Чёрная, местами пушистая со спинкой, поблёскивающей радугой, муха по-хозяйски устроилась на мандарине и начала почёсывать задними лапками прозрачные крылышки. Сначала левое, потом правое. Затем старательно протёрла глазастую мордочку, после чего сорвалась с места к чашкам, там, нащупав кристаллик сахарного песка рывком начала всасывать сладость хоботком, придерживая бесцветное лакомство передними лапками.
Пётр сидел на разложенном диване и лениво наблюдал за происходящим, в голове шатались разные мысли, какие поодиночке, какие парочками и тройками, но почему-то все они неизменно подходили к одной, навязчивой, сконцентрированной на проныре, нагло совершающей перелёты с еды на посуду: "Дура, куда ты лезешь! Дура, здесь хлеб!.. Хотя, тебе без разницы, где лазать!" Тем временем, муха добралась до правой ноги Петьки и затопала по большому пальцу. Он попытался согнать нахалку, но та так и ластилась к нему. Повернувшись на бок и положив ладонь под затылок, я довела до его сведенья, что уже давно пришибла б оную не мухобойкой так газетой и что совершенно не понимала почему он медлил. "Боишься замарать руки кровью?" - Попыталась подколоть. Не получилось: он обернулся и посмотрел серьёзно, что я невольно стушевалась. В эту минуту я просто ненавидела паршивку, парящую по комнате и явно отдающую предпочтение моему, моему... Я как дура приревновала Петьку к ней. "Ладно, вы тут общайтесь, а я - в ванну!" Села на постели и, потянувшись, попыталась нащупать мысками тапочки. Нащупала. Встала и зашаркала в ванную.
В ванной было теплее и ягодно пахло не то мылом, не то шампунем. Захотелось как можно скорее влезть в душ, под тёплую воду. Чего я больше всего терпеть не могу - так это выключать воду и вытираться полотенцем, вылезать из теплоты в холодный и неуютный квартирный мир. Но всё хорошее когда-нибудь кончается. Сидеть там вечность я не смогла бы, а потому, пришлось выползти. Устроив на голове чалму из полотенца и натянув банный халат, зашлёпала босиком по кухонному линолеуму. Включила Электрочайник. "Петь, будешь кофе?!" В ответ молчание. "А чай?!" Молчание повторилось. Обида на муху вновь кольнула мягкое место. "Что он там, загипнотизировать, что ли её пытается?" - пронеслось в моей голове. Крикнула ему из кухни: "Ты как хочешь, а я чай!" Налила. Зелёного. С жасмином. "И всё же странно, откуда взялась муха - зима на дворе. Новый год... Откуда выползла?" - неизменно крутилось в моей голове. "Петька, ты идёшь?!" Никто не отвечал. "Петь! Слушай, а тебе не кажется странным, что она..?!" Поставила чашку на стол, и быстро направилась в комнату. Всё как и прежде: разложенный диван, рядом невысокий столик, ваза с мандаринами. Ни мухи, ни Петьки... Показалось.