядом, что бы удержать, так что… Я и в этом виноват. Да, я определенно её любил!

-Извини, перебью, а что в твоём понимании любовь? – спросил доктор, подготавливая себя на скучный ответ.
Я его удивил.
-Не перебивайте, и скоро все узнаете.
«Театрал».

Тогда, я принял решение вернуть её. Я долго искал варианты… Я думал и нашёл выход. Только один человек, или, скорее, нелюдь. Погодотворец… Он, этот изгнанный Бог, который развлекался творением погоды внутри людей, тоесть, чувств. Такой себе свихнувшийся Печорин, только в глобальных масштабах. Я пошел к нему. Я имел ранее несчастие с ним быть знакомым, и потому, знал его засекреченное место нахождения.
Дорога к нему принесла мне много эмоций. Я видел, как назло, людей, которые символизировали нынешнее положение и меня, и общества, и страны, и мира, и жизни. Люди, наивные люди, которые не то, что не смотрят в даль, а даже не догадываются, что туда можно смотреть! Я соскребал с них опыт частицами, чтобы хоть как-то подготовиться к разговору с Погодотворцем. Да какой с них можно взять опыт?! Опыт несчастной любви, которая разрушила их жизнь? У всех одно и тоже, а они думают, что они такие единственные на сей Земле! У каждого только его школьные события, такие как драки, обиды, разрывы… Глупцы. О школьной любви они думают, что это на всю жизнь. А когда происходит неизбежное, они этому удивляются!

Итак, дом, в котором жил Погодотворец был похож на все остальные дома в этой бедной части города. Лифт, как всегда, не работал, поэтому мне пришлось созерцать, как мать с коляской поднимала дитя на 12 этаж. Я не мог ничего сделать, поскольку меня здесь быть не должно было, и моё влияние на ход событий могло бы привести к неожиданному финалу. Но мне терять нечего. Я и так на краю!

Я помог ей донести дитя наверх, а потом сам спустился на 11 этаж, и долго смотрел на покосившуюся дверь…
Наконец, я решился и толкнул её. Она упала…
Столько же времени мне понадобилось, что бы решится войти в коридор, в котором воняло разложившейся плотью, и, соответственно, чумой…
Я увидел от кого исходила эта вонь…
Труп кошки сначала успокоил меня, но потом, когда я увидел, что её задние конечности покоятся во рту её хозяйки, которая, в свою очередь, лежит в мухах, я вновь разочаровался…
Далее – хуже. Комната в конце коридора была увешана трупами животных. Я проглотил комок в горле и двинулся дальше. Я ничего не нашёл…
Перерыв все углы, я увидел, что в одном из них брешь, в которую я протиснулся и увидел странную картину. Погодотворец, в черном плаще и в чёрных пилотских очках был нагим. У его ног лежала собака, еле живая, и просила жизни.
-Я для собаки бог, а раб своей наготы! – сказал он, обнажая два ряда тонких, черных, заточенных зубов. Приятное зрелище… - Привет, добрый Пилигрим! Хотя, в свете последних событий, не совсем!
Безумец…
-Присаживайся… - он указал длинным пальцем на стул, на который не только сесть, глядеть было страшно!
Подавив все страхи, я сел.
-Читал я ваш журнал…
Он мне все руки обломал!
Стихи все – мука!
Читать их скука…
Восток и юг давно воспеты…
Толпу ругали все поэты…
Всё в небеса несешься душою,
Взываешь с тайною мольбою
К N.N., неведомой красе.
Ты надоел мне.

-Да, соглашусь, - сказал я – Только сейчас по делу. Я к вам…
-Да знаю я. Нет, давай поговорим! Скажи, ты девушку эту любил?
-Да.
-Да, да, да. А может, - нет, нет, нет? – сказал он улыбнувшись. Право, не буду больше его смешить.
-Нет, да.
-А что есть любовь?
-Любовь? – переспросил я, готовя в уме ответ – Любовь… для каждого своя. Но! Для меня – это нонсенс. Совмещение несовместимостей. Это когда при холодном созерцании жизни, когда каждый поступок взвешен и обдуман, все поступки горячей души влюбленного разума кажутся настолько бездумными, а на самом деле – они полностью оправданны.
Он помолчал, улыбнулся (Право, ужас!) и сказал:
-Наконец-то, за последнюю пятёрку лет, я услышал умную речь!
Он больше не улыбался. Значит, доволен.
-Но, честно говоря, я думаю, созерцая все человеческие чувства, что любовь – это чисто плотские отношения.
-Поэтому наг? Вроде как всегда готов? – скривив лицо в гримасу отвращения, пошутил я.
-А что? Я разве не прав? Подумай, все к этому сводится. Сначала люди встречаются, я экспериментировал, не вторгаясь в их чувства, общаются, чисто для видимости, после вступают в другую фазу близости – обнимаются, после целуются, после занимаются любовью. Даже семья создаётся на этом, - выпалил он и явно был доволен своей речью.
-Нет. Не прав, - я покачал головой, принимая театральный вид. Он любил театральность – плотские отношения…
-Ой, брось, говори кратче – секс!
Я пожал плечами:
-Ты сам с этого начал. Право, будь по-твоему. Секс – это не часть любви. Это часть жизни, репродуктивная система человечества. А поскольку любовь это тоже часть жизни, и все части жизни взаимосвязаны, то секс и любовь - просто неразделимые части жизни, но ни в коем случае не одна её (жизни) часть. Формулируя кратче – любовь и тело это эротика, а любовь и дух – это любовь.
Далее наступило молчание. Погодотворец любил молчать, и мне приходилось сейчас лебезить перед ним, поскольку он решал мою (и не только) жизнь. Ужасный нелюдь! Он вторгался в чувства людей, играясь ими себе в наслажденье. Проводит тесты над людьми и доволен этим. Нет, он не герой нашего времени, он герой своей жизни, своего театра, в котором люди его марионетки, над которыми он издевается. Но, к сожалению, для меня он был единственным умным человеком, с которым можно было поговорить. Нет, ещё было она, но с ней я уже наговорился про нашу жизнь! А с ним я не боюсь говорить, ему дальше падать некуда.
-Я помню, как мы с тобой познакомились! – воскликнул он.
Я промолчал. Он хотел вывести меня на один неприятный мне разговор, но у него не получилось. Помолчав, он вздохнул и спросил:
-Так что тебе надо, Пилигрим?
-Найди её.
-Я не могу.
-Ты этим управляешь, значит, можешь! – настаивал я.
-Послушай, что плохого? Она просто не выдержала, и так произошло. Она как ты, только ты рождён для странствий вне всей этой скучной жизни, а она – нет, ты её вывел на это, не её судьба! Но когда уже начал понимать какие-то веши, уже невозможно перестать их понимать.
-Она не я! Почему я замечаю её везде – она в снеге, покрывающем аллеи, в листве, что колышется на деревьях, везде?! Но её нет! Она везде, а её нет!
Погодотворец снял усмешку со своего лица, и задумался. Наступило молчание, которое теперь давило на меня. Я уже начал говорить, теперь мои мысли невозможно было остановить. А он пытается это сделать. Нет, не выйдет.
-Она ведь девушка. Начав понимать кое-какие веши, она, в связи со своим характером, сделала выбор в пользу природы бытия. Разница в вас в том, что ты знаешь, что ничего изменить в это собачьей жизни нельзя, а она не захотела смириться с этим. Ох, девушки… Но… Она не сама сделала такой выбор. Когда она осознала, какие к ней отношения, она решила выяснять «почему». Мы с тобой знаем, что такого делать нельзя. Все подруги, друзья – все с кем она общалась, оказались для неё никем, которые в связи со своей беспомощностью перед умным человеком, уничтожали её морально. Не выдержала.
Ты хочешь мстить? Разумно-глупо. Ты можешь, тебе принёсёт моральное удовлетворение, но это ничего тебе не даст и не изменит.
Так что? Если надо, я помогу с транспортом.
Он прав. Черт, он прав во всём. Но он не сказал одного, самого главного – это произошло потому, что не было никого рядом с ней, кто бы её поддержал, а такой человек я. Что ж, я могу пойти убить всех, кто её унижал, и это принёсёт мне хоть каплю удовлетворения, раз ничего не вернуть.
-Да, давай, - выдохнул я.
Погодотворец коварно улыбнулся, да так, что я чуть не отказался от своего решения. А жаль. Он отправил меня по ветру.

2


Я вернулся поздно. Пока нашел все тех, с кем она общалась, удостоверился в том, что даже если бы с её друзьям общался я, то я бы тоже уже удавился. Погодотворец был занят трапезой. Я тоже изрядно проголодался.
-Ну, как дела? – сквозь слюни спросил он – Все убил?
Я кивнул. Мясо, которое он ел, было довольно аппетитно.
-Хочешь? – он протянул мне кусок.
Должен заметить, я не испытал неприязни кушанья с его рук. Я даже не вздрогнул, когда узнал, что это человечина.
-А что такого? Столько витаминов. Людишки следят за собой, добавочки к пище едят, на диете сидят. А потом бац! И они у нас с тобой на трапезе. В чем смысл? – улыбнулся он.
Я не испытал неприязни к его зубам, телу, словам. Он стал для меня обычным существом. Я начал ловить себя на мысли, что я не замечаю времени. Сколько я у него пробыл? День, месяц, год? Я ел с его рук, спал у него на коленях… Он контролировал мои действия.

-Доктор, а вправду, сколько я у него был? – спросил я, замечая, что складка на лице старика углубилась.
-Около полугода. Продолжай, уже немного до конца.
«Да, для твоего конца, Пилигрим».

Далее, я уже перестал сомневаться в том, что он манипулирует мной. Я стал его марионеткой, и когда затмение стало проходить, я начал видеть и осознавать то, что делаю. А делал я страшное!
Один раз, он заставил влюбить в себя одну девушку, которую после убил муж. И он дал мне послушать крик, её предсмертный крик! Когда внутри неё я услышал плач ещё не родившегося ребёнка, туман с глаз упал полностью.
После утром, когда мой кукловод спал, я подкрался к своему оружию. Наконец, мой пистолет со мной – мой взор ясен. Погодотворец проснулся.
-Что ж, ты и так долго держался, - зевнул он - Какие дальше действия?
Он поставил меня в тупик. Но я быстро сориентировался.
-Я убью тебя, - хладнокровно пообещал я.
-Давай. Только я без боя не сдамся, - встал он.
Мы долго стояли молча. Прощупывали друг друга. Он был хладен. Хотя я не видел его взгляда, ведь он всегда носил очки. Свои столь глупые черные пилотские очки. Ин6тересно почему?..
-Почему, Пилигрим? Сейчас ты узнаешь, ПОЧЕМУ! – крикнул он и, поднявшись в воздух, отлетел к окну – Ты, Пилигрим, столь самонадеянно пришел ко мне с надеждой помощи! Глупо! Я никогда не даю ничего просто так, тем более тебе! Я ответил на твой вопрос! А ты, думая, что сильнее меня, решил играть со мной?! Нет, не выйдет! Тебе конец, я убью тебя, как ты убил её друзей, как ты убил ту мать, как ты убил все тех невинных людей!
-Я их не убивал!.. – сказал я, сдерживая слёзы – Нет… Нет… Их убил ты! Да ты! Ты управлял мной, внушал мои убийства мне. Зачем тебе это нужно?
-Ответ ты получишь там! – он указал на потолок.
После, вскинув руки, его очки слетели под натиском мыслей. Его глаза были разноцветны. В них я видел всё то чужое горе, чужие мысли, чужие…
Нет! Я не дам ему ещё раз завладеть мной! Я сделал усилие над собой и отвёл глаза. Очистив их от слёз, я поднял свой пистолет на него. Теперь наши оружия смотрели друг на друга. Мои глаза смотрели в его черную бездну мыслей…
Глаза человека встретились с мыслями настоящего Бога…
Мои мысли, все то, что пережил за свою жизнь, хлынуло в него…
Но калейдоскоп чувств пропал в его глазах…
Его глаза стали все всасывающей ямой жизни…
И как я не старался направить именно в него все прочитанные проводники жизни, он не воспринимал это…
После того, как мои чувства исчерпались, он, усмехнувшись, влетел в разбитое им окно…
Его руки заставляли снежные буран осенью кружиться всё сильнее и сильнее…
Я принял его мысли…
Бездна открылась предо мной…
Наконец-то…
Я пропал…
Я сошёл с ума…

3

Я закончил свой рассказ… Слезы мне было не чем вытирать, потому губы чувствовали солёное…
-Интересно… - молвил старик – Ты достоин быть с нами.
 Я поразился. Я с дрожью заметил, что мысли мои стали снова ясными. Я боле не псих!
Что значит «быть с ними»?! Что за чертовщина?!
-Эй, доктор, что за хрень?!
-Ты прошёл катарсис.
Я успел только открыть рот. Нет, не может быть!
-Ты прошел катарсис. Наше испытание. Таких как ты миллионы, бродят по земле. Миллионы тех, кто понимает больше остальных. И что, думаешь, все делают? Мы берём их под своё крыло, проверив катарсисом. Тут они служат себе и миру, стараются изменить его. Совместными усилиями. Ты достоин, поздравляю. Предугадываю твой вопрос. Погодотворец помогает нам с катарсисом. Просто все ломаются ещё на этапе кукловодства. Ты сломал его занавес, и он чуть не убил тебя.
«Додумался раньше, чем надо, чёрт!»
Нет, не может быть.… Если они изменяют мировозданье, значит, по словам Погодотворца, и она здесь?!
-Да, она тут, - сказал старик. Он попросил взглянуть в окно.
Странно, я раньше окно не замечал. Ладно, посмотрим… Ах!
Она! Она, делает непонятно что. Хотя понятно. Она делает тоже, что и Погодотворец, но только в добрую сторону. Стоп, а может не в добрую, а в нужную старцу? Я отвел взгляд с окна. Должен признаться, это было нелегко.
-Иди к ней! – с улыбкой сказал старей, открывая окно.
-Нет, - решился я – Вы забрали у меня её для испытания. А теперь возвращаете, и вы это делаете тоже не просто так. Нет. Туда я не пойду.
-Иди. Все идут.
-Нет. Не все. Сказав, что все отдаются Погодотворцу в состоянии занавеса, вы ошиблись. Я же не сломался. И тут не сломаюсь.
Я, вскочив со стула, кинулся на доктора, резко нанеся ему удар в горло ладонью. Он захрипел, а я тем временем кинулся в дверь, которая появилась при моих словах. Она простит. Прощай!


4

На улице было сыро. После дождя в воздухе висел запах кошачьей мочи, что происходит всегда после дождя в старом городе. Люди бродили в куртках, складывая зонты. Вот один бездомный побежал сквозь толпу и, выхватив сумку у девушки, которая в свою очередь выглядела ничуть не лучше бездомного, побежал на встречу милиционеру. Отдав ему сумку, он, взяв гривенник, побежал дальше. Люди, наблюдавшие за этим событием, никак не реагировали. Только раздавали всякие неуместные высказывания в сторону того, как одета девушка. Сами выглядели так же.
И что изменилось? Ничего. За окном меня ждал мир, в котором я был бы с ней. Но там я был бы не свободен. А что нужно Пилигриму?
Встав с земли, я сел в машину и уехал оттуда. От места серости. Нет, не из-за дождя. Там люди были серыми, а я был один. Я был один среди человеческой серости. Все мне подобные были за окном. А я вошел в двери.
Ветви бились об мою машину. Дождь полил за городом. Что-то разбило моё лобовое стекло. Без фар, без стекол, вскоре без колёс, я ехал все далее за город. Я уже проехал много городов, а всё искал пригород.
Так прошло много времени. Дней, недель, месяцев. Все было по нулям. А дождь лил, вместе с воздухом и бензином. На дорогах туман… Мне мерещится дым… С кем-то там за окном она…
Врезавшись в стену, которая возникла предо мной, моя машина упала в кювет. Я вывалился из развалины, и сев в болото, начал плакать. Один среди людского шума, и никуда не деться.
-Ты не один.
Я почувствовал руку на плече и оглянулся. Сквозь все чувства я смог таки улыбнуться… Странно…

Тебе, Насть.
Я люблю тебя.
Август-сентябрь 2005