Какое странное совпадение…Ты замолкаешь на полуслове и внимательно смотришь на меня. А я не собиралась ничего говорить! Мне вдруг просто захотелось набрать в грудь побольше воздуха и задержать его.
– Нет-нет…Продолжай. Я слушаю.
– …
– У тебя, ты знаешь, голос такой…успокаивающий. Сразу хочется сесть рядом прямо на пол или на землю, подтянуть колени к груди, обнять руками свои плечи и слушать. И смотреть на тебя.
– …
– Да…Наш город. Он красивый зимой, когда спит под снегом или дрожит от холодного дождя. Но я больше люблю его летом. В конце июля или уже в августе, когда темнеет чуть-чуть пораньше… Дневная жара уже спадает, но асфальт, горячий, мягкий асфальт, отдает свое тепло улицам. И море. И почти темно. В полдесятого. А звезд еще нет, и откуда-то из ближайшего кафе долетает музыка. Непонятно какая, просто звуки и все. И море шумит – накатывает на берег мутноватыми волнами и шуршит о чем-то само с собой. И нет ему совершенно никакого дела до тех, кто слушает его, думает о нем и ловит несоленые брызги. Ему все равно, а нам хорошо.
– …
– А вот не могу я определить, кого люблю больше – кошек или собак. Лошадей, наверное. Они огромные такие кажутся, по сравнению с нами. Сильные и мудрые. Ходят с бесстрастным выражение на своих…лицах? мордах? И как будто смотрят на нас, людей, слегка свысока, снисходительно-иронично так, но по-доброму. Тебе они не нравятся? Это для каждого свое. Я вот и собак люблю только больших. Не знаю почему.
– …
– Молчаливая слишком сегодня? Мне тебя слушать нравится. Мы столько всего можем вспомнить, понимаешь, а мне нравится тебя слушать. Не улыбайся так, ладно? А то я все свои мысли растеряю. Вот о чем я могу напомнить тебе? Любой день – в подробностях. Помнишь, например, когда мы сидели у тебя дома, на деревянном полу и смотрели фильм за фильмом. Долго так…Были открыты все окна и даже двери на балкон…Видишь, я стала разговорчивей. А что ты помнишь об этом дне?
– …
– Конечно. Было тяжело, и единственным, что тогда хоть немного радовало, был ветер. Если бы не он, мы задохнулись бы, умерли от неожиданной жары. Тем более, сколько можно было пропитывать холодной водой эту зеленовато-серую простынь. Мы были как будто привязаны друг к другу – ни шага в сторону, иначе настигнет беспощадное солнце. И тут – ветер. Сухой такой, с пылинками и запахом переспелых яблок. И как только такую жару терпят растения? У них ведь нет мокрых простыней для защиты. Защиты…Ах, да, ветер. Он пришел неизвестно откуда. Как спасение. И все равно не помогал. Впрочем, неважно. Главное – от ветра как будто сначала стало еще хуже, еще больнее сухим губам. А потом – спасение. Хоть что-то расшевелит этот раскаленный до предела воздух, который одним громадным, плотным куском висит где-то между безмятежно-синим небом и потрескавшейся землей. Так было. С нами. И ты думаешь, я могу и хочу говорить еще что-то?
– …знаешь, я не говорил раньше, но я тоже очень люблю ходить босиком…только по холодной земле, утром. Это совпадение?