Сейчас я время от времени поражаюсь всему тому, что когда-то было. Знаю, звучит как-то нелепо, но я постараюсь объяснить. Я порой думаю, что детство это совершенно другая страна со своим укладом, которую мы однажды покидаем навсегда. Спустя время мы забываем о ней. Насовсем. А ведь в ней были свои безусловные ценности и своя валюта. Свои законы и правила.
Я, например, собирал фантики или, как мы их тогда называли, вкладыши из «Турбы», «Дональда» или «Бомбибома». Даже нет, это называлось не собирать, а копить. Копить вкладыши. Еще я копил цветные пробки от пивных бутылок. Во втором – третьем классе, или чуть позже, это было очень престижное занятие. Существовала своя иерархия. Кто ее придумал? Бог знает. Все знали, что самая редкая пробка, она же самая ценная, - Микки Маус. Никто и никогда ее не видел, но все верили. Пятая сверху по иерархии – «Бочка». Она была у меня в коллекции. Еще были старик, звезда и т.п. При чем все было довольно конвертируемо и подлежало быстрому обмену. Прямо на школьной перемене. Можно было обменять пробки на вкладыши, вкладыши – на марки, марки на чертика из капельницы. И это было очень круто.
Это были безусловные ценности. Также тогда надо было знать более двух боевых искусств. Не только кунг-фу и каратэ, а что-то еще. У меня была тетрадочка, где на последней странице я вписывал известные мне боевые искусства. Туда кроме «карате» и «кун-фу» попали «ушу», «тэквондо», «тхэквондо», «айкидо», «рукопашный бой» и «нинзя». Я не знал и не знаю разницы между «тэквондо» и «тхэквондо», но я был горд, что хотя бы по бумажке я знал восемь восточных видов мордобоя.
А чуть позже вкладыши с машинками и комиксами сменились на вкладыши наклейки. Я копил черепашек - ниндзя на стекле моего книжного шкафа. Коллекция насчитывала одиннадцать криво, но очень осторожно приклеенных на стекло вкладышей. Я смотрел на это богатство и думал, как же будет хорошо, когда я соберу их все. Или почти все. Я тогда и подумать не смел, что совсем скоро они не будут мне нужны.
Я уже говорил, что почти на целое лето отец отвозил меня в деревню «к бабушке с дедушкой». Он забирал меня прямо со двора, где мы носились, играя в рапки, и мы выезжали.
Два дня пути на своем «жигуленке». Ночевка на стоянке напротив Вологодского аэропорта. И часам к шести вечера ты уже кушаешь бабушкины щи большой алюминиевой ложкой. Не проходит и получаса (здесь все всё узнают про друг друга очень быстро, но при этом умудряются незаметно воровать у друг друга), а под окном уже свистит мой деревенский друг Серега Тюлькин. И ты рассказываешь ему про вкладыши и ушу и каратэ, про пробки и чертика из капельниц. Рассказываешь ему все быстро, взахлеб, сбиваясь. Бежишь в дом, несешь ему показать пробку со стариком и чертика. И чувствуешь, как он начинает тебе завидовать. А ты, такой щедрый, подаришь ему какую-нибудь другую двойную пробку, и все рады. Ты рад, что дотерпел, довез и представил на суд «ценителя» свои ценности, самые свежие, из города. А он рад, что первым узнал много ценного. Действительно ценного. Что кроме ушу и каратэ есть еще таэквондо и тхеквондо, а еще нидзя. Он послушал про фильм «Большой босс» с Брюсом Ли, и теперь где-нибудь в сельском клубе мог спокойно соврать, что сам видел этот «суперский» фильм.
А через пару дней ты видишь, что твои привезенные ценности уже никого не торкают. И еще через день ты их забываешь там и тут. И бабушка, приняв за мусор, случайно кинет это все в печь, а ты и не заметишь.