Итак, позади пять лет, а с ФДП – все шесть. Можно оглянуться назад и окинуть взором всё, что осталось за спиной. Продраться через туманную пелену неразборчивых дней и выудить из мутных вод клубки переплетённых воспоминаний, так и норовящих выскользнуть из рук, нырнуть обратно в пучину и никогда уже не возвращаться, оставив на пальцах только липкие обрывки, по которым позже, гораздо позже, пройдя уже достаточно, но добравшись едва ли до середины, ты будешь судить о своих студенческих годах.
Что там под толщей, на вязком илистом дне? Четыре математических часа вступительного экзамена на курсы, на знаменитые вышкинские курсы, которые сулят такие глубокие познания, что с ними потом хоть куда, а без них - куда угодно, но только не в Вышку. И вот институтский нож принимается методично дважды в неделю вспарывать брюхо набившей оскомину обыденной школьности – математика, экономика, математика, экономика. Понедельник, суббота. Как штык. Дотемна. На тёплой, гладкой рукоятке этого ножа впервые встречаются молодые руки тех, со многими из которых тебе предстоит прорваться, чтобы идти дальше, другие же сойдут с дистанции или не осилят финального рубежа.
Вот один из них прячется в водорослях. Вы стали приятелями практически с самого начала, но на майских выпускных и на июльских вступительных удача повернулась к нему не лучшей своей стороной. Он уплыл, но успел познакомить тебя со своей двоюродной сестрой и её подругой, которые учились на параллельном потоке и поступили на параллельный факультет, и первая из них станет девушкой одного из твоих лучших институтских друзей, который нелепо погибнет осенью третьего курса, оставив у многих за грудиной зияющую рваную рану, а со второй – неужели это было? – ты сам будешь недолго, но ярко встречаться, и даже – мой Бог! – целоваться с нею, обкурившейся планом, в стенах уже родного Вуза… Но тише, тише, тише! Не так быстро. Всё по порядку, и не сболтни лишнего.
Что было в начале? В начале был староста. До старосты был только День Первокурсника с легендарным Вершининым, какими-то девицами в неглиже, Ярослав Иванычем, Львом Львовичем и свежей ещё корочкой студенческого. А дальше лица, лица, лица и предвкушение новых знакомств, которые не заставили долго себя ждать и затянули в такой безумный водоворот, что голова ещё долго будет кружиться. Кто здесь? Ах да… Это мы, ещё не прокопчённые первой сессией, невинные студентики, спешащие ни свет ни заря на матан. «Молодой человек, покиньте, пожалуйста, аудиторию» О, нет! Я пропущу лекцию! Что делать?! Небеса обрушились на землю. А вдруг он меня запомнил? На микро всё демократичней, но Ирина Николаевна упорно продолжает говорить «ценУ». «Да цЕну же, цЕну!» - раздаётся дружный хор галёрки, не выдержавшей пытки. Перевоспитали.
А после Нового года вдохните, подождите числа до 25-го и - выдохните. Вот оно. Чувствуете, витает в воздухе? Стоит только потянуть носом, как лёгкие заполнятся особым ароматом лишённой девственности зачётки, отработанных шпор и пива на морозе у Кочны. Отдышись, дай руку, обними меня – мы прошли крещение волной страха, мы спаяны намертво, теперь нас не разорвать.
С тех пор потекло быстрее. Уже не так страшно проспать английский, пропустить макро, прогулять линейку. Ведь нужно успеть наполнить себя не только шарами теорий и квадратами цифр, но и впихнуть в голодное нутро все непрожёванные встречи, всё дурацкое кино, всю музыку разговоров, все книги невозможного, но такого близкого – протяни руку и уже рябь на поверхности. Оставь место для дешёвого и дорогого спиртного и табачного, для прожаренной общаги с незабытыми засосами, для всех первых и последних разов. Не забудь об улетевшей в никуда стреле позорных кавээнов, о манящем, но недосягаемом future in the past…
Что было дальше? Дальше была Она. Она могла быть разной, но была такой, какой была – и ничего уж с этим не поделать. Училась ли Она с тобой? Возможно. Имеет ли это значение? Нет.
Потом была другая Она.
Потом что-то изменилось. Раньше каждый вечер ты оказывался в кругу телефонных звонков, каждый из которых был незаменим и обязателен, теперь – один стал не тем, другой никогда им не был, с третьей уже не о чем, четвёртого больше нет. Школьные уже давно со своими, специализация и магистратура спрятали по углам последних. Парад планет случается только на днях рожденья. В винных парах реальность пытается притвориться прежней, и всё же это хоть и сладкий, но обман.
Перед последним госом ты уже скучаешь по экзаменам. Диплом оказался просто большой курсовой. Ты думаешь о том, что скоро родной аквариум зарастёт жиром филиалов и факультетов, задохнётся надсадным пиаром, превратится в сборище холёных карьеристов, которые кичатся сначала чужими, а потом своими деньгами, счастливы нахальством и живут рациональной жизнью животного.
Что будет дальше? А дальше будет то, что очутиться среди гудящего роя молодых, весёлых, красивых, умных, свободных ровесников ты сможешь только за отдельную плату в специализированных общественных заведениях под напором децибелов и модных стимуляторов. Встречи выпускников будут ещё хуже, чем дни рождения, а отыскать человека, не ограниченного однажды сделанным выбором, станет практически невозможно.
В добрый путь, друзья!
Все дороги нам теперь открыты!