…Ибо алкал Я, и вы не дали Мне есть;
Жаждал, и вы не напоили Меня;
Был странником, и не приняли Меня;
Был наг, и не одели Меня;
Болен и в темнице, и не посетили Меня…
От Матфея, 25:42-43
Если передо мной станут двое – человек и зверь – оба сытые, и попросят хлеба, дам зверю. Если оба голодные – пополам разделю. Я – Хищница, и когти мои острее бритвы. Я живу по Законам Природы и знаю, что такое Убивать. Убивать, чтобы Жить. Или убивать ради Смерти. Все равно.
Зверь-Человек-Бог…
Бог-Человек-Зверь…
В высокогорном поясе хребтов Центральной Азии мой дом. Я родилась и жила под счастливой звездой, никогда ни в чем не нуждаясь, надеясь только на быстрые ноги, гибкое тело да лапы, ударом которых можно снести голову годовалому козленку. Когда мне исполнилось шесть месяцев, настала ледяная неуютная зима, и родители отпустили меня в хвойные леса, где я и осталась, разметив огромный кусок моих собственных первых охотничьих угодий. За зиму я привыкла к одиночеству, вылизывая дымчато-серую шерсть и вглядываясь в ночное, пестрое от звезд Небо. За зиму бывало всякое – и голод, и жажда, и тоска по сородичам, и… И еще что-то… Что-то страшное… То, что сводило меня с ума и заставляло падать на землю, катаясь по ней до тех пор, пока длинные хвойные иглы не набивались в мой мех под завязку…
А еще через год меня невозможно было узнать – так изменилась я внешне и внутренне. Я научилась путать следы и запахи, я выросла до полутора метров и стала очень тяжелой. На моей территории я была полноправной хозяйкой. Меня боялись. Меня уважали. Наверное, мне хотелось котят, но я… Я убивала всех, кто подходил ко мне ближе, чем на метр. И это было странно и непонятно – в первую очередь, для меня. Я проникала им в души, вырывала сердца и лакомилась ими, мурлыча. Я не понимала, почему они умирали! Один за другим, словно проклятые, они издыхали прямо у меня на глазах, а я… Я трогала их лапой, выписывала свидетельство о смерти и, тяжело вздыхая, оттаскивала бездыханные тела за метки и границы. А потом на меня опять наваливалось ЭТО, и я душераздирающе мяукала, снова падая на спину и валяясь.
Очередная зима чувствовала свою близкую кончину, когда я впервые заметила чужие следы. Самообладание у меня то, что надо – я первоклассная охотница. Я пошла по следам. Тихо-тихо… Не шелохнулись ветви… Не замолчали птицы… Бесшумно, как тень, я пошла – след в след… Но вскоре они оборвались, и сколько я не кружила, нервничая и нюхая пространство, я не нашла продолжения. Этот было выше моих сил. Тот, кто оставил здесь эти следы, был не просто ДРУГИМ, он был ОПАСЕН для меня. Потому что я не видела таких следов. Потому что их запах был мне не знаком. Потому что…
В эту ночь я не спала. И в следующую. И потом. Но следов больше не было – не было! Я исследовала каждый квадратный сантиметр моей территории, я заглянула под каждый куст, в каждую нору! Я побывала на всех деревьях, заглядывая в гнезда и пугая окрестных жителей. ТЩЕТНО. Я перестала охотиться и сильно сдала. Иногда добираясь до ручья, я опускала туда пятнистую морду и пила, пила, словно последний раз в жизни, словно мне больше никогда не напиться, словно… Я набивала желудок ломящей водой, а потом переворачивалась на спину и запрокидывала голову, открывая нежное горло. Эти следы – я не могла без них жить. Я отказывалась.
Обладатель этих следов – он был мне нужен, как воздух. Я задыхалась без него. Я умирала. Здесь же, на берегу ручья, я царапала деревья, оставляя на них светлые кровоточащие борозды. Шерсть моя потускнела и свалялась. Мне было все равно. Глаза мои загноились, и я стала плохо видеть, практически ослепла. Иногда я срывалась с места и снова обходила по периметру свою территорию. Я понимала, что если хоть кто-то узнает, что здесь происходит, у меня отберут все – этот лес, эти ночи, эту жизнь. Я понимала, но мне было плевать. Плевать на то, что будет завтра! Snap my Fingers at my Tomorrow! А потом я точно так же поняла, что я почти мертва. Меня не держали лапы, и обоняние отказывало мне. Когда я, судорожно втянув в себя хвойный запах, поняла, что не могу дышать, я рухнула, как подкошенная, на… На…
СЛЕДЫ…
И я рванулась по ним из последних сил, но упала вновь. Я попыталась подняться, но у меня ничего не вышло. И тогда я поползла. Медленно, мгновение за мгновением, подгребая под себя влажную дождевую землю, я карабкалась и цеплялась за них – за целую Вселенную, за Бесконечность, за… Я не знаю, сколько прошло времени, и где я. Он сидел на Краю Бездны, свесив ноги, под шквальным ветром. Я погибла в метре от Него. Закрыла глаза и отключилась. Мир мой заволокло Тьмой…
** ** **
Я не знаю, удивился ли Он, обернувшись, когда увидел на земле рядом с собой пушистое тело. Наверное, это Его позабавило. Он подошел к Ней поближе и присел рядом. Она выглядела более чем ужасно. Тускло-серая, пепельная, грязная. Наверное, он Нее пахло тухлятиной, а может, течной кошкой. Больная и ослепшая, с комками слипшейся земли в шерстинках. Она была мертва. Он поднял Ее на руки и понес куда-то… Длинный хвост Ее волочился по ковру прошлогодних игл, подметая их… Он подумал и забросил этот хвост, чтобы не болтался. Я не знаю, зачем Она была Ему нужна – мертвая…
** ** **
Я очнулась от незнакомого запаха. И еще оттого, что было тепло. И еще оттого, что рядом кто-то был. Извернувшись, я села и поскользнулась на собственном хвосте. Я была очень слаба. Но горда. И поэтому, вывернувшись, я села опять. Он сидел близко-близко и задумчиво смотрел в пол. Потом он поднял глаза и тихо сказал: «Ounce…» Я окаменела. Лихорадочно раздувая ноздри, я пыталась вспомнить Его, пыталась почувствовать, проникнуть внутрь, понять, в конце концов, хоть что-нибудь! Он молчал. И я молчала. Потом я не выдержала и упала на пол, открыв пульсирующее, как часы, горло. Он потянулся к нему, чтобы погладить. Я отпрыгнула, прижала уши и угрожающе зарычала. Он улыбнулся. Протянул мне ладони. Я осторожно вытянула морду и принюхалась. Потом доверчиво ткнулась в них и вдохнула полные легкие. Он не двигался. Я тоже. Так мы замерли. Я – на взводе, напряженная, готовая каждое мгновение пустить в ход все мое оружие. Он – Монолит – между Землей и Небом… Может, выжидал, а может, знал то, чего я не знала… Я подняла на Него прозрачные глаза и всмотрелась. Он перехватил мой взгляд и улыбнулся снова. Потом убрал руки. Я инстинктивно потянулась за ними.
Здесь был другой Мир и другая Жизнь. Его Дом стоял на Краю Бездны. Его Дом стал моим Домом. Здесь я выжила и зализала раны. Здесь Он поил меня молоком, горячим, как Его Сердце, как Его Любовь… Здесь мы охотились – неподалеку – на горных козлов, и Он позволял мне вспарывать им животы и выедать внутренности. Здесь я часами лежала у Его Ног, глядя в пламя костра, и разноцветные блики, отражаясь, играли в моих глазах. Здесь мы сидели по ночам, свесив в Бездну лапы, под шквальным ветром, не в силах оторваться от Стихии… Здесь я забыла себя и стала Им. Однажды я спросила Его, почему Он не смотрит мне в глаза, а Он ответил, что боится причинить мне боль. Я не знала, кто Он такой и как Его зовут. Я не помнила. Или отказывалась вспоминать.
Он был Точкой на Перекрестии Dagaz, Он был Моментом Здесь и Сейчас, Он был Недвойственностью. Он был Мечом. Я не могла Его понять. Я рвала Его Душу, я царапала Стены Его Дома. Он все Прощал мне – Он был Сильнее меня. Я не понимала, почему, но мне ОЧЕНЬ хотелось понять. Противоречие, которого нет… Я заболела однажды под вечер, то ли окунувшись в Его Бездонный Взгляд, то ли заглянув в Лицо собственной Смерти. И в этой болезни я не подпускала Его к себе, нервно била хвостом и скалилась в темноту. И тогда Он ушел. А я… Я осталась лежать на полу. ОДНА. Запрокинув голову и обнажив судорожное предсмертное горло. Время шло, закаты глотали рассветы, а я не двигалась с места. Торнадо-время… Его не было рядом, и жизнь моя растекалась талым снегом среди звезд на Небе. Его НЕ БЫЛО… Я хрипло выдохнула и потеряла сознание…
А Он все это время стоял у меня за спиной. Наверное, это Его забавляло. Когда Он увидел, что я отключилась, Он подошел и сел рядом, положив мою безвольную голову Себе на Колени. И тихо-тихо позвал: «Ounce…» Я вздрогнула. Как смел Он дарить мне Жизнь? А потом я почувствовала Его Ладони. На горле. На сердце. В душе. Там, куда никто никогда не добирался, кроме… Кроме… И вдруг мне все стало понятно. ДО КОНЦА. И вдруг я позволила Ему… И вдруг…
Где-то далеко-далеко, куда не ступала нога человека, куда впадают Млечные Дороги, и там, где Земля берет Свое Начало, Мы смотрели в Глаза Друг Другу. Здесь и Сейчас. В Точке на Перекрестии.
ЗВЕРЬ И БОГ…
На Краю Бездны…
Sunday, April 20, 2003
14:11:00