Самым большим папе и маме посвящается.
Она большая. Да. Она большая .
Ее много. Она громкая и заметная.
Как припев из песни звучит громогласный выкрик- Маша, Даша, Саша и Сенька!
Это мама зовет своих отпрысков с площадки.
Есть еще – Мелкая, которая лежит в коляске и никуда пока не бежит.
Большая семья. О ней мечтают многие.
Ее семья это мандарины ящиками, молоко упаковками, колготки все размеров сразу, карандаши и альбомы оптовыми количествами…. Вы для садика или для школы покупаете? – «И туда и туда, а вообще-то домой.» Тихое недоумение на личике продавщицы проступает как переводная картинка, которых, кстати тоже было куплено столько, что можно было бы залепить половину земного шара в один слой.
Она везде. В саду, в школе, на танцах, на английском… за кружок по рисованью тоже все голосовали….
Ее энергией можно осветить городок вроде нашего.
Ее знают все. А-а-а… это мать многих детей… да-да … знаю.
Папу знают не многие, видят редко даже те, кто знают.
Папа внутри больше, чем снаружи. А на фоне мамы теряется вовсе.
Папа работает. Что бы было, на что покупать мандарины ящиками.
Их большой дом мне, кажется, затихает только поздно ночью и то не надолго. Мелкая спит, старшими уроки сделаны, средний накатавшись на велосипеде по квартире вырубился, не дотянув до своей кровати самую малость. Прикорнул прям среди игрушек.
Вот такую я знаю маму.
Общаясь с ней первое время, сразу начинала чувствовать, насколько я ленива и какую никчемную и праздную жизнь, я веду, воспитывая всего одного ребенка. Прожигаю жизнь, можно сказать.
А еще она закрывает банки на зиму. И сажает цветы у себя на даче. И вяжет бесподобные свитера для детей. В ее сутках не двадцать четыре часа, это точно.
Когда большая мама легла на неделю в больницу, и город опустел. Серьезно.
Сегодня она вернулась.
Мне ее не хватало.