С.А.Неудачин
Дополнение к стихозам
*****
У меня стремленье к бездне.
Устремление в самую высь.
Это подобно болезни,
Болеет болезнью мысль.
Или душе тесно
В клетке грудных штор.
Жить просто так – пресно,
Словно скакать без шпор.
Словно любить без боли,
Словно стареть без слез.
Словно плавить в юдоли
Тела живой воск.
Мне бы – разрыв материй
По небесам крутым!
Мне бы – крушенье империй,
Больших городов дым!
Мне бы чайкой над морем
Охать, вещать, хохотать,
Мне бы с волной спорить,
Молнии глаз пускать!
Биться в пене прибоя,
Биться о скал щиты,
И разлететься, воя,
В ошметины и щепы!
Только не все взвещано!..
И Колесо Колес
Вдруг исказиться трещиной,
Пойдет по оси вкось.
Гулко замрет сердце,
Тела рухнет гора.
Кто-то качнет дверцей
И позовет: «Пора…»
*****
Я спал, как малое дитя,
Блаженной дремой упиваясь,
Во сне все боли укротя
И просто Богу удивляясь.
Забыв про жизнь, забыв про смерть,
Забыв о чувствах и желаньях,
Душа, пробив грудную клеть,
Летала тихо в Мирозданьях.
Ей было так светло-светло,
Ей было так тепло и чисто.
И что-то в воздухе цвело,
Мерцало облаком лучистым...
Мне кто-то песню напевал,
Качая в ласковых ладонях...
А я волшебно детски спал
И был собой и всем доволен.
............
И все вставали на дыбы
Чудес невиданные волны!..
Ломался Старый Храм Судьбы,
И белые вставали воины.
Я был их вождь. И белый рог,
Соединяя рати света,
Трубил во тьме. И в белый шелк
Вставали воины одеты.
И перед битвой неземной
Я, помолившись на коленях,
Вдруг испытал покой и зной,
И кровь, струящуюся в венах.
Спаси, Господь, благослови
На эту жизнь и эту схватку,
Меня на подвиг призови,
Прими возвышенную клятву!..
*****
Боже, сколько снега навалило!
Нет конца и края белым волнам.
Я застыл в приличии безмолвном,
Светом снежным душу убелило.
Вспомнил я о бренности и жаль мне
Все, что я невольно не запомнил.
Где-то там, в небесном море дальнем,
Я плыву по белоснежным волнам.
Я зову то берег, а то бездну;
Я кручусь то белым дном, то черным;
Айсбергом в приличии безмолвном
В волнах антарктических исчезну.
Боже, сколько снега! Сколько боли
Перед непривыкшими глазами!
Вытекают боли со слезами, –
Черные следы на белом поле.
*****
Друг мой, Боже, отзовись!
Без тебя померкла жизнь.
Без тебя мне холодно, мне холодно.
А душе безрадостно и голодно...
В ней цветок увял
И почти засох.
Если бы ты знал,
Как мне пусто, Бог.
Одиноко мне,
Как в пустыне я.
Голова в вине,
Рядом – полынья...
Окунусь в нее –
Может след хоть волной оставлю.
Успокоюсь холодной ванной...
Отрезвит она. А доколе –
Все звенит "хана" колоколен.
*****
Желтоглазое яблоко, тучею
Не пугай меня летним днем!
Я – привычный играть с огнем,
Не обласканный райской кущею.
Не вонзай же лучей занозы,
Гладь, ласкай меня, не шути.
Я, защитные век щиты
Опущу лишь в момент угрозы.
Буду плющиться, разгибаться
На земной наковальне света,
От вопроса и до ответа
Брызгать пеной, переплавляться!
А потом – в ледяную ванну,
Свое тело крестом расправив,
Я войду, ощутив нирвану,
Ничего земле не оставив!..
*****
Белую память растворю
В небе неясном, неземном.
Что же со мной? – проговорю,
Что же стоит у горла ком?
В царстве царствую – сам не царь,
Волей своей – в неволе всей.
Эй, раззвони-ка пономарь,
Что ухожу во всей красе!
Запеленали облака
В кокон тумана и тиши.
Я еще здесь… И там. Пока –
Нитью растянутой души.
Плачь, мое горе! Пой, слеза!
Руки, ловите каждый вздох!
Ах, как тревожна бирюза,
Где обитает Белый Бог!..
Крепко колени обхвачу,
В сердце впущу травяной покой,
Птицей с обрыва прокричу
И… уплыву Большой Рекой.
В ту густоту шумящих древ,
В ту тишину огня и сна…
Запах щекочет каждый нерв,
Воздухом легким грудь тесна!
Не позабудь! Не позабудь!
Душу свою как встарь лечи.
Ворон укажет верный путь,
Голову снимут палачи…
Бездну огромных Белых Неб
Не испугает крик птенца
О безвозвратности Судеб,
О невозможности конца.
Питеру
А в городе скоро наступит томленье
И без промедленья
качнутся вначале
Весеннего утра железные звенья,
И скрипнет, ворочаясь, борт на причале.
Едва ли
волною его покачнуло.
Уснуло,
казалось бы, в белом тумане
Все то, что к нему безнадежно прильнуло,
Все то, что блуждает душой в Океане...
На утренних звездах прозрачные капли.
Не так ли
и мы в тишине этой таем,
И сердце питаем надеждой не так ли,
А после о нем, как всегда, забываем...
Пытаем...
А нужно ли знать откровенно
Лучи эти первые солнца прилива?
Красива
ли ты в это утро, смиренна ль?
А может быть это весна прозорлива?
А город встает мокрой глыбой из моря,
И схлынет вода, оголяя скелеты,
И белое лето из будущей Леты
Сверкнет отражением волн на просторе...
*****
Я люблю тебя, Бог мой усталый.
Видишь, там в ожиданье дорог
Сколько душ безвозвратно пропало.
И ушло. Ты помилуй их, Бог.
Ты помилуй, помилуй, помилуй, –
В нашей жизни не все суета.
Я ложусь на усталую спину,
Надо мною молчит Высота.
*****
Я не хочу ни жажды уж, ни боли,
Хочу любить – и все, и все, и все.
Хочу промчаться полем, полем, полем,
И завертеться в поле колесом.
Хочу с земли подставленных ладоней
Нырнуть не вниз, а ввысь, наоборот,
В бассейн небес. И в колокольном звоне
Тонуть все глубже. До самих ворот
Глубокодонных, в царствие иное.
Где хрусталя, кораллы, много птиц,
А может рыб, поют они о Ное,
Про жизнь чудную и про всяких лиц.
Движенья там замедлены и плавны,
От воздуха, а может от воды.
Там в центре трон, ну а на троне – Главный,
Поют ему на разные лады.
О том, что здесь и слаще, и светлее,
Что все это заставило прозреть
Их души, и сердца, а на земле им
Одно осталось – взять и помереть.
Он слушает внимательно и чутко,
Не отвечает, смотрит в души всем.
От этого становится чуть жутко,
Немного страшно, нелегко совсем.
Ну что ж им, бедным, не видать прощенья?
Навеки ль жизнью приговорены?
В воде, сквозь очищенье и крещенье,
И рождены, и в ней погребены...
*****
Писать при свечах, и гусиным пером,
Грустить под музыку Шопена,
Жить где-то в раю, и с любимой вдвоем,
И на ночь читать ей Верлена.
Наверное, это – ужасно смешно,
Наверное, это – печально.
Кормить райских птиц изначальным пшеном,
А не звездопадом хрустальным.
*****
Ты свободен! – сказал мне Бог. –
Ты свободен, как птица в ветре...
Ты болтаешься ровно в метре
От земли и ее дорог...
Ты свободен. Но мертв отныне.
Голова отнята петлей.
Тело съедено мать-землей,
А душа в облаков перине.
Ты свободен, но где ты? Где ты?
Там и сям тебя нет нигде.
Фотография на гвозде,
На кассете звучат куплеты
Пошлых песен твоих; убого...
Что казалось сутью – дерьмо!
Только в истине есть вино,
А вино у Господа Бога...