Шёл дождь. Мы встретились в зоопарке, у вольера с карликовым бегемотом.
– Она пропала, – сказал мой друг.
– Кто? – спросил я.
– Я не знаю, где её искать.
– Так, – сказал я. – Кто пропала?
– В субботу мы заходили в книжный. Помнишь?
– Ну?
– Она пропала!
– Ну, – повторил я, начиная догадываться. – А причём здесь ты?
Я вспомнил, как мой друг перекинулся несколькими фразами с этой милой продавщицей наших лет. Вспомнил, как она улыбалась, забирая у него чек и протягивая книгу.
Он уставился на меня безумными глазами.
– Ну? – сказал я в третий раз.
– С воскресенья мы были вместе! В среду она исчезла.
– Сегодня четверг, – уточнил я. – То есть пропала она вчера, четвёртого октября. То есть ты уверен, что она пропала?
– Я… я не смогу без неё! Её зовут Анжела.
– Иди ты! (Мне нравится эта фраза: «Иди ты!» – так определяет свои эмоции по-русски один мой литовский приятель. Всеобъемлющая фраза).
– Иди ты! – сказал я.
Его взгляда было достаточно.
– Ну? – сдался я.
– Подумай, придумай! Ты же умеешь! У тебя интуиция!!!
– Иди ты?!. – сказал я. – Почему ты уверен, что я могу тебе помочь?
Он удивился.
Такого удивления я никогда не видел на его лице. Особенно на небритом. Он не брился, как минимум, дня три. Когда он бывал небрит, он напоминал мне спившегося гинеколога. Но сейчас – невероятно удивлённый – он скорее всего, походил на избалованного мясника с холеной физиономией бывшего боксёра-ловеласа или на влюблённого сорокалетнего холостяка. Кстати, он и был сорокалетним холостяком. Правда, сто лет тому назад, он был и боксёром…
– Почему ты уверен, что я могу тебе чем-то помочь? – повторил я.
– Как, почему?!! Позвони своим бывшим, в отдел!
– Ты знаешь, я с ними – ёк!
– Ну, тогда сам!
– Я не занимаюсь частным сыском. Я, вообще, ничем таким не занимаюсь. Тебе всё это прекрасно известно.
– Ты не понял! Трое суток мы были вместе. Потом мы разбежались на несколько часов. В среду, утром. Я не хотел её отпускать, никуда не хотел её отпускать. У меня и в мыслях не было отпускать её от себя. Но она… Я даже не знаю, как это вышло... Она сказала, что обязательно должна показаться в своём… в этом долбанном магазине, что она возьмёт отгулы, что обязательно вернётся, и у нас снова будет уйма времени. Она убедила меня. И я даже… я решил, раз уж на то пошло, я решил появиться в ресторане, и посмотреть, как там, и вообще… Я же вырубил мобильник, и она сказала, что меня, наверное, уже давно ищут по моргам…
– Да, – сказал я. – Тебя искали. И Лика тебя искала.
– Лика? Ну, вот видишь!
– Обратись в милицию.
– Ты что?!! Ты издеваешься, да?! Какая милиция?!! Может быть, ещё и Янека с братвой подключить?
– Может быть.
– Короче. Если что-то, ты слышишь, что-то дойдёт до Лики, ты знаешь, что со мной будет… На чём я остановился?
– «…уже давно ищут по моргам».
– Да-да… А она убедила меня, что всё это как-то по-свински, где-то тревожатся люди, хотя какое мне дело до всех этих придурков?..
– И до Лики?
Он схватил меня за воротник.
Я наступил ему на ногу. Он затрясся и отпустил меня.
– Мы договорились, что не будем друг без друга всего два или, самое большее, три часа. Самое позднее, в двенадцать, она должна была вернуться.
– Куда?
– К себе! Куда же ещё?! Я в ресторане не задержался! Я помчался назад, к ней, прождал до половины первого и бросился туда.
– Куда?
– В книжный! В магазин! – трагически заорал он.
Я чуть было не заржал неприлично.
Есть такой анекдот. Встретились двое. Один спрашивает: «Ты куда торопишься?» «Да вот, – отвечает второй, – подарили на день рождения настольную лампу. Сейчас бегу книжку покупать».
– Ну? – сказал я.
– Что «ну»? Там, в книжном, говорят – была. Была утром, взяла отгулы, вышла из магазина, села в подъехавший автомобиль. И всё.
– В какой автомобиль?
– В старый задрипанный «Мерс»!
– А дома?
– Что дома?
– С кем она живёт?
– Ну, ты даёшь! По-твоему, трое суток мы были не одни? Она живёт сама с собой! У неё квартирка в пятиэтажке на Бульваре. И никого у неё нет.
– Так, может, она уже дома?
– Нет её дома! Нет!!! Я звоню туда каждые пять минут! Я же не совсем идиот! Ты лучше придумай что-нибудь! Придумай! Я прошу тебя придумай!
– Ладно...
Я посмотрел на карликового бегемота.
Я подумал о том, что этот бегемот лишь с виду кажется карликовым бегемотом. На самом деле он не карлик. Он переполнен духовной жизнью, которая превращает его в великана.
– Ты думаешь?
– Да, – сказал я. – Я думаю.
И тут он заплакал. Это были не капли дождя, а самые банальные горькие слёзы.
Он плакал. Слёзы его одна за другой скатывались по небритым щекам и застревали в щетине.
– Ладно, – сказал я.– Я, правда, что-нибудь придумаю.
Я потрепал его по плечу.
Потом я проводил его до трамвайной остановки…
Вечером по новостям передали, что на забытом Богом и всеми старом шоссе, ведущем в Лесопарк, лесником был обнаружен пустой полуобгоревший «Мерседес».
Я позвонил другу.
– Она не вернулась? – спросил я.
– Нет, – ответил друг и повесил трубку.
Он никогда не пропускает вечерних новостей…
Прошло четыре года.
Она так и не нашлась.