Цикл Чтобы взгрустнулось
В пути… (Снова один…)
…Маленькое облачко пыли, искажаемое полуденным маревом, постепенно приобретало очертания человека… Была середина знойного и неспокойного лета… В степи стоял острый запах полыни и пороха. Здесь совсем недавно отгремели бои; здесь война не стала задерживаться, и фронт одним рывком переместился еще дальше на юг… Местами грейдер был разворочен снарядами, опаленная земля на дне воронок была сухой: с начала лета не выпало ни капли влаги с неба… Оттуда падали только свинец, сталь и кислоты – напалм Чужие не жалели… В стороне от дороги, в поле, изрытом воронками, прожженном кислотами, покрытом сухонькими, неизвестно как уцелевшими кустиками полыни, стояли, лежали оплавленные, разорванные чудовищной силой, разбитые машины и орудия, а между ними и в них лежали сотни тысяч таких же новобранцев, как и Он… Редкие путники не чуяли того запаха тлена, от которого бежал Он с фронта… Здесь Он тоже был, убивал Чужих, чтобы не быть убитым самим. Здесь Он потерял Друга… А там, откуда Он шел, там Он потерял себя, всего на мгновение, но воевать с этого момента ему уже расхотелось…
Он брел, загребая дорожную пыль, носками высоких ботинок, опустив голову, Он шел на Север, туда, где нет Войны… Пыльная, выцветшая форма рядового мотопехоты, местами порванная, где-то аккуратно заштопанная; на правом боку, на рубашке защитного цвета, темнело старое пятно его крови, и белела неровная строчка тонких ниток… За плечами – походный рюкзак, тоже весь в пыли. Но из бокового кармана торчит колпачок термоса и весело блестит на солнце, как будто и нет Войны… Черный АКМ на ремне висит у него на шее, потной и красной от жары; кисти рук, почти такие же черные от загара, как и вороненая сталь, продеты через лямки и лежат на автомате, безжизненно свисая с него, от них пахнет порохом и смертью… Волосы под кепкой слиплись и превратились в темную массу… По его лицу стекают капельки пота, оставляя светлые дорожки на пыльном и красном, но не лишенном привлекательности молодом, еще совсем юном, но изможденном лице… Шаг, другой, третий… Ботинки, когда-то черные, теперь грязно-серые, загребают тучи пыли, которая, поднимаясь однажды в воздух, стоит там по несколько часов. За ним тянется очень длинный след… Ветра нет, если бы был ветер, Он надел защитные очки, тоже покрытые толстым слоем дорожной пыли, сейчас бесполезно болтающиеся на бечевке на груди. Кругом степь, ни одного дерева; солнце жжет, но жжет оно на много слабее, чем атомный пожар… Наконец, капелька соленого пота скатилась с бровей, слегка опаленных, но густых, и упала на верхнее веко левого глаза, после чего просочилась в глаз. Он остановился, зажмурил глаз, потер его тыльной стороной правой кисти и свернул с дороги…
Развороченная БМП полулежала в двадцати метрах от дороги. Рядом с ней была тень… «Взрыв разворотил бок машины, она загорелась, скорее всего, из семнадцати человек, бывших внутри, никто не выжил…» Он подумал что было бы с ним, если бы Он был в ней в тот момент… Солнце светило справа от дороги, была первая половина дня… БМП отбрасывало небольшую тень, уродливую и нечеткую, но все же тень…
Подошел к машине, сбросил рюкзак и привалился к оплавленному и стекшему на землю колесу… Потянулся, достал из рюкзака термос. Внутри еще бултыхались кусочки льда в апельсиновом соке… Развязал стягивающую верх рюкзака бечевку и достал концентрат… Автомат так и лежал у него на животе – привычка… Война еще шла, но для него она закончилась, Он сам это решил… Он не был дезертиром, по крайней мере, себя таковым сам не считал, не боялся смерти, Он просто устал воевать и пошел туда, где нет Войны… "Война кончилась, а я ем, как будто я все еще там, " – обратил внимание на оружие путник… Отложил еду и снял автомат, приставил его к другому колесу, но что-то не понравилось ему, и Он, резко вскочив, схватил АКМ за дуло и швырнул через дыру в боевую машину, ставшую братской могилой… Поддавшись порыву порвать со всем армейским, Он схватил плитку концентрата в пластиковом пакете и зашвырнул ее туда же… Снял кепку, утерся ей, постоял, теребя ее в руках, и полез за концентратом в БМП…
…Поев, Он выбросил из рюкзака запасные обоймы, гранаты к подствольнику и снял с пояса кобуру с пистолетом, вытащил из карманов рубашки обоймы к нему и все это, собрав в охапку, вывалил в зияющую, с оплавленными краями, дыру в борту машины… Вытащил из правого голенища ботинка метательный нож, подержал в руках и засунул обратно, благоразумие восторжествовало, ибо ему предстоял еще долгий путь на север и нож ему пригодится наверняка…
Прилег, вытянув на солнце ноги… На жесткой резине раньше Он ни за что бы не уснул, но сейчас Он слишком устал… Ему снилась Война, как его засыпало в блиндаже и балка, упав, придавила его к мягкой и сырой от крови, чужой крови, земле… Его откопали почти сразу, но уже неживого… Он увидел сверху себя, раскинувшего ноги и руки, как тряпичный человечек; в крови тех, кого разорвало миной, кого изрешетили пули, кого изорвали осколки… Мир кружился, крутился и Он и земля, на которой Он лежал, и тут Он увидел снег… Снег был белым-белым, ярким и блестящим, он играл и искрился на солнце… Он прищурился, моргнул, но снег не исчезал… Он летел над сугробами, летел и не верил в то, что летит… Взглянул вниз, будто бы высматривая что-то, но тени не было… Он увидел парные следы на снегу, полетел над ними и вскоре завидел зайца… Заяц скакал по заснеженному полю и был этим доволен, был этому страшно рад, ведь он успел сменить шкурку… «Здесь нет Войны,» – сказал он, обернувшись, летящему человеку и побежал дальше, а Он вернулся в свое тело и с хрипом выдохнул, вместе с землей свою кровь… Он проснулся в холодном поту уже к вечеру…
Правая рука затекла. Рывком встал, сгибая и разгибая рабочую руку, осматривался по сторонам; особенно долго Он всматривался в пыльную дорогу… В оба ее конца… Подошел, наклонился, уже взялся за лямку рюкзака, но бросил ее и заорал, смотря туда, откуда ушел Живым: «Все!.. Конец! Конец Войне! Я в Мире!.. Нет меня там, я ушел!.. Я жив!» Из глаз его брызнули слезы, Он протянул руку, взял рюкзак за лямку, утерся левой рукой, рывком закинул полегчавшую ношу на плечи…
Он даже не услышал, как щелкнул детонатор противопехотной мины…
Константин Карпов Волгоград 2005г.