Мост

 
 Мост

Город спал. Холодные темные волны бились в серые набережные, словно негодуя, в немой попытке вырваться из плена гранитных плит. Туман, что стелился по воде, словно огромная борода сказочного волшебника, обещал, что день - такой далекий сейчас – будет теплым и ласковым, обещал, что будет солнце, будет радость, что сама Природа улыбнется, и люди снова родятся на этой Земле, в этом городе, проснутся, наполнят улицы детским смехом, улыбками влюбленных, неторопливыми разговорами стариков на лавочках и в скверах...
Сережа Пуговкин спал и улыбался во сне, ему снилась Света Николаева, его соседка по парте, его Любовь...
Завтра…
Утром…
Сережа копил деньги целых два месяца, копил из тех немногих, что давала ему мама на завтраки. Недоедая, он думал о том, как поедет со Светой кататься на катере по рекам и каналам любимого города, такого красивого летом… Летом…
 Поедет со Светой...
Завтра…
Утро принесло с собой запахи теплого хлеба, кофе с цикорием, белорусского сгущенного молока из бело-синей банки, папиных папирос из туалета.
- Вставай, Сережка – мама в своей обычной суботнешней кофте ласково гладила Сережу по непокорным вихрам, торчавшим из-под одеяла.
- Вставай, вставай!
Сережа проснулся и резко вытащил руки из трусов.
- Доброе утро, мамочка! Сегодня суббота?
- Да, сынок, суббота, и Света – то, твоя, наверное, уже проснулась! – мама была посвящена во все любовные секреты своего сына – Иди, сынок, мойся, и к столу!
- Мама, мама, ну иди, я сам встану!
Мать немного суетливо отвернулась к комоду в поисках несуществующей катушки ниток, а Сережа быстро откинул одеяло и выскользнул из комнаты.
- Стесняться стал… мужик… - подумала мать, и улыбнулась – немного грустно, с ноткой неуловимой печали, как может улыбаться женщина, видя, как ее ребенок пытается делать первые шаги взрослой жизни…
Сережа заперся в ванной и попытался оттянуть крайнюю плоть.… Никак, но уже дальше… Ладно, подумал Сережа – потом дотяну…
Мятный зубной порошок приятно холодил рот, Сережа вышел из ванной умытый и свежий, готовый к встрече с девушкой своей мечты…
За столом, укрытом клетчатой клеенкой, и манящим субботними яствами, уже сидели отец и мать.
- Ешь, сын, наедайся до отвала, день длинный – папа был как всегда по субботам, многословен. - Мать, положи ему еще! Пусть ест парень!
После чая с пряниками, отец, незаметно попросив мать выйти, закурил.
- Ну что, идешь сегодня к своей зазнобе?
 - Угу, бать, иду – Сережа мечтательно улыбнулся.
- Ну ты, это самое, нюней – то не будь! – Отец посмотрел на сына строго, но искорка веселья промелькнула в солнечных зайчиках его очков. - Мужиком будь! Мать-то твоя за меня не просто так вышла! – Отец притушил папироску и чуть тише продолжил – Бабы – они, сын, мужиков любят! Мужиков! Мужиком будь! Да, мать? – и он звонко хлопнул мозолистой рукой по крепкому заду жены, вошедшей на кухню.
- Да, Коля, да! – жена умиленно посмотрела на своих мужчин и принялась убирать со стола….
Сережа надел рубаху с жабо, ещё не остывшую от утюга, перламутровые отцовы запонки, подаренные молодому Коле еще дедом. Брюки были немного коротковаты, но это было и не столь важно, главное – они были кримпленовые, горчичного цвета, с накладными карманами.
На, причешись! – мама подала Сереже расческу. – Красавец, от девок-то, наверное, отбою нет, а ты все за своей Светой сохнешь, видно, однолюб…
- Ничего я не сохну, мама, просто мы дружим! – Сережа старательно расчесал волосы на прямой пробор.
- Да знаю я, как вы дружите, целуетесь, небось, в подъезде, сама ведь молодой была – с улыбкой на лице, сказала мать. Непрошеный румянец залил веснушчатое лицо юноши.
Ну, все, иди уже, сынок, иди, дела у меня тут, да и отец какую-то стройку затеял. Сережа вышел в прихожую и начал, в который уже раз, чистить и без того начищенные до блеска ботинки. Отец – в сером фартуке, войлочном заводском берете, и очках на резинке, что-то размечал на стене.
- Папа, ну, я пошел!
- Ну, давай, сынок, иди! Помни, что я тебе говорил! Иди, иди, сын.
- Ну, я пошел.
- Ну, иди.
Когда дверь захлопнулась, мать подошла к отцу. - Тяжелая я, Коленька, к майским уж вчетвером будем…
Коля посмотрел жене в глаза. – Любаша, молодец ты у меня какой… Хорошо бы двойню…
- Так ведь там как получится, Коленька, хотя – все может быть, ты ведь у меня – орел! Жена раскраснелась, соски ее напряглись, она медленно опустилась на колени и откинула в сторону прожженный в нескольких местах фартук мужа.


***

Вчера было хорошо – и выпивка, и закуска, и неизвестно откуда взявшиеся девчонки, в общем вечер удался. Чего нельзя было сказать о сегодняшнем дне. В голове у Коляна появился постоянно работающий перфоратор, что приносило бедолаге невыносимые страдания. Рядом тихо постанывал его кореш Витя, пока не пришедший в сознание. Хорошо ему, - подумал Колян, - и Петьке хорошо, вон как сладко похрапывает лицом в тарелке, аж селёдка шевелится. Молнией вспыхнувшая мысль подбросила Николая с грязного матраса на полу, служившего ему кроватью, - под тумбочкой же Витёк деньги заныкал, а если мы их вчера пробухали!? Негнущиеся ноги поднесли его к тумбочке, дрожащие руки наклонили её к стенке…ФФУууу! Всё было на месте – и пачка «Стрелы», и заветный целлофановый пакетик с двадцатью рублями. Коля успокоился, перфоратор перешел на пониженные обороты, голова прояснилась и можно было уже строить какие-то планы на сегодняшний день. Подъём, уроды! - заорал Колян, вспоминая армию. Витёк с закрытыми глазами подорвался с пола и вытянулся по стойке смирно, Петька по - быстрому сожрал селёдку и открыл глаза. Вот она армия, как человека дисциплинирует, - подумал Коля, - молодцы пацаны, не откосили от службы, зато сейчас как люди, - в районе их уважают, и даже малька иногда в долг дают, вот только почаще бы…Витёк открыл глаза, - ты чё Колян, ваще прибурел, - прохрипел он, да я раньше тя на месяц на дембель пришел, а ты мне тут, сука, подъёмы устраиваешь!? Огромный Витькин кулак пришел в движение и встретился со лбом Коляна. Но Коля был парень крепкий и кулак отлетел от его головы с той же скоростью. Витёк, - сказал он, а ты чё забыл, как я в армаде головой кирпичи ломал в 15 роте, а ? Братаны, - подал голос самый хитрый из них, то есть Петька, - вы чё в натуре так и будете всю жизнь армаду вспоминать? Да и хер с ней, с той армадой, - вот у нас тут тема есть на сто рублей. Вчера на вагонах работали-работали и немного заработали, пора и выпить хоть што - ли? Петя!! Да ты в натуре кайфовый, - закричали в один голос корефаны, - айда в лабаз! Тут же все начали лихорадочно одеваться и через пять минут появились во дворе.
 На улице было прохладно, поэтому одеться пришлось потеплее - на Витьке был дембельский китель без погон, Колян одел свой пиджак в клеточку, Петька вырядился франтом - на нём была драповая куртка, которую он снял с пьяного месяц назад возле пивного бара «Белая лошадь». Рукавов, правда у куртки не было, но смотрелась она богато, даже в кармане лежала пачка «Союз-Аполлон», конечно на чёрный день.
 
***

Сережа пришел на место встречи на полчаса раньше, и прогуливался вдоль набережной, наблюдая неспешное движение облаков. Ласточки, черными точками видневшиеся высоко в небе, обещали хорошую погоду. Сережа улыбался лету, ласточкам, прохожим, улыбался всему миру.
 – После школы на завод пойду, буду как батя, слесарем, или – фрезеровщиком, как дядя Толя. Зарплату буду Светке приносить, если пойдет за меня. Надо хорошо себя показать. Пусть знает, что я не то, что эти, что у подъезда с гитарами сидят – волосатики. И что они все сидят, да сидят? Что высидят, непонятно. Стиляги, одно слово. Нет, не должна Светка мне отказать.
Мысли роились в Сережиной голове, как клопы за гобеленом с тремя богатырями в бабушкиной комнате.
- Сережа!- услышал он Светин голосок, похожий на журчание ручейка.
- Ой, привет!
- Привет, Сережа, ты давно меня ждешь? – Света была необыкновенно красива в бежевой гипюровой кофте, алой плиссированной юбке и лаковых туфлях на платформе. Через плечо висела модная холщевая сумка с надписью на английском языке и изображением мужского лица с длинными волосами, в круглых очках.
Сережа, словно и не слышал вопроса, заворожено смотрел на Свету. Лебедушка моя – откуда-то из подсознания, всплыла эта незнакомая фраза, услышанная когда-то в детстве под дверью родительской спальни.
- Привет, Николаева! – вдруг выпалил он, и еще более смутился.
- А что это ты меня по фамилии называешь? Мы же не в школе! Вот чудной! – Света улыбнулась и взяла Сережу под руку – Пойдем!
- Куда?
- Что куда? – удивилась Света.
- Куда пойдем?
- Ну, так кататься же, на катере! Пойдем же скорей, вон, как раз и катер! – у причала стоял беленький прогулочный катер, из динамиков доносилась песня в исполнении Альбано и Рамино Пауэр. Сережа знал, как переводится название этой песни. Вот так и у нас со Светой будет – подумал Сережа - Феличита… это значит – счастье.… Только бы проклятые капиталисты войну не начали, а то начнут войну, хиппи проклятые. Купив мороженого себе и Свете, Сережа подошел к кассе.
– Здравствуйте! Сколько стоит билет?
- Из маленького окошка донеслось – пятьдесят копеек, ребята.
- А два?
- Два – рубель.
- Сережа достал из кармана аккуратно сложенную вчетверо бумажку – вот вам три рубля, там еще сдача должна быть.
- Без тебя знаю, сопляк – донеслось из окошка, и по блюдцу зазвенели монетки.
- Что вы мне насыпали тут? Дайте хоть бумажкой?
Но с ним уже никто не разговаривал – окошко захлопнулась. Сережа пересчитал, положил в карман, и повернулся к Свете, - слушай, Свет, а кто у тебя на сумке нарисован? Дин Рид что ли?
Ой, Серёжка, ну какой ты не модный вообще! Это же Джон Леннон из Битлз! Ты что, ещё не слышал?
Не слышал, - разочарованно сказал Серёжа, - как за всем угнаться? Пока уроки сделаешь,
потом на тренировку по боксу, а там уже и спать пора. Ну ладно, не расстраивайся, - сказала Света, - я тебе бобину принесу послушать, папа недавно привёз из загранки, он же у меня моряк загранплавания. Какой у тебя маг, стерео или моно?
У меня моно, приставка «Нота», я её подключаю к «Аккорду», - ответил Серёжа.
А у меня стереомаг «Панасоник» и колонки «Сони», я когда на полную включаю, соседи начинают в стену бить. И записей у меня много – сорок бобин. Есть все концерты «Юрай Хип»,
«Битлз», «Роллинг Стоунз» и вообще много всякой рок-музыки, - хвасталась Света.
И как ты можешь эту рок-музыку слушать, - возмущённо сказал Сергей, - вот у меня возле подъезда сидят разные там и на гитарах допоздна играют, и ещё волосы до плеч запускают, прямо как девушки!
Да ладно тебе, дались тебе эти волосы! А про музыку ты зря так, она очень энергичная и модная! Такую музыку в нашем дворе вся молодёжь слушает! Ну если тебе не нравится, давай поговорим о чем-нибудь другом, например о нашем красивом городе, - Света постаралась сгладить напряжение после слов Сергея, но он замкнулся в себе и до отплытия катера ничего не говорил. Катер потихоньку пошёл по Фонтанке, Света с Серёжей уселись на неудобную деревянную скамейку и начали любоваться видами Города, и то ли оттого, что рядом была красивая девушка, то ли от вида старинных красивых домов и набережных, Сергей вдруг начал читать стихи Блока. Читал хорошо, ведь занимался он в прошлом году в литературном кружке и кое-что запомнил. Небольшая размолвка осталась позади и Света с удивлением обнаружила, казалось бы в таком правильном и скромном парне, бурный поток чувственности и романтизма, которых не было ни в одном из её знакомых мальчиков. А Серёжа просто радовался, он понял, что девушкам нравятся не только фирменная одежда и модные записи, но и стихи, вечные как Город, как Финский залив, как праздник Седьмого Ноября.



 

До лабаза добрались быстро, буквально за десять минут, так подгоняла их эта, сжигающая всё, жажда. Очередь человек в пятьдесят уже сформировалась. Петька тут же нашёл в очереди какого то приятеля, втиснулся вперёд, несмотря на недовольное ворчание уже спившихся пенсионеров и человеческая река занесла его в магазин. Витёк с Коляном, глубоко затягиваясь одной на двоих «Стрелой», нервничали и даже дали в пятачину какому то особо рьяному интеллигентику - поборнику справедливых очередей. Подождёшь, чмо, - сказал Колян, - вчера целую машину привезли, так что не ссы, всем достанется. Из магазина появился Петька, растрёпанный и довольный. В каждой его руке было по две бутылки семьдесят седьмого портвейна, и ещё две было за поясом. Петюня, ну ты просто колдун! – приветствовали его друзья, - пошли в Катькин садик, на скамеечки. Рассовав бутылки по карманам, троица направилась вперёд. В саду пока было немноголюдно, все в основном решали проблему добычи алкоголя. Друзья расположились на своей любимой скамейке, согнав двух пенсионеров, играющих в шахматы, возгласом, - эй, пенсия, ****уй отсюда, дома наиграешься! Витёк достал из-под скамейки дежурный стакан, Петька, из необъятных карманов своей куртки два плавленых сырка и пир начался. Залихватски открыв зубами первую бутылку, Колян налил всем по полстакана, как он объяснил, «для разгона». И разгон пошёл. После третьей бутылки разговор зашёл о бабах.
****и они все! – говорил Петька друзьям, - вот я, когда в армаду уходил, так не думал, с Танькой Востриковой переписывался, дурак, полгода, а хули понту! Она мне через полгода написала, - извини, Петенька, не могу тебя так долго ждать, мне мама говорит, надо замуж, а то постарею и нихто не возьмёт. А чё бля, своих мозгов нету, всё маму эту ****ую слушает, как будто в пять лет! Да, Петя, правильно говоришь, - соглашались корефаны, - суки эти бабы, их только ебать, больше ни на что не годятся. Народ потихоньку занимал окружающее пространство, позвякивали бутылки, слышался ещё пока неуверенный смех. На улицу приходил вечер, загадочный и щедрый, дарящий уверенным в себе людям все удовольствия жизни.
.
* * *



На катере включилось освещение, Света поёжилась и поближе пододвинулась к Серёже.
Замёрзла? – спросил он, - хочешь я тебе свою куртку дам?
Да не надо, ещё не очень холодно, - сказала Света, - ты меня лучше обними за плечи.
Серёжа неловко обнял её худенькие плечики и гордо посмотрел вокруг.
Вот я какой, не просто так она со мной поехала, нравлюсь я ей, - думал он, а вокруг проплывал Город, мосты, мостики с львами, другие прогулочные катера и Серёже казалось, что плывут они со Светой по огромной реке жизни, полноводной и светящейся, как Млечный путь.

 
 * * *



Через часок друзья заметили на соседней скамейке трёх разбитного вида девчонок, распивающих бутылку «Ркацители». Колян предложил друзьям, - А давай этих тёток снимем!
Друзья были не против, захватив оставшиеся бутылки и сырок они перебрались к девушкам. Компания девушкам понравилась, и веселье пошло, так сказать, в полный рост.
Петя рассказывал армейские анекдоты, Колян наливал, а Витёк показывал карточные фокусы на своей засаленной колоде. Девушки были чудесные, - все как один выкрашены перекисью водорода, в джинсах «Райфл» и гипюровых кофточках, через которые проглядывали необъятные лифчики и складки на боках. Но друзей это не смущало и знакомство продолжалось, все уже в принципе выбрали себе пару на ночь и теперь осталось только выяснить, куда ехать, к девчонкам в общагу или в комнату Витька, которую оставила ему покойная бабушка и в которой обычно проходили все гулянки. Ехать решили к девушкам в общагу на Светлановском проспекте, и поскольку дорога была небыстрая, корефаны отправились «оправиться», как по-армейски выразился Колян. Оправлялись друзья обычно прямо с мостика на Фонтанке.



 
 * * *

Серёжа со Светой целовались на корме катера, где никого не было. Рука юноши как-то сама собой пролезла под кофту и гладила упругую девичью грудь. Света постанывала и говорила, - не надо, Серёжка, не надо, вдруг кто ни будь увидит? Но Серёжа продолжал своё дело и шептал на ухо девушке, - так здесь и нет никого, все пассажиры на нос пошли, экскурсовода слушать. Давай и мы пойдём, - вдруг сказала Света и вытащила Серёжину руку из под своей кофточки, - а то, знаешь, до чего дойти можно? Но и на носу никого не было, пассажиры перебрались в крытый отсек в середине катера и с увлечением слушали экскурсовода, который рассказывал про Гришку Распутина и его тайны. Катер своим тупым носом рассекал волны и так приятно было стоять здесь, слушать музыку волн, касаться друг друга руками. Света, - сказал Серёжа, - я скоро на завод пойду работать, в бригаду дяди Толи, папиного друга. Он говорит, пару месяцев учеником, а потом оклад платить будут, сто тридцать рублей, а там и на третий разряд сдам. Может потом…
Света кокетливо посмотрела на него, - это ты что же, мне предложение делаешь, Серёжка?
Ну так мы на сто тридцать рублей не проживём, я в следующем году в институт собираюсь поступать. А я в две смены буду работать, - упрямо гнул своё Сергей.
Ты знаешь, Серёжа, я пока ничего не могу тебе обещать, - сказала Света, - через год тебя в армию заберут, может не надо так спешить. Хотя в принципе, папа может помочь.
Без папы обойдёмся! – Серёжа был непреклонен, - я всё смогу, лишь бы тебе было хорошо!
Мне конечно, приятно слушать такие слова, - в голосе Светы был мёд, - но давай немного подождём…
Да я тебя хоть всю жизнь буду ждать! – сказал Серёжа, и поцеловал её в родинку под левым ухом. Света задрожала, прижалась к нему всем телом и Серёжа почувствовал жар, идущий от её тела, такого родного и бесконечно близкого. Рука Светы погладила у него между ног и вдруг Серёжа взорвался вулканом, так ещё никогда не было хорошо в его жизни, дыхание прервалось и какая то сила крутила и сладостно выворачивала его наизнанку. Кримпленовые брюки намокли, но в этот момент его не волновали такие мелочи, он испытывал совершенно новое чувство, чувство принадлежности к мужскому роду.
Ой, Серёжка, ты что, кончил? – спросила Света, - а я и не знала, что ты так быстро можешь…Хочешь, я тебе платок дам, вытрешься.
Момент наслаждения прошёл, и Серёжа увидел себя, такого как есть - угловатого подростка с мокрыми штанами между ног на носу катера и ему стало непереносимо стыдно за себя, за свою любовь, которая теперь стала такой приземлённой, такой мокрой и скользкой. Но рука Светы вытирала его брюки и от этих движений его плоть опять пришла в движение. Света отдёрнула руку. Знаешь, я больше не буду, - сказала она, - а то ты опять это сделаешь.
 


 * * *

Компания подходила к мосту. Витёк, приобнимая за необъятную талию Надю, одну из новых подруг хвастался, - да мы всё время с этого моста ссым, получается, как на фонтанах в Петродворце. А кто Самсон? – спрашивала Надя, пьяно посмеиваясь. Да я, конечно! – отвечал Витёк, - у меня знаешь какой шланг, будь здоров! Проверим, проверим, - говорила Надя и её толстые пальцы с ярко накрашенными ногтями гуляли у него по спине, обещая незабываемые удовольствия по приезде в общагу. Вот и цирк показался, - сказал Колян, - тут и мостик наш. Друзья зашли на мост и встали посередине. Петруха скомандовал, - Орудия к бою! Парни расстегнули ширинки и достали свои стволы. Последовала команда, - Огонь! – и с моста в речку устремились три жёлтые фонтана.


 * * *

Серёжа немного успокоился и спросил, - Света, ты не обиделась?
Ну что ты, Серёжка, вот глупый, такое бывает, - сказала Света и посмотрела вперёд.
- Что это там впереди? На фонтан похоже. –
 Серёжа обернулся и увидел, как будто в замедленной съемке, приближающиеся струи жидкости в облаках пара. Эти струи тотчас же хлестнули влюблённых по лицам, по Серёжиной рубашке с жабо, по Светиной блузке и прошли по всему катеру, от носа до кормы.
Никакой это не фонтан, - плачущим голосом сказала Света, - это какие то ублюдки писают с моста.
Серёжа закричал, - эй, падонки, я вас всё равно найду, стиляги поганые!
 Но катер уносил Серёжу со Светой всё дальше и дальше от моста и им вдруг показалось, как что-то хорошее и важное ушло из их жизни навсегда. Позади слышался пьяный смех и окурки летели с моста в воду, как падающие звёзды….
 

 Хаммер. & Васечкин.