Милла Синиярви
Не то беда, что ты поляк...
Что родом ты не русский барин...
Беда, что скучен твой роман.
(выдержки из пушкинской эпиграммы).
ЭКСГИБИЦИОНИЗМ И КОДЕКС ЧЕСТИ
Марк Алданов, автор исторических романов, эмигрант, создавал свой характер, заботясь об образе, который он проецировал на других. Писатель хотел быть европейцем, цивилизованным членом цивилизованного века, не позволяющим себе проявления эмоций, русской черты, известной как «душа нараспашку». Подлинный аристократ, он стыдился ошибок, боялся показаться смешным, панибратства и слишком искренних исповедей.
Он был масоном, в обязанности которых среди прочего входило: соблюдать тайну, любить братьев, помогать бедным, следовать справедливости, иметь уважение к самому себе.
Когда я слышу на сайте призывы о возрождении кодекса чести, испытываю двойственное чувство. С одной стороны литературное сообщество формирует плеяду. Отдельно взятый талант не является литературой. Ученик продолжает дело мастера.
Слова Ходасевича об эмигрантской литературе актуально звучат и для нас, сетевых авторов, живущих в разных концах земного шара. Поэт объяснял отсутствие единого устремления в эмигрантской словесности тем, что человеку в эмиграции без общества и притока духовной энергии тяжело.
Если тогда «мысль, чувство, настроение, догадка, всякая частица духовной энергии», изошедшие от кого-либо, возвращались в том же виде, и ностальгия была основным мотивом творчества, то при помощи интернета ситуация в корне поменялась. Мы общаемся в интерактивном режиме, мы обмениваемся впечатлениями, несмотря на отдаленность и различие в происхождении, положении, национальности.
В таком режиме общения возникают коммуникативные проблемы. Данная статья не будет рассматривать вопросы мирного урегулирования враждующих сторон. Позвольте лишь риторический вопрос: «Возможно ли в наше время драться по законам дуэли?».
На литературном сайте было бы уместно использовать перо для нанесения ритуального оскорбления. Напомню, в 18 веке оно делалось в письменном виде с учетом владения риторикой. Например, низший чин сначала обращался к начальнику-обидчику в канцелярской форме, затем излагал мотив вызова и, наконец, упоенно тыкал, оскорблял, но так, чтобы не переступить известных границ. Начав с «Милостивого государя» и «Вашего превосходительства», резонно переходил к таким ругательствам, как «дурак и креатура», к «каналья и трус», в конце письма подчеркнуто вежливо раскланивался.
С другой стороны попытки реанимации истории кажутся смешными. Сайт свободной публикации напоминает рыночную площадь. И если говорить о литературе, балаган с элементами стриптиза вполне имеет право на существование.
Литература всегда подразумевала авторский эксгибиционизм. Даже в талантливом историческом произведении, в опосредованной форме выражается подсознание автора.
К ВОПРОСУ О ЛИТЕРАТУРНОЙ РЕПУТАЦИИ
В финском университете на философском факультете открыли курс дистанционного обучения «Формирование политического мышления». Я подумала о том, что было бы полезно научиться нам использовать литературные аргументы в литературной борьбе, то есть учиться литературному мышлению.
Белинскому принадлежит выражение «литературная тактика», призванная помогать писателю в продвижении к публике. Литературную репутацию создавали все крупные авторы, почти всегда используя факты личной биографии.
Но не все произведения, построенные на реальных событиях, даже имеющих культурную и историческую известность, становятся литературными. Приведу далекий от России пример. Одна финская журналистка, кстати, русского происхождения, написала мемуары о работе в лондонском центре телевидения. Она вскрыла язвы продажного шоу-бизнеса, рассказала о тайнах двора, о наркомании и проституции, цинизме и бесперспективности такого образа жизни. Книга стала бестселлером, помогла в карьере журналистки. Но шедевром мировой литературы сия вещь не будет никогда.
Старания откровенных авторов обратить внимание читателей на свое прошлое возымеют некоторое воздействие, но временно. Не хватает писательского дара или верной литературной тактики, чтобы справиться с созданными ими же самими сюжетными ситуациями. Неожиданные решения нужны не только в самом литературном тексте, но и в поведении автора.
Решиться на всеобщее раздевание – это значит вступить на сцену. Это значит, надо иметь мужество и мастерство «держать» зрителей до конца. Литературный скандал, романтическая драма страстей, театр, одним словом, – вот чего ждет современный читатель!
Создание маски или бренда – очень старое ремесло. В области словесности его так легко довести до совершенства! Не правда ли?