Вяло приоткрыв глаза, замученные бессонницей, он уставился в пустоту потолка. Сегодня ему не спалось. Яркие огни прожекторов, громкая вопящая музыка, грохот аплодисментов до сих пор бились в голове. Довольный сегодняшним выступлением, он чуть заметно улыбнулся и шевельнул пальцами, затёкшими от однообразия позы. Стеклянные, ничего не отражающие глаза, пуговками блестели в темноте. Небрежно повернув голову, он осмотрелся. Пыльная, неряшливая комнатка, скудно обставленная, завалена уже ненужной рухлядью. На стенах, уничтоженных временем, - неаккуратно вбитые полки, ржавеющие гвозди шляпками смотрели по сторонам. В углу стояли несколько больших коробок, наполненных телами кукол. Подобная обстановка в сумраке зимней ночи угнетала, и даже пугала своей тишиной и одиночеством. Где-то в правом углу, около самой большой коробки, по ночам слышался скрежет мышат, они были малы и безобидны, но их присутствие делало комнату ещё более мрачной.
Оглядев эту картину с высоты своей полки, он устало вздохнул. Мысли мчались в голове подобно порывам ветра, то с бешенной скоростью ударяя в мозг обидой и обильными дождями, то затихая, окутав радостью прожитого дня.
Неудобная поза мешала сосредоточиться. Нога, согнутая в колене, начинала ныть от усталости. Рука небрежно свисала с полки, пальцами хватаясь за воздух. Не в силах управлять своим тяжёлым телом, он вынужден терпеливо ждать хозяина, который придёт, как это обычно бывает, утром.
Яркий костюмчик на его тряпичном тельце уже смялся, ткань лица поседела от пыли, шов под рукой подло расходился. Он знал, что блеск сегодняшнего дня – это лишь несколько месяцев, а, может, мгновений, пролетающих мимо и лишь случайно захвативших его с собой. Спектакль кончится, а куклы останутся. Невольно бросив взгляд на стоящую неподалеку коробку, он вздрогнул. Неприятный холодок ласково скользнул по спине, лицо исказилось отвратительной гримасой. Ведь когда-то они тоже лежали здесь – на неаккуратно убранных полочках, нелепо вбитых гвоздями к стене, утром за ними приходил хозяин и, грубо схватив их, двигался к сцене. Для них всё кончено – теперь их жизнь в пыльной дряблой коробке, в куче тел – братская могила для кукол.
Попытавшись отогнать печальные мысли о неизбежном будущем, он с силой зажмурился и упорно начал воспроизводить в памяти яркий свет сегодняшних огней, попытавшись заснуть. Прежняя, чуть заметная улыбка вновь искоркой мелькнула на губах, но мгновенно исчезла.
Живые куклы смотрят со всех сторон, кривляясь и изгибаясь под действием невидимых нитей. Они так же уродливы и одиноки, и так же ждут своей участи, как убогий клоун, коротавший ночь у себя на полке.