«Небрежным движением руки он откинул со лба прядь густых черных волос…» Именно так мне хотелось бы, наверное, начать свой рассказ, но…Да, его движения действительно порой бывают лениво-небрежны, и иссиня-черный цвет – тоже не плод моего бурного воображения. Только его отчаянно вьющиеся волосы никогда не падают на высокий лоб. Они живут сами по себе, упрямо сражаясь за собственную независимость. Как, впрочем, и их обладатель. А он…Он смотрит на мир своими зелеными, с тонким намеком на золото, глазами, в которых с детской искренностью отражается вопрос: «Ну, как же можно меня не любить?» О, эти глаза! Все это так банально, так давно и так многими описано, что слова уже сами по себе становятся ненужными, но разве кто-нибудь, когда-нибудь говорил, что его глаза похожи не осень? Зелень и золото листьев в оправе из черной, беззвездной ночи. Весь он похож на оттенки осени – теплый, звеняще-легкий и все-таки неуловимо грустный. А я наблюдаю за ним снизу вверх и понимаю, что он никто иной, как милый, веселый ребенок. Начиная с его полных губ, яркой, озорной улыбки, заканчивая немного танцующей походкой. Кстати, об улыбке. Это как раз то, чем он может очаровать любого – непередаваемая искренность, простодушие и интерес ко всему, происходящему в мире светятся в ней. Хотя, иногда бывает, что его густые черные брови почти сходятся на переносице, а глаза даже пускают молнии – он злится. Хотя, это бывает редко. Что ни говори, он веселый человек.
Еще о внешности? Знаете, как ни странно, но для меня вечным предметом зависти была его смуглая, темная кожа. В сочетании с черными, вьющимися волосами это делает его похожим на цыгана. Высокий рост, заговорщицкий взгляд, мягкий, настойчивый голос - неповторимый образ. Вот я описала что-то, смутно напоминающее совершенство. Уверяю вас, это не так. Просто по земле ходит вот такое чудо. Чудо, о котором вы услышали от меня.