Ух ты! Ветер такой холодный налетел, вот и я уже сорвался. Лечу, лечу куда-то вниз… а раньше так крепко держался – никакая сила не могла заставить меня упасть. Хотя, нет, могла. Ладно. Давайте с самого начала. Вас интересует моя жизнь? Пожалуйста. Это много времени не займет: жил-то я всего месяцев пять. Ну, примерно. Я ведь не умею считать. Итак, слушайте.
Был март, и маленький тугой кокон, в котором я прожил этот месяц, немного мешал дышать, я толкал его стенки и с каждым новым днем чувствовал, как растет, набухает мой «дом» и я вместе с ним. Было сыро, холодно, пару раз даже мороз ударил, но ничего – я справился. Где-то в середине апреля я почувствовал, что сидеть в этой тесной оболочке стало просто невозможно, и прорвал ее. Со всех сторон ударили свет, звуки, тепло…Оказывается, я был не один. Так же как и я свои коконы прорвали тысячи, миллионы других, таких же липких и блестящих листиков. «К солнцу! К солнцу…» - шелестели вокруг. Так я узнал имя Бога, того, к чему нужно стремиться всегда.
Мы росли и день за днем по просьбе теплого ветра слаженно повторяли: «К солнцу! К солнцу…» Кажется, так было всегда: просто от рассвета до заката жара, жара, жара. Ах, да! Я помню, что самым страшным потрясением была первая ночь. Я еще не знал, что так будет всегда, что светило будет исчезать куда-то, забирая с собой радость. Наступало время страха и холода. Но мы все вместе могли шелестеть, словно пытаясь прогнать тьму. Знаете, когда я испугался сильнее всего? Давно это было, но помню я все, будто вчера. Этот день с самого утра не предвещал ничего хорошего: небо было затянуто тучами, а наш извечный дирижер-ветер почему-то обозлился и заставлял нас громче обычного выкрикивать имя того, кому мы молились. А потом…это были капли. Они срывались с распахнутого настежь неба и с грохотом били нас всех, причиняя боль. Некоторые листья не выдерживали и стремительно падали вниз, в серую от воды бездну. Как только мы пережили это? Я пытался свернуться маленьким комочком, и наверное впервые за всю свою жизнь пожалел, что у меня нет кокона. Дожди…дожди были и потом, но тогда… А жизнь все продолжалась, пролетали дни за днями, я стал замечать, что Солнце, будто бы рассердившись из-за чего-то, проводит с нами все меньше времени, все быстрее заходит за горизонт. Видимо это не нравилось и ветру, потому что он стал гораздо холоднее, налетал внезапно и резко и уже больше не ласкал нас днями напролет. Да и мы сами стали как-то странно меняться – все стало каким-то тоненьким, золотистым, сквозь прозрачную кожу светились прожилки, ручки, которыми мы держались друг за дружку и за дерево тоже истощились, ослабли. Все больше и больше наших братьев и сестер улетало в неизвестность, обреченно кружась по пути, будто пытаясь попасть обратно, наверх…
Вот и я стал одним из тех, сорванных. А теперь падаю непонятно куда. О! Вот и земля. Сколько же здесь тех, кого мы все погибшими считали! Что же это? Чья-то нога. Больно! Ну, вот, видимо, это конец. Конец моей недолгой жизни. Может быть, как-нибудь утром задумчивый дворник сметет меня…куда?
Моя маленькая жизнь…Что она значит для всех остальных, для солнца и земли? Не знаю. По-моему, все мы листья, сорванные однажды серой дождливой осенью. Все мы летим, несемся, кружимся и так и не знаем – а что там, внизу, куда все исчезает.? Вечная загадка жизни.