ПОСЛЕСЛОВИЕ
С. НЕУДАЧИН
О сотканных из света или шелка чудесах,
О белых, из мира не сего и тонкокожих людях,
Пусть ангелы, привычней им, поют о небесах,
А нас уже не будет, ни сейчас и ни потом, а никогда не будет.
Ни там, ни здесь, ни где-то между тем и этим.
Мы разбежимся электронами свободными, в лучах луны растаем.
Нам не дано ни знать, и ни жалеть, плывя по томной Лете
О том, что мы прощаем. О том, что кто-то нас прощает…
Нас единицы миллионов, тыщщи тысяч, миллиарды сотен.
Аве Мария, на нас всех звезд вселенной не хватает!
Один, паук, но в паутине бесконечного я стал настолько макрософфтен,
Что в пламени гиены я горю, а файлы всех меня уж не сгорают.
Да пропадут все множества моих миром с приобретеньем, - чего?!
Удачи, лавы, денег, женщин, бессмертия души и точных знаний? –
На этом и на том, на общем свете, нашем с вами, с ними, - ничего и не имеет ничего, -
Ни цен, ни жертв во имя, ни смысла, ни отчаянья, ни знаков препинаний!...
А есть одно, неведомое, один, как перст, столоп, непостигаем, ни добр, ни строг; -
Есть имя у Него. Скажи, попробуй, выдохни:
«…. ох, …. бог….».
13.05.04
Ты гори, моя свеча,
Не погасни сгоряча.
Догори до самой сути,
Заклинания шепча.
Воет вьюга ночью темной.
Кто-то там бредет бездомный,
Он замерзнет, не дойдет,
Вьюга песенку споет.
Колыбельную над ним,
Спи спокойно. Боже с ним.
Серый волк крадется молча,
За добычей, за живой.
Кто-то сердце мое хочет,
Кто охотится за мной?
Воет жадно на луну,
Ждет, когда же я усну…
Ты гори, огонь свечи.
Сердце бедное, молчи.
Ты не бойся темной ночи,
Заклинания шепчи…
Не осталось в мире больше
Ни ночлега, ни тепла.
Ночи дольше, дольше, дольше.
Все темней, темнее мгла.
И никто уж не жале,
И не любит, и не ждет.
Люди бедные болеют,
И никто их не спасет.
Ты гори, гори свеча,
Не погасни с горяча.
Догори до самой сути,
Заклинания шепча…
28.01.05
Лишь всплеск безумия. И ничего.
И ничего, что между нами встало.
Смотрю я на бессмыслие всего,
Внутри меня всех демонов усталость.
Внутри меня развалины и блажь,
Как после многолетнего запоя,
Все сломано, разбит души витраж,
И воет ветер. И гуляет злое.
И градины, величиной в кулак,
Бомбят эфир, и голову дурную.
Мир пошатнулся, встал наискосяк,
И больше в этом мире не усну я.
Бессонница моя от пустоты,
Глаза смыкаю – кружит чернотища,
А с нею я, до дикой тошноты,
Со мною – бесы, тоже дико, свищут…
Пропал, и пан мне больше не родня,
Хозяин страшный, оборотень света.
Он окрутил по-черному меня,
И я, как падший, понимаю это.
Но не мирюсь. Во мне еще живет
Искра другого, тлеет, но не гаснет.
Пусть все во мне смердящее умрет,
Но искра божия……..
11.01.05
Я жил пьянея и пьяня весь век.
Не знал я горя горше, чем простуда.
Я жил никак, когда из ниоткуда
Ко мне явился черный человек.
Он не смотрел, не говорил, не пел.
Он просто так – чернел.
С тех пор мне плохо и не по себе,
С тех пор я потерял себя, ищу.
О прошлом, о себе порой грущу,
В жилетку плачусь Богу и тебе.
А черный человек оттаял, побледнел,
И я все жду, когда он станет бел.
07.01.05
И раскроются крылья, и отправлюсь в полет.
Над ландшафтом земли тенью быстрой промчусь.
Там, вдали неземной, меня страшное ждет,
И зовет, и прельщает. А я не боюсь.
Световые потоки. Нити солнца и сна
В путь все выше и выше торопят.
И на самом верху, где царит тишина
Ослепят меня в Свете, утопят.
Растворюсь в чистоте, поплыву в немоте,
В нескончаемой белой пустыне.
Миражам во вселенской своей красоте,
Буду я восхищаться отныне.
И одна мировая святая душа
Словно ветер, играя песками,
Будет малые души волочь и мешать,
Убаюкивать белыми снами…
22.02.05
Это моя любовь. Пусть она неказиста.
Не пьяна, не речиста.
Это моя любовь…
Это моя печаль. Только моя, отныне.
У печали есть имя.
Это моя печаль.
Радость только моя.
Радость моя и горе.
Пустыня и дикое море,
Это мой Бог и я…
21.02.05
Священный свет… Какой-то миг.
Какой-то всплеск небытия.
Вселенной полунощной крик,
Который слышим ты и я…
Лишь ты и я… Никто другой.
Ни третий, ни второй, ни первый…
Мы – круг, зеро, звезда, покой,
Архангелы великой скверны…
Мы так чисты, мы так видны.
И мы с тобою так прозрачны,
Что сквозь меня сочишься ты,
А я в тебя вползаю мрачно…
Искримся, льемся и журчим, -
Трещат нагруженные кости, -
Мы вместе с вечностью кричим
О чуде ласковом, о злости,
О смерти… Наши имена
Перекликаются в пространстве…
А после – только тишина
В ночном торжественном убранстве.
21.02.05
Джойке
Мой добрый зверь, в какую дверь
Ты не войди – везде награда.
Тебе так счастливо теперь,
Тебе там очень-очень рады.
Ты бел и смел, гуляй, щенок,
По нежным травам той земли.
Ошейник твой – цветов венок,
Душа не воет, не болит.
А ночью звездной у огня
С хозяином любимым,
Ты, может, вспомнишь про меня
Окутываясь дымом…
22.02.05
Движеньями плывущими во тьму
Я погружаю сердце и слова.
Мне кажется, что жизнь едва жива,
Прислушиваясь к сердцу своему.
Мне кажется, февральский мягкий снег
Удушит даже самое живое.
Натянут месяц грозной тетивою,
И ждет стрелок, когда закончу бег.
Мне кажется, мне кажется в ночи
Церковный свеч вдруг пламя задрожит,
Крылами черными, повеяв, пролетит
Тот, кто за мной… Об этом помолчим.
Не подлежит суду людскому и суду
Небесному она, моя душа.
Она подчинена не ей, не ей решать
В каком гулять и нежиться саду.
Какой акустикой прельстится и каких
Певцов. Не выбирают, все дано.
Кружит, треща, судьбы веретено
И бьется нить в руках, наверное, благих…
16.02.05
Можешь смотреть в небо, но жить на земле.
Звезды падают редко, люди мрут ежечасно.
Кто-то тонет, разбивается, висит в петле,
Или просто дохнет от старости – разно.
Ты любила меня. Но я оказался не тем,
Кого ты надумала в своем маленьком мозге.
Теперь нам обоим вслепую тыкаться в пустоте.
В темноте. И слышать чей-то счастливой любви отголоски.
Броуновское движение слишком малых частиц.
Людей, среди невероятности вероятного.
В небе никто не имеет лиц, у неба не бывает границ:
Нет ощущений отвратительных. Но нет ничего приятного.
Кроме любви! – скажете вы. Какая мысли тоска!
Скаредность, животность и узколобость!
Все относительно. Я песчинка в море песка.
А море – бездонная пропасть…
И я вижу свой край шероховатый, не чувствуя другого края,
Может быть влажного, горячего и подвижного,
Что-то навстречу несется в туннеле, в кровь обдирая
Ошметки бывшего тела, души прибежища нежного.
И обжигает, и очищает, и плавит до состояния плазмы.
Ты кричишь от восхищения или от адской боли,
Я безмолвствую и анализирую, - пути у нас разные,
Но финиш один – покой и воля…
02.02.05
Перестал обращать внимание на луну,
В полной фазе иль в безнадежной.
Перестал обращать внимание на страну,
Какая там вера, если народ безбожный!
Почти перестал обращать внимание на тебя,
Человек ты или же секс-машина?
И едва обращаю внимание на себя,
Кто я, Бог, животное, женщина или мужчина?
Если все так ужасно, если сердце мое стучит
Холостыми ударами устаревшего поршня;
Если память и муза моя молчит,
Значит привечаю в себе фанфаронную ложь я.
Лишь на мнимую правду и гож я,
Не пробьется ко мне гостья божья.
Я ее отучил от привета,
И кажется мне, я кончаю с собой за это…
Но кто-то тихо нашептывает мне во снах:
«Все будет так, как хочет Кто-то…»
Я имена перебирал: Будда, Иисус, Аллах…
Потом другие: этот… тот… тото…
Я плакал, смеялся, просыпался дивясь
От видения, что меня посетило.
Почти целый следующий день не обрывалась связь,
И нитка сверху меня по земле водила…
Но тает поцелуй ангела на губах,
Но ветер крыльев его к другим спешит, улетает.
И одиночество раскроит кожу на медных лбах,
И одиночество сердца минуты, часы, дни и лета считает…
17.01.05
Люблю, верю, надеюсь.
В чужих шалашах греюсь.
Чужие лица кусаю,
Знаю, что я не знаю.
Перекручиваю на начале
Зажеванное пленки мочало,
Испорченная кассета –
Позапрошлое, прошлое лето.
Испорченная осень, зима, -
Помню, помню, сходил с ума,
Пока весной не покупал веру:
Конец безумию.
Мера за меру.
Логика выпрямляла извилины.
Голова не жаждала гильотины. И
Не покушалась более на небо.
Рту хватало песен, чаю и хлеба…
А после всего этого – сигареты,
Наркотик для осеннего паритета
Сердца, боли, души и ума.
Потом наступала зима…
Длинные ветры, длинные ночи,
Дни короче, небо в клочья,
Любовь тиха, вера складна,
Тепло – надежда одна…
Одна, одна надежда –
Непродуваемая ветрами одежда,
Праздники, три новых года,
Непредсказуемая погода
И память детская, и стихи,
Занесенные снегом грехи.
И Ты, или Ты, нет – Ты,
Спасение от темноты…
17.01.05
Я – твоя жизнь, я – твоя смерть,
Я – твоя райская птица.
Если захочешь в глаза посмотреть,
Можешь не возвратиться.
Можешь купить, можешь украсть,
Прятать в швейцарском банке.
Птица не сбросит райскую масть,
Богу – богово, самцево – самке.
Мэну – мэново, дуре – дурово…
Смерть – всему, что живет и лижется.
Можешь мчаться вперед аллюрово,
Мордой скалится, грудью пыжится,
Ведьмой ведьмится. Все прочитано:
Все до буквы уже написано.
Все измены с лихвой подсчитаны,
Все любови за сроком списаны.
И останется только малое,
То, что мысли продукт питания:
Голос птицы и ветры шалые,
Да ночные твои страдания…
31.01.05
Только Богу отвечу
На короткий вопрос.
Если Богом замечен,
Как удачливый пес.
Если лаял так звонко,
Что будил небеса.
… Нить, бывает, так тонко
Обрезает коса.
Как ты жил? Как я не жил?
Как любил? Не любил.
Был и груб, и изнежен,
И по-черному пил,
И срывался, и падал,
И болел, и вставал.
Вы мне разве не рады?
Я же рад. Повидал.
А теперь можно смело
Возвращаться туда,
Где я жил или не жил,
Где любил и страдал.
Помолчи и подумай
Над ответом всерьез.
Воет в небо подлунный
И удачливый пес.
26.01.05
Гертруде
Короткая такая, странная забава:
Влить в чашу, в жажду желтую отраву.
А цвет имеет живопись свою, -
Осеннюю печальную струю…
Она течет по краю
Серебряного кубка.
И сердце обмирает,
И падает голубка
С небес, уже почти таких знакомых
На радость всех червей и насекомых.
А смерть имеет музыку свою
В молчании. Я молча пропою.
Прощай, судьба сыграла
Над нами злую шутку.
И сердце обмирало,
И падала голубка
Красиво, горделиво, как роза увядала.
Она пошла за сердцем и сердце потеряла.
Никто теперь не скажет ей: «Моя…»
Душа уходит в темные края.
И наступает вечер
Судьбы моей. До встречи!
Я задержусь минутку,
Лети, моя голубка…
26.01.05
Господу моему, Иисусу Христу, сыну божьему
Я отдаю слово, и музыку, и речь.
Кидаю, как руду в мартеновскую печь,
Мысли, Любови, страхи, - все, что должен я.
Без него не было бы во мне ничего.
Я был бы, как перекати-поле ветром гоним.
А теперь я гол, нищ, свободен и неуязвим,
Ибо, что у меня есть – сердце, мне хватает его.
Я пьян его верой, я нежен его любовью,
У меня есть дороги, которые могу выбирать.
Я не одинок. У меня есть братья, сестры, отец, мать,
Я сыт его телом, жажда погашена его кровью.
И все-таки душе нет покоя. Господи, простишь ли меня?
Я ищу чего-то до бесконечности целого.
Посадишь ли меня у своей церкви, как пса цепного,
Или проводишь в путь, благословишь, оседлаешь коня?
Прости ли, прощай ли, я от Тебя бегу к Тебе.
Буду искать истину, которая уже в Тебе есть.
И когда Ты во мне, я в Тебе, Ты, Бог, будешь весь
Я отпущу коня, лягу в траву и покорюсь судьбе…
28.01.05
Черный день, черный…
Сон предыдущий, лихорадочный…
Весь был во сне переверченный,
Усталый, припадочный…
Просил сон придти светлый, надеждный.
Помолился, как о прошении…
Но пришел сумрак безбрежный,
Как в океане туман; смешение
Целей и направлений плаванья,
Фантазий ярких и тоски о доме.
Мерещутся тихие жизни гавани,
А дома, стоит войти, как в Содоме…
И нету ласковых волн, как белых рук,
Знамена обвисли носовыми платками.
Глаза невольно ищут в потолке крюк,
А душа ревет штормом, кличет цунами…
Взвейтесь парусами тугими под порывами
Ураганного северка мои кожи!
Не мучьте себя нарывами,
Не оставь, Боже…
Огромное лицо сквозь тучи просвечивается,
Хохочет, дует льдинами напополам с водою.
Говорят, душа ветрами излечивается,
Но если болит душа, а небо седое…
Черный океан, черный…
Где-то светляк зари разворачивается,
Весь был во сне перекрученный,
Устал переворачиваться…
07.01.05
Эпистолярного жанра осталось мало,
Как почти не осталось мужчин и женщин, -
Спрятанные в подкорку клыки, обезжиренное сало, -
Культ души, спрятанной в скелете, рентгеном развенчан…
Но мы себе еще кажемся.
Нам кажется, что мы пишем.
Надеемся, что друг с другом свяжемся
В эпистоляции писем…
Новые Содом и Гоморра, новые соляные столбы,
Бесчисленное количество новых Лотов.
Растяжение до бесконечного жадной нижней губы,
И половой, и той, что целует в любовных ознобах.
Вакханалия бесчувствия в протуберанце животного жора,
Голод утолили, теперь утолим рецепторы.
Много в нас дерьма, целые горы.
Но дерьмо переименовано в золото умными ТВ-лекторами.
Я окружил свой дом стеною неприступной наития,
Я молюсь чему-то, зная, что этого во мне нет.
Я предаюсь со своею душой целомудренному соитию,
Не ведая какого она возраста, сколько ей лет.
Терпит меня, значит любит.
Жалеет меня, значит врет.
Душа меня скоро погубит,
Вместе со мной умрет.
07.01.05
Мой ангел, моя жизнь, моя печаль…
Поверь, что нет на свете ничего,
Чтоб не смотрело в сумрачную даль,
Чтоб не жалело сердца своего…
Поплачь и ты. Посмейся, потанцуй
На самом крае моста в небеса.
Не верь тому, что все идет к концу,
А верь лишь птиц вечерних голосам.
Любовь, Любовью любоваться люб
Твой старый демон, бывший Светл и Чист,
Он пал в сердцах средь судьб и внешне груб,
Он немо плачет, неба трубочист…
Но некогда… Когда, не помнит сам,
Веселым стоном, воплем медных труб
Он разносился вширь по небесам
Любя любовь или любовью люб.
Прости его за гордость. За обман.
Он лишь желал чудесного всего…
Чудесное пытливо к гордецам,
И не жалеет сердца твоего…
26.01.05
...И слушаю песню ветра,
И чувствую дух морей.
И свежий гиперборей
Со скоростью в сотню метров
Меня загребет в ладони,
Сорвет со ступеней скал,
И то, что я так искал
Увижу в его агонии.
Я помню, как ветер стих,
Я плачу, как умер он.
Я пел погребальный стих,
В себе ветра хороня
За толстой кожи броней,
Гремя крестоносной свиньей,
Фальшивой верой звеня.
Потом… разгорались дни
Каминами зимних дней.
Я думал о нем, о ней,
Но мне не снились они.
Я будто ослеп, оглох,
И будто бы онемел,
Но в сердце моем ревел
Гиперборейский бог.
(Я знаю, когда умру
Он вырвется из полона,
Промчится по снежным склонам
И оживет в ветру.)
28.01.05
Жизнь проходит. Смерть приходит.
Нас за руку кто-то водит
В лабиринте серых дней.
Я ж все думаю о ней.
Я ж все думаю о ней…
За окном парад теней.
Бестелесный и бесшумный, -
Очертанья все тесней.
Очертанья все ясней,
И все ближе мир теней.
Плоть бледнеет, исчезает,
Срок придет, как снег растает…
Срок придет и плоть растает,
И душа об этом знает.
Ей легко, вольготно ей.
Я ж все думаю о ней…
26.01.05
Душа моя! Душа моя, плыви
По темным океанам мирозданья
К материкам неведанной любви,
По картам и по линиям гаданья…
Будь стойкой в бурях, в штиле будь тверда,
При встречах – доброй, строгой в расставанье.
Черна иных миров запретная вода
И страшно велико непониманье.
Прости меня за гордость и за стыд,
Что сдерживаю я свой страх и слезы,
И что гостеприимный стол накрыт
Не для тебя. Не для тебя и розы.
Красивые, колючие дрожат,
Когда их обжигает холод зимний.
У нас – январь, а у тебя лишь длинный
Путь без пути назад…
02.01.05
Я бы руки свои в рукава сонных рек вдел.
Я бы голову лысую Млечным путем, как чалмой обернул.
Я бы жил бесконечно. Сгорал бы и снова горел,
Среди множеств светил свою тонкую жилу тянул…
Но, как водится, бог нам дает лишь из трех выбирать.
Но, как водится, песня Судьбы нам одна лишь дана.
В этой песне ни слова, ни ноты нельзя поменять,
Поменяешь – и все. Твоей песне веселой хана.
Ах, как хочется выйти из мира, из жестких углов!
Разорвать невесомые вечные ткани одежд.
И пошляться в безумие, тайне межзвездных ковров,
Как слепой, не ища ни любви и ни дутых надежд..!
Сон придет иль явь выбирать – на земле ли, в раю,
Свою кроткую ветвь обирать ли, засеять листвой?
Я стою среди мира, на самом далеком краю,
У обрыва, у лестницы; мертвый или живой..?
05.01.05
Врасти макушкой в небеса,
Чтоб непослушные вихры под светом звездным серебрились.
Ловить иные голоса
Локаторами слуха.
Вся в шишках Глова. Уж слишком много падающих звезд,
Рассыпав искры, об нее разбились.
А где-то там, в затылочных проемах,
Пускай гнездятся ангелы, хлопочут,
Высиживая души и сердца.
И пусть ладонь тяжелая и добрая отца,
Хоть изредка, но треплет мой загривок.
07.01.05
Наверно, кончилась война
Меня со всеми.
Блаженство, мрак и тишина,
По нужной схеме.
И биться мордой в бытие
Уже не буду.
Наверно, кончилось мое,
Меня забудут.
И я забуду о себе,
Перелистаю.
Но тут есть строчка о тебе,
И – запятая…
Просить прощения не смогу,
Не по-геройски,
Тебе, как моему врагу
Скажу по-свойски:
«Пока. Обиды не таи.
Что было – Бог с ним.
Наверно, кончились мои
Все тридцать восемь…»
30.12.04
Бог скоро будет со мной…
А что будет в Боге?
Холод лютый, июльский зной,
Дороги.
Ангел за правым моим плечом,
Не спрашивай строго.
Целуй мою душу ты горячо,
Как Бога.
Бес на левом моем плече,
Уйти не пытайся.
Помни, бес, о добром враче,
Покайся.
Любовь, что со мною нет никогда,
Услышь, недотрога!
И растопи сердце из льда
Приветом от Бога…
Я еще верю, еще я живой,
Топчу я дорогу.
Бог скоро будет со мной,
Я буду с Богом…
26.12.04
Мой Ангел, тихо и отрадно
Усни вечернею порой,
Пресытившись своей игрой,
Лозой укрывшись виноградной…
По небу тихо, тихо, тихо
Скользят слова и облака,
Журчит небесная река,
Беззвучна звездная шутиха;
И сон туманом разольется
По непокошенным лугам,
В которых я гуляю сам,
И колыбельная поется…
Моей вечернею душой,
Моей нездешней головою,
И света нимб над головою;
Сияю лунно над травою,
И что-то звездное с душой…
Твое дыханье пью губами,
Ловлю руками всякий вздох,
И снится нам обоим бог,
Который дремлет вместе с нами…
26.12.04
Мне просто что-то показалось,
На мысль шальную навело,
И что-то там затрепыхалось,
И что-то вдруг с ума сошло…
Смешная странная причина,
Фантазии наивный сон,
Болезнь. Простуда и ангина;
И ток в крови. Печальный звон, -
Как в колоколе голова.
Оглохла от набатов страсти.
Я говорю кому-то: «Здрасте!»
Кому и что? – Слова, слова…
Тепло в груди и холод в пальцах,
Тоска, как утром перед казнью.
В себе, как во трясине вязну
С смирением неандертальцев,
Своим нутром звериным чуя,
Что мало нас, что вымираю;
Что ничего не выбираю,
А что дается, то беру я…
Что имя данному недугу, -
«Неподчиненье», «нелюбовь», -
Опять слова в наборе слов, -
И дом, затерянный под вьюгой;
А ты все ходишь круг по кругу,
И не найдешь последний кров…
25.12.04
Любовь спасает, любовь хранит,
Она, как камень, степной гранит
Стоит под ветром или дождем.
Любовь не ищет, любовь не ждет, -
Она дается, она уж есть.
Она твой тайный нательный крест…
……
Нелли Александровне Поповой
Я один. Небеса надо мной.
Дождь стоит небывалой стеной.
И просветы меж струями реже.
Дождь меня словно струнами режет.
И кричит, искупляясь, человечья струна.
Стоны этой струны среди всех – Тишина…
…....
Мне верилось.
Я создан был для песен.
Для радости себе или другим;
Весь мир был мой, и, все-таки, чужой,
Я изучал его, как марсианин, весел.
Мне помнилось
Далекая страна.
Песка и солнца, ветра и пространства.
Во мне не приютилось постоянство,
И родина была мне не одна.
Мне пелось
И гулялось сплошь беспечно.
Я не подозревал, что и Тьма, и Зло,
Я Богом взят с рожденья под крыло, -
Но это, как и детство, не навечно.
И вот, мне плакалось,
И мыслей пытка мне
Готовила большие испытанья.
Я был распластан тенью на стене,
И не было меня,
Я был в изгнанье…
Все кончится,
Когда-нибудь, вдруг – вдруг…
Услышу я над головою шорох перьев.
Прямые две пересекутся в круг.
Я верю.
Вера – тонкая материя.
16.03.04
Ой, Господи!
Зачем? Куда? Зачем?
Какие интервалы между смертью?
Эй, Господи!
Кем был я? Буду кем? –
Так думал я, сровнясь с земною твердью.
Какое было горе без причин!
Какие вожделенья между снами!
Один из миллиарда Тобой созданных мужчин
Уснул, не наблюдая дни за днями…
Вот, Боже мой, светило закатилось
За горы; две верблюжии колючки
Ломаясь, вслед за светом потянулись
Насквозь земного шара;
Закорючки…
Я сплю, Господь,
Во сне слагал песни.
Без слов, мыча ослом, Тебя взирая, -
Такие песни пишут, умирая,
Лишь те, кто никогда не сыщет Рая,
А сыщет – лишь могилу.
Это если б!
Прости, уйди, оставь, поверь, помилуй!
Моя ладонь в земле не отыскала
Ни бога, ни золотоносной жилы,
А лишь кусок той животворной глины,
В который ты свой дух в меня впускала,
Как в дверь впускал благого Августина
Христос,
Оставив щель для душ извечно малых…
Ой, Господи, Иисус Христос, на вечер
Моей судьбы, оставь мне свет фонарный;
Мелодию звонка и дым угарный
Последней непотухшей сигареты,
Которую курю перед рассветом,
Пред плахой, удивительно бездарной, -
Постой – вот брус, веревка, люк и шея…
- Наверно, все, что от Тебя имею…
30.05.04 5.00
Какая в мире тишь и благодать.
Часы покоя бьют на гулкой ноте…
Я отдаюсь возвышенной заботе, -
Себя соединить. Собрать
Под звездами, мерцающими вечно,
Всей памяти своей живые всходы
Скосить, перемолоть лета и годы,
И выпечь хлеб. И разломить, конечно,
Скормить собакам, голубям окрестным,
Бездомным кошкам, воробьям и Богу.
Я собираюсь в да-а-льнюю дорогу,
По верстам удивительно небесным…
28.04.04
В уединенности души
Я так зову тебя, мой боже,
Ты мне и ближе, и дороже,
Иль с тобой живу в глуши…
В пустыне, где не горло сохнет
От жажды животворных струй;
Не приколоченный к кресту,
А там, где слух в безмолвье глохнет…
Где сердца трепетно молчит,
Где кровь так тихо протекает
По руслам вен. Где облекает
Весомость жизни в тонкий сит.
Я помолюсь одним лишь взглядом,
Вдохну неслышно воздух: «бог»,
Умру на выдохе, на вдох
Миротворенно сяду рядом
И улыбнусь. И отпущу
Тебя, как будто ты мой данник.
И ромбовидный многогранник
В твоем гнездовье отыщу…
06.05.04
Стихи, космос, приближение к природе, -
Одного рода, одной крови.
Стремление к подражанию, подражание моде, -
Отчужденье от Бога,
Путь к нелюбови…
Чем слабее тело, тем сильнее воля,
Чем обреченнее, тем спасенней,
Быть подлым, слыть годным, - современнее что ли?
Беса бесноватее, перебесеннее?
В грозе – тишина, в громе – музыка Духа,
Страшно тебе? Ты – червоточен,
Ты – навозная синяя муха,
В тебе одного зловония средоточие…
Ты боишься себя, болен отчуждением от боли,
Не как собака, как какая-нибудь нечисть злая…
Неприятно разве камнем лежать в течении что ли…
Разве чистая прохладная вода плохая?
Очнись, вынь из слуха души вату,
Отмойся от целлулоида цивилизованных нечистот…
Твоя кожа серебристая – сердца латы,
Когда глаза поднимутся до испепеляющих высот…
15.07.04
Несвоевременность чувства,
Любви несовместимость!
Только одно искусство
Проявляет терпимость…
Племя мое златое,
Избранных и изгоев, -
Каждое имя святое,
Каждое слово – стоит;
Где же вы, дети Бога,
Ангелы неказистые? –
Вас унесла пирога
В воды серебро-чистые…
Братья мои по вере,
Откликнитесь, помогите!
Всюду вокруг – звери
И пауков нити…
31.01.04
Мы с тобою не видим друг друга,
Мы ложимся спать по разные стороны гор.
Только небо у нас одно.
Созвездия разные, разные имена.
Я – на стороне Севера, ты – со стороны Юга.
Соверша кругосветное путешествие кто-нибудь из нас будет глазеть в упор
На другого, если залечь, как морж, на правильный бок.
Не на живот, бивнями в прибрежный песок,
Не на спину, обозревая пыль Млечных дорог.
А как заведено, мне бесом – на левый удобный,
Тебе Ангелом – только на правый, но сдобный, -
Так сотворил Бог…
Твои тонкие грациозные ноги мерзнут во льдах Антарктики.
Ты поджимаешь их, ютясь, пытаясь согреть, круша и переворачивая
Айсберги…
Моя голова макушкой уткнулась в ось, тормозит ее,
губы пьют теплый сирой Гольфстрима
Рядом с леденцовым куском Гренландии.
Беспокойно спать, расползаясь на крутящемся темном шарике.
Иногда ночами я вою на полную луну, чувствуя громадное одиночество
на маленькой земле, как на острове его
чувствовал Александр Селькирк,
Наблюдая как звезды, планеты, птицы и корабли проплывают мимо!
Обжигая в резком белом утреннем беспощадном свету, словно
Махатма Ганди
Выходя из нирваны, приподнимая столетние веки, свою девственную сетчатку…
Ошпариваю, - ты или я? – правую или левую? – руку кипятком
одновременно половых и выделительных органов
женщины или мужчины, - но классно! –
полу-острова Камчатка.
У людей есть иерархия, неравенство, чины, вельможи, -
Тысячи лет все это продолжается из поколения в поколения.
Но если бы кто-нибудь, какие-то таукитяне, к примеру, разглядели
из космоса наши с тобой довольные рожи,
Наш с тобой вечный танец, наш универсальный и сексуальный балет,
Они бы охренели, выясняя кто мы, кто из нас кто, и кто с кем из нас
Выясняет тет-а-тет какие-то неясные между собой отношения…
12.06.04