ЛАБОРАНТ ВОЗВРАЩАЕТСЯ
Среди грязных пробирок и колб появилось перекошенное лицо лаборанта в очках. Звонко хрустнула под ногой пробирка. Ярко-зелёная жидкость расплескалась по полу. Худой, лаборант с причёской «Апокалипсис» (бритый наголо) в замызганном халате выругался. В пробирке была экспериментальная вакцина, которую нужно было ввести внутримышечно, несмотря на то, что у худого как мумии, высушенного изнутри, испытуемого уже давно не было этих таинственных внутримышц. Испытуемый – тип с длинными конечностями, как у богомола, сидел в стоматологическом кресле. Почему-то с раскрытым ртом, хотя никто не собирался чинить ему зубы: чёрные, гнилые, разрушенные кариесом, табаком и зубной пастой «Колгейт», после которой, якобы, можно даже постучать по зубам (если они, конечно, останутся). На голове испытуемого топорщились длинные спутанные, жирные волосы, густо усыпанные пушистыми хлопьями перхоти. Старик «Хэд Энд Шолдерс» пал в неравном бою со стихией. Испытуемый был, завёрнут в смирительную рубашку. У изголовья кресла стоял огромный, гориллообразный санитар. Не выражавшие эмоций глаза санитара прятались под крутыми надбровными дугами. Периодически санитар сгибал в дугу резиновую дубинку с ласковым названием «Нянечка».
Лаборант посмотрел через узкое, загаженное мухами, окно во двор. На дворе стояла зима и толстая санитарка. Потом лаборант взглянул на амбулаторный лист испытуемого, который торжественно прокричал: «Русские наркоманы не сдаются!». За что он получил несколько лёгких похлопываний «Нянечки». Внутри испытуемого что-то хрустнуло. Испытуемый резко выпрямился на всю свою длину и потом обмяк. Он кайфовал. Когда допинг заканчивался, он вновь кричал какой-нибудь лозунг, чтобы получить на халяву пару ударов дубинки и вновь очутиться в полузабытьи.
Лаборант углубился в чтение.
1.Ф.И.О. испытуемого: Торчубесов Гоня…
2. возраст: неопределённый;
3. образование: высшая подвально-дворовая школа;
4. специальность: наркоман первого класса;
5. стаж: вся жизнь;
6. препараты: семечки (жаренные подсолнечника), клей (клеящий карандаш, клей ПВА, клей канцелярский, клей «Момент») а также разносортный порошок («МИФ» - зимняя свежесть, «Комет», порошок «Тайд», который предпочитает каждая порядочная хозяйка). Следующим этапом испытуемого был ацетон, листья шпарыша и клёна, а дальше весь косметический набор наркомана «Улетай».
Испытуемый испробовал все прелести жизни. Это был идеальный подопытный кролик для эксперимента. В маленьком подсобном помещении областного наркологического диспансера решалась судьба величайшего открытия, – какая идеальная доза, и что в эту дозу входит. Лаборант продолжил дело своего наставника, ныне покойного профессора Похмелкина.
После того как в течение эксперимента к праотцам отправилась половина постояльцев диспансера, эксперимент стоял на грани срыва. Теперь лаборант уронил предпоследнюю колбу с раствором. Осталась только одна. Стекляшка с зелёным составом, в который входили молекулы всех известных науке наркотических веществ. После инъекций подопытные гибли, но этот по фамилии Торчубесов, которая что-то напоминала своим звучанием, выдержал уже две дозы раствора и каждые пол часа требовал новую. Этот был наркоманским феноменом. Лаборант мог только сделать вывод, что идеальной дозы нет – испытуемому было всё время мало. Но на долго ли его хватит. Размышляя, лаборант вертел в пальцах колбу и разводной ключ.
Близилась ночь. На тёмном небе выплыла кровавая луна. На помойке что-то жалобно завыло.
Испытуемый открыл глаза и заморгал. Он посмотрел на лаборанта и тихо, почти умоляюще, произнёс:
- Ещё…
Санитар кивнул и ударил его дубинкой по голове. Голова треснула. Это был конец…
Лаборант выбросил склянки и растоптал их ногами. Подпрыгнув несколько раз на одном месте, он посмотрел во двор. Во дворе стояла зима и толстая кухарка. Надо было идти докладывать о результатах президенту.