Я бежал по улицам вечернего Калинина. Чувство предвкушения каких-то событий и изрядное количество алкоголя в крови, полученного в виде пива, переполняли меня. Я бежал на встречу с друзьями. Сегодня наша банда, или, как тогда называли эти банды, молодёжная группировка, собиралась встретиться с другой такой же бандой и выяснить отношения с помощью обычного мордобоя. Это было обычное дело в то время, никаких методов занять подрастающее поколение не существовало. Поэтому рвущаяся наружу энергия молодёжи иногда выплёскивалась в самых неожиданных проявлениях. В-принципе, к этому все привыкли, и старшее поколение, и мы - молодые, энергичные, глупые и умные. Все.
Ещё издалека я увидел в нашей беседке большую, чем обычно, толпу. Присутствовали и девочки. У кого-то играл магнитофон. У многих в руках были бутылки с любимым алкогольным напитком молодёжи всех времён - пивом. У некоторых присутствовало некое подобие холодного оружия, кастеты, металлические прутья. Со мной поздоровались. "Мотя", один из парней, владеющих каким-то псевдовосточным единоборством, объяснил, что один из лидеров противоборствующей группировки обидел одного из лидеров нашей. Поэтому сегодня будет более масштабная драка, чем обычно. Я ответил, что это здорово. Наконец, когда основные силы собрались, и пиво подошло к концу - все выдвинулись. Толпа немного растянулась, чтобы не привлекать внимание милиции. Через некоторое время мы дошли до заранее оговоренной точки боя. Напротив нас стояла обезумевшая, не без помощи того же напитка, толпа. Численность противоборствующих групп была примерно одинаковой. После недолгих обоюдных оскорблений, выяснения особенностей тех или иных родственников противника и обсуждения их внешних, и особенно сексуальных, признаков, толпы ринулись друг на друга. Очень быстро часть стоящих превратилась в лежащих. Послышались первые стоны и крики, далёкие от боевого клича. Неожиданно передо мной возник противник. Схватив его и блокировав ногами, я принялся наносить удары по его лицу и корпусу. Раз, ещё, ещё раз......
- Товарищ старший лейтенант!! Что вы делаете!? Да вы же меня так убьёте!!
Сон застопорился, как остановившийся в кинотеатре фильм. Начал рассеиваться, как туман с восходом солнца. Покидать его не хотелось, но сон уходил. Окончательно проснувшись, я открыл глаза и попытался сесть на койке. Из этого ничего не вышло. Оказалось, что лежу на полу в своей комнате общежития и, блокировав ногами чьё-то тело, методично избиваю это тело руками. Присмотревшись, я узнал владельца оного. Это оказался младший сержант, дневальный по штабу. Я чертыхнулся про себя, отпустил его и, приняв вертикальное положение, помог встать сержанту.
- Что ты здесь делаешь?
Ещё находясь под впечатлением сна, я начал понимать весь комизм этой ситуации для себя и трагизм ее для сержанта, и с трудом сдерживался, чтобы не рассмеяться.
- Так это… Начштаба вас срочно вызывает! Сказал "беги аки ветер за старлеем этим, мать его, разведчиком".
Сержант попытался хоть так выместить обиду за побои. Неудачная имитация им голоса майора доконала окончательно и, несмотря на все попытки не засмеяться, гомерический хохот вырвался из меня фонтаном. Опешивший сержант около минуты терпеливо ждал, когда, наконец, я успокоюсь. Он тщательно поправлял на себе ХБ и отряхивал несуществующие пылинки с пилотки. В процессе ожидания его лицо несколько просветлело.
- А чего он хочет-то, не знаешь?
- Так это, откуда же мне знать. Сижу, никого не трогаю. Тут майор вызывает и, вот... Только ещё днём тётки приехали, из комитета солдатских матерей. Так это… они ещё там.
- Где там?
- Ну, так, там! В кабинете командира. Криков было много, тётки плакали, кричали. Командир по столу стучал. Три.… Нет, четыре раза!
- Ясно. Всё, свободен!
Сержант, повернувшись, что-то тихонько буркнул и, громко стуча сапогами, ушёл.
В голове потекли мысли: Интересное дело.… Приехали женщины, оккупировали кабинет командира части на (посмотрел на часы) … Ого, на десять часов! И, после этого, в штабе наконец-то нашли крайнего. Им оказался я, командир взвода разведки!
Одевшись и собравшись, я спустился.
- Добрый вечер, Михайловна!
- Так ночь уже, Саш.
Михайловна, комендант офицерского общежития, часто любила сама сидеть на посту. Ну, конечно, когда женщине уже "за" и дома её никто не ждет, то поневоле будешь сидеть на работе. А Михайловне было уже за 40. И красотой, и, особенно, характером она не отличалась в лучшую сторону. Но с молодыми офицерами старалась быть очень приветливой. Насколько приветливой может быть казачка, тем более одинокая казачка. В-общем, встретиться с ней ночью и даже днём в её кабинете означало только одно - отбиваться придется, как от "чеховской" засады.
- Покой нам только снится!
Я постарался нежно улыбнуться старой деве и, с облегчением отведя взгляд, вышел на улицу. Прохладно, сыро, ветер. В голове промелькнуло нехорошее слово, характеризующее погоду. Оглядевшись по сторонам и не обнаружив ничего привлекающего внимания, я решил пробежаться. До штаба было примерно метров восемьсот-девятьсот, и вскоре я уже подходил к ярко освещённому трёхэтажному зданию штаба. На площадке стояли два Уазика и командирская Волга. Один Уазик был не из нашей части. Все три водителя сидели неподалёку в курилке. Три огонька сигарет ярко вспыхивали в темноте практически одновременно.
Восстановив дыхание, вошёл в штаб. Сержант уже сидел на своём месте. Подмигнув ему, я поднялся на второй этаж в кабинет начштаба майора Седова.
- Разрешите!? Товарищ майор, старший лейтенант Иванов по вашему приказанию прибыл!
- Проходи, старлей. Садись. Есть разговор.
Майор говорил негромко и необычно. Глазами со мной старался не встречаться. Руки его, лежавшие на столе, совершали неконтролируемые движения. Видимо, дело тут серьёзное. Тьфу, блин! Опять у кого-то что-то не срослось. Опять придется "устранять отдельные недоработки и добиваться результатов", рискуя потерять головы моих парней и свою собственную. Эхма!..
- Слушаю вас, товарищ майор!
- Так... В общем, пришел приказ... Вернее, его привезли... Бля!.. Короче, к нам приехала комиссия комитета солдатских матерей. С ними из штаба округа приехал подполковник. Привёз приказ оказать посильную помощь в ...Э-э-э... одном щекотливом деле.
- Смелее, товарищ майор.
Мне жалко было терять время для сна, и вот таким нехитрым способом я решил оборвать притворную тактичность майора. Конечно, он среагировал на это. Желваки на скулах шевельнулись. Глаза сверкнули. Голос стал обычным.
- Старший лейтенант Иванов, вашей группе приказано скрытно выдвинуться в район посёлка Н_ и отбить находящихся там, в плену, 12 женщин. Данные получены от федералов. Среди пленных - корреспондентка итальянской газеты и одна из лидеров "Комитета...". Вот... Возможно, информация о количестве пленных немного не точна. Я имею в виду... Э-э-э.… Ну, ты меня понимаешь! В общем, уточните на месте. Если, конечно.… Тьфу!
Запал у майора немного остыл. Он глубоко вздохнул и вопросительно посмотрел на меня.
- Когда назначена операция?
- Да подожди, лейтенант, не закипай! Давай обкашляем это дело вместе! Хотелось бы просто услышать твоё мнение об этой... м-м-м... операции, мать её!
- Товарищ майор, да тут хоть кашляй, хоть чихай... А кто решил, что армейская разведка вообще способна заниматься такими вопросами?? Если вы спрашиваете моё мнение как специалиста, то я вообще не понимаю о чём речь. А если просто... А что, спецназ у нас в отпуске? Или мотострелковую роту трудно найти?
- Да, понимаешь, не всё так просто. Я не зря отметил, что нужно выдвинуться скрытно. На активные боевые действия в этом районе есть негласный запрет. Вот... А спецназ... Понимаешь, есть большой риск утечки информации. Пока информация существует в пределах этого штаба. План операции разработан… вернее, будет разработан… тут. С твоим участием. Командир, конечно, как мог отбрыкивался от этих баб, но, сам понимаешь… Бля!.. Короче, одно из условий которое выдвинул командир - ни одна из баб не покинет расположение части до окончания операции. Вот!
- Да-а-а... И когда планируется операция?
- В-общем, вам день на подготовку, и с наступлением ночи выдвинетесь.
- Ясно. Что примерно входит в задачу?
- Нужно отбить у "чехов" эту группу женщин. И сопроводить её в условную точку, откуда вас всех заберёт вертушка. При невозможности - сдать женщин МВДешникам. Лучше бы, конечно, нашим. Или дойти до ближайшего блокпоста. По сведениям, женщины содержатся в специальном погребе под домом. Охрана там - человек пять максимум. В районе пункта назначения крупных бандформирований не замечено. Вам в боевые стычки вступать запрещено.
Майор внимательно посмотрел на меня.
- Но, сам понимаешь! Если что, то на свой страх и риск, и желательно заметать следы. Поедете туда на гражданском грузовике. Потом останется километров около пяти в гору. Ну что скажешь??
- Да-а! В-общем, нужно думать. А что за грузовик?
- Наш мужик! Казак местный, свой КамАЗ имеет. Раньше у нас служил. Солярки дадим... Много.… Загрузим ему бочки с бензином, типа на продажу. Или лучше пустые, типа за спиртом...
- А назад сколько топать?
- В идеале около 25 километров, это в первом варианте. До точки подбора вертушкой. В другом варианте - около десяти.
- Горный район?
- Ага.
- Женщины в каком состоянии?
- В-принципе, говорят, что все передвигаются самостоятельно.
- Планируемая численность группы?
- Ну, человек 12 возьми. Больше-то незачем.
- М-м-м... Если вдруг чего?
- Если вдруг чего.… В самом крайнем случае... Конечно, вертушки прилетят, накроют там чего нужно, но... Бля!.. В этом случае полетят многие хорошие головы. И тогда... Сань, тут и так мало компетентных людей осталось! В-общем, на тебя надежда большая! Это пока говорю только я. Если мы с тобой придём к консенсусу ... Бля, слово Горбача!.. Тьфу, зараза! Надо же, мужик уже давно на пенсии, а слова его живут! Нужно потом подняться к командиру для составления официального плана спецоперации. Тебе, наверное, зама надо вызвать?
- Да, надо. Я сам сержанта пошлю, разрешите?
Честно говоря, мне просто сильно захотелось курить.
- Так это, Сань... сынок, что скажешь вообще?
Майор сильно волновался. На лице этого пожилого человека я вдруг увидел растерянность. Обычно этот небольшого роста, энергичный и уверенный в себе майор, прошедший немало горячих точек, был совершенно другим. Это меня удивило. И курить захотелось ещё больше.
- Что будет при отказе от операции? - спросил я неуверенно-просящим голосом. И майор понял меня. Понял правильно.
- Боишься? За ребят боишься?
- Да, товарищ майор. Не умеют они этого... Сильно боюсь.
- Если мы откажемся - бабы такой вой в штабе округа поднимут! Нам белый свет не мил станет! Понимаешь, подполковник, который привёз приказ, осведомлён о твоей подготовке. Он знает, что подготовка у тебя не разведчика... А какая, Сань?..
Я улыбнулся, отвёл глаза:
- Вот вернусь - и скажу. Ну что, пойдём к командиру?
-Да, давай иди, покури, за замом своим сержанта отправь - и поднимайся к командиру.
Я вышел на улицу. Прикурил. На душе было тоскливо. Не так, как обычно, перед подобным. Совсем по-другому. В этот раз придется рисковать по-крупному и не только собой. Это не обычный рейд по устранению главарей бандформирования или уточнения количества той или иной банды и поиска её лагеря. Это нечто иное.
- Товарищ старший лейтенант, угостите сигаретой!
Сержант стоял на почтительном расстоянии с просящим и вежливым видом. Да, слава человека, который думает руками и ногами чаще, чем головой, идёт по части с момента моего прибытия. С этим нужно бороться. Я шагнул к сержанту, доставая сигарету.
- На, держи, кури.
Сержант напрягся, но сигарету взял.
- Спасибо.
- На здоровье!
Сержант улыбнулся. Я глубоко вдохнул свежий ночной воздух. Зажмурился. Так... Нужно сосредоточиться.
- Сержант, знаешь, где живёт старший прапорщик Деев?
- Да, знаю. Он живёт...
- Пойдёшь к нему сейчас, скажешь, что его вызывают в штаб. Если будет ругаться и грозить - скажешь, что вызываю я. Если пошлёшь к нему бойца, то найди потолковее. Понял!?
- Так точно товарищ старший лейтенант!
- Бегом марш! Чтобы через сорок минут Деев был в штабе!
- Есть!
Сержант убежал. Я поднялся на третий этаж. Дверь в кабинет командира была приоткрыта.
- Разрешите!?
- Входите, Иванов.
Голос командира звучал устало и раздражённо. Но, войдя в кабинет, я понял причину раздражения полковника Чуева. В самых разных местах кабинета стояли банки с соленьями, компотами и вареньями. Пахло колбасой, чаем, салом и чесноком. Кругом лежали свёртки с продуктами. На полу стояли сумки и баулы с вещами. Висело много женской верхней одежды. За столом командира сидел подполковник, с красными просветами на погонах. Напротив него - начштаба, а на гостевом диване - две женщины. Одна - крупная, уверенная в себе, деловая тётка. В очках, без тени сна на лице. Чем-то напоминала Новодворскую. Вторая - маленькая, заплаканная пожилая женщина. С уставшим лицом и растрёпанными волосами. В руках она держала какие-то бумаги.
- Садитесь, старший лейтенант.
- Спасибо.
- Так.… Разрешите представить. Старший лейтенант Иванов, командир взвода разведки.
Я кивнул всем.
- Подполковник ..э-э-э...Сергеев. Замначштаба СКВО.
Подполковник тяжело вздохнул.
- Светлана Константиновна Н_ва, представитель "Комитета солдатских матерей".
"Новодворская" состроила гримасу и начала протирать очки.
- Начальник штаба майор Седов.
Начштаба крякнул.
- Ну, в первую очередь хочу сказать, что с поставленной... э-э-э... возложенной на нас задачей мы справимся.
Командир кивнул "Новодворской". Маленькая тётка перевела заплаканный взгляд с командира на "Новодворскую". И обе они вопросительно и заинтересованно вновь посмотрели на командира.
- Выполнение задания поручено старшему лейтенанту Иванову и его подразделению!
Командир, сказав фразу, прикрыл глаза ладонью и исподлобья участливо посмотрел на меня. Видимо, он догадался, что сейчас произойдет
- Миленький! Спасибо тебе человеческое! Благослови тебя бог!!
Маленькая тётка вскочила с дивана и подбежала ко мне с попыткой поцеловать, ещё больше заливаясь слезами. Приобняв, она обдала меня запахом свежеиспечённого хлеба, молока и навоза. Обычный набор запахов крестьянки. Я, немного смутившись, не стал сильно сопротивляться.
- Мария Васильевна! Сядьте, пожалуйста!
"Новодворская" повысила голос на маленькую тётку. Тетка, запнувшись и извинившись, что-то лопоча себе под нос, села не место. Расправила бумаги и стала смотреть на меня глазами любящей матери.
- Может быть, кто-то ещё хочет что-нибудь сказать?
Командир, слегка улыбаясь, обвёл всех глазами и остановился на мне. Подполковник из штаба округа слегка приподнялся и повернулся ко мне.
- Разрешите?
Я увидел лицо человека, который каждую пятницу приходит домой в субботу. А просыпается в воскресенье.
- Лейтенант, это особо важная государственная задача. И тем, что эта задача поставлена именно вам, вы обязаны блестящими характеристиками с мест предыдущей службы и отличными результатами по боевой и поли… хм... подготовке... От выполнения этой задачи зависит многое. И мне поручено предупредить вас... м-м-м... при полном выполнении задачи вы можете рассчитывать на внеочередное воинское звание. Вот... м-м-м... Я закончил.
Подполковник кивнул, я заметил капельки пота на его лбу. Да, тяжело даются мужику грамотные речи без мата, можно даже посочувствовать. Судя по "боевой и политической", в полит. органах он служит давно. Я посмотрел на командира, на его лице читалось плохо скрываемое отвращение к подполковнику.
- Можно мне?
"Новодворская" приподнялась, уверенно рассчитывая продолжать речь. Командир кивнул.
- Товарищ лейтенант, этих женщин похитили несколько месяцев назад, как мы сейчас понимаем, по ошибке. Наверное, хотели украсть экскурсию с богатенькими дамами, а увезли многодетных женщин, матерей, которые приехали в собес. Если не вы....
Она сняла очки и промокнула глаза платком.
- ...То в нашей стране будет на более чем тридцать сирот больше!
Она достала стопку фотографий и протянула мне. Как мне показалось, укоризненно. На фотографиях были изображены дети. Все они улыбались. Многие были с матерями. Я внимательно всматривался в лица женщин на фотографиях.
- И ещё...
"Новодворская" вопросительно посмотрела на командира. Он в ответ поднял на неё вопросительный взгляд, обрамлённый "брежневскими" бровями.
- Мы там у себя, конечно, понимаем, что в армии сейчас не сладко. Мы тут... в-общем... ну... Мария Васильевна!
Маленькая тётка вздрогнула. Поднялась, сунула свободную руку, как мне показалось, глубоко в трусы, и извлекла на свет довольно большой свёрток.
- Вот, сынок, возьми! Мы всем посёлком собрали вам! Тут, конечно, не много, но у нас больше нет!!
- Что???!!!
Командир, как огромная туча, поднялся с кресла. Брежневские брови изогнулись в фигуру атакующей кобры. Я, наоборот, поглубже вжался в стул и прикрыл глаза. Майор Седов покраснел, а подполковник внимательно и хитро прищурился.
- Да вы что тут себе думаете!!? Мало того, что вы тут меня продуктами завалили, так ещё и денег тут нам дать хотите!!? Вы что, думаете, мы своих матерей за деньги будем спасать!!? Вы это тут бросьте мне!!!
Командир был, как гроза. Но сказать ему больше было уже почти нечего.
- Чтобы я больше этого тут не видел!!!
Эх, хорошо сказал мужик. Наверное, ключевое слово было - тут. Я опять пытался сдержать смех. В кабинет постучали.
- Разрешите, товарищ полковник!?
- Да!
- Товарищ полковник, разрешите обратиться к товарищу старшему лейтенанту!?
- Да садись ты, Деев! Лейтенант тебя по ходу введёт в курс дела!
Мой заместитель Деев вошёл в кабинет, осмотрелся и сел слева. Маленькая тётка с деньгами в одной руке и бумагами в другой стала присматриваться к нему.
- Так! Я думаю, у вас больше нет вопросов и предложений!?
Командир укоризненно посмотрел на женщин. Маленькая тётка привстала и подняла ворох бумаг.
- Сынки! Вот тут ещё бумаги. У Тонечки нашей шестеро детишек-то. И папки у них нет. Пропадут они без неё-о-ё-о!!
Тётка завыла в голос. Я сжал челюсти. Деев ещё, видимо, не проснулся. Начштаба, казалось, дремал.
- Ну, вы, это!.. Тут!.. Мать- перемать!.. Успокойте её!..
Командир стал беспомощным, как подросток.
- Мария Васильевна, ну успокойтесь, пожалуйста. Держите себя в руках!
"Новодворская" безуспешно пыталась успокоить маленькую тётку. Я толкнул локтём Деева. Он вздрогнул, несколько секунд смотрел на меня вопросительно. Я качнул головой на маленькую тётку.
- Разрешите я, товарищ полковник.
Полковник махнул рукой. Деев легко поднял тётку под локти. И повёл к выходу из кабинета.
- Пойдём, мать. Упокойся, всё будет нормально.
- .........ть! ......от!!
Командир громко выругался. "Новодворская" даже не вздрогнула. Начштаба проснулся, а подполковник встал.
- Ну, я думаю, что мне можно возвращаться в округ с хорошими новостями?
Подполковник сказал это скорее утвердительно, чем вопросительно.
- Да. Товарищ подполковник, мы вас больше не задерживаем. С поставленной задачей...
Полковник устало посмотрел на меня.
- ...справимся!
- До свидания, товарищи офицеры!
- До свидания, товарищ подполковник.
Подполковник спешно вышел из кабинета. Вскоре внизу хлопнула дверь. Через минуты на улице завёлся мотор УАЗика. Окружной подполковник уехал. "Новодворская" встала.
- Ну, мы тоже, пожалуй, пойдём! Спасибо вам всем заранее!
- Светлана Константиновна, не забудьте, я вас предупредил! Если хоть одна из ваших женщин покинет территорию части!! Пеняйте потом на себя!! Идите!
"Новодворская" ушла. Вскоре в кабинет тенью вошёл Деев. Кивнул, сел за стол.
- Итак, товарищи офицеры…и прапорщики…
Командир посмотрел на Деева, потом на часы…
- Садитесь поближе. Будем составлять план предстоящей спецоперации.
При этих словах начштаба вздрогнул и достал много бумаг из планшетки.
На улице было уже совсем светло, и доносились различные звуки, сопровождающие обычно жизнь воинского гарнизона, когда мы наконец-то закончили разработку плана операции.
- Так, ну, я думаю, все свободны. Иванов и Деев, задержитесь.
Командир встал, дав понять всем, что аудиенция окончена. Начштаба вышел.
- Так, сынки... В-общем, тяжело мне отправлять вас на это… дерьмо! Но, нужно! Нужно, сынки. Идите! И, бля, обязательно вернитесь!
Мы вышли на улицу. Солнце уже поднялось довольно высоко. Я посмотрел на часы.
- Ну что, Деич, скажешь?
- …..ть!!! …..от!!! Что тут ещё скажешь?!
Так Деев матерился не всегда. Он вообще был самым уравновешенным в группе. Самым старшим и самым опытным. И, естественно, на него я надеялся больше всего. Мы были вместе уже на нескольких боевых выходах. Можно сказать, сдружились. Он познакомил меня со своей женой, милой, спокойной женщиной. И, поскольку я жил в гарнизоне в общежитии, то почти все праздники и просто вечера проводил у них в гостях. Деичу было уже недалеко до дембеля. После службы он собирался уехать к родителям жены, начать спокойную мирную жизнь. Мы часто спорили по этому поводу. Я настаивал, что специалисту с его данными нужно продолжать служить, или, по крайней мере, работать, по специальности. Но Деичу, похоже, уже сильно надоела эта неспокойная воинская стезя. Ну что ж, каждый может только то, что он может. Судьба, наверное…
- Пойдем позавтракаем что ли? Потом ты - к оружейникам, а я народ соберу.
Мы двинулись к столовой.
- Кого возьмём?
- Кого…. Сибиряков, конечно. Мавра. Хохла. Кого ещё?.. Этих, новеньких - толковые парни. Подберём, короче.
Деев был внешне спокоен, но за этим спокойствием угадывалась большая внутренняя работа. В-принципе, я мог просто возложить подготовку к операции на него. Но и не мог одновременно. Такого поступка командира бойцы не поняли бы. Мы подошли к столовой, куда как раз заходила какая-то рота, во главе с сержантом-дембелем. Войдя, выбрали места за дальним столом. Подозвав дежурного по столовой, дородного сержанта "сверчка" из продслужбы, я попросил нас покормить. Сержант дал команду бойцу - и скоро мы сидели и с удовольствием уплетали солдатскую кашу. Кажется, рисовую. Сытно перекусив, мы вышли из столовой, закурили и пошли по аллее.
- Ну что, я к нашим. А ты к оружейникам. Попозже сибиряков пришлю на помощь. Хорошо?
- Давай, Сань. Я пошёл.
Мы разошлись. Я отправился в роту связистов, в которой мои бойцы занимали несколько коек. Сейчас, наверное, замкомвзвода гоняет их по стадиону. Ну что ж, придется сегодня постараться, поднять боевой дух воинам. Пацанам… Мальчишкам… Эх, бля!..
- Дежурный по роте, на выход!!! - громко завопил дневальный, увидев меня входящим в казарму. Ну, хоть тут узнают.
-Вольно!
Ко мне подбежал щупленький сержант.
- Сержант, где мои орлы?
- Товарищ старший лейтенант, двое в ленинской комнате, остальные на занятиях по физподготовке.
- Ясно, свободен!
В ленинской комнате находились рядовые Козленко и Чащин. У Козленко я заметил на босой ноге бинт. Чащин был сильно расстроен.
- Здорово орлы!
- Здравия желаем товарищ старший лейтенант!
Я пожал пацанам руки.
- Ну что, как. Докладывайте. Почему не на занятиях?
- Я вот вчера на гвоздь наступил. Ногу насквозь пропорол. А Олег….он… .
Козленко замялся. Опустил глаза.
- Чащин, что такое?
- Да ничего.
Чащин явно что-то замалчивал. Он покосился на Козленко.
- Козленко, выйди.
Козленко, немного прихрамывая, вышел
- Что, Олег?
- Мать письмо прислала. Отец сильно заболел. Рак. Не доживёт он до моего дембеля.
Бля! Чащин - мой основной снайпер. Я на него надеялся в этой операции. Как теперь без него? Я молча ругался, вспоминая самые сильные матерные слова.
- Так всё серьёзно?
- Да, вот почитайте сами.
- Нет, Олег. Я верю.
Я задумался. Прикинул все варианты. Можно, конечно, послать его в отпуск, но и так уже двое моих бойцов дома. Командир не подпишет представление. Хотя…
- Так, Олег. Ты поедешь в отпуск.
- Так …. это…. Товарищ старший лейтенант, командир вряд ли разрешит.
- Разрешит! Но сначала….В-общем, Олег, нужно сходить на боевое. И в то же самое время я не имею права тебя брать. А мне так нужен снайпер. Ох, как нужен!
- Так я схожу, обязательно схожу!
Глаза у пацана загорелись. Он и вправду увидел выход из ситуации.
- Олег, письмо кто-то видел?
- Никак нет. Только Козленко.
Я задумался. Хохол останется однозначно. Хреново.
- Ладно, Олег, всё решаемо. Через двадцать минут в классе тактической подготовки. Кого увидишь - сообщи.
- Хорошо, товарищ старший лейтенант
Да, не всё начинается гладко. Я прошёл на стадион. В дальней его части на траве сидели орлы. "Замок", здоровенный, накачанный как профессиональный борец, старший сержант Галемин, что-то рассказывал. Мускулы, покрытые потом и пылью, играли в такт его жестам. Все были сильно запыхавшись. При моём приближении они попытались подняться. Я жестом руки приказал остаться сидеть. Поднялся только старший сержант Галемин.
- Товарищ старший лейтенант, за время вашего отсутствия во взводе происшествий не случилось! Взвод находится на занятиях по физподготовке, больные - рядовой Козленко и…э-э-э….освобождены от занятий…э-э-э…по уважительным причинам - рядовой Чащин. Замкомвзода старший сержант Галемин!
Я внимательно и строго посмотрел в глаза сержанту. Он пытался удержать взгляд, но не смог, опустил-таки глаза.
- Вольно! Здорово орлы!
- Здравия желаем товарищ старший лейтенант!!
- Так, бойцы, через пятнадцать минут жду вас в классе тактической подготовки. Галемин, пошли кого-нибудь за прапорщиком Архиповым.
- Мареев, бегом за прапорщиком Архиповым!
- Есть!
- Галемин, иди сюда.
- Да, товарищ…..
Я приблизился к Галемину, твёрдо взял его под локоть и вкрадчиво, вполголоса спросил:
- А что с Чащиным-то?
- Да он какой-то расстроенный был. Попросил меня дать ему возможность письмо домой написать. Я собирался с ним после занятий поговорить.
- Не надо. Я уже поговорил, всё нормально. Все в класс!!
Пацаны быстро оделись и, перекуривая на ходу, прошли в казарму. Я немного задержался у входа. На крыльце стоял дежурный по роте.
- Сержант! Никого из чужих и близко не подпускай к классу. Понял!?
- Так точно товарищ…
- И сам держись подальше от двери!
В классе все уже сидели на своих местах.
- Смирно!!
- Вольно! Садитесь. Бойцы!
Я обвёл их длинным, внимательным и тяжёлым взглядом. Пацаны притихли и сжались.
- Сегодня ночью нам предстоит боевой выход! Продолжительность задания - максимум трое-четверо суток. Встреча с противником входит в план задания. Есть у кого-то причины, препятствующие выполнению данной задачи?
Все молчали.
- Итак, нашему подразделению поставлена следующая боевая задача: воспользовавшись гражданским автотранспортом, который предоставит командование, мы должны с наступлением темноты выдвинуться в район посёлка Г-ий. Оттуда своим ходом пройти на север и приблизиться к селению Н_. После разведки местности и короткого привала нам нужно зачистить местность и освободить из плена примерно 12 гражданских женщин. Одна из них иностранная подданная. Далее необходимо сопроводить их до точки подбора вертушки. Это примерно тридцать километров на юго-восток. По прямой, по карте - это восемь километров. Ну а там - горы, подъёмы, спуски…. В боевые стычки с врагом не вступаем. По возможности. Если к точке подбора выйти возможности не будет - тогда сдаём женщин на армейский блокпост в А_не. Если и там вилы - тогда….. Тогда связываемся по радио с ментами и выходим на них. Во всех этих случаях задача считается выполненной. Если на своём пути мы встретим преобладающего по численности противника, то есть запасной вариант. Вызываем на себя звено вертушек. Но в этом случае задача считается не выполненной! Вот такие пироги! Вопросы есть?
- Товарищ командир, а сколько человек пойдёт?
- Пойдут пять боевых двоек, десять человек. Над составом группы мы поработаем ещё. К обеду все, кто пойдет, будут знать. Ещё вопросы?
- Товарищ старший лейтенант. Разрешите вопрос не совсем по теме?
- Да.
- А почему именно мы?
Я задумался. Что сказать ребятам? Эх….
- Все эти женщины - многодетные матери. Этого достаточно?
- Всё ясно, товарищ командир. Как готовиться? И кому?
- Готовиться пока всем. Сейчас рядовые Чащин и Бояров отправятся к оружейникам, там вас ждёт старший прапорщик Деев. Вы - в его распоряжении. Рядовые Панов и Бровин с прапорщиком Архиповым - на вещсклад и к радистам. Остальным находиться тут. Сержант Галемин отвечает за то, чтобы, начиная с этой минуты, ни один боец не контактировал с военнослужащими любого другого подразделения. Если будет что-то подобное - приговорю сам и провинившегося и сержанта!! Всем ясно!?
- Так точно товарищ командир!
- Парни! Операция очень ответственная. Безопасность всех зависит от каждого и наоборот! Выкиньте всё лишнее из головы. И если кто-то усомнится в своих силах - сразу докладывать мне. Я - в штаб, буду через час.
Появился Архипов. В курилке, куда мы зашли, я набросал ему примерный план. Обсудили, что из техники нужно взять, сколько ВВ. Он никак не прореагировал на поставленную задачу, с ним мы работали уже несколько раз. Это был очень замкнутый человек, но в тоже время большой специалист своего дела. Саша Архипов отправился выполнять свою задачу, а я потопал в штаб.
В штабе пришлось подождать: командир был на выезде. Когда, наконец, он приехал, то был, как всегда, возбуждён. Мы прошли в кабинет.
- Ну, как идёт подготовка?
- Нормально. Товарищ полковник, у меня ……настойчивая просьба. После задания мне нужно отправить в отпуск не троих, как договаривались ранее, а четверых бойцов.
- Ну ты, лейтенант, загнул! А служить кто будет.
- Это нужно. Бойцу я уже пообещал. У него проблемы дома.
- Ну… Что тебе сказать. Если нужно - значит нужно. Хорошо! Фамилия?
- Фамилию я вам сообщу по прибытии.
- Хорошо, что ещё?
- Приказы на питание, связь и боекомплект как? Устно?
- Да, я всем уже позвонил. Твои люди будут встречены, как положено, не беспокойся! Что ещё?
- М-м-м… Как там с вертушками? И с грузовиком?
- Так. Заместитель по воспитательной работе сейчас у летунов, а начштаба как раз поехал к этому, как там его, Мурату. Зовут его так, Мурат. Нормальный мужик. Прапор наш. На пенсию ушёл. По-"чеховски" хорошо базарит. За своего сойдёт.
- Хорошо, больше вопросов нет. Разрешите идти?
- Иди.
Я вышел из кабинета, уже в дверях оглянулся на командира. Взгляд у него был тяжёлый.
В классе собрались уже все. И шмоток было тоже много. Подошёл Архипов.
- Радисты нам только пяток "Кенвудов" дали, хватит?
- Саш, я думаю, хватит. АКБ к ним запасные взял?
- Ага.
- Деич, оружие получил?
- Да, оно в оружейке, в вещмешках.
- Хорошо. Так, Галемин, пойдёшь в столовую, обед закажешь сюда. И подойди к начпроду, этому толстому уроду, скажи, чтобы питание нам обеспечил. Но не как в прошлый выход! Скажи, что удавлю его медленно и больно!
Я вспомнил нашу первую стычку с начпродом. Он тогда был сильно выпивши. Но протрезвел мгновенно. Потом пытался подружиться со мной. Но я оказался, на удивление ему, противником алкоголя.
- Так точно! - весело отозвался Галемин . Видимо, он и сам не любил толстого старлея, начпрода.
- Что у нас с оружием, Игорь?
Деев повернулся.
- СВД, "Винторез". Три АПСа, полтора десятка РГДешек, пяток эФок. Боекомплект я пока двойной взял. Если нужно - ещё добегу.
- Может, вместо СВД ещё один "Винторез" взять?
- Так я и хотел, да прапор оружейник сказал, что у второго неисправность какая-то.
- Ясно, Саш, ты что ещё скажешь?
- Ну, взял я "пластилина" кило. Думаю, хватит. Взрывателей штук десять, да у меня и своих осталось навалом.
- Так, всем всё проверить! Потом ещё раз проверить!! Потом пообедать и спать!.. Галемин, следить за каждым! Кто не будет спать, того.… В общем, отдыхайте парни. Деев, Архипов - я вернусь к восемнадцати, ровно. Встретьте меня, решим с составом группы.
Я вышел из класса.
- Дежурный!!
- Я, товарищ старший лейтенант!
- Чтобы после обеда в казарме было слышно, как летают мухи. Которых нет. Ясно!?
- Так точно!!
- Выполнять!
- Есть.
Я отправился в общагу. Нужно было переодеться и собраться. И сделать ещё одно дело. Приятное дело!
На вахте в общаге сидела старушка, божий одуванчик. Но посмотрела она на меня, как снайпер на цель. Холодно и по-деловому. Только я хотел проскочить в коридор, как мне навстречу выплыла комендантша. Вот влип!
- Саш, ты мне не поможешь?
- Обязательно, Михайловна, только не сейчас.
- Спешишь?
- Ужасно, очень опаздываю.
- Жаль.
Михайловна, похоже, правда опечалилась. Ну, так в её положении это было похоже на правду. Хоть в плане сексуальной привлекательности она и не была Мэрилин Монро, но в минуты обострений, когда все её мысли были направлены в одно русло, выглядела она в-принципе ничего. Примерно как сбитый, пикирующий на цель самолёт, ведомый пилотом-камикадзе.
- Наталья Михайловна, я обязательно вам помогу, Как только освобожусь. Мне это даже доставит удовольствие. Как, впрочем, и вам.
Говоря это, я посмотрел ей в глаза и улыбнулся самой своей сексуальной улыбкой.
- Я буду очень ждать твоей помощи, Саша.
Михайловна, видимо, поняла, какой смысл я постарался вложить в последнюю фразу. И это доставило ей огромное удовольствие. Только ждать моей помощи ей придется очень долго. Возможно, даже до пенсии… до моей.
Я быстро поднялся к себе. Переоделся. Собрал в вещмешок всё, что требуется. Поднял половицу, достал оттуда ПСМ, осмотрел. Сунул его в карман. Хорошо, что в своё время я сдавал не все вещи принесённые с боевых выходов. А этот ствол вообще не из нашей страны. И он мне не раз уже помогал. Вещмешок я оставил у двери. Повернул ключ в замке и быстро побежал. Михайловна на вахте уже отсутствовала, видимо, пила чай в предвкушении сексуальных подвигов. Дежурный по КПП поднял на меня сонный взгляд. И лениво поставил в журнал галочку.
На улице я шёл тоже быстро. Ноги сами шли по знакомому маршруту. А голова думала. Я раз за разом прорабатывал в голове план предстоящей операции. Некоторые моменты мне, конечно, очень не нравились. Этот КамАЗ, эта договорённость с вертушками… Привычка доверять только себе не всегда успокаивала меня. Ещё пара поворотов - и я увижу знакомый дом. Но, возможно, там меня и не ждут. Ну, ничего. Не последний день живу. А вдруг? Нет, так думать нельзя. Страха, конечно, нет. Вернее, есть, но бороться с ним я научился давно. Страх никогда не влияет на способность адекватно реагировать на что-либо и на способность принимать решения. По возможности правильные.
Ну, вот и знакомая калитка. Щеколда не заперта. Значит, дома кто-то есть. Я шагнул в дом. Так, обувь… Смотрим. Старые разношенные боты тёти Нины. И туфельки на низком каблуке. Это её! Значит, она тоже дома.
- Дома есть кто-нибудь!!
- Проходи, Саш.
Навстречу мне выплыла тётя Нина. Пожилая, но не лишённая красоты дама. Со следами былого разгула на лице.
- Кушать будешь? Я пирогов напекла.
- Нет, спасибо большое, тёть Нин, я на минутку.
Когда-то у неё был муж, тоже военный. Национальность толком мне была не известна. Говорят, она его очень любила, и он её. Но, видимо, не только её. Да и она, по слухам, не ограничивалась только им. И вот, в результате этой всепоглощающей страстной любви, чуть более двадцати лет назад на свет появилась девочка. Имя ей придумывал отец. И цвет кожи тоже подарил отец. От него также достались цвет глаз, волос. И темперамент. На этом подарки отца закончились. Как и его присутствие в жизни девочки. Он банально сбежал от жены и дочки. А от мамы девочке досталась красота, женственность и любовь. Этого было достаточно для привлечения внимания противоположного пола. Но для счастья и счастливой семейной жизни, видимо, нет. Мадина медленно вышла из комнаты. Остановилась, оглядывая меня всего.
- Привет.
- Здравствуй, дорогая, я ненадолго. Пойдем, пройдёмся?
- Может, посидим, чаю попьёшь? Может, ты голодный?
- Нет, спасибо. Мне нужно назад в часть. Проводи меня.
И я выразительно посмотрел на тётю Нину, стоявшую к нам спиной. Мадина улыбнулась.
- Пойдём.
- Ты устала? Тогда пойдем, посидим в беседке.
- Да нет, я с удовольствием пройдусь.
- Саш! На, возьми хоть с собой пирожков, пока горячие.
- Спасибо тётя Нина!
Мы вышли из дома. Спиной я чувствовал взгляд матери. И не только спиной. Тётя Нина не особо поощряла наши отношения. Видимо, понимала, что будущего в них нет. Хотя, иногда в её глазах я видел надежду. И поговорить она со мной тоже хочет. Только не знает, как начать разговор. Да и не хочет она сейчас вмешиваться в отношения дочери. Да и надежда у неё присутствует, как у любой женщины. И даже я не сказал бы ей сейчас, беспочвенна ли её надежда. Не знал я это!
Мы прошлись по центральной улице, после чего я, обняв, увлёк девушку в парк.
- Пойдём так, у меня есть немного времени. Я хочу тебе что-то сказать.
Мадина улыбнулась. Опустила глаза вниз.
- Что же ты мне хочешь сказать?
- Я сам ещё не знаю. Но чувствую, что очень многое.
- Ты думаешь, это нужно говорить?
- Я не знаю, но хочется.
- Ну, тогда скажи.
Я положил свёрток с пирожками рядом, на лавочку. Обнял девушку. Почувствовал тепло её тела, упругость кожи под лёгким платьем.
- Я очень часто думаю про тебя, про нас с тобой.
- И что же ты думаешь?
- Разное. Иногда я думаю, что если нам придется расстаться, то мне будет очень больно. А тебе?
- Я не знаю.
- И правильно. Тебе не нужно нагружать свою головку такими мыслями.
Я знал, как заставить Мадину говорить то, что ей не хочется.
- Зачем тебе думать о том, что тебя не волнует?
- Саша! Зачем ты говоришь так? Ведь ты знаешь, что это не так!
- А как, дорогая моя? Скажи мне: как?
- Ну... Ты мне очень нравишься. Мне с тобой хорошо. Но ты ведь знаешь, что мы не будем вместе.
- Откуда ты это знаешь. Я этого не знаю!
- Я это чувствую. И мама…. Она говорит, что ты замечательный человек, что у тебя большое будущее. Но ты не возьмёшь меня замуж.
Мадина повернулась ко мне всем телом. Глаза и лицо у неё оживились.
- Знаешь, за что я тебя люблю? За то, что ты никогда не говоришь неправду. Но иногда это так больно! Вот скажи мне, что ты возьмёшь меня замуж! Скажи! И в наших отношениях наступит благополучие.
Вместо ответа я прижал её к себе и нашёл своими губами её губы. Она жарко ответила. Несколько минут мы простояли так. Потом я посмотрел на раскрасневшееся лицо девушки. Заглянул ей в глаза. Красивые чёрные глаза. Глубокие, как бездна. Как бездна, полная искушений. Я смотрел. Смотрел и думал. Девушка не отводила взгляд. И я решил похулиганить.
- Мад, что ты скажешь, если в отпуск я позову тебя с собой? Поедем на море. Будем купаться, отдыхать. Загорать на пляже.
Я постепенно замедлял речь, старался говорить в такт дыханию девушки. Также старался, чтобы в такт её дыхания попали мои ласкательные движения. Я ещё что-то говорил про отпуск, описывал красоты и удобства моря. И через пару минут я понял, что достиг результата. Глаза девушки прикрылись, дыхание стало медленным и глубоким, казалось, она задремала.
- Мад, у нас всё будет хорошо. Мы будем встречаться долго. Наши ночи будут такими же страстными, как и те, что уже были. Мама относится к нам хорошо, я говорил с ней. Мад, ты же меня любишь. И я тебя. Нам не нужно расставаться, это принесёт боль, сильную боль и мне и тебе.
Я помолчал. Прижал девушку к себе. Руки начали более интенсивные и обширные движения. Мадина очнулась от транса и сразу попала в плен желания. Искоса я взглянул на часы. Времени оставалось совсем не много.
- Мад, мне пора. Я люблю тебя. У меня сегодня боевой выход. Значит, мне нельзя расстраиваться. Скажи мне что-то хорошее.
- Возвращайся, я буду очень тебя ждать. И… Я люблю тебя.
Я ещё раз жарко поцеловал девушку. И отпустил. Я посмотрел в её печальные глаза и опять поймал себя на двойственных мыслях. С одной стороны, из неё получилась бы замечательная жена. С другой стороны, ещё год - и мне, скорее всего, придется уезжать. Она не сможет бросить мать, дом. Короче, не поедет она. Да и не любит она меня. Она любит того, кого она видит сейчас. Когда она узнает меня ближе - я, возможно, стану для неё совершенно другим. И никому не известно, как она отнесется к этому новому для неё человеку. В обстановке постоянного стресса, риска для жизни многие меняются, иногда в хорошую сторону, иногда в плохую. Она полюбила меня такого. А когда это всё уйдет - могут и уйти те невидимые ниточки, те маленькие нюансы, что так притягивают меня к ней и её ко мне. И ни один психолог не скажет, в какую сторону изменятся эти отношения. А рисковать, когда на кону стоит благополучие девушки, которая сейчас мне не безразлична, я не могу. И прекратить эти отношения не в моих силах. Может, это и есть любовь? Да-а. Дилемма бля!
- Всё, Мад. Пока…..
- Пока, Саш, я буду тебя ждать! Подожди!! Пирожки забыл!
Взяв свёрток, я побежал. До восемнадцати оставалось минуты три, когда вошёл в казарму.
- Дежурный по ро….
- Заткнись!!
- Есть!
Я прошёл в класс. Там были оба прапорщика. И оба сибиряка. Снайперы. Одному через несколько месяцев - домой, второй - только из учебки. Чащин и Бояров.
Перед Чащиным лежали две снайперки. Глаза у него были завязаны. Бояров давал ему какую-либо деталь - и Чащин говорил, от чего она и старался поставить её на место. Детали не всегда были от винтовок. Но Чащин не ошибался.
- Почему не спим?!
- Товарищ командир, да как тут уснуть. Из нас, наверное, только один пойдёт. Кто?
В глазах у ребят возник мучительный вопрос. Даже прапоры напряглись.
И я изрёк устраивающий всех, кроме меня, ответ.
- Оба пойдёте! Так. Подъём для всех. Весь груз проверить ещё раз. Я - в штаб, оттуда позвоню, куда вам выдвигаться. Передвижения группами по трое-четверо, дистанция двести метров или минута. Разговоров - ноль. Лица спокойные, оружием не брякать! Всё понятно? Прапорщики! Я к вам обращаюсь!?
Я нарочно повысил тон. Нужно выводить людей из оцепенения.
- Так точно, товарищ, старший, лей…тенант.
Я улыбнулся, но не внешне. Внешне я стал Хмурым. И что бы ни случилось - им я останусь до тех пор, пока ребята не вернутся с задания на территорию части. Это закон! Мой закон!
-Так, "Хип" дай ручку. Я напишу командиру список группы. Вы с ним ознакомитесь уже на складах. Остальные вернутся. Всем ясно?
- Ясно.
- Всё, я в штаб. Деев, пошлёшь кого-нибудь за мешком моим. Он в комнате, сразу возле двери.
Я побежал в штаб. Начштаба встретил меня внизу.
- Так, ну что?
- КамАЗ прибудет за склад артвооружения, через пятьдесят минут, дороги вам туда - минут тридцать. Вот карты, частоты, позывные основных наших сил. Тут - некоторые свежие данные разведки. Ещё кое-что. Там в папке, в пузырьке - бензин. Ну, ты сам знаешь. Потом посмотришь. Всё, успехов тебе, лейтенант. Вернись живым. И ребят верни!! Давай. Прощаться не будем.
- Я пошёл, товарищ майор.
Подошёл к дневальному по штабу.
- Дай телефон, набери роту связи и вали отсюда.
Сержант скрылся за дверью.
- Дневальный, позови-ка мне кого-нибудь из класса тактической подготовки! -прокричал я в трубку.
- Минуту.
- Ало.
- Кто это?
- Старший прапорщик Деев.
- "Дей", это "Хмурый", выдвигайтесь к складам артвооружения. Возле них маскируйтесь. Ждать меня. Разговоры - минимум. Понял?
- Так точно.
- Выполняй!
- Есть!
Я положил трубку и не оглядываясь вышел из штаба. Решил зайти в санчасть к капитану, который до меня командовал взводом разведки. Он сейчас медленно, с помощью медицины возвращается из запоя. Взглянув на часы, я понял, что на разговор есть от силы минут десять. Ну ладно, хоть посмотрю на его состояние. В прошлый наш разговор мужик был в жутком депрессняке. Таком, что чуть меня не заразил этой меланхолией.
Вбежал на крылечко санчасти, вытер ноги. В приёмке сидела симпатичная медсестра. Я не часто обращался к услугам медицины, поэтому этот экземпляр слабого пола как-то промелькнул мимо моего внимания.
- Здравствуй, красавица!
Я улыбнулся, передвигая взгляд по всей фигуре сидящей девушки.
- Здравствуйте, товарищ…
Девушка попыталась рассмотреть мои погоны, как, впрочем, и всё остальное.
- ….военный. Что вас интересует?
Она улыбалась. Я тоже не перестал этим заниматься.
- Ну, вообще, меня сильно интересуете вы. Но вот именно сейчас, к сожалению…
Я сделал паузу.
- …меня интересует один больной, находящийся под надзором такого красивого медработника.
- И как фамилия этого счастливца?
- Капитан Соболев.
- Он сейчас спит, под капельницей. Будить его нельзя.
- А как он вообще.… Жить будет?
- Будет. Если с водкой поругается. Вообще, его начмед в госпиталь хочет отправить. Только Соболев против.
- Значит, нельзя будить... Ну ладно. Тогда передайте ему.… А, вот…
Я протянул ей свёрток с пирожками, благоухающий ароматом свежей выпечки.
- Пусть кушает, поправляется.
Девушка взяла в руки свёрток. Демонстративно его понюхала, прикрыв глаза.
- Ах, как вкусно пахнет. Это вам супруга испекла?
Девушка буквально смеялась глазами. Я решил поиграть на её любопытстве.
- А вы можете определить по запаху, кто именно приготовил пирожки? Очень любопытно. Мне, к сожалению, нужно отлучиться, но я обязательно вернусь. И у меня есть большое желание обсудить такой потрясающий обонятельный феномен. Вы не против?
- Ну, как говорят в городе, в котором я родилась, будем посмотреть.
- До свидания, не скучайте!
- Заходите
Я спустился со ступенек санчасти. Секунду подумав и вспомнив Соболева, побежал к артскладам.
Обходя уже третий склад, начал волноваться, когда заметил в траве засаду. О как, значит, на меня решили поохотиться! Ну хорошо, подыграем. Пройдя замаскировавшегося в траве воина, я уже хотел обернуться, и встретить засаду лицом к лицу, как прямо передо мной возникла фигура в костюме "Леший" и сшибла прямым ударом в грудь.
- Молодцы, мать вашу! - захрипел я. Отпрыгнув в сторону, медленно приподнялся.
- Всё, хватит тренировок. Галемин, ты?
- Так точно.
- Молодец. А там Мареев?
- Ага.
- "Мавр", вылезай.
- Всем сосредоточиться.
Трава зашуршала и через минуту вокруг меня собралась вся группа.
- Так, мужики. Внимательно слушаем состав боевых двоек. "Хмурый" и "Чиж" первая. "Дей" и "Галл" вторая. "Хип" и "Мавр" третья. "Пан" и "Брод" четвёртая, "Яр" и "Рык" пятая. С этого момента обращаться друг к другу только по позывным. Остальные забирают свои вещи и боекомплект и отправляются в казарму после нашего отъезда.
Успехов всем, мужики! "Галл", мои шмотки у тебя? Вооружи меня.
Галемин подал вещмешок, АКС и АПС. Архипов протянул рацию. Чащин подвинул "разгрузку" с боекомплектом. Галемин подвинулся ко мне.
- Там, это… Ваши вещи из общаги я аккуратно разложил в вещмешке.
- Хорошо, молодец.
Через пять минут вся оставшаяся группа, во главе со мной, сидела в траве и обсуждала подъезд к нам командира на Уазике.
- Вот мудак, светит нас на всю часть.
- Может, ему в колесо из винтаря? А, "Хмурый"?
- Заткнитесь, я пойду его встречу.
Я отполз от группы в сторону приближающегося командира. Командир, видимо, догадался, что он делает что-то не так, и, остановившись, заглушил двигатель. Я подполз и постучал. Командир опустил стекло. В машине он был один.
- Вы что делаете, товарищ полковник?
- Тут ещё один момент Сань, с вами поедет ФСБшник, лейтенант. Будет отвечать за иностранку. Он подъедет уже на КамАЗе. Ты не обижай его.
Я лежал в траве и матерился про себя. Долго и тщательно. Через минуту ответил:
- Товарищ полковник, сейчас не время и не место для обсуждения этой информации.
-Успехов. Сейчас КамАЗ подъедет, мы организуем продажу бочек, под этот шумок вы и загрузитесь в фуру.
- Понял.
Я отполз к своим бойцам. Через восемь минут послышался рёв грузовика. Остановившись около командирского Уазика, водитель заглушил двигатель. Командир открыл заднюю дверь склада - и водитель с каким-то мужиком принялись таскать к машине бочки.
- Двойки, по порядку в машину, марш!
Ползком и короткими перебежками мы побежали к КамАЗу, секунда - и почти одновременно в фуре оказались сначала четыре, а потом все десять человек. Водитель и мужик, делая вид, что ничего не заметили, начали загружать бочки в кузов. Поперёк фуры лежали несколько досок. "Дей" быстро догадался, что это для того, чтобы бочки не упали на нас. Тут же лежали верёвки. Через минуту у нас был вполне комфортабельный салон. Двигатель завёлся, впереди под потолком открылся вентиляционный лючок, и там показалась голова мужика.
- Всё нормально? Едем?
Голос был негромкий, но очень уверенный и деловой.
- Едем, а ты блокпосты будешь по ксиве проезжать?
- Именно так! Сигнал тревоги слово - "Антон". Всё понятно?
- Да, поехали!
КамАЗ медленно и аккуратно тронулся, выехал на дорогу и набрал скорость. Всё, путешествие началось. Куда? Только бы не в рай. Хотя, какой там рай?! Из нынешнего поколения в рай не попадёт никто. Только в ад. Впрочем, я в эти реальности не верю. Вернее, в рай не верю. А в ад, пожалуй, верю, только в реальный, земной. Он точно есть… .
В темноте и духоте фуры раздался возмущенный голос:
- А это чей мешок? "Галл", твой?
- Нет, это, наверное, ФСБешника.
- Тяжёлый, блин, и жёсткий. Чё он туда наложил-то?
- Ничё! Военная тайна там у него, в свободно конвертируемой валюте!
Ребята шутили, поддерживая друг друга.
- Так, всем молчать!! Кто может - дремать. Дей и Галл дежурят.
Под периодическое покачивание КамАЗа и утробное урчание его двигателя ребята начали подрёмывать. Ехать нам предстояло несколько часов, поэтому я тоже постарался заснуть. Устроившись поудобнее и подтащив под голову чью-то ногу. Ещё некоторое время мысли не могли уйти из головы, но вскоре усталость и нервное напряжение взяли своё. Медленно, но неумолимо сон наступал.
Перед глазами плыли рослые вооружённые фигуры в масках, они вопросительно смотрели на меня. Казалось, что они просят помощи. Потом фигуры ушли, и появился Соболев, как обычно пьяный и угрюмый.
- Ну что, Сань, куда идёшь? На смерть или на подвиг?
- Не знаю, как получится. Будет суждено погибнуть - сочту за честь положить голову за….
- Вот именно, за что?! За что мы, Саня, ложим головы? Ответь!
- За Россию. За родину нашу.
- Это в Чечне наша родина? Ты тут родился, Сань? Не похож ты на нохчу. Слишком русский у тебя рубильник. Так за что тогда?
- Ну, наверное, судьба у нас такая. Мы сами её выбрали - вот и нечего тут сопли распускать.
- Значит, ты говоришь, что мы сами выбрали себе смерть? Так зачем кто-то будет ставить точку в моей судьбе. Не лучше ли закончить её по собственной воле. Самому распорядиться своей жизнью.
Соболев достаёт табельный ствол, передёргивает затвор, подносит руку к голове. И жутко, обречённо улыбается.
- Нет, Соболь!!! Хорош корки мочить!!
Я пытаюсь прыгнуть на него и помешать ему совершить самоубийство, но чувствую, что тело как будто связали. Напрягаю все силы и всё-таки срываюсь с места. Хватаю руку Соболева и беру её на излом.
- Э, бля!! Хорош возиться! Руку сломаешь!
Сон опять рассеивается. Я в КамАЗе, лежу и крепко держу чью-то руку. Тьфу, как надоели эти сны. Перевернувшись и устроившись поудобнее, я снова погрузился в сладкую пелену сна. На этот раз ко мне пришла Мадина. Она обняла меня. Улыбнулась. Мы стоим с ней на берегу озерца, смотрим на волны.
- Мы поженимся?
Её вопрос звучит как ультиматум. Я на секунду теряюсь, но быстро прихожу в себя. Как обычно, прижимаю её к себе, нахожу своими обветренными губами её рот, целую. Кажется, что поцелуй длиться вечность. Я чувствую возбуждение. Сначала легкое, но вскоре оно пожирает меня, я уже не в силах сдерживаться. Срываю с Мадины одежду, поднимаю её на руки. Медленно опускаю на траву и накрываю её своим телом. Возбуждение достигает своего апогея и, переполнив меня, взрывается яркой вспышкой острого наслаждения. Я вздрогнул и проснулся. Опять вокруг тишина и мерное покачивание. Вздохнул, опять стал засыпать. Но в этот момент машина стала притормаживать и вскоре остановилась. Двигатель тоже умолк. Я сел, прислушался. Посмотрел на часы. Так, значит в пути мы уже около трёх часов. Может быть, граница? Блокпост? Похлопал по телам товарищей. Ещё несколько человек бесшумно сели. Несколько минут мы молча прислушивались. Но фура плохо пропускала звуки внутрь. В этот момент задние двери стали открываться, и раздался голос с сильным кавказским акцентом!
- Товарищ началнык, тут толка бочка пустой! К брату едым, обэщал бензына налыть! Отпусты нас. Вот дэньги вазьми!
В ответ раздались удары ладонью по бочкам. И ленивый самодовольный голос уже с рязанским акцентом произнёс:
- Так-так. Ну ладно…..Езжай уже.
Двери закрылись, двигатель завёлся, КамАЗ опять закачался и уже более уверенно поехал вперёд. Видимо, это был наш блокпост. Значит….Значит впереди только враги.
- Галл, Дей!!
- Да!
- Поспите немного. Мавр! Подежуришь со мной.
- Хорошо.
Я сел, собрал в темноте свои вещи и оружие и стал всё перекладывать и проверять. Руки работали, а мозг, как обычно, думал. Несколько раз в моих мыслях перетряхивался план операции, представлял много всяких вариантов её проведения. Наконец, когда уже в тридцатый, может быть, раз представлял это себе - грузовик опять стал замедляться и, круто повернув, остановился. Наступила тишина. Двери открылись, и голос ФСБешника скомандовал:
- Приехали, выходим.
Все поднялись и, отодвинув бочки, вступили на вражескую землю. На эту красивую и плодородную землю, где гибли ещё наши прадеды. Погода была облачная, звёзд на небе было почти не видно. Я подумал, что это хорошо. ФСБешник нырнул в фуру и через минуту спустился оттуда уже в камуфляже. Оглядев нас, он начал было уверенную речь:
- Так, видимо..
- Не так!! И не видимо! Тут приказы отдаю я! Есть несогласные!?
ФСБешнк помолчал. Прикинул ситуацию.
- Всё ясно. Несогласных нет.
Я протянул ему открытую ладонь:
- Хмурый.
- Антон.
Что это, имя или позывной - осталось загадкой.
Обогнув КамАЗ, я подошёл к водителю. Из кабины смотрел пожилой усатый кавказец. Увидев меня, он улыбнулся.
- Всё в порядке, хорошо доехали?
- Да, всё нормально; как в купе, выспались.
- Спасибо. Брат!
- Как не помочь братьям, удачи вам.
- И тебе. Доехать.
Улыбка ушла с его лица. Мы поняли друг друга. У нас впереди была опасность, но и ему предстояло возвращаться по ночной Чечне. Крепко пожав руки, мы расстались, желая в душе удачи друг другу.
Группа уже стояла в полной боевой готовности.
- Так, Антон, вперёд пойдет разведка. Я - в середине, ты - со снайпером, замыкающий. Всё понятно?
- Да.
- Дей, Галл пойдёте в авангарде. Внимательней!
Изучив карту, мы выдвинулись. Почти сразу начался подъём. Через километр наша скорость упала почти вдвое. Ещё через час пришлось делать привал.
Отдохнув и опять посмотрев карту, мы выдвинулись в том же порядке.
Преодолев около шести часов горных дорог, мы вышли к намеченному рубежу. Небо на востоке начало светлеть - значит, через час будет уже утро. До посёлка оставалось менее километра. Пора маскироваться. Выбрав позицию в большом кустарнике, группа залегла. Лёжа рядом с Деем и Антоном, я оглядывал местность в бинокль.
- Кажется, тишина и спокойствие.
- Да, пожалуй, или в посёлке мало жителей, или там вместо жителей….бля… .
- Нужно идти в разведку.
- Я пойду, старлей.
- Нет, Антон, один ты не пойдёшь, а из моих с тобой никто не рискнёт. Уж извини… .
- Тогда пошли вместе.
Пожалуй, эта идея была более-менее приемлема. Договорившись с бойцами, я и Антон ползком, чтобы невзначай не обнаружить позицию, выдвинулись в сторону посёлка. Солнце уже поднялось над горизонтом, мы наконец-то увидели посёлок в небольшой долине. После получаса его изучения мы собрали достаточно информации и осторожно вернулись к своим. Собрав всех и развернув карту, мы с Антоном доложили бойцам обстановку:
- Так. В посёлке всего шесть целых домов, населены два. Погреб может быть и под разрушенным домом. Но свежие тропинки ведут только туда и вот сюда. Значит, под другими разрухами точно ничего нет. Мужчин мы видели только трое. Один вооружён, у другого оружия мы не видели. Третий - подросток. За поясом - пистолет. Наверняка, в доме есть и автомат. Все трое проживают вот в этом доме. Чеченок тем человек десять. Разного возраста. Все ведут себя спокойно. И самое главное…
Я помолчал.
- …во дворе дома пожилая чеченка варит что-то в большом котле. Это точно не для своих. Так варить еду могут только собакам или… В-общем, наши женщины тут. Кто что думает по поводу атаки?
Около двадцати минут мы все вместе приходили к единому мнению. В разработке принимал участие и Антон. Но неожиданно он выдвинул идею, от которой мы все сразу замолчали и принялись её обдумывать.
- Я предлагаю поступить так. Вы все занимаете позиции полукругом на расстоянии трёхсот метров от посёлка, а я в гражданской одежде иду на переговоры. Так мы можем избежать боя. А если и не избежим, то уж точно потерь у нас не будет.
- Да, пожалуй, ты прав. Вот только про потери… . Как ты думаешь, кто больше всего рискует?
- А вот это уже мне решать!
Несколько минут все молчали. Когда пауза перешла все границы времени - Дей кашлянул:
- Хмурый, решай уже. Пора… .
- Так, взвод. Слушай мою команду. Чиж и Яр - по флангам. Дей, я и Галл - в центре. Огибаем эту гору с левого фланга, доходим до посадок, от них Антон идёт к чехам, а мы подползаем на расстояние прицельного выстрела. Команда на открытие огня - мой выстрел. Или моя устная команда. Или выстрел со стороны противника. Или нападение на Антона. Вопросы есть?
Тишина. Я подошёл к Антону.
- И о чём ты хочешь их попросить.
Я съехидничал.
- Я хочу убедить их оставить оружие и покинуть посёлок на время поиска наших пленных.
- Они не уйдут. Это их родная земля.
- Значит, эти твари отдадут нам пленных женщин!
Выступить мы решили немедленно. Ещё раз всё обговорив и проверив, группа через час была уже на позиции и наводила оружие на цель. Антон, переодевшись в гражданку, чтобы не смущать чехов заранее, медленно шёл в сторону самого большого дома. И вот, наконец, его заметили. На крышу дома вылез мальчишка с биноклем, взглянул на приближающегося Антона и что-то громко крикнул. На крыльцо осторожно вышел толстый пожилой чеченец без оружия. Немного посмотрев на Антона, он начал движение ему навстречу. Я чувствовал, что нервы у ребят сжались, как боевые пружины в их автоматах. Наконец, чеченец остановился на расстоянии трёх метров от Антона. Их беседа длилась минут пятнадцать. За это время посёлок преобразился. Всё его население теперь следило за беседой двоих мужчин. Ребята нашей группы ждали, кто первый закончит разговор. Это могло означать очень многое. Но самое главное - чтобы Антон дошёл до укрытия раньше, чем чех вернется в дом. Но когда беседа закончилась, а закончил её Антон - произошло совсем не так и не то, что мы ожидали, на что надеялись!
Развернувшись, Антон и чех начали движение в противоположные стороны. Антон покачал головой в знак того, что переговоры прошли не так, как нам хотелось бы. Чех в это время достал рацию из-за пояса и отдал какую-то команду. Через мгновение в доме открылось окно, из него выглянул автомат и нацелился в спину Антону.
- Огонь!!!
Я крикнул так громко, как только мог. Антон резко упал в траву. Почти залповый огонь продолжался несколько секунд. В грохоте автоматов иногда выделялись бумкающие выстрелы СВД и вжикающие - "Винтореза".
Иногда слышался "вежливый" голос АПСа. Магазины опустели. Послышался лязг железа, шла перезарядка оружия.
- Двойки, вперёд!!!
Группа приближалась к первому строению. Антон влился в третью двойку, превратив её в тройку. Я и Чиж подбежали к дому, Чиж долбанул по двери ногой и бросил в помещение РГДешку, мы пригнулись. Раздался взрыв, крик. Послышались одиночные выстрелы и чеченские крики. Чиж и подоспевший Мавр дали по очереди в открытую дверь и окно. Две двойки влетели в дом. Живых там уже не было. Быстро покинув дом, группа начала движение к следующему строению. Из него заработал автомат. Двойки на мгновение залегли, в воздух полетели несколько гранат. Вслед им послышались короткие очереди и одиночные выстрелы. Ответный огонь больше не продолжался. Второе строение также было захвачено. Из его окна было видно, как Хип, Пан и Антон, пригнувшись, побежали к третьему, последнему дому. У них на пути стояли две большие, старинные, деревянные бочки. Что-то кольнуло у меня в груди. Дальнейшее происходило как в замедленной съёмке. Из бочки поднялась молодая чеченка с автоматом и выпустила длинную очередь в спины пробежавших мимо неё разведчиков. Упали все. В это мгновение сработал одновременно мой АПС, чей-то АКС и "Винторез". Автомат вылетел из рук чеченки, её правая рука оказалась практически перерубленной, а голова резко дёрнулась, разбрасывая вокруг тёмно-красные брызги. Она упала в ту же бочку, в которой и организовала засаду. Вскоре множественный огонь прекратился, по посёлку время от времени раздавались лишь одиночные выстрелы. Двойки вели зачистку и захват пленных. Спустя несколько минут все собрались между двух первых домов. Снайперы взяли под прицел точки возможного нападения противника. Произвели перекличку.. Не хватало именно троих. Но надежда ушла не сразу.
В результате этого боя было убито трое боевиков, ранен один. Ещё один - взят в плен с незначительным ранением. Погибло несколько чеченских женщин, также несколько было ранено. У нас погиб Пан, тяжело ранен Хип и легко - Антон. С моей точки зрения, всё прошло очень гадко. Очень.
Оказав помощь всем раненным и переведя дух, мы с перевязанным Антоном и Деем принялись к допросу пленного боевика. Остальные бойцы занимались поиском женщин. Я присел рядом со связанным чехом. Посмотрел ему в глаза.
- Имя!
Чех сказал что-то сквозь зубы, в глазах его была злость. Я достал АПС, выстрелил у него над головой.
- Имя!!!
Чех молчал. Но в его взгляде поубавилось уверенности. Моргнул стоявшему рядом Дею.
- Значит, выстрелов ты не боишься? Ну, тогда…
Я резко взмахнул ножом по лбу чеха, а Дей одновременно ударил кулаком по голове. Глаза нохчи залило кровью, одновременно он был дезориентирован ударом. Я вытер кровь его шапкой, сунул ствол пистолета ему в лицо.
- Имя, гнида, быстро!!!
- Бекхан.
- Скажи мне, Бекхан, причину, по которой я должен оставить тебя в живых!
- Можешь убить меня. Скоро приедут наши. Они за меня отомстят.
- Не боишься смерти? А ведь умереть можно по-разному.
АПС сказал два слова. Колени чеха превратились в два кровавых месива. Я повалил его тело на грудь, выдернул из гранаты чеку и сунул её под живот.
- Умри как мужчина! Все назад!!
Некоторое время чех ревел как медведь. Потом затих. Вскоре он поднял голову.
- Ей, русский! Не хочу так умирать! Говорить хочу.
Дей, быстро подбежав, вытащил гранату из-под брюха чеха. Чека, конечно, была на месте. Этот, как, впрочем, и другие подобные фокусы мы отработали с Деем ещё давно.
- Говори!
В это время ребята помогали вылезать из погреба нашим женщинам. Их обнаружил Мавр.
- Я не знаю, что тебя интересует, спрашивай.
- Ещё есть русские пленные в селе.
- В нашем нет. За горой, в С_е, это в двух километрах, у моего родственника есть двое. Жид и мальчишка.
- Они живы!?
- Вчера были живы, он их продать хочет. Не станет он их убивать.
- Боевиков вокруг много?
- Нет. Только завтра к вечеру приедут люди. Человек десять. Отдохнуть, полечиться.
- В том селе много вооружённых людей.
- Родственник мой, его жена и дочка их. Больше там вообще никого нет.
Чеченец почти терял сознание от боли. Я посмотрел на Дея очень серьёзно. Он понял и отвернулся. Антон, глядя мне в глаза, кивнул, но остался стоять рядом, заслонив меня от появлявшихся из погреба женщин.
- К сожалению, мои вопросы кончились. Как хочешь умереть?
Чеченец не ответил, он просто закрыл глаза. Я вспомнил, как чехи перерезают горло нашим воинам, как насилуют женщин, как они чувствуют себя героями. Из горла вырвался нечеловеческий рык. АПС тоже рявкнул три раза. Чех дёрнулся и затих.
- Дей, собери ребят. Я - к нашим тёткам.
Группа очень испуганных женщин стояла стайкой, напоминая кур. Одна из них сидела. У неё был самый независимый вид.
- Вы итальянка?
Черноволосая худая женщина вздрогнула. Путая итальянский и очень плохой русский, она ответила:
- Си. Да, я подданная Италии.
Я кивнул. Осмотрев женщин я увидел ещё одну, более-менее волевую даму.
- Вы из "Комитета солдатских матерей"?
- Да, а вы кто?
Голос женщины дрожал.
- К сожалению, я не могу снять маску. Я командир отряда, который получил приказ освободить вас из плена. Как видите, приказ мы исполняем. Теперь нам нужно собраться и преодолеть последний участок пути до места, где вас заберёт вертолёт. Передвигаться самостоятельно могут все?
- Да, все почти здоровы.
- Хмурый… .
Антон, прихрамывая, приблизился.
- …кое-что нужно сказать. Я не обо всём поставил тебя в известность. По заданию я должен позвонить после освобождения и вызвать вертушку. Чтобы забрать итальянку. В первую очередь! И кого смогу - ещё, во вторую.
- Ну, что тебе сказать…. Ищи телефон-автомат.
У меня есть спутниковый. Я позвоню?
Неисповедимы пути твои, господи. Я задумался. Наверняка, вертушка будет боевая, ещё и со взводом спецназа. Так что всех они точно не заберут. Но и раненных не должны оставить.
- Звони, Антон. А нам нужно сваливать. Возьми ещё пару баб. Самых хилых. Хипа возьми, если он доживёт до вертушки. Ну и Пана…..
- Хорошо.
Я подошел к Хипу.
- Ну, как ты?
Лицо было бледное, глаза вялые. Он через силу улыбался.
- Ничего, командир….Выкарабкаемся….
- Хип, скоро вертушка прилетит. Не наша, ФСБешная. Она заберёт тебя.
Хип кивнул. Антон дал ещё несколько указаний женщинам. Быстро собравшись, мы отошли от посёлка на полкилометра. Там Антон позвонил. Вертушку пообещали прислать через два часа. Оставив его, трёх женщин, Хипа и Пана, мы поднялись на гору и заняли позицию в ближайшем кустарнике. Разведчики разговаривали с женщинами. Я тоже решил задать пару вопросов.
- Не слышал ли кто про еврея и мальчика? Возможно, их держат в соседнем селе.
- Да, слышали. Они сначала в нашем селе содержались. Потом их увезли. Мальчик - худенький такой, лет десять ему. Плакал часто. Чеченцы его пугали. Жалко его. А еврей наоборот толстый, денег, видать, много у него. Ему часто телефон давали звонить.
В глазах ребят появилась злость. Кто-то ругнулся, пара женщин, видимо, вспомнив мальчика, пустили слёзы. Вопросительно кивнув Дею, я получил в ответ утвердительный кивок. Переведя взгляд на Галла и Чижа, я увидел такой же кивок. Остальные сидели спокойно. Я подозвал жестом Дея.
- Я не могу оставить группу без командира. Поэтому вы не спеша пойдёте по маршруту. А мы, может быть, вас ещё догоним. Дей нехотя кивнул.
Вертушка прилетела гораздо раньше; как и предполагалось, в ней находилась группа десантников. Обезопасив периметр, они за минуту погрузили всех, кто их ждал. Кто-то махнул нам на прощание голубым беретом, и вертушка улетела. Мы проводили её печальным взглядом. Мне так и осталось непонятно, почему не возможно было забрать остальных, почему не прислать две вертушки. Хотя, все мы знали, что в армии много непонятного. С этим приходится мириться и жить. Хоть и тошно иногда от этого.
Посовещавшись и выяснив, кто и что будет делать, мы тоже разделились. Дей с ребятами повёл женщин, а мы с Чижом и Галлом решили попытаться спасти мальчика и еврея.
Со склона холма, до которого мы дошли буквально за сорок минут, нам стало видно, что посёлок - это два строения, одно из которых явно не жилое. Понаблюдав за домом несколько минут в прицел, Чиж сказал, что в доме сейчас находятся двое. Мужчина и женщина. В сарае тоже есть какое-то движение. Проверив оружие, мы стали спускаться по очереди к дому. Когда до дома оставалось метров сто - из него вышла чеченка. Одновременно из кустарника вышла чеченская девочка, лет двенадцати - тринадцати в сопровождении русского мальчика того же возраста. Они шли, разговаривая. Женщина вздрогнула и замерла. Галл поднёс к губам палец, рекомендуя ей не шуметь. Это движение как будто разбудило её. Она громко закричала. На её крик из дома выбежал мужчина. В руках у него был автомат. Чеченец тоже на мгновение опешил, но через секунду передёрнул затвор и поднял оружие навстречу нам. Выстрелить он не успел, два АПСа в руках у меня и Галла ответили быстрее. В последнее мгновение жена хотела помешать мужу поднять оружие и тем самым приняла на себя часть пуль. Два тела упали почти одновременно. Девочка и мальчик смотрели на эту картину, не веря в происходящее. Наконец, осознав, что произошло непоправимое, девочка, заревев, бросилась к родителям. Она прижалась к окровавленной бороде отца, теребила руками мать и ревела. И я, и мои ребята также стояли в полном оцепенении. Такого шока я не испытывал никогда. В душе мы проклинали себя за то, что мы сделали. Но, видимо, в наши планы, как обычно, вмешался господин случай. Галл грубо выругался. Вдруг рыдания девочки прекратились. Я поднял глаза и увидел, как девочка поднимает автомат. В глазах у этого ребёнка была злоба, которой я не видел и у взрослых.
- Ей, девочка! Не совершай ошибки! Не делай этого! Стой!!
Девочка нас явно не слышала. Она нажала на спусковой крючок. Чиж и я среагировали чуть раньше Галла. А может, Галл хотел кого-то прикрыть. Очередь автомата оборвал одиночный выстрел.
- Не стрелять!!!
Это была запоздавшая команда. Девочка лежала на трупах своих родителей с тёмным пятном на лбу, из которого струилась кровь. Галл с ужасом зажимал руками горло, пытаясь остановить кровь, толчками прорывающуюся из-под пальцев. Рядом с ним лежал его АПС, из дула которого поднималась тонкая струйка дыма. Мы с Чижом успели только шагнуть к нему, как Галл захрипел, ослабил хватку и умер. Наступила смертельная тишина. Её звон прервал плач мальчика. Я посмотрел на него. Казалось, его светлые волосы стали ещё белее. На его брюках расплывалось большое мокрое пятно. Видимо, операция по его спасению оказалась ужаснее чеченского плена. В этот момент мне хотелось застрелиться! Мальчик плакал почти беззвучно, его худые плечи тихонько вздрагивали. Глаза, полные ужаса и отчаяния, не моргали и смотрели на нас. Чиж и я стояли, оцепенев и слабо представляя наши дальнейшие действия. Вот он ад! Настоящий, земной и от этого ещё более страшный! Пережив его, бояться уже нечего. Даже смерти…
Послышалось движение. Чиж поднял винтовку.
- Не нужно стрелять! Это всего лишь старый больной Исаак.
Из-за дома на четвереньках выполз пожилой круглый еврей, с выпученными глазами и перевязанной ладонью.
- Ты кто?!
Я поднял АПС.
Я пленный еврей. Исаак Эпштейн.
Еврей опустил печальные глаза.
- Ты знаком с этим мальчиком?!
- О да, конечно. С Артёмом мы провели почти два не самых хороших месяца нашей жизни.
- Быстро успокой его!
Я без сил опустился в траву. Чиж упал рядом. Исаак подошёл к мальчику и принялся ему что-то нашёптывать. Чиж прикрыл ладонью глаза Галла. Я прикрыл свои. Господи, почему это не сон?! Наверное, потому что я не верю в тебя. Видимо, жить без веры нельзя.
- Командир, нужно сваливать.
- Да…
Я поднялся, посмотрел на Артёма и направился к нему. Он сжался. Еврей почтительно отступил назад.
- Артём, послушай меня….Так получилось не нарочно. Мы просто хотели освободить тебя и дядю Исаака. Мы не хотели никого убивать.
Мальчик перевёл взгляд на погибшую девочку. Слёзы перестали течь из его глаз. Но в них появилась тоска. Они стали тёмными. И злыми.
- Пойдём домой, Артём.
- Да….
Голос у мальчика стал тихий, хриплый и печальный.
- Исаак, собери какие-нибудь вещи себе и мальчику, через пять минут мы уходим. И это…..штаны ему переодень.
Мы замаскировали тело Галла, в другом месте спрятали трупы чеченцев. Я нанёс на карту место расположения замаскированного тела и решил зайти в дом. Чиж собирал оружие и уничтожал следы нашего присутствия тут.
В доме было чисто и уютно. В дальней комнате стояла маленькая, чисто застеленная кроватка. Видимо, тут спала девочка. На столе возле кроватки в вазочке стояли цветы. Я смотрел на них несколько минут. Они притягивали мой взгляд. Глаза медленно прикрылись, хотелось громко и долго кричать. Также хотелось напиться водки и умереть во сне.
- Командир, пора. Всё готово, уходим.
Мы стали удаляться от посёлка, на вершине холма все оглянулись. Постояв минуту все пошли. Мальчик задержал свой взгляд дольше других, по щекам его снова потекли слёзы.
- Через два-три километра - привал. Перекусим и отдохнём.
Наконец, мы добрались до точки привала. Чиж достал еду, разложил её и, взяв с собой несколько кусков и винтовку, отправился патрулировать местность. Мы перекусили и отдохнули. Я щёлкнул рацией. Через минуты неслышно появился Чиж.
- Я тебя заменю. Через пару часов будет темнеть, нужно как можно дальше уйти. Отдохнёшь - выходите.
Вскоре мы тронулись дальше. Основную группу догнать было уже нереально, мальчик плохо себя чувствовал. Через некоторое время стало темнеть, и мы, видя состояние мальчика, решили остановиться.
- Артём, ты плохо себя чувствуешь?
- Трясёт что-то.
Я потрогал мальчику лоб, температура у него была высокая. Чиж посмотрел аптечку, кое-что там нашлось. Но те лекарства, что мы ему дали, начали его усыплять. Он прилёг. Чиж и Исаак отошли патрулировать.
- Тём, прости нас.
Мальчик промолчал.
- Нам самим тошно. Ты долго там жил?
- Долго. Около двух месяцев.
- Привык?
Мальчик печально кивнул.
- Та девочка…..Она…..Тебе нравилась?
Артём закрыл глаза, его губы скривились. Я замер в ожидании его плача.
- Она была….добрая. Мечтала стать врачом. Лечить детей.
Мальчик всхлипнул.
- Успокойся, Тём. Это всё очень гадко, конечно. Но ты должен жить дальше, несмотря ни на что. И если ты считаешь, что та девочка была хорошим человеком - она будет жить до тех пор, пока ты будешь помнить её.
- Почему вы такие злые?
Мальчик сказал это почти шёпотом.
- Знаешь, Тём, иногда добро приносит намного больше боли, чем зло. В какой-то момент бывает трудно разобрать, где что. И тогда приходит сомнение. В этом случае нужно просто прислушаться к себе, понять свои глубокие мысли. И решить….
- А вы уверены, что сегодня вы решили правильно?
Я замолчал, потрясённый словами мальчика. Опустил голову. Задумался. А через три минуты мальчик уже спал. Я тоже прикрыл глаза, устроился поудобнее. Дыхание стало спокойнее, мысли туманнее. Наступил сон.
Я увидел Артёма, в одежде Иисуса Христа. Он стоял надо мной и смотрел на меня умными и печальными глазами.
- Нет ли у тебя в душе сомнения, сын мой
Он произнёс это голосом капитана Соболева.
- Не знаю.
- Сомнение, искушение. Всё это приводит к слабости духа. В дальнейшем - и к слабости тела. А ведь ты воин. Эти слабости не должны в тебе присутствовать. Может, тебе нужна помощь?
- Да, пожалуй…
- На, держи. Я не враг твой и не оставлю тебя в беде. Это знак милосердия. Ты же не считаешь милосердие слабостью?
Мальчик протянул мне пистолет. И хотя я и не видел, но знал что в нём один патрон.
- Теперь нет…..Но я хотел бы попробовать побороть свои слабости и сомнения.
- У тебя есть на это силы?
Тёма нахмурился и спросил с сомнением.
- Я найду их. Обещаю.
Я протянул ему пистолет.
- Оставь себе, на память. Это оружие твоего друга. Он не нашёл в себе сил.
Из пистолетного ствола поднималась струйка дыма, точно такая же, как из оружия Галла. Я испугался и почувствовал, что он уже не заряжен.
- Кто, Галл или Соболь!? Кто??! Скажи!!!
Мальчик начал удаляться и растворяться в воздухе. Он покачал головой из стороны в сторону.
- Скажи!!!
Собрав все силы, я крикнул так громко, как только мог. Он не ответил.
- Борись со своими сомнениями и слабостями. Станешь мудрым и научишься понимать доселе неведомое тебе.
Голос раздавался уже из далека. Он ушёл. Я проснулся. Сел. Лицо было в слезах. На часах была середина ночи. Мальчик спал, температура у него стала ещё больше. Во сне он бредил. О его дальнейшем самостоятельном передвижении не было и речи. Значит, придется нести. Хрюкнув рацией, я вызвал Чижа. Он неслышно возник через минуту.
- Поспи, я подменю тебя. С утра будем по очереди нести пацана. Где еврей?
Чиж кивнул, как мне показалось нехотя.
- Тут он.
На лице старого еврея не было следов сна.
- Ты почему не спишь?
- Таки не спится.
Чиж стал укладываться. Я отправился на пригорок, взяв его винтовку. Еврей медленно двинулся за мной. Устроив себе наблюдательный пункт, стал осматривать в прицел окрестности. Еврей, стараясь не шуметь, прилёг рядом.
- Я хотел поговорить с вами, вы только поймите меня правильно. У меня в Москве ювелирный магазин, я уважаемый человек. Дети, много родственников. Для всех я надежда и опора, если уместно так говорить. Мне хотелось бы сделать вам предложение. Что если я предложу вам много денег в обмен на моё гарантированное сопровождение в безопасное место? Какой ответ вы можете дать мне на это?
Еврей говорил тихим, вкрадчивым голосом. Убаюкивающим и предельно вежливым. Голосом змея-искусителя.
- Сколько?
Я скрипнул зубами.
- Дело даже не в сумме. Просто в сложившейся ситуации наше дальнейшее передвижение сильно затрудняет этот несчастный ребёнок. И, как это ни кощунственно говорить, я не вижу другого выхода, кроме как оставить его тут. Перед нами стоит выбор, конечно не простой. Или он, или, простите, мы.
Еврей приблизился ко мне очень близко. Я стал делать вид, что задумался.
Значит, он говорит выбор? Не простой, значит?
- А сумма очень большая, вам и вашей семье хватит на всю жизнь. Или у вас есть какое-то сомнение?
Значит, он говорит, что я сомневаюсь!? Гад!! Я схватил еврея за морду, прижал к себе.
- Сомнение?! Выбор, говоришь?! Да, ты прав, передо мной сейчас действительно стоит выбор! Грохнуть тебя быстро или медленно, мучительно!
Я откинул еврея от себя.
- Я скажу тебе так, ещё раз ты меня расстроишь - и у твоих детей не останется ни какой надежды. Ты понял меня, дьявольская твоя натура!?
Он опустил печальные глаза.
- Да, простите меня, я всего лишь слабый и больной еврей. Видимо, я сказал не то, что нужно. Ещё раз простите.
Он медленно поднялся и отправился к нашему лагерю. Вскоре начало светать, мы позавтракали и отправились в путь. Чиж нёс мальчика, еврей - снаряжение, мне пришлось нести всё оружие. Усталость и нервное напряжение сказывалось на нас не лучше, чем горный рельеф местности. Отдыхать приходилось очень часто. Сверившись с картой, мы поняли, что осталось пройти ещё километров пять до дороги, по которой очень часто передвигаются армейские колонны. Через какое-то время мы решили сделать последний, длительный привал. Отдохнуть и немного вздремнуть.
Перекусив, я прилёг. Сон наступил довольно быстро. На этот раз во сне ко мне не пришёл никто. Проснувшись, я даже не вспомнил, о чём был сон. Осмотревшись, я не увидел мальчика. Еврей спал. Чижа тоже не было.
Хрюкнув рацией, я стал ждать его. Он появился быстро. Но взгляд его мне не понравился.
- Где мальчик?
Я внимательно посмотрел ему в глаза.
- Не знаю, когда уходил - он спал тут.
Чиж отвёл глаза. Разбудив еврея, я задал ему тот же вопрос.
- Он стал чувствовать себя немного лучше. Знаете, он ведь очень боится вас. Я не удивлюсь, если он таки ушёл.
Я ударил еврея ногой.
- Гнида!! Быстро говори, где мальчик!!
- Не бейте таки меня. Мальчик попросил у меня показать, куда нам идти. Я показал. Он ушёл. Вот таки и всё, что я имею вам сказать.
- Сука!! Чиж, ждать меня тут!
Я побежал по следам мальчика. Еврей отправил его примерно в направлении блокпоста. Через километр у ручья я нагнал его. Он лежал, смотрел на воду и плакал.
- Тёма?! Ты зачем ушёл? Почему?
- Я вам в тягость.
- Это тебе кто сказал? Дурачок. Ведь у нас сейчас только одна задача, довести тебя и этого гавнюка-еврея до наших. А ты так говоришь. Не прав ты, Артемий!
Я улыбался. Мальчик какое-то время еще размазывал слёзы, но вскоре тоже попытался улыбнуться.
- Пойдем, друг Артемий, назад, бог даст - через пару часов сядем в какой-нибудь грузовик и к вечеру будем есть вкусную кашу. Кашу любишь? Вот доберёмся до дома, встретим твою мамку. Она рада будет, в гости меня пригласишь к себе?
Тёма шел за мной и улыбался. Но вдруг остановился.
- Я вам не всё сказал. Меня Исаак отправил. А дядя военный, тот, который с вами, тоже сказал - иди.
- Да ну, брось, это юмор такой армейский.
У меня сжалось сердце. Неужели еврей купил Чижа. В этом случае нам не следовало возвращаться к ним. Но выяснить всё до конца нужно.
- Знаешь что, Тём, ты посиди тут. Я схожу в лагерь и вернусь. Ну а если я не вернусь….. И если ты услышишь стрельбу. Тогда иди вон в ту сторону. Там через километра четыре будет дорога. Остановишь военный грузовик и дашь водителю вот эту записку.
Я сел писать записку.
- Вы лучше не ходите туда.
- Нужно, Тёма.
- Тогда вернитесь.
- Обязательно!
Приготовив ПСМ, я отправился к Чижу и еврею. Еврей сидел у дерева и следил за мной глазами.
- Где Чиж?
За спиной раздался голос
- Тут я, командир.
Чиж стоял за моей спиной и держал меня на мушке винтовки.
- Чиж. Неужели ты способен на это? Неужели за деньги ты можешь убить командира, боевого товарища?
- Автомат за ствол на землю! Медленно!!
Я положил автомат и пистолет перед собой.
- Два шага назад, сел на землю!
Я подчинился.
- Знаешь, командир, ты просто упёртый. И в башке у тебя только служба этой убогой родине. А для тех, у кого есть деньги, родина будет везде.
- Да, ты прав. Только ещё есть совесть и честь, но об этом я тебе объяснить не смогу. Не дано тебе это понять.
- Да я и не хочу это понимать. Где мальчишка?
- Да вон он, позади тебя стоит.
Чиж обернулся; быстро выхватив из-за пазухи ПСМ, я выпустил полобоймы в направлении ног Чижа. Перекатившись с опасного места, я снова взял его на прицел. Чиж лежал ничком на земле и тихонько постанывал.
- Ну, что скажешь брат?
Я нагнулся над ним. Прострелены были только ноги. Он смотрел на меня взглядом умирающего старика.
- Я проиграл, прости.
Еврей, видя всю эту картину, стоял и молился своим богам.
- Иуда, иди сюда. Ты понесёшь воина.
- Я не смогу, я старый и больной.
- Тогда вы оба останетесь.
- Командир! Как мне теперь к ребятам возвращаться. Пристрели меня лучше.
- Есть два варианта, Чиж. Или я оставляю тебе ствол с одним патроном, или я выбрасываю его. Выбирай…
Солнце уже садилось, когда наша процессия вышла к дороге. Я и изрядно побитый еврей несли перевязанного Чижа. Мальчик шёл позади. Все были вымотаны донельзя. Примерно через час раздалось урчание двух двигателей.
Из-за поворота показались БТР и Урал. Я спустился к дороге и поднял руку.
В тентованом кузове Урала трясло так же, как и в КамАЗе. Но это была приятная тряска. Это был путь домой. Путь домой после тяжёлого испытания. После ада… . Чиж, уколотый наркотой, спал тяжёлым сном оступившегося человека. Еврей дремал, улыбаясь чему-то своему. Тёма сидел, смотря сквозь дыру в тенте на дорогу. Он улыбался. С нами ехали бойцы спецназа ВВ. Они весело балагурили и курили, обсуждая какие-то свои повседневные дела. Я задремал.
Мадина стояла рядом со мной. Такая, как и всегда, но одновременно и не такая. Я попытался понять, что не так. И понял. Она больше не моя. Я поднял глаза на её лицо. Она на моё. Прошла минута, она медленно повернулась и пошла. Сомнения больше не было, я не стал её окликать. Она ушла. Навсегда. Рядом вдруг оказался Соболь.
- Я смотрю, ты и правда герой.
- Да ну, какой я герой….
- Самый настоящий! Да, Артём?
Рядом стоял Тёма, Соболев обнимал его, они весело улыбались.
- Герой, Саня, не тот, кто не боится ничего, не тот, кто может победить врага и пожертвовать собой ради чего-то и кого-то. Герой - это тот, кто может победить себя. А ты победил. Я засмущался, улыбнулся. Посмотрел на них.
- Спасибо вам, это вы мне помогли.
Соболь свободной рукой обнял меня и мы пошли по улице. Пошли вперёд.