- Не перебивай! Я говорю!
- Да, господин. Я молчу.
Возразить Вам не смею,
И Вас я не гневлю. -
Она руки покорно сложила
На груди своей в шелках.
Она устало говорила,
Скрывая боль в своих очах.
Она боялась ошибиться.
И тело дрожью под кнутом,
А кровь все продолжала литься...
А слезы обожгут потом...
- Танцуй! Я приказал! -
Но боль свою ей не стерпеть.
Хозяин так сказал -
Неверный шаг - о спину плеть.
Нет сил и думаешь смириться,
А госопдин по свежим ранам
Взрезает плоть словами, словно спица.
И уж не скрыть звериного оскала.
А время лечит... там... потом...
Девица пламя страсти разжигает.
Да, ей непросто быть рабой,
Но в танце мир свободу обретает.
Вот поворот, вот взмах руки изящной...
И звон монет, и шелка разговор.
- Мой повелитель, пеленой прозрачной
Я прячу тайный свой позор.
Мне тошно оттого лишь,
Что чловек во мне убит цепями.
И раб, как я, не скрасит вашу тишь,
А ведь он посмеется перед Вами. -
И резкое движение бедра,
И бальцами удар о бубен.
- Неужели я, рабыня, не права,
Что чувств всех мир в Вас умер? -
И вот она колени перед ним свои
Склонила в униженьи гордом:
- Душа и тело с этих пор чужие, не мои:
Распорядитесь ими как угодно!