Мандариновое время года. И знаешь, я все еще лижу по своей дуге: вздернутые носики, кудрявые плечики.
Не трогать только тебя.
И в небе дерутся в крестики/нолики идиоты – облака. Я не стану долго смотреть за боем. Я не вытяну за ними шею.
И смотреть лишь за тобой. Подбирать за тобою ниточки – говорить с собою в мусоропровод.
А вертит-вертит и нет никакого на то самое, что бы без «SOS», чтобы просто так и на утро за кефиром, за творогом.
Мне кажется я разучаюсь мечтать. А ты разлучаешь чьи-то твердые руки. Греешь мужские пальцы. Выводишь женщин с хищными взглядами из себя.
За тобою вслед - вывести свое влажное тело из подъезда.
А мальчики – девочки вешаются, расписывают плечи, прикусывают за разговором мягкую губу...
На матрас и вазы и гербарии. Не вымытые цветы. И только подвешенное на свежий скотч веко говорит одно « для тебя! для тебя! Для тебя!»
И густая осанка и в слезы по девичьи. Для меня и на стеклах спать и воровать серебро как в революцию. А на стенке Христос и после ванны в кожу втирать сладкий мед. На коленки котенка и снотворного на ночь. Веком-ухом зная одно «Для тебя! Для тебя!»...
Не трогать только с издевкой мысль. Самкой рыси перебирать календарь как четки. Зрачком мастурбировать на окно.
И она для «тебя» в тонкой шубе на морозе у подъезда жмется и красивая зараза, и впустить так хочется. И одеколон на щеки, и в карман кулак.
И для тебя для тебя она пахнет утренним ландышем, и у дверей кокетничать.
И на дуэль судьбу за нее за курносую.
Полюбить всех, а умереть за тебя. За твои колени белесые, за покраснения на гладкой спине, за взгляды в зеркало заднего вида по ночному городу.