- Мама, а где мой папа?
- Спи, солнышко. Твой папа капитан дальнего плавания. И он погиб, как герой.
- Мама, а, может, мой папа актер?
Он уже почти влюбился в эти неземные глаза. Они ослепили Его лучистым светом наивной души. Да, Она была наивна, Он это чувствовал. Его опыт утверждал это.
Поначалу ему было забавно, что Она приходила на каждое представление, садилась в четвертый ряд и поглощала его своим взглядом. Затем Он недоумевал, почему Она всегда уходила перед концом представления. И потом, Она никогда не смеялась…
Она Его замучила, как Ему казалось. Он не мог Ее понять и, в конце концов, стал играть только для Нее.
Она смотрела на Него, Он – на Нее…
И ничего у Него не выходило. Это Его убивало и возмущало. «Да кто Она такая, что мне, клоуну от рождения, невозможно Ее рассмешить?»
Да, Он был прав, Он был клоуном от рождения.
То ли оттого, что вырос в цирке и уже с малолетства начал выступать с родителями. Они обколесили всю Европу и Азию. Везде их встречали тепло, радушно и всегда смеялись (а Она вдруг не смеялась!)
А то ли оттого, что настолько вклинился в эту роль клоуна, что даже жизнь представлял себе как большой шапито. Он жил по принципу – «смена мест, как и смена постелей очень привычна для наших широт…» и имел достаточно богатый опыт общения с женщинами. Он был обаятелен и всегда сиял. Впрочем, Он же был клоуном…
Его любили… а Он с этим соглашался; ждал и выбирал. И Ему очень нравилась эта игра без обязательств, ведь все равно наступал день отъезда цирка, прощания, напрасные клятвы в вечной любви и всякие такие «розовые сопли».
А, может, она и не была столь наивна, как ему казалось? Может, она шла тайной тропой к цели, известной только ей?
На предпоследнем представлении он решился сделать шаг. Он приблизился к ней, заглянул в эти светящиеся глаза. Жестом попросил дунуть на сжатый кулак в белой клоунской перчатке. Она сделала вид, что выполнила просьбу. Затем Он разжал ладонь, и вдруг оттуда выпорхнул белый голубь. Весь зал ахнул, в особенности четвертый ряд, в котором Она по обыкновению сидела, и раздался гром аплодисментов.
Она же только резко встала, ухмыльнулась и вышла из зала. Зрители замерли в ожидании. Он же только и смог рассмеяться своим заразительным клоунским смехом. И никто не заметил, что Его глаза наполняются слезами.
Он кое-как закончил представление и вернулся в свою гримерную.
Ему было обидно, как маленькому мальчику, не получившему заветную игрушку. Чувство влюбленности переросло в чувство ненависти – то ли к этой особе, а то ли к самому себе. Он не понимал, кто Он, и для чего вся эта игра?
Он размазал грим по лицу, и Его перчатка стала черной.
В этот момент в дверь робко постучали. Ему вдруг стало страшно - а если это одна из его подружек. Он не хотел, чтобы Его увидели слабым.
Дверь открылась, и в нее заглянула та самая, которая посмела отвергнуть Его жест и не смеяться над Его шутками. Ничего, Ей-то можно видеть, в кого Она Его превратила. Пусть любуется…
«Она прекрасна», - подумал Он, переборов злость.
Она подождала, когда в Его сознании сформулируется что-нибудь конкретное в отношении Нее и, со словами: «Это Вам», - преподнесла букет синих роз.
- Они такие же синие, как Ваши глаза? – произнес Он, все больше утверждаясь в мысли, что безумно влюблен. И пусть Она не смеется над Его шутками, и пусть Ей не понравился Его номер с голубем, пусть, ведь Она не такая, как все. Она необыкновенная.
- Нет, они такие же синие, как моя любовь к Вам.
Тут Он заметил, что глаза у нее вовсе не синие, а цвета переспелой вишни. И они очаровали его еще больше.
«Значит, Она меня любит…» - подумал Он.
Инстинкт сорвал Его с места, правда, опыта, как оказалось, у Него было маловато. Ему хотелось стать таким же необыкновенным, как и Она, хотелось казаться ужасно наивным и при этом постигнуть все тайны вселенной. В его голове стучало: «Она меня любит, и я Ее люблю», хотя Он и знал только одну расшифровку этого слова…
В цирке была клетка с парой тигров – он и она. Как-то тигрица родила тигренка, и стало в их цирке целых три тигра…
Она лежала в Его гримерке на полу и смотрела в потолок. Он лежал рядом и рассматривал Ее лицо. «Лет девятнадцать, - думал Он, - и никакого опыта». Он гордился тем, что хоть в чем-то был выше Ее, как ему казалось.
Она знала, о чем Он думал. И не отрицала. Какая разница. Ведь это все равно уже конец.
«Наверное, надо исполнить Его желание…»
Она поднялась и присела у Его ног. Сначала просто улыбнулась, а потом засмеялась – очень звонко и по-детски. Он понял. Она оделась и вышла, не позволив себя проводить.
Шло последнее представление. Четвертый ряд был полон, но не было тех коричнево-синих глаз. Играть было не для кого, и почему-то в этот раз газетные критики укорили клоуна в не профессиональности.
«Сами вы клоуны, - думал Он, в пути читая газету. – Меня ждет следующий город. И я все понял, все познал. Меня научили».
прошло три года. Цирку предстояло вернуться в тот город, где клоуна научили. Только чему? Все это время Он мучился и играл для синих роз – они стояли в Его сознании. Видимо, Он был плохой ученик. Он жутко волновался и боялся продолжения – за три года опыта, конечно, прибавилось, но Он знал, что все еще ученик, плохой ученик.
Клоуна пригласили в огромный богатый дом – смешить дочку одной состоятельной пары. Перед дверью дома Его затошнило – очень не хотелось входить, но…деньги платили немалые, чтобы девочка смеялась.
Он вошел в залу и замер – на него смотрели две пары одинаковых очаровательно карих глаз – мать и дочь; и одни потускневшие, желтые – видимо, хозяина дома.
Скорее всего, Она любила хозяина этого дома, но не как Джульетта Ромео, а как дочь отца или сестра старшего брата. Но в обществе они слыли очень даже счастливой парой, несмотря на разницу в возрасте. Хотя, кто знает, что может твориться в голове двадцатидвухлетней особы, муж которой вот-вот отойдет в мир иной и оставит Ей все состояние…
Злые языки успокаивало только одно – у них была маленькая дочь, волшебное и необыкновенное существо, очень похожее на мать. Хозяин был слишком стар. Откуда?
Клоун смешил девочку весь вечер. Она осталась довольна. Он понял, что теперь уже научен всему.
Перед тем как клоуну уйти, мама попросила свою дочурку вручить дяде клоуну сувенир – книгу. Девочка была послушной и выполнила просьбу мамы. Теперь Он точно понял. Сказал про себя: «Спасибо, дочка», - и удалился. «Банально. Никогда не думал, что это случится со мной».
По дороге к цирку Он открыл книгу. На первой странице было написано: «Спасибо за любовь», а между листов Он нашел засушенный лепесток синей розы…
Лети, лети лепесток, через запад на восток, долети на край земли…
D.O.lly
6 февраля 2004 год.