Маленькое предисловие.
этот рассказ я начала писать лет 6-7 назад. никак не могла закончить. а сегодня поняла, что не могу больше держать его в черновиках, что надо с ним что-то сделать или забыть совсем. поэтому, объедаясь сладким чтобы буквы от недосыпа не плыли перед глазами, я сделала первый вариант, который можно показать. знаю, что образы героев недостаточно выражены. вижу еще некоторые ляпы, но говорить не буду (вдруг никто не заметит ;) )
все. отдаю на растерзание.
ДЕФЕЦИТ АНГЕЛОВ
или вольное собрание образов.
Пронзительное, бирюзовое утро солнечными лучами ощупывало пустые стены чердака. Где-то летали голуби. Где-то шли нестройным парадом машины. Утро затягивало в пещеры подъездов, обдавало теплой радостью из полураскрытых окон и не хотелось в такое утро забиваться в теплые тела лифтов, хотелось лететь вниз по лестнице, жмурясь от солнца, грея в лучах спину, ожидая чего-то большого, необъятного, как крылья за спиной. Он остановился на лестничной клетке, наслаждаясь тем, что солнечные лучи прогревают его насквозь, оставляя почти невидимую и слегка крылатую тень. Где-то наверху стукнула дверь, и по лестнице сбежал мужчина. Сорвавшись с подоконника, Ангел последовал за ним. Московское утро затапливает поры, щекочет нос, залетает в уши, настойчиво возникает перед глазами. Мужчина идет по улице. Раз. На часах пол-двенадцатого. Выспался. Два. Надо что-то сделать. Хотя бы погулять. Пока есть возможность. Три. Четыре. Пять. Метро. Мысли летят, как поезда по тоннелям, забываясь на станциях. Ангел неощутимо выпал из дверей и, обгоняя толпу, прижался к ее плечу. Она была юна, радостна и свежа. В сущности, Ангел нуждался в ней так же, как она в нем. Очень нуждался. У метро ее ждал кто-то, как всегда, хранимый, но неохраняемый. Как всегда помято-ленивый. «Как дела?» …. «У тебя?» …. «Чмок!». Час. Два. Они ушли вдвоем. Сами справятся.
Ангел перелетел несколько улиц и вернулся к мужчине, сидящему в летнем кафе. Надо позаботься, чтобы день не пропал. Мягкие ботинки несут его по Москве. Храм с большой буквы. Под шум машин любоваться куполами легче, чем в фильмах. Но сейчас это не то, что нужно. Тянет в материальное. Низкое. Пошлое. Улицы, лица, большинству из которых которым до тебя нет никакого дела. Да и остальным ты не так уж и нужен… Серая мостовая. Тенистое спокойствие. Золотые купола над деревьями. Тишиной – воздух. Крестом – женщина. Мужчина редко бывал в церквях. В детстве, раз, в церквушке на большом празднике. Там было мало света, щекочущий запах, давка. И здесь полумрак. Четверо по иконам. Уборщица моет полы. Запах легкий, пропитавший стены, щекочущий. Редкие толпы свечей. И воздух над ними. Взял свечу. Зажег у какого-то старца. Долго смотрел ему в глаза. Из наклоненной свечи воск тек на руку, а потом уже на жертвенник подсвечник. А за его спиной свечу забрала худая старушечья рука…
Небо отливается рублевой бирюзой. Как на первой, обреченной на популярность, иконе. Тянутся и получают дар морщинистые руки. Всплывают в позолоченном свечами разуме лица соседей в метро, прохожих на непонятных улицах, открываются чужие массивные двери, надвигаются подъезд, комнатушка лифта, странно знакомый номер на открывающихся дверях и два старых глаза радостно приглашают войти.
- привет.
-здравствуй, здравствуй, проходи…
Балкон длинный, воздух свежий, вид удивительный, ранновечерний. Черная горьковатость чая, тыквенные семечки.
- когда я увижу его?
- когда придешь
- ты всегда так говоришь… скоро?
- не торопись
- здесь нечего делать… внутри я не та… а та, что снаружи может только слегка гулять по вечерам, да вязать крупной вязкой… надоело.
- хороший сегодня день, правда?
- обычный, летний.
- обычный хороший летний день.
Солнце пробивается из-за высоких деревьев, а ноги по щиколотку обнимает холодом ручей. Женщина улыбается и солеными каплями разбавляет это мгновенно проходящее счастье. Все еще молодой голос шепчет вслед уходящему наваждению: «как с ним… как с ним… спасибо…»
Балкон. Глаза снова сухие. Улыбка еще счастливая.
- ты опять улетишь?
- я уйду. Я принадлежу зале, а не небу.
- на земле сейчас много зла.
- на земле постоянно исчезает добро. Ты счастлива?
- да, спасибо! А этот человек… кем ты пришел… он тоже станет ангелом?
- может быть.
- почему ты не захотел?
- я не смог найти счастья там. А ты сможешь. Я постараюсь…
- а он сможет?
- надеюсь. Мне пора идти. До встречи…
- погоди еще минуту. Мы там будем молодые?
- если захотите.
- а можешь передать мужу, что я его целую, как в молодости
- он тебя тоже…
Одна на всех, улыбка. Одно на двоих «до встречи».
С крыши видно как по двору расслаблено идет оставленный мужчина. Его день не пропал. Ни для кого. А еще впереди весь вечер… Немного дальше, в другом районе, отдыхает девушка. Все так же на балконе смиренно ждет женщина.
А небо занято важными делами. Оно полощет кисти с красками в лужах до тех пор, пока вода не становится темной…
Чердак. Чье-то присутствие. Он.
Как говорит тишина? Скрипом, свистом и щебетанием, шорохом…
- здравствуй, Ангел
- здравствуй, Ангел
- все носишься?
- как видишь
- а я оставил своих и ращу крылья.
- который раз уже?
- а что на одном месте засиживаться? Скучно… скоро новые придут. Видел, сколько их на дорогах? И идут, и зажигают, и срываются… мной не убудет. И тобой тоже. Пойдем вместе?
- я не могу их оставить.
- ты же так и не дошел до конца. Разве тебе не интересно?
- …ты лучше оставайся здесь. А я под открытым небом переночую.
В невысыхающей глубине неба переплетаются дороги. По дорогам бредут они. Кто один, кто с близкими. У кого-то фонари на обочинах уже горят, и идущим нужно только иногда поджигать нечаянно погасшие. Кто-то не может найти в себе силы идти дальше, так и остается на месте, лишь иногда следя за тем, чтобы его фонарь был самым ярким во всей вселенной. А кто-то бредет на ощупь, осветляя путь за собой. Неизвестно зачем – кто найдет в себе силы вернуться по дороге, что, кажется, длится вечно? Проще зажав свет в руке спрыгнуть и падающими звездами начать осуществлять чужие желания. Так и не дойдя до покоя. Отчаявшись, разочаровавшись или надеясь потом – но уже не в одиночку. Они летят в бездну, не зная куда, но, надеясь снова увидеть с другой, знакомой стороны эту звездную дорогу.
Великий обман. Великая подмена. Утро расцветало. Незабудковая голубизна, ромашка солнца и облаков. Ничего не мешает. Он улетел. Все-таки смог… невыносимо тяжело бесплотной сущностью ощущать притяжение земли… даже голуби выше летают. К ним! Нестись утренним ветром, застревать в душистых ветвях, бежать, сохнуть, течь, жить во всем, сражаться, любить через других, потому что тебя нет, ты сгорел со времени, от тебя остался дух, прозрачная тень с крыльями, обрубленными совестью. От горя хочется раствориться в начинающем остывать воздухе. Уже вечер. День прошел. День пропал. Почти пропал. Мчаться. В пыльный город. Впускать его в невидимые поры. Глядеть невидимыми глазами. Ради своих, родных. И жить. Жить через них. И понять это. Это счастье.
Девушка была подавленная и уставшая. Растратившая себя в дне, разочаровавшаяся. Ангел влился в нее и внес бодрый хвойный запах, свежесть воды, легкость воздуха. Окутал и вернул то, что она сегодня потеряла где-то. Все пройдет… нельзя сдаваться… нельзя сдаваться одиночеству… впусти это в себя и возьми силы этого… научись это делать, иначе никогда не увидишь… что?... я не знаю… ты узнаешь. И я обязательно узнаю. Когда смогу уйти… когда будет не так одиноко… второй раз страшнее и легче, потому что знаешь, на что идешь…