Из переписки:
Камилла, сестра Горация 13.01 21:55
Вацлав, я уже готова поверить, что Вы в 1918 году...
... да и мы там почти присутствуем:))
А что это у Вас все кругом евреи? Что, больше некому сало горилкой запивать?
Вацлав_Лисовский 13.01 22:25
Лариса, ну, это так исторически сложилось - много их было во власти в 1918 :)
Я могу поделиться воспоминаниями о том, что было немного раньше, я тогда еще моложе был, компашка у нас в Царскосельском лицее была неплохая, все в основном в известные люди вышли :)
Я наш самый первый выпуск, как вы догадались, имею ввиду...
:)
Ну, что ж, может на днях и сподвигнусь на новые воспоминания...
Когда человеку 20-30-40 лет, его паспортный возраст, может, еще и имеет какое-то значение. Когда счет идет на плюс-минус 100-200-500, то количество прожитых лет в данной (текущей) жизни уже не так и важно.
Скрывать не буду - в привычку у меня вошло жить на рубеже веков. Как правило, самое интересное время :)
Про мои лицейские годы - как-нибудь попозже, по настроению.
А пока...
ГОД 1910. КАК ВОВОЧКА ПОДРУЖИЛСЯ С АДИКОМ
Перенесемся на восемь лет назад. Глобальные беспорядки 5-го–7-го годов давно закончились, народ стал снова жить в свое удовольствие. По всяким антальям-хургадам еще не ездили – пляжный отдых не в особой чести был. Народ все больше в Ниццу валил, в Монте-Карло да в Баден-Баден – в рулетку да в картишки поиграть. Лично мне нравилось в Вену ездить – тогда это был крупнейший европейский политический и культурный центр – столица огромной Австро-Венгерской империи.
Так вот, проснулся я одним прекрасным апрельским утром и подумал, а не махнуть ли мне в Вену. Позвал дворника, говорю:
– На тебе червонец, сходи-ка ты, милок, в участок, скажи, чтоб мне пашпорт заграничный выписали, да пусть с этим делом не тянут, мне уезжать скоро.
Через час Митрич вернулся.
– Всё сполнил, барин, как велели, в наилучшем раскладе, не извольте сумлеваться. Сказали, через три дня всё готово будет. Да вот ещё, встретил я щас вашего приятеля Морозова, они в трактире на углу сёмгу кушают, очинно вас просили заглянуть, дело у них к вам важное.
В трактире несмотря на предобеденное время уже было довольно много посетителей. Морозов сидел один за столиком в углу и трапезничал.
– Здорово, присаживайся, перекуси, чем Бог послал.
– Здравствуй-здравствуй, дорогой, рад тебя видеть.
Бог послал в этот день угощение весьма скромное – шел Великий пост: селяночку рыбную из живой осетрины, стерлядочку кусочками, переложенную раковыми шейками и свежей икрой, судачков порционных отварных, семгу свежайшую – только что выловленную, пироги с лучком, мачком, с перчиком да чаек цветочный. Никакого мяса-птицы, никакого спиртного.
– Ну, говори, Савва, что за дело у тебя ко мне.
– Слышал я, в Вену ты собрался...
– Да уж, поеду на днях.
– Будь другом, туда в двадцатых числах Вовочка с Надюхой отдыхать приедут, опостылело им в Париже да Женеве, к тому же у Вована юбилей – сороковник стукнет, а сорок лет не отмечают – примета плохая. Вот он и решил свалить от своих товарищей, чтоб пьянки-гулянки не устраивать. Так Вовка мне уже которое письмо присылает, все денег просит на нужды мировой революции, а не дашь, пишет, так я твой особнячок конфискую да заделаю из него Дом Дружбы с народами зарубежных стран, будешь тогда мыкаться. Я и подумал, Бог с ним, подброшу ему деньжат, вроде как и подарок ко дню рождения, пусть только утихомирится. Отвезешь? А то по почте пересылать – дело муторное.
– О чем речь! Когда я тебе отказывал!
В общем 22 апреля встретился я в Вене с Вовочкой и Надюшей. Денежку передал, Вовочка обрадовался, предложил пойти на вечерний променад по городу. Идем неспеша, болтаем о том – о сём.
– Как, – спрашиваю, – в Женеве жизнь?
– Да так себе, – отвечают, – живем помаленьку.
– Понятно, тут смотрел как-то фильм по телеку, там чувак из Швейцарии вернулся, всех в гости позвал, угощает да приговаривает: «Угощайтесь, товарищи, маслины греческие, сыр швейцарский!» Его спрашивают: «Юра, а ты в Швейцарии стриптиз видел?» А он: «Ни разу! Зачем мне это нужно?!»
– А мы с Надюхой очень стриптиз обожаем. На худой конец, оперетку. Надюшка как посмотрит «Летучую мышь» или «Веселую вдову», так потом по ночам в постели такой канкан отчебучивает – соседи снизу начинают в потолок шваброй стучать, чтоб ее утихомирить!
– Ну, что ж ты, Вовочка, такие интимный подробности рассказываешь! – смущенно заморгала своими жабьми глазками Надюша. – Ты меня прям в краску вогнал!
Остановились на набережной, любуемся на Дунай. Рядом столики стоят, народ пиво-кофе потребляет. Тут же уличные художники свои картины продают.
– А давай, Вован, мы тебе на день рождения картину подарим, – предложил я. – Хотя бы вот этот этюд в багровых тонах.
– Herr Vovan hat heute Geburstag? – оживился худощавый художник с усиками щеточкой под носом. – Покупайте, недорого отдам, у самого позавчера днюха была!
– А как этот шедевр называется? – поинтересовалась Надюша.
– «Полыхала алая заря!» – ответил художник.
– Замечательное название! Заверните, мы покупаем! – решился Вовочка.
– Послушайте, молодой, человек, а присоединятесь-ка вы к нам, коль вы тоже почти что именинник, по пиву ударим! – предложил я.
Уселись за столик.
– Принеси-ка нам, голубчик, по паре кружек темного пива каждому, да закусочки сообрази на свое усмотрение, – распорядился Ильич.
Официант принес пиво и двухметровую колбасу, сложенную пополам на метровой доске. На той же доске – разнообразный гарнир: несколько разновидностей маринованной капусты, огурчики-помидорчики, хрен, горчица и т.д.
– А чем вы, молодой человек в жизни занимаетесь? Только картины рисуете? – поинтересовался Вовочка.
– Картины рисую, музицирую, тексты пишу. Но вообще-то хочу политикой заняться – министром стать или там канцлером.
– Ну, это вам в одиночку трудновато пробиться будет. Для этого крепкая организация нужна. Вот мы недавно сотоварищи от души в России позажигали!
– Так вы русские? Русских я терпеть ненавижу!
– Какие русские, какие русские, – возмутился Вовочка. – Я их сам не перевариваю. Русские, польские, немецкие, американские... Мы совсем другой нации будем. И организация у нас международная. Слушайте, голубчик, а вступайте-ка и вы к нам в банду, то есть в Бунд, то есть в наш Интернационал, я хотел сказать. По Германии и Австро-Венгрии у нас смотрящими Карл Либкнехт и Клара Цеткин, он – щипач, она – домушница-форточница. Очень авторитетные люди. Только вот дня не проходит, чтобы друг у друга что-нибудь не спи..., не скоммуниздили. Про них даже поговорки-скороговорки стали сочинять: «Карл у Клары украл...» Я вам письмо рекомендательное напишу, так вас с ним сразу в ЦК выберут. Кстати, мы ведь до сих пор не познакомились. Как вас звать-величать? Меня – Вова.
– А меня Адик.
– А полностью? Меня Владимир Ульянов.
– Адольф Шикльгрубер.
– Да, фамилия у вас еще та, язык сломаешь. Нужно вам легкое запоминающееся партийное погоняло придумать. У меня вот кликуха «Ленин» - просто и понятно. А ты что, Надюха, захихикала?
– Да детский анекдот вспомнила. Как волк, заяц и хорек решили банк ограбить. Волк говорит: «Нужно нам клички себе придумать, чтоб никто наших настоящих имен не знал. Я волк – буду Вуй, а ты заяц – будешь Зуй, а ты Хорек –…» А хорек говорит: «А я с вами не пойду!»
Мы дружно посмеялись.
– Нет, к этому делу нужно подойти серьезно, – продолжил Вован. – Вы вот ху... художник, короче. Как по-немецки художник будет? Kunstler, Maler. Нет, не то – на маляра уж больно смахивает.
– Адик не только художник, – решил я поучаствовать в обсуждении. – Он ведь и музыкой занимается, и тексты пишет. ХИТ-МЕЙКЕР, одним словом.
– Длинновато будет, да и слово английское. А как оно на немецкий манер звучать будет? Kunst–ler... Ma–ler... HIT–ler. Hitler, Adolf Hitler! По-моему, неплохо!
– Мне нравится, – согласился Адик.
– Ну, Вован, ты голова, – радостно осклабилась Надюха. – Да здравствует Владимир Ленин!
– Ура! – подхватили мы.
– Спасибо, товарищи, спасибо! – раскланялся Вовец. – А как это на немецкий лад будет?
Он на секунду задумался и вдруг истошно завопил:
– Хайль Гитлер! – вскинул правую руку и дружески потрепал Адика по щеке.
– Ленин и Гитлер – братья навек! – промурлыкала Надюша.