О жизни и смерти...
В то воскресенье я проснулся раньше обычного примерно на целый час, что само по себе не удивительно: в тот день у меня были соревнования в области, а именно на аэродроме в пойме реки Ахтубы. Там должны были быть комплексные соревнования на силу и выносливость, как всей команды, так и каждого ее участника: полоса препятствий, стрельба, эстафеты и многое другое, но об этом потом. Сбор был назначен на площади Ленина у памятника вождю в девять часов, а потом мы должны были усесться в автобусы ехать на полигон.
Мне досталось место между двумя балбесами из нашей команды и двумя девчонками в самом конце небольшого ПАЗика. Наш ПАЗик был первым в колонне автобусов (ведь соревнования-то большие и команд много); перед нами ехала, поблескивая красным и синим, милицейская ”девятка“, изредка ее водитель включал сирену, и мы ехали на красный и были этому жутко рады. С моего места открывался прекрасный вид через весь салон в лобовое стекло и в заднее окно…
Через полчаса мы еще ехали по Волгограду; балбесы начали, хищно вонзая зубы в булочки, второй завтрак, хотя впереди нам предстояло бегать, прыгать и так далее; девчонки листали какой-то цветастый журнал с полуобнаженными поп дивами; на весь автобус надрывались ”звезды“ из ”Фабрики этих самых ”звезд“; короче, весь автобус в придурковатом обалдении ехал неизвестно куда, все были довольны, за исключением меня, конечно, я уже не мог терпеть какофонию, изливающуюся из динамиков, надоело дикое ржание над какой-нибудь неостроумной шуткой, да и откуда у придурков остроумие могло взяться, в общем, настроение было, как обычно: боевое и оптимистичное. После того, что я увидел в заднее стекло, настроение изменилось на диаметрально противоположное: расчетливое, пессимистическое, чрезмерно говорливое не к месту и поганое по большей части; но начнем по порядку излагать ход событий, заставивших меня написать этот рассказ с элементами размышлений и философии.
Посреди дороги стояла темно-зеленая, болотная ”копейка“, чуть позади нее и правее - ментовская ”девятка“; у обеих машин не были включены никакие сигналы; мужики стояли кружком с левой стороны ”копейки“, курили и молчали, они были явно угнетены чем-то и говорить им было не о чем - это было видно по их лицам… Эта картина длилась около пяти секунд… У меня почти фотографическая память, и я запомнил выражения их лиц до мельчайших подробностей: смесь чувства вины, угнетенность и чувство огромной потери, не своей, но гораздо более трагичной и тяжелой, чем любая своя утрата… Почти сразу я понял, что это не обычная авария, когда обе стороны разойдутся чаще всего полюбовно, здесь было что-то другое, но что это я не знал лишь несколько секунд… Потом картина машин сзади сменилась видом спереди… Примерно в полутора метрах от ”копейки“ лежала женщина, живая, но обнимавшая что-то… Она лежала без движения, но вмятин на капоте машины не было, значит, сбили не ее. Она лежала наполовину на животе и наполовину на боку ко мне спиной; она распростерлась на темно-синем асфальте, блестящим на восходящем, ярком солнце, в черных джинсах и темной курточке… ”Дитя задавили насмерть!“- воскликнул больше с удивлением один из балбесов, сидящих рядом со мной; и в тот момент я заметил маленькую ручку в цветастеньком ярком рукавчике, уходящую за женщину, под нее, еще такую молодую с обесцвеченными длинными распущенными волосами… ”Скорой“ не было, значит спасать было уже некого и незачем, все понимали, что насмерть… Женщину не оттаскивали, она не вздымала театрально руки к небу, не плакала навзрыд; она, чуть дыша, обнимала то, что было ей сыном или дочерью, самым дорогим, что есть у женщины… Мужики это понимали и дали ей возможность попрощаться спокойно… Через мгновение другой автобус, следующий за нашим, объехал стоящие автомобили и закрыл происходящее там… До перекрестка, как оказалось, было, всего около десяти метров… Трагедия случилась где-то за полчаса до нашего проезда, между 9:20 и 9:40, а мир продолжал веселиться, празднуя очередной выходной. Для живых…
Балбесы тут же забыли об увиденном и продолжали хрустеть на весь автобус теперь уже чипсами; они ехали на соревнования, отдохнуть от суеты на природе. Может они, слишком часто видели смерть на ”голубом“ экране и перестали понимать невозвратимость жизни, хотя может быть, они никогда этого и не знали, они привыкли к тому, что погибший герой возвращается в следующей серии?! Возможно ли такое, что нас просто ”приучают“ к зрелищу смерти, человеческой смерти, транслируя сотни убийств и смертей в сутки?..
Воскресенье было не просто испорчено, я успел о многом подумать, пока мы ехали до места.
Отпрыгав, отбегав, отстрелявшись, я взял две порции гречневой каши, хотя положена только одна, был сыт, немного, а вернее, очень сильно уставшим и почти забыл о произошедшем, но что-то не давало мне покоя, какая-то очень важная мысль, однако вспомнил я ее только на обратном пути в город. Когда мы проезжали то место, конечно, там уже никого не было, лишь маленькое темное пятно на черном асфальте напоминало о произошедшем…
”Дите в морг, а мамашку - в психушку, чтобы на себя руки не наложила “, - наверное, примерно это подумали привычные к таким историям, фильмам, зрелищам циничные люди, незнающие цену жизни… В нашем автобусе только я болезненно прореагировал на увиденное, а интересно, в других ПАЗиках хоть кто-то обратил внимание на смерть ни в чем пока не виноватого человечка, у которого все было еще впереди?.. А они еще смеют называть себя военно-патриотической молодежью, ходят в камуфляже, стебают берцами по асфальту и хотят в десант или в спецназ! Они хотят отнимать человеческие жизни, даже не зная цену одной маленькой, но все же жизни… А я узнал, вот только лучше мне от этого не стало, я понял, что смерть всегда неотрывно следует за жизнью и что это не простые слова, а горькая правда…
P.S. По статистике несколько тысяч детей школьного и дошкольного возраста ежегодно гибнут под колесами автотранспорта; я и раньше знал об этих цифрах, но для меня они почти ничего не значили… Кто они - эти несколько тысяч? Что испытывают их родители? Я увидел это, и тысячи смертей слились для меня в картину одной единственной смерти маленького человечка на такой огромной, для него, дороге…