Серое. Кудрявое, с шуршанием юбки и каблуками на лестнице. Кино. Внезапно… южный город за тяжёлыми дверями кинотеатра. Обутая в шляпу голова задёрнута под самое небо, чтоб ни капельки чувств не расплескать. Все глубже к морю уходит цокот каблуков. Серое, серое, серое… по горлышко серое.
Девочка, наполовину состоящая из абрикосового коктейля с пузырьками, лепила из песка слова. Остывающая осень ветром в её волосах. Ещё тёплой солью по коже…
- А я могла бы быть китом. Большим океанским китом. А ещё я могла бы быть пеликаном.
Дама из кинотеатра присела рядом, напряжёнными пальцами коснулась маленькой белой бутоньерки на шляпе, будто желая убедиться, что она никуда не пропала. От воды отражалась тугая прохлада…
- А я могла быть небом и бесконечно ронять серый дождь. А ещё… меня спрашивали тогда… Хочу я быть красивой и сомневаться в этом? Или быть некрасивой и уверенной в том, что красива? …Похоже, я тогда выбрала первое.
- А теперь?...
- А теперь я понимаю, что нужно было второе. …И вообще нужно было быть небом!
- Но небо не любит никого.
- Нет. Небо любит море.
- А море?
- И море… любит небо. Они смотрят друг на друга и умирают. Но никогда не умрут. Между ними бесконечность. Небо и море. …Они не могут быть вместе.
А дам без шляп не бывает…
Ль… Ныряли друг в друге от некрасивости воды. Так удивительно не дрожали стёклами чужие поезда. Не взлетал самолёт. Не снились сны. Только за стенами булькал лифт… Ночная улица таяла из оранжевого в ультрамарин. Холодно. Зима дышала хриплым горлом. Ровными чёрными вздохами… Крошила белым хлебом… И изящно острые баррикады сугробов выстраивала у подъезда. Она …такая родная… мыла вчерашнюю посуду, глотая «Пикник» из магнитолы. Она, втиснувшись в узкое пространство между кухонным столом и холодильником, читала книжку и тонкими пальцами выуживала вишню из стакана. Запутавшимся в чугунных узорах от присутствия имени легче не становилось. Оно у них было одно на двоих.
- «Увлеченья» …вы смотрели?
- Да.
- А как?
- …Взяла у одного… сумасшедшего знакомого.