– Оленька, вставай. Пойдём к нашей вишне.
Я мгновенно выскакиваю из сна. Скатываюсь с высокой кровати. На бегу хватаю платьице. Дед ждёт меня на крыльце. Беру его за руку. Мы начинаем наш утренний обход.
Выходим за двор через главные, с большим засовом, ворота. Открываем низкую калиточку. Шаг – и я прижимаюсь щекой к топольку. Он такой же маленький, как и я. Шумит прохладными листьями. Радуется мне.
Идём дальше. Кусты кудрявой сирени. Дед поднимает меня на руки и я окунаюсь в ароматные кисти. Вдох. Ещё. Ещё. Глажу сиреневую красоту ладошками.
Проходим мимо смородины. Ягодам поспеть пока не время. Но чай с нежными листочками такой вкусный и душистый. Меня этой премудрости дед научил. Срываю несколько, прячу в карман.
Подходим к нашей вишне. Она старая и высокая. Настоящее дерево. Садимся на скамеечку. Дед задумался. Прижимаюсь к нему. Ни про что не спрашиваю. Просто держу за руку. Это – только наша с дедом скамеечка. Мы сидим рядышком и думаем про своё.
Утреннюю дорожку вокруг дома заканчиваем на крыльце.
– А завтра пойдём снова? – поднимаю глаза на деда, не захожу в дом, жду, чтобы ответил.
– До завтра дожить надо, Оленька.
– Мы ведь доживём?
Дед молчит...
Обхватываю его, обнимаю изо всех сил:
– Ты не старенький, не старенький!