Морское приключение.
Роман занимался в спортзале. Это было его хобби. Но оно было не просто так, как и все в жизни Романа. Роман хотел стать сталью, и он ей становился. Блеск глаз тупел, мозг заленился. Но Роман продолжал, пока за полгода не стал идеальной машиной. Его одолел зверский инстинкт. Он перестал спать, ел только мясо, начал ненавидеть электричество и людей. Он бродил по ночам по городу, прижимаясь к асфальту своим серым плащом. С работы его выгнали, он сломал несколько столов и вывернул руку директору фирмы. Роман забросил знакомых, друзей, родственников. Он перестал выходить на улицу днем, он разучился читать и писать, он ни с кем не разговаривал. Роман проверял себя. Когда, однажды ночью, он согнул стальной фонарный столб пополам, он решил, что ему пора отдохнуть. У Романа были деньги, и он, пересилив себя, пошел днем в магазин и купил себе новой одежды. А на следующий день он купил билет на корабль «Двипога». Корабль был пассажирским и делал за шестьдесят дней почти кругосветное путешествие. Двипога был кораблем для отдыха, поэтому заходил в бухты разных островов и часто останавливался в пути. Уже через шесть дней Роман заходил на палубу с одним чемоданом в руке и костюме со шляпой. Он выбрал второй класс. Вообще на корабле был только первый класс, из-за дорогих билетов, но его для приличия разделили на три по расположению на судне. Роман зашел в свою каюту, вход был по середине корабля. Поэтому люки давали взгляду не романтичный нос, не таинственную корму корабля, а всего лишь невысокий бортик и море. Еще до отплыва Роман разложил вещи: одежду он повесил в шкафу, деньги положил в подушку, двое будильников (один механический, второй электрический) поставил на тумбу, а две бутылки одеколона и бутылку спирта внутрь тумбы. Это и были все его вещи. Роман пошел на палубу посмотреть провожающих и тех, с кем ему придется познакомиться. Возле трапа внизу стояло только около шестнадцати человек, они не махали руками и платками, а нервно смотрели на часы и на корабль. На самом корабле, наоборот, радостно, чуть ли не до слез прощались с родными. Роман оглядел пассажиров. Их было сто двадцать. В основном это богатые пухлые банкиры с брюшком и их нервные худосочные жены. Но все же Роман приметил человек десять моложавых подтянутых мужчин, судя по всему – военных. Они сразу расположились кружком и говорили о своей любимой теме. Девушек на корабле не было, что немного разочаровывало молодых людей. Роман же наоборот, как-будто прочистил совесть их отсутствием. Корабль начал отчаливать, и уже через полчаса вокруг оказалось сплошное голубое море. Появился первый синдром поездки, и все поспешили в свои каюты и там лихорадочно устраивали свою жизнь на будущее время. Роман пошел на верхнюю палубу и оттуда осмотрел корабль. До отплытия, даже до своего хобби он прочитал сотни книг про корабли и теперь смотрел как специалист, знающий дело. На миг он залюбовался облаками в небе. Но тут же себя поймал на этом и спустился в кают-компанию. Здесь было еще холодно и неуютно, но вскоре стали приходить люди и согревать воздух. Через десяток минут здесь были все. Занимались знакомством, правда, лишь из вежливости, так как девушек здесь не было. С романом тоже пытались знакомиться, но он отбрасывал от себя людей стальным взглядом за минуту. В основном подходили молодые военные. Но потом они забоялись Романа и отошли. Он был для них непривычен. Военные привыкли, что их уважают. Роман не считался с ними, так как они не могли его убить. Вскоре все перебрались в столовую. Расселись по интересам. Роман сел один. Молодые силе отдельно, много пили и часто перекрикивали всех командным басом. Банкиры с женами говорили о всяких мелочах. Роман подметил, как на него долго смотрела пятидесятилетняя, раньше красивая старушка, но потом все поняла. Роман просидел на вечере не меньше и не больше всех. Потом пошел в каюту. Дальше пошла череда скучных парадных дней с маленькими праздничками и остановками на островах. Роман проводил время вместе со всеми, но ни с кем не общался. Он часто удивлял их своей силой, но потом отбивал всех холодными зрачками. Так прошли восемнадцать дней. Почти все ночи Роман исследовал корабль и изучал график дежурства команды. Он стащил у монтера тяжелый стальной лом и большую отвертку, положил их под матрац в своей каюте. Роман один раз ночью спустился в трюм с отверткой и там начал отворачивать болты, по два за ночь. Шестнадцать болтов держали железный лист, закрывающий дно от воды. После каждой ночи Роман ставил на лист ящик, чтобы вода не текла. На следующий день он был особенно угрюм и не пошел на вечер со всеми, а сидел в каюте и слушал шипение радио. Ночью он вытащил лом из-под матраца и пошел на верхнюю палубу. Там он ломом исковеркал радиоантенну. Потом Роман спустился в каюту радиста. Тот не спал и сидел над микрофоном, безмолвно недоумевая. Роман вошел тихо и с размаху ударил радиста в висок ломом. Радист застонал и тяжело упал со стула. Роман сломал радио и потащил радиста в свою каюту, он был еще жив. Из радиокаюты Роман прихватил также сигнальные ракеты и по пути выкинул их за борт. Радиста у себя в каюте он распластал на столе, перевернутом ножками к верху, и привязал ноги и руки к ножкам из красного дерева. Радист начал приходить в себя, но Роман заткнул ему рот куском подушки. Теперь он тащил радиста со столом на корму. Здесь был трап к морю, чтобы пассажиры купались ,когда корабль останавливался в море. Роман тихо спустил трап к воде, день назад он его смазал маслом. Радист очнулся и отчаянно отбивался, понимая, что его ждет. Роман со столом под мышкой спустился по трапу и осторожно поставил стол на воду, держал его за одну ножку. Радист извивался и мычал. Помахав свободной рукой, Роман отпустил стол и стал подниматься по трапу. Радиста ждала жестокая судьба. Это будут и чайки, и насекомые, и жара, и жажда, и голод. Не Рай был у него в будущем. Роман поднял трап и пошел спать. Теперь корабль не мог ни с кем связаться, кроме радиста никто не знал, как это делать, тем более без антенны и аппарата. До ближайшего острова было семь дней пути, и Роману этого хватало. Шелест тихого океана его усыпил. Проснулся он поздно. Команда корабля уже искала радиста от кормы до носа, но пассажирам, как и думал Роман, никто ничего не говорил. День прошел обычно, разве только Роман чаще улыбался и стал разговаривать с банкирами. Десятка молодых, а их было именно десять, недоумевали. В это время командир корабля принял решение плыть к ближайшему острову, чтобы починить радио, но для этого надо было плыть целых семь дней. Ночью командир решил лично следить за соблюдением курса, ведь без радио любая поломка угрожала смертью. Он один и остался в рубке. Роман прогуливался по палубе, пока не приметил большую рыбацкую удочку, лежавшую в углу кормы. Ею матросы, наверно, ловили рыбу, кода корабль стоял в гавани. Роман срезал себе пять метров лески с крюком ножом из столовой и пошел к рубке. Капитан смотрел вперед корабля, высматривая скалы, но ничего там не было. Роман по-кошачьи крался сзади с леской. Он тихо перекинул леску через одну из нескольких труб в потолке рубки. Конец лески был у него в руках. Роман, в конце концов, подошел вплотную к капитану сзади. Он резко обкрутил его толстую шею леской и засадил крюк в подбородок, зацепив за кость. Через мгновение Роман с силой плавно потянул леску и поднял капитана к потолку. Через пятнадцать секунд опустил. Леска была слишком толстой, чтобы перерезать горло, но все же она чуть не задушила капитана. Крюк же вытащил сантиметров на пять челюсть из черепа и порвал кожу на подбородке. Капитан был еще жив, и пытался двинуть отвисшей челюстью. Роман ловким движением подскочил к нему и ножом отрезал язык, вдобавок раскромсав гланды. Потом он потащил захлебывающегося кровью капитана за локоть к корме. Там лежали большие толстые канаты. Роман обвязал капитана одним из них и, взяв в руки другой конец, ногой столкнул капитана за борт. Тот попытался закричать, но не смог. Роман стал спускать его к морю, по одному сантиметру к пенящейся воде, сквозь которую просвечивались мощные винты корабля. Корма нависала над винтами, поэтому капитан туда не попал. Но он попал в клокочущую воду за кораблем. Роман знал, что сила винтов за миг сорвала одежду и кожу с капитана, а потом и мясо. Роман привязал веревку к перилам. Он также знал, что завтра петля будет пустой. Роман пошел в машинное отделение. Матросы все спали. Он достал топор из пожарного шкафчика и стал рубить толстый стальной прут, соединяющий руль и штурвал. Это ему удалось. Шум затерялся в звуках мотора. Теперь корабль плыл, куда хочет. Роман пошел в свою каюту. Этой ночью он спал еще безмятежней. Утром, когда Роман проснулся, на корабле царил хаос. Пассажирам все сообщили, и те теперь метались по кораблю с криками ужаса. Надежды всего экипажа были на монтера. Но тот сказал, что не сможет починить руль, и придется ждать, когда корабль куда-нибудь приплывет. Все впали в безысходность. Роман был напротив весел и вежлив. Он ел за двоих и уже дружески хлопал по плечам и банкиров и банкирш. Молодые между собой шептались, кто-то из них видел, как Роман рано утром подогревался спиртом, причем изнутри. День прошел с напряжкой, все уже забыли об отдыхе и мечтали вернуться спокойно домой, и желательно живыми. Перед ночью все разошлись особенно рано. Роман разговорился с одним матросом, и тот ему между разговором сказал все десять номеров, где жили молодые. Роман довольный пошел в каюту. Наступил вечер. На корабле было тихо, банкиры шептались друг с другом в туалетах, готовя планы на мировое господство. Молодые пошли готовиться ко сну из-за головной боли, которую они заработали алкоголем. Роман подождал еще час и вышел из своей каюты. На палубе никого не было, дул прохладный ветер, и зачинался мелкий дождичек. Он пошел в трюм. Проходя нижний жилой ярус, он подпер толстой трубой единственную дверь. Она вела в коридор с каютами экипажа. За ней матросы уже вовсю готовились к долгому плаванию и считали бутылки. Роман спустился в трюм и там, немного напрягшись, сдвинул ящик с раскрученного листа в дне корабля. Лист сразу отскочил, и брызнула быстро утолщающаяся струя воды. Роман взял припрятанный здесь же лом и отодрал еще пару листов железа. Струя увеличилась. Роман побежал с ломом на палубу. Обежав нижние периллы, он разбил двадцать две лебедки и спустил этим самым все спасательные лодки на воду. Они стали быстро удаляться в море, покрытое редкими звездами и мутными тучами. Роман пошел внутрь, в столовую. Тут он разломал почти все столы и оставил только свой маленький угловой и три общих. После этого роман был уверен, что мало кто спасется. На одних кругах можно было прожить часов десять. Он направился в коридоры пассажиров. Корабль уже осел метров на пять, но Роман предусмотрел величину корабля. Он зашел в каюту первого молодого, тихонько отворив дверь. Первый стоял, смотря в иллюминатор, и завязывал галстук бегающими пальцами. Роман догадался, что первый шел к моложавой банкирше, той самой. Роман повесил первого на галстук на дверце каюты, слегка надавив на плечи. Он пошел ко второму, тот сидел на кресле и читал книжку. Роман оглушил его ломом, а потом этим же самым ломом расширил ему горло раза в три и засунул туда книжку, свернутую в трубочку. Третий в это время ужинал в каюте. Роман его ударил в висок и потащил в ванную. Он положил третьего в ванную, засунул в рот шланг и разбил вдребезги нос, потом, для верности положил поверх ванной шкаф. Все остальные семь уже спали. Их Роман по одному избивал и вытаскивал на палубу. Четвертому он привязал руки к перилам, а к ногам – стальную часть лебедки и сбросил за борт. Пятого он сварил заживо, кинув в отдушку охладителя мотора. Шестого он заколол рукояткой штурвала, кожу седьмого срезал ножницами, восьмого бросил в холодильник и положил дверце вниз, девятого обмотал голым проводом и включил в сеть, десятому Роман просто пробил череп, вывернул шею и оторвал руки. После всего этого он пошел в столовую, насвистывая Queen. По кораблю пошла суматоха, вода уже затопила нижние пассажирские каюты, Роман обмотался бечевкой, повесил лом за пояс и сел за свой столик. Через пятнадцать часов после этого он связывал четыре столика. На трех больших сидело по четыре человека, а он на своем маленьком. В углу у него лежал окровавленный лом, но остальные смотрели на этот лом с безграничной верностью. Именно этим ломом Роман убивал всех, кто пытался спастись на столе. Теперь они плыли по открытому океану без еды и воды. Роман в душе улыбался кровавому закату и думал. Он думал, убить ли ему своих пассажиров или подождать, когда они сами умрут. Он думал, очнулся ли третий. Он думал, как умерли матросы на нижнем ярусе. Он думал, вспоминая о нем, вспомнят ли о том, что он герой Третьей Мировой – Первой Ядерной войны. Ведь он тогда оказался посередине между четырьмя эпицентрами взрывов и когда прыгал в бомбоубежище, то прыгал ногами вниз. Ему еще в шутку говорили, что надо прыгать головой вниз, чтобы спасти мозг от губительного излучения. Черт, возьми шутников.