Эпиграф: “Закат, беспомощно громыхая, выжигает мне внутренности” Владимир Набоков
Август .С крыши его родного Питера всегда красуются закаты. Причем о закате сложно так говорить во множественном числе. Закат настолько неповторим, что, порой кажется, в мире нет одиночества, точнее заката.
Так он сидел на крыше и рассуждал… о городе… Родной Питер. Кому принадлежит слово “родной”, и как вообще что-то может быть родным? Целый город. А ведь в этом городе множество крыш, но они уже будто не такие родные, как своя. Наверное, первична любовь; и любимое мы стремимся назвать родным. Вот, да, точно.. Питер- любимый город.
Бывают дни, когда закат – что-то такое бесформенное и непознанное. Такое непонятное, и непременно сравнишь со своими мыслями, и улыбнешься их противоположности. Скажешь: ”Как все гармонично..”
Вдруг, он услышал резкое движение сзади, шаг и порывистое дыхание.
Воспаленный шепот: ”Не оборачивайся!” Спиной к спине. Оставаясь в неведение, он пытался представить себе, что это за человек, кому может принадлежать этот запах дикого ветра, дикого.. этот голос он не слышал никогда, определенно:
- как жаль, что в августе не бывает белых ночей..
он молчал
- ты бывал когда-нибудь в театре теней?
- Нет, ответил он. –Никогда.. никогда
- А это была моя мечта. Я всегда хотела попасть туда, и сейчас вот.. но не случится. Пустое.
“Что-то было в этом голосе.. родного.. ”- пронеслось у него в голове. Вся нелепость ситуации, в которую он попал, сидя вплотную к редкому человеку, почему-то растворилась в спокойствии, в созерцании, в домысле. Родного. Спокойствие вошло к нему в тело через загорелые плечи под непременно белой летней, небрежно накинутой рубашкой.
но не случится…- отозвалось у него в мозгу..
- А что мешало тебе?
- Я не бывала в этом городе. И когда увижу первую звезду, что-то изменится для меня..
Он уже ничего не понимал: зато чувствовал.. этот человек, говоривший с ним загадками, достучался до самого главного.. сказавший что-то от необходимости, застал его в момент, когда чувствам дарит огранку небо. Такое славное. Но лишь видимое..
Прикосновение растворилось. А он остался, будто заворожен этим его любимым Питером, в который неожиданно ворвался новый человек, новый человек, свежее желание.
-“ Прощай ”- отозвалось эхом.. он спустился с крыши, через парадную.. на Литейный, немного пройтись.. Уже зажигались фонари, окна. Улицы заключали в свои объятия влюбленных и тех, других , кому так полюбилась Нева. Он остановился на мосту и опустил голову. Тени спешили по лунной дорожке. Он думал обо всем на свете, о том, как гармонична незавершенность встреч. Тут он вспомнил о звезде, о прошлой звезде, ее помяла одинаковость дюжины простых звезд. Улыбнувшись небу, он позволил дороге к дому поглотить его мысли без остатка.
Проснулся – было много времени. Он привык вставать многим раньше. Улицы были заманены туманом и опутаны его нежностью.
- “Низкое сегодня небо.. спустилось…и любуется нами ”- подумал он, и вспомнил, что слышал во сне пение. Странное такое, подарок невидимых церквей.
- Спустя час, он вышел из квартиры, и встретил в парадной соседку Нину Владимировну. Она уже возвращалась домой.
- “Ночью кто-то выбросился из окна и разбился насмерть.. Эта молодежь, напридумывают себе проблем и любовей, а потом…. ”
Он не дослушал и уже мчался вниз. У дома суетливо перебивал друг друга хор бабулек, на чье тихое существование случилась новость. В горле стоял ком неразрешенных эмоций. Он шел. Не зная куда, … Шел…
Если бы покинули силы, он бы двигался ползком…. Такова сила предубеждения ухода. Или уехал бы. Навсегда.
И на столичные и северные прилавки ворвался бы роман, по следам молодого путешественника, поведавшего голодному воображению романтика-переселенца за кружкой баварского духа свою историю, и укатившего дальше.
Вечерело. Сидя на крыше, которая стала ему теперь родной, он рассуждал. “Как же важна человеческая жизнь.. И как это странно не уберечь ее. Странно. Страшно не успеть понять, на чей зов стоит обернуться. Один взгляд. Почему меня околдовала дымка спокойствия? Отчего и сейчас не верится.. А что стоило делать?.. Один Бог знает, как мне все это странно.. ” Ведь только, когда в голове сумбур, можно верить в рождение истины.
- Но “.. и разбился насмерть…эта молодежь…”- отдавалось в памяти. Да что она вообще знает, эта Нина Владимировна?..
Одна мысль топила другую.
-“Кто, как ни она, заслуживает жизни? Театр теней, белая ночь, звезды… Почему небо любит таких людей .. Любит, любит.. Такие люди знают про чудо, и не успев поведать нам о нем, уходят..
-“Привет” – за спиной знакомый порыв.
Он вздрогнул. Не обернулся.
-“Я не уехала. Я передумала, в ту минуту, когда мой поезд готовился встретить ночь.”
Он не оборачивался.. Но теперь знал наверняка, что на свете нет ничего красивей неприкаянных глаз и растрепанных волос смоляного цвета.
17 дек.2005