Безвыходное положение.
Леонид опять проснулся в холодном поту. Кошмары мучили его последнее время. Он решил никогда не спать, чтобы не видеть этих снов. Ужасы были разные, на разные темы, никак не связанные, но жутко страшные, изнуряющие. Леня встал с кровати и пошел попить воды. Он зашел в ванную. Холодная вода потекла из крана, Леня напился, когда он посмотрел на себя в зеркало, то увидел, как сильно изменился из-за кошмаров. Глаза у него были на выкате, зрачки широкие, белок глаза весь в венах от недосыпания. Щеки впали так, будто его никто никогда не кормил. Да он и не ел ничего, аппетит пропал. Он только пил воду. Самое страшное, что ему не с кем было поделиться. Были летние каникулы, все разъехались, да и друзей у него, как таковых, не было. Друзей вне школы у него не было тоже, он стеснялся всех, да и боялись его некоторые. Он смотрел на всех с какой-то надменностью, его избегали. Леня искал друзей во внутреннем мире, часто после школы он ложился на кровать и мечтал о настоящих друзьях, которые его не предадут. И они его не предавали. Еще Леня в своих мечтах думал, как он будет мстить всем близким за то, что они его избегают, прячутся от него. Он создавал монстров в своем воображении, которые убивали его одноклассников, и Леня радовался своим творениям. Но однажды, когда он пришел домой и решил посетить мир своей мечты, его кто-то не пустил туда. Что-то большое и сильное преградило ему путь в его рай. Леонид оказался припертым к стене реальностью, он боялся реальности. И тогда начались его кошмары. Он не спал уже неделю, усталости не было, был страх. Он уже почти не моргал, он стал бояться темноты. Мать на все его жалобы лишь нервно смеялась, брызгая ему в лицо слюной, и сразу отворачивалась, чтобы не встретиться взглядами. Отец вообще его ненавидел. Чаще всего Леонид сидел в углу комнаты и, не отрываясь, смотрел в одну точку. Когда сзади была стена, он боялся меньше, еще он боялся думать, чтобы в голову не лезли кошмары. Леня иногда выходил на улицу, но и здесь для него не было покоя. Если смотреть на улицу из окна, то кажется, что там шумно и тесно. Когда же Леня выходил на улицу, она замирала. Становилось до жути, даже неестественно тихо. Прохожих было мало, но и они ходили странно. Они не улыбались, часто со злобой смотрели на него, поэтому мальчик бежал домой с бешено колотящимся сердцем. Он возвращался домой и опять сидел в своем углу. Ему было неуютно и неудобно, но для него это была единственная гавань, где было более безопасно. Но скоро ему и здесь стало плохо. Мать не разрешала оставлять свет на ночь включенным. В темноте он смотрел в окно, по стеклу которого пробегали отражения от фар машин. Он их даже считал, но ничего не помогало. Что-то страшное подходило к нему, закричать Леня не смог. Дрель впилась в его мозг, дрожь пошла по всему телу. Голову его медленно протыкали чем-то раскаленным. Он ползал по полу, барахтался, извивался от боли. Он напрягся всем телом, и боль отошла. Но через мгновение она нахлынула волной, он прикусил язык до крови. Он забился в конвульсиях, пошла пена изо рта. Он сопротивлялся, боль хлестала его сильней и сильней. Катаясь по полу, он ударился головой о ножку кровати, наступило просветление, но лишь на миг. Идея блеснула у него в голове. Он вскочил и с разбега ударил головой об угол стены, потом еще и еще. Мать лишь перевернулась на другой бок, да поправила одеяло. Боль отступила. У Лени закружилась голова, от успеха. Он никогда не соображал так быстро. Пока боль не вернулась, надо было что-то делать. Первое, что пришло в голову, был душ, холодный душ. Он влез в душ прямо в одежде. Холодная вода облила его раскаленную голову. Удовольствие захватило Леонида. Блаженство было настолько велико, что он закрыл глаза. Полминуты он простоял молча, вода медленно заполняла ванную. Но тут сова пришли кошмары, они ударили по мозгу как тупой молот. Глаза, Леня закрыл глаза. Он сразу попытался их открыть, веки не поддавались. Леня заплакал. Он трясущимися руками стал разжимать их. Получилось. Первое что он увидел, были его окровавленные руки, потом кровь потекла по раскрытым глазам, Леня их не закрывал. Только теперь он увидел, как тесна их ванная. Он мокрый выбежал в свою комнату. Отец, сквозь сон, послал ему в вдогонку матерные слова. Леня не расслышал. Он рвался вперед, он не мог остановиться. Впереди него был двойной стеклопакет. Первое стекло он разбил головой с разбега. С пятого удара треснуло и рассыпалось второе. В голове звучал постоянный гул, переходивший в голоса, крики. Сквозь кровавую пелену он увидел темное без звезд небо. Визг в голове подгонял его к свободе. Неловкими медленными шагами он пошел, не чувствуя осколков под ногами. Леня подошел к карнизу и воздел руки к верху. Ему не за что было просить прощения. Он искал помощи. Помощи не было, некому было ему помогать. Леонид понял это и прыгнул головой вниз. Чувство полета не удовлетворяло его, боль прошла, и наступил конец. Конец рассказу и жизни. На похоронах была только мать, она плакала как всегда нервно.