Искупление.
Часть 1.
“Между Раем и Адом”
Глава 1: Планы и знакомства.
Красивый черноволосый мужчина, одетый в дорогой костюм, сидел в глубоком кожаном кресле и курил сигару. Его серые холодные глаза, хранящие в себе опыт и мудрость, которые приходят лишь с годами, смотрели на тёмное декабрьское небо Нью-Йорка. Смотрели безразлично, как и почти на все остальное в этом мире.
“Я ещё никогда не был так близок к своей цели. Наконец-то я смогу по-настоящему отыграться! Я докажу ЕМУ, чего стою; чего стоят все эти ничтожные догматы!” Мужчина выпустил струю густого дыма и затушил сигару. “Мир уже подготовлен; остались нерешёнными только незначительные детали. Ах да, я совсем забыл об этом чёртовом русском! Который, впрочем, совсем не чёртов…” Мужчина усмехнулся. Послевоенная разруха подарила ему почти абсолютную власть, и уж с этим жалким человеком – всего лишь человеком! – у него не будет проблем. Мужчина поднялся из кресла, подошёл к мини-бару и достал холодную бутылку дорогого скотча. Он положил в бокал немного льда и плеснул в него янтарной жидкости, наслаждаясь ароматом крепкого напитка. Сделав небольшой глоток, мужчина подошёл к окну его офиса, который располагался на сороковом этаже здания в самом центре Тайм Сквер. С тех пор как война оборвалась, он заполучил огромное количество территорий, но его авторитет был подорван и большинство приспешников покинули его - осталась лишь небольшая группа самых преданных слуг. Несмотря на это, он чувствовал себя намного свободнее. Но у красивого мужчины с холодными серыми глазами ещё оставались дела, с которыми предстояло разобраться…
*****
Подъезд старой шестнадцатиэтажки выглядел, как и любой другой подъезд в Москве: грязные углы, оплёванный пол, сломанные перила на лестнице; бессмысленные граффити на стенах, оставленные подростками. Мусоропровод был открыт и распространял ужасный запах. В общем, это место мало понравилось Гаву. Поморщившись, он зашёл и нажал подожжённую кнопку вызова лифта. “Что за идиотское задание! Если бы этот глупый человек прислушался к своим снам, мне бы не пришлось переться в это гадкое место. Уже почти целый месяц ребята являются ему во сны - а ему хоть бы хны. Ха, они даже попытались явить ему во сне номер телефона – так и не позвонил! Как и не явился в условленное место. Хотя, что-то странные у меня мысли… Похоже, я становлюсь ещё и ленивым! Мда, теряю хватку, теряю… Конечно, уже почти сто лет без нормального управления! Да и друзей своих искал немало”. После того, как война внезапно оборвалась, Гаврюша чувствовал себя опустошённым. Это ощущение было сродни голоду – хотя именно это чувство ему не было знакомо. Двери лифта наконец со скрежетом открылись, и из него, кряхтя, вышла старушка.
- Ходють тут всякие, весь подъездь загадили! Ой, что в стране творится… - Недовольно поглядывая на Гава, старушка вышла из подъезда. Зайдя в лифт и нажав кнопку нужного ему этажа, он о чём-то задумался.
Гаврюше на вид не было и двадцати пяти. Он был невысокого роста, худощавый со светлыми волосами и ангельским (в обоих смыслах этого слова) лицом. Одет Гав был легко, почти по-летнему, хотя по календарю уже было начало декабря, и на улице шёл снег. Дреды, яркая одежда (лёгкая зелёная куртка поверх разноцветного свитера и потёртые красные джинсы), большие старые наушники, из которых приглушённо доносился Боб Марли – словом, всё это говорило о том, что парень растаман.
Отыскав нужную квартиру, Гав снял наушники и позвонил в дверь. Спустя минуту он услышал лёгкие шорохи за дверью. Внезапно она резко открылась, и из полумрака квартиры высунулась чья-то лохматая и, судя по виду, не слишком трезвая физиономия.
– К Максу дальше идти, восемьдесят четвертая квртира, - коротко изъяснился мужик. В следующую же секунду дверь с треском захлопнулась прямо перед носом у Гаврилы. Он в недоумении постоял, смотря на ободранную дверь, и настойчиво позвонил ещё раз. Дверь открыли быстро.
– Ну, чё ещё надо? – мужик угрюмо уставился на незваного гостя.
– Степан Ростиславович, я к вам по очень важному делу. Можно пройти? – произнёс вызубренные слова Гав. Мужик немного поразмыслил, оглядывая парня, и махнул рукой, приглашая внутрь.
Только войдя в квартиру и привыкнув к запаху перегара и табачного дыма, Гаврюша смог хорошенько рассмотреть хозяина берлоги. Это был человек среднего роста, на вид лет сорока, по пояс голый и одетый в старые помятые тренировочные штаны фирмы “Nike”. Он имел довольно приятную наружность: лицо его было слегка смугло и благородно красиво, не смотря на некоторые жёсткие черты и густую щетину. Особенно были примечательны глаза и нос. Нос был большой, говорящий о твёрдой воле его обладателя. Этот нос, на удивление, не портил внешность лица мужчины, а наоборот, хорошо с ним гармонировал. Глаза же были зелёные, слегка мутные – эти глаза прекрасно выражали чувства Степана Ростиславовича. В данный момент это было подозрение, смешанное с интересом. Он снял свою куртку и небрежно повесил ее на старую вешалку.
– Если тебя прислали насчёт квартиры, то я заплачу в конце недели, – протянул он. Гав немного растерялся. Он не знал с чего начать. Во-первых, он видел перед собой не совсем того, кого ожидал увидеть. Вернее, не совсем такого… Во-вторых, из-за волнения он забыл всю вызубренную речь.
– Степан Ростиславович, давайте пройдём на кухню и…ээ... побеседуем. – Гав не привык говорить официально и немного запинался.
– Валяй, мне спешить некуда, времени у меня до хрена, а разговариваю я редко. Мужчина проводил Гаврилу на кухню, представляющую собой весьма жалкое зрелище. В ней было очень тесно и душно; дым просто стелился под потолком, а у батареи Гав заметил целую шеренгу пустых бутылок из-под водки.
– Пить будешь? – спросил у него Степан Ростиславович.
– Да нет, спасибо, - проговорил Гаврила, садясь на табуретку и осторожно отодвигая переполненную пепельницу.
– Ну, как хочешь. - Мужчина сел на соседний табурет и закурил. – Так о чём ты побазарить хочешь?
– Ну… для начала, я хотел бы поговорить о вас. Я достаточно наслышан о вашей, хм, персоне, но мне бы хотелось кое-что уточнить в вашей биографии. А это точно вы господин Богуславский?
– Хе, господин… Товарищ ещё скажи. Ну, я!
– Не могли бы вы мне рассказать о вашей жизни?
- Издеваешься? – Степан Петрович пристально посмотрел на Гава.
– Нет, - серьёзно, без тени насмешки ответил тот.
– Тогда ладно. На хрен только тебе это, не знаю. Несколько лет обо мне никто не интересовался, а тут… Ну слушай, – Степан Петрович достал из-под стола недопитую бутылку "Путинки" и налил себе половину гранёного стакана. Залпом опрокинув всё содержимое его в себя, он начал свой рассказ. – Зовут меня, как ты уже знаешь, Степан Ростиславович, мне тридцать восемь лет. Фамилия моя – Богуславский. По-моему, идёт от древнего рода, в котором все мужчины были прирождёнными воинами, хотя это и не важно. Мой отец воспитывался по тем же правилам, и, в свою очередь, так же пытался воспитать меня. Он не часто бывал с нами – его всё время куда-то отправляли по службе. Родился и жил я в селе, где-то в самой глуши Подмосковья. Это было место, оторванное от цивилизации, живущее своей маленькой жизнью. Я был не единственным ребёнком в семье – у меня была сестра, но жили мы в холодных сдержанных отношениях. Я рос серьёзным парнем – увлекался биологией и медициной, почитывал классиков, философов; любил поспорить с сельскими учителями, за что часто получал выговоры. Всё это не нравилось отцу – он пытался воспитать из меня бойца, хладнокровного и выплавленного из стали. Вместо этого он видел тихого мальчика, почитывающего у себя в коморке вечерком томик Пушкина. Более того, я ходил в сельскую церковь, и это раздражало отца, бывшего атеистом. В конце концов он понял, что меня не переделать, и смирился с этим. На это во многом повлиял один случай. Когда у отца выделялись свободные от командировок месяцы, он обучал новобранцев в маленькой учебной части, расположенной около села. Однажды вечером, идя домой мимо военной части, я услышал приглушённые крики и смех солдат. Остановившись, я прильнул к небольшой пробоине в бетонной стене и увидел, как отец наказывает молодого парня – кажется, это называется прогнать через строй… Это ужасное зрелище настолько впилось в мою душу, что я решил окончательно наплевать на все заветы отца. – Степан Ростиславович на мгновение умолк, делая глубокую затяжку, и продолжил. Когда я окончил сельскую школу, отец решил перевезти всю семью в Москву, в выданную правительством квартирку. Тогда это было просто праздником! Когда мы только распаковали последнюю коробку, отца опять призвали. На этот раз он полетел во Вьетнам, инструктировать китайцев. Жизнь пошла своим чередом – мать устроилась на работу, я и сестра – в институт. Я без особых проблем поступил в медицинский. Но тут случилось горе - нам прислали письмо, в котором сообщалось, что отец погиб при выполнении своего долга. Вся семья ещё долго оплакивала это известие… Спустя несколько лет я закончил институт и стал хирургом в одной частной клинике. У меня была прекрасная жена Настенька, с которой я познакомился ещё в институте, и маленький сын, - казалось, всё, что требуется человеку от жизни, уже достигнуто, остаётся только стать дедушкой и тихо закончить своё существование в постели, в окружении отпрысков. Однако...
Его взгляд еще более помутнел, и он задумался, бессмысленно уставившись в потолок. Затем он налил себе полстакана, затянулся сигаретой и выпил содержимое, не выражая на лице никаких эмоций.
- Однако...? - вопросительно поглядел Гав на хозяина квартиры, не выдержав двухминутного молчания.
- Чего? - не понял сразу Степан.
- Что же было дальше?
- Ах, дальше... - продолжил Степан, будто бы очнувшись ото сна. - Дальше вся моя жизнь полетела к чертям из-за одного проклятого случая. Видно у судьбы на меня были другие планы… - Степан Ростиславович опять наполнил себе стакан водкой. – Однажды я возвращался домой после встречи с друзьями. Мы хорошо отдохнули за городом, и я, предвкушая завершение хорошего дня, спокойно вёл машину, слушая расслабляющую музыку. Дорога была почти пустая, поэтому я был не особо сосредоточен на дороге, слушая шуршание шин по гравию, думал о жене и сыне. И тут, на резком повороте, я краем глаза увидел девочку, совсем маленькую – лет шести – перебегающую дорогу. Всё произошло очень быстро, буквально в одно мгновенье. Когда я вжал ногу в педаль тормоза, машина уже с лёгкостью сбила маленькое тельце, разбив мне лобовое стекло… Выбравшись из остановившейся наконец машины, словно в забытьи, я увидел ужасающую картину: дорога, пересечённая длинным следом шин; запах жжёной резины; девочка, лежащая в неестественной позе на асфальте, в луже крови и осколках, впившихся в тело; кукла с раздавленной колесом головой… Девочка была МЕРТВА. На миг мне стало плохо и меня замутило. Потом я справился с собой и вызвал ментов. Был суд, но меня оправдали, так как девочка сама выбежала на дорогу и вообще была беспризорной… Но... Я себя так и не смог простить. Вскоре стал выпивать - пытался заглушить душевную боль алкоголем. Бросал, но как только видел моего играющего парнишку, вспоминал глаза той девочки – огромные, голубые, полные страха, - и снова начинал пить. Вскоре жена бросила меня, взяла ребёнка и ушла к своей маме. С работы меня уволили, и я остался один, наедине со своим горем. – Степан Петрович залпом выпил содержимое стакана, шумно вздохнул. Сейчас я работаю шофером в такси. На пустую и бессмысленную жизнь мне хватает... Наверное, нет все-таки Бога на свете, если происходят такие вещи. Дети не должны умирать. Ну, вот в принципе и вся моя история. Что-то я разоткровенничался. Пьян что ли. А может просто не с кем больше поговорить. Кстати, я так и не знаю, как тебя зовут, и за чем тебя сюда занесло. Ну, так по какому ты вопросу?
Глава 2: Без определенного места жительства.
- Меня зовут Гавриил. Если хотите можно просто Гаврила, или Гав. Итак, возможно мой рассказ покажется не просто интересным, а невероятным. Хотя все, что я вам расскажу чистая правда, скорее всего вы просто не поверите...Сначала... Надеюсь, вы знаете библейскую историю свержения Сатаны с Небес?
- Чего? Ну да... - ответил Степан, постепенно вытрезвляясь.
- Конечно, там все рассказано немного не так, но суть остается сутью.
- А что такое, к чему это ты об этом?
- Короче говоря, история этим не заканчивается. В начале 20-ого века в 1922 году Сатана решил поднять восстание и захватить Небесное Царство с целью получить власть над миром. Он направил свои войска штурмовать Врата Рая. Всевышний естественно принял ответные меры. Ангелы отправились перехватить бунтовщиков. Дьяволу бы свернуть все это дело, но он был ужасно упрям и решил продолжить натиск. Единственным плацдармом для ведения боя оказалась Земля. Началась Вторая Великая Всемирная война. Обе стороны решили вести бои в основном на открытых безлюдных территориях. Это не было запланировано изначально. До пришествия на Землю и ангелы, и демоны являлись существами неосязаемыми и невидимыми для человека. Однако, оказавшись здесь, они приобрели полный комплект стандартных свойств живых существ, за исключением оставшегося полубессмертия - они не стареют, но становятся материальными. В общем, чтобы отделаться от проблем и конфликтов с человечеством, война велась скрытно в безлюдных местах. И, скорее всего не зря и для людей. Врятли человеческая психика смогла бы выдержать лицезрение хотя бы одного такого сражения. Это было страшное время. В пустынях, в горах и перевалах армия на армию шли стороны и устраивали между собой страшные кровавые битвы. Убить друг друга в этом мире было очень просто, и через семь лет остались лишь разрозненные остатки воинств, разбросанные по всей планете. Потом наступил один роковой момент, когда архангел Михаил, военачальник Небесного Воинства, перестал получать приказы свыше. Бог попросту куда-то пропал. Армия Рая, от которой и так почти ничего не осталось, попала в бедственное положение. Во-первых, ангелы не знали, что делать. Во-вторых, они не могли вернуться домой из этого мира без Божьей помощи. В-третьих произошел странный, пожалуй можно сказать побочный эффект долгого пребывания ангелов на Земле. Они стали изменяться! Без прямого взаимодействия с Богом у них появился выбор решать, что делать и как поступать. До этого ангелы были практически непогрешимы, за исключением тех редких случаев, когда они отступались от Бога по-своему же решению. А большинство знало и понимало, что Он всегда прав. Но на земле без постоянных приказов и наставлений они стали неоднородными, способными на свою точку зрения, даже на грех. Теперь это случилось со всеми, за исключением самых высших небожителей, да и то не всегда, - Гав почему-то усмехнулся. - Теперь оказалось, что на Земле ангелы могут есть, правда не чувствуя голода, но зато чувствуя вкус, пить спиртное, кхм, ... заниматься сексом..., эээ, как говорят, чувствовать запахи и даже принимать наркотики и спать.
Аналогичная, но не менее интересная ситуация сложилась и на противоположном фронте. Очень многие из демонов взбунтовались против собственного повелителя, который также не смог по необъяснимым причинам покинуть Землю. Затем он исчез куда-то с оставшимися верными ему приспешниками. Другие же демоны разбежались по планете и решили прожить человеческую жизнь в свое удовольствие. Как и ангелы, умея прятать или скрывать некоторые свои "отличительные особенности", они замаскировались среди людей. Ситуация могла оставаться катастрофической. К счастью, кое-что изменило весь ход действий. У ангелов осталась зацепка на спасение. Кстати, не только на спасение самих себя. Если вы хорошо знаете историю, то вы осведомлены о том, что творилось в мире с приходом 20-ого века: беспредел в России, ожесточенные конфликты между государствами, Вторая Мировая война и ряд других вполне значимых, создание оружия, способного уничтожить мир. Но главное - разруха, упадок культуры и духовности. Между прочим, несколько опасных моментов в истории человечества в этот промежуток времени было решено со скрытым вмешательством ангелов в происходящее. Например, то, что произошло на Кубе. Только кажется, что там все разрешилось, благодаря счастливому случаю. Впрочем, это уже детали. А дело вот в чем. Все приказы, получаемые Небесным Воинством, шли через Михаила. Когда все немного утряслось, он припомнил необычный случай. Последнее Божье послание не было похоже на предыдущие. Оно не относилось к военной тактике, не было обычным приказанием, напутствием или советом. Оно скорее походило на последнее слово, говорившее о человеке, который изменит ход всей этой замысловатой истории. Говорят, существует даже пророческая рукопись, написанная задолго до этих событий, но это уже другой вопрос. Где-то двадцать пять лет Михаил налаживал управление в стане ангелов, но большинство разбежавшихся так и не вернулось. Их и тех, кто был недоволен новой властью, назвали отступниками. Все остальные, как я уже сказал, пытались следить за мировой обстановкой. Три месяца назад его наконец-то нашли... Дело в том, Богуславский, что по легенде этот человек ровно одного с вами возраста. Он родился именно там, где родились вы. Ваше имя также в точности соответствует. Дело в том, что он и есть вы! Я один из ангелов, посланный оповестить вас, что нужна ваша помощь - Гав выразительно посмотрел на Степана и наконец-то замолк.
К этому моменту Степан уже с минуту пялился в пустой граненый стакан. Он вынул из пачки еще одну сигарету и закурил. Его проницательный взгляд окинул Гавриила с ног до головы. Лицо Степана не выражало никаких эмоций.
- Ну, так что? - недоуменно произнес Гав.
- Зачем тебе это нужно? - хозяин квартиры ответил вопросом на вопрос.
- Что нужно? Значит, вы не верите мне...
- Еще бы. Я еще не настолько спился, чтобы верить во всякую чушь, заходящих на огонек ангелов. Небожитель хренов... Учился бы лучше, чем слоняться вбестолку, в твоем возрасте полезно. Все вы, молодежь, не тем занимаетесь. Зачем тебе только это надо, не пойму. Махинациями промышляешь, решил на квартиру кинуть? Эх, ты. А я не такой дурак, чтобы на эту удочку попасться.
- Но это правда, я архангел Гавриил и мне, между прочим, уже много тысяч лет.
- Да, ладно заливать. Уже никого не обманешь. Тоже мне, блин, невероятная история.
- Вот всегда вы так, - вставая, обиженно произнес Гаврюша. - А впрочем, ладно.
Он поднялся со стула, снял куртку и свитер и развернулся к стене, показав Степану голую спину.
- Ну, смотрите... - пробурчал он, но Степан его уже не услышал.
Гав стоял, чуть согнувшись, приложив руки к стене, словно в ожидании того, что к нему подойдет мужчина в погонах и начнет обыскивать его карманы. Через мгновение произошло невероятное. В один момент из его спины будто выросло два огромных ослепительно белых как снег крыла. Они в буквальном смысле вырезались из-под лопаток и заняли почти все пространство кухни. Все это сопровождалось тихим пыхтением Гавриила, которому видно не доставлял особого удовольствия этот процесс.
- Ну что же, теперь... вы убедились? - пыхтя, и хотя осторожно, но и не без нотки ликования негромко произнес обладатель крыльев.
Однако насладиться моментом ему не пришлось. Не услышав ответа вместо грохота за своей спиной, он повернулся и увидел Степана, валяющегося на грязном кафельном полу без признаков жизни, или хотя бы сознания. Мимолетно в его голове пролетела целая тысяча самых разных мыслей, пока он не понял, в чем дело. Степан упал в обморок.
Глава 3: Таинственное общежитие.
В Москве было почти два часа дня. Степан проснулся и открыл глаза. Он лежал на кровати, ощущая привычную и знакомую головную боль. Усталыми, заспанными глазами он оглядел комнату. В ней царил обычный бардак, как и в любой квартире алкоголика: старый, уже давно не использовавшийся по назначению письменный стол был завален всяким хламом, на полу валялись куски разорванной бумаги, ненужными запчастями от проданной им два года назад машины, скопившиеся в углу, и, почему-то, одиноким окурком от сигареты. Несмотря на такую заваленность в квартире висел воздух, на столько пахнущий скукой и пустотой, что Степану не хотелось что-либо предпринимать, что-либо делать. Его единственным желанием было тихо умереть, лежа на кровати под теплым одеялом. Эта скука, как знают все разгульные люди, часто бывает вызвана недавним переизбытком ощущений, чувством того, что произошло нечто яркое, но сейчас оно никак не связано с окружающей действительностью. Обмыслив это, Степан начал перебирать вчерашние события. Его не покидало предчувствие чего-то важного, того, что вчера он не просто в очередной раз напился. Наконец он приподнял в памяти цепочку обстоятельств и вспомнил ВСЕ. На пару секунд его охватило страшное волнение, но затем он успокоился, сведя мысли к тому, что такое могло только присниться.
В животе у Степана раздались характерные звуки. Одновременно отбросив мысли и одеяло, он встал с кровати, так как ужасно проголодался, даже не найдя себя полуодетым, и спешил приготовить запоздалый завтрак. Если в холодильнике еще остались продукты. Сначала он прошел в ванную. Посмотрев в зеркало, Степан увидел небритую физиономию с мутными глазами. Чтобы хоть как-то прийти в себя он сунул голову под струю холодной воды, но бриться не стал, и, оценив результат все в том же зеркале, частично удовлетворился, хотя головная боль еще напоминала о себе. Он прошел в кухню, но, окинув ее взглядом, был шокирован. В кухне сидел вполне реальный ангел-растаман (уже без крыльев) и с блаженным видом покуривал длинный косячок. Ошалело глядя на посетителя, Степан смог вымолвить:
- Так ты настоящий?
- Хм …, настоящий? Ха-ха-ха, хи-ха…ха. Наверно, ха. Кстати, кого ты спрашиваешь: меня или моего друга Боба, - ответил Гав и, улыбнувшись, указал на соседнюю пустую табуретку.
Молниеносно взвесив ситуацию, Степан подбежал к своему гостю и с криком: «Марш живо в душ» - буквально вывел его за шею. Вернувшись, он подобрал упавший на пол косяк марихуаны, помедлил, не зная, что с ним делать, машинально затянулся им два раза и затушил в пепельнице, стоявшей на столе. Мысли в голове Степана находились в том же состоянии, что и его квартире. Он решил для начала приготовить завтрак, поразмыслив над всем увиденным и услышанным вчера. Пожалуй, если это правда, надо будет задать этому архангелу несколько интересных вопросов.
Степан достал из старого, но еще хорошего холодильника «ЗИЛ», который входил в разряд тех вещей, что «жалко выбрасывать, поэтому лучше оставить», четыре яйца, масло, ветчину и принялся готовить яичницу, потому что, во-первых, других продуктов кроме трехзвездочного коньяка в холодильнике не оказалось, а, во-вторых, Степан не был прирожденным кулинаром.
Через двадцать минут Гав вышел из ванной, а завтрак уже достывал на столе. Гав сел на табуретку и, тихо сказав «спасибо», принялся уплетать. Можно было сказать, что он даже выглядит несколько пристыженным. Доев, Степан закурил, выжидательно посмотрев на Гавриила. Тот отнес пустую тарелку в раковину.
- Вы поможете? – задал решающий вопрос Гав и вперился в Богуславского взглядом.
- Ладно, уж, давай на ты. Допустим, я поверил тебе. А что, собственно говоря, надо делать?
- Я не уведомлен об этом. Мне приказано сопроводить тебя в штаб.
- Штаб?
- Да, это засекреченное место, он находится в Коньково.
- Коньково?! Это же другой конец Москвы! А работа? Мне через два часа надо быть в таксопарке.
- Главный сказал, что не проблема. Он предусмотрел это. Твою работу можно бросить. Ты будешь обеспечен всем необходимым.
- Мне надо собраться.
У Гава зазвонил телефон.
- Алло, да. Все в порядке. Проснулся. Ага. Вроде согласен. Хорошо. Часа через полтора будем. Да, нет. Хорошо, - Гав договорил с неизвестным и сунул потрепанный мобильник в карман.
- Давай побыстрей собирайся.
Через полчаса Степан, одетый поприличнее (серый шерстяной плащ, клетчатая рубашка, джинсы), закрывал дверь на ключ. Они вышли из дому и направились к метро «Щелковская», находившееся неподалеку. Было не очень холодно, дул почти теплый ветер, светило солнце. Гав приостановился и проверил карманы куртки. Он быстро переложил продолговатый предмет в другой карман, и Степан не успел рассмотреть, что это. Они зашли в метро, и у него возникло странное ощущение, что за ними следят. В метро все лица глядели безразлично, Гав надел наушники и закрыл глаза, а Степан задумался, мысленно напевая «Поворот» Макаревича. Он любил подобную музыку, слушал весь русский рок. Правда, это было давно. Год назад он отдал всю коллекцию Mp3 соседскому мальчишке-студенту. Через час они выходили из метро. Гав перестал слушать музыку, украдкой шепнув ему: «Следуй за мной, не отставай». Богуславский не стал расспрашивать, что к чему, но приготовился быть начеку. Они даже не заметили, как сильно изменилась погода. Вовсю валил снег и дул морозный ветер. Чем дальше они шли, тем хуже в потоке снежной пыли становились видны силуэты людей на улице. Через десять минут их ходьбы район был абсолютно безлюдным. Вдруг Гав неожиданно схватил Степана за рукав плаща, затащив в темноту арки.
- Что за…, - непроизвольно вырвалось у Степана, но Гав зажал ему рот рукой.
Через считанные секунды в арку, оглядываясь, шмыгнул тип. Гав не заставил себя долго ждать. Резко вынув из-за пазухи кинжал, он кинулся на субъекта. Тот еле успел отскочить, прежде чем острое лезвие прошлось по верхней одежде. Еще быстрее, чем ринулся ангел, его противник двинул ему локтем в спину и, воспользовавшись ошарашенным бездействием Степана, скрылся в потоке снежной бури. Встав, и, отряхнувшись, Гав громко матюкнулся. Затем, кинув Степану строгое «Пошли», продолжил путь.
- Что это был за человек? – недоумение Богуславского и количество вопросов возрастало с каждым мгновением. – Чего он хотел? Когда ты понял, что он идет за нами? Зачем ты напал на него?
- Это был не человек. Черт, мелкая фигура противника. И как это я так… Впрочем, это не самое страшное, что могло бы случиться. Хуже то, что кто-то уже знает наши планы, знает о тебе и, возможно, знает наше местонахождение. И я надеюсь, что это не тот, о ком я думаю, а иначе нас ждут большие проблемы.
- Как ты догадался, что это не человек.
- Я не догадался, а знал. Мы, ангелы, чувствуем, кто слабее, кто сильнее, приближение подобных существ. Как беззвучная сирена в голове. Иногда это не очень заметно, но этот гад подобрался слишком близко. Кстати, у людей появление подобных тоже иногда вызывает отрицательные всплески сознания.
В этот момент Степан не мог полностью осознавать ситуацию и, тем не менее, он понял, что все не та просто и безоблачно, как представлялось на первый взгляд. На него, будто толщей воды, давило приближение страшных опасностей и приключений. Они подошли к самой окраине. Особняком, в конце аллеи виднелся небольшой домишко, типичная «хрущевка», и бывший таксист недоумевал, куда его ведет Гав. Подойдя к ней вплотную, Гавриил вымолвил:
- Ну, вот и пришли.
- А что это? – ответил Степан, с удивлением неприветливо поглядывая на, казалось бы, необычный жилой дом.
- Посмотри сам, - Гав указал на висевшую на стене, треснувшую табличку. На ней было написано следующее: «Студенческое Общежитие. Посторонним вход воспрещен».
- Эээээ… - только и смог протянуть Степан, которому не удалось сдержать своего разочарования.
- А ты чего хотел? Эх, ладно, проходи, - и Гаврюша небрежно распахнул старую скрипящую дверь.
Глава 4: Отверженный и Отвергнувший.
Стоял прохладный денек ранней, теплой французской зимы. Усталый Филаил шел по центру Парижа. Он опять выдохся и не выспался после очередной вчерашней кровавой ночи. Филаил был ангелом. Он выглядел как сорокалетний мужчина, с длинными черными с проседью волосами, короткой бородой и усами, не слишком красивым, но приятным и запоминающимся лицом, правда, несколько болезненного вида, серо-голубыми глазами. Он был чуть ниже среднего роста, коренастым. Одет в черный легкий кожаный плащ на французский манер, красную бархатную рубашку, выглядывавшую из-под распахнутого плаща, черные брюки и мокасины. Филаил жил в дешевой гостинице на окраине и сейчас слонялся по городу от нечего делать. Настроение было скверным, под стать погоде, слякотной, моросившей легким дождем и редким снегом. Филаил зашел в книжный магазин. Простояв там достаточно долго, и, не найдя в нем ничего интересного или уже непрочитанного, он снова вышел на улицу. Зашел в кинотеатр и купил билет на первый попавшийся сеанс. Как ни странно, заспанный охранник не стал утруждать себя какой-либо проверкой. Через два часа он вышел с этой новой бездушной ерунды, проспав почти полфильма. Еще один провал с громким названием и голливудскими актерами. Словом, бездарность. Филаил вышел на бульвар и сел на лавку. И снова вспомнил тот день. Настроение неизбежно ухудшалось. Он опять встал и двинулся по улице. Он не мог бездействовать, надо было куда-то бежать, что-то совершать. При этой мысли зашевелился магнум во внутреннем кармане плаща. Углубившись в свои мысли, Филаил брел по улице, опустив голову, не замечая пробегающих мимо людей, проезжающих машин. Внезапно он столкнулся с кем-то и, поскользнувшись, растянулся на асфальте.
- Мать твою…, - вставая, выругался (конечно, по-французски) Филаил. - Смотри куда идешь!
- Извините.
Тот, с кем столкнулся Филаил, выглядел странно знакомым. Он почему-то прищурился, затем, широко улыбнувшись, громко воскликнул:
- Филаил, ты?
- Да. А…
- Лазарь, помнишь? Мы еще в 19…. познакомились, ты потом со своей ротой в Турцию ушел.
- Да, вспомнил.
- Ну, как ты? Слушай, я не спешу. Может, в кафе посидим? Если ты конечно не занят. Поговорим, старое вспомним, а?
- Ладно, давай.
Зайдя в кафе, Филаил заметил, что кошелек пропал. Наверное, украли, пока он спал в кинотеатре. И почему он не воспользовался, не напряг чутье. Они сели за столик, заказали выпить и перекусить (Лазарь утешил его, сказав, что за все заплатит). Лазарь имел внешность высокого мужчины, на вид ему можно было дать не больше тридцати. У него были каре глаза, светлые мягкие волосы, зачесанные на пробор, симпатичный прямой нос и вечная, не сходящая с лица, улыбка. Как помнил Филаил, он даже во время войны ухитрялся напялить на себя что-то красивое, а не просто стандартные ангельские латы. И сейчас он выглядел изыскано. Лазарь начал первым:
- Да, вот так встреча, а? Лет восемьдесят не виделись. Ну что как поживаешь? Живешь в Париже? Чем занимаешься? Как отвоевал? Страшное время было-то. Ты не представляешь, сколько у меня вопросов.
- Дааа, живу здесь, на окраине, занимаюсь, чем попало.
Филаил закурил сигарету.
А я бизнес открыл недавно в медицинской области. Ха-ха, можно сказать «по профессии». Я же лекарем был, помнишь? Что случилось-то с тобой после войны? – глаза Лазаря как-то похитрели.
- Я несколько лет работал в России на одну ангельскую организацию. Слушал чушь про какую-то миссию. Потом бросил это дело, теперь путешествую.
Симпатичная официантка принесла заказ. Лазарь проводил ее долгим заинтересованным взглядом и продолжил:
- А у нас в роте только я да второй лекарь остались. Мы перестали получать приказы, думали, что о нас забыли…, в общем, ушли мы, свалили. А я потом много где работал. Кстати, организация, случайно не АНАНАС?
- Она.
- Если ты помнишь, они избранного найти собирались. Так вот ходят слухи, что вот-вот найдут, если уже не нашли.
- Слухи?! Как? Откуда? – Филаил был просто шокирован этим невероятным для него известием.
- Ах, да, забыл сказать, я в клуб закрытый хожу по воскресеньям. В нем собираются подобные нам. Немного, не больше десятка. Там хотя бы можно найти с кем-нибудь общий язык. Его один мой знакомый демон держит, членов клуба набирает.
- Демон?!
- Да, он тихий, душ не скупает, жить не мешает. В клубе собираются и ангелы, и демоны, те, кому безразличны прошлые разногласия и война. Может заглянешь как-нибудь? – и он протянул Филаилу бумажку с адресом тайного места.
- Посмотрим, скорее всего нет.
- Ты подумай, подумай. Разве часто ты не чувствуешь себя одиноким в толпе людей? Разве не хочешь открыться кому-то, но сразу понимаешь, что это невозможно? Ничего, когда-нибудь обязательно придешь.
- Меня бы несколько смущало общество.
- Это демоны-то. Да, они не сильно отличаются от людей, так же как и мы. Или ты до сих пор зол на них? Глупости. Весь остальной мир людей ведь не бомбит Германию за Вторую Мировую войну. Тем более, что они пострадали не меньше нашего. Я сам тогда двух братьев потерял. Ну, ты подумай. Кстати, чем из человеческого ты пользуешься, кроме пищи?
- Сплю. Мало, но уже не могу без этого.
- А женщину пробовал?
- Один раз. Это вышло случайно…, - добавил Филаил и на его бледных скулах проступил румянец.
- Понятно, понятно. Ну, что давай за встречу! – поднял рюмку Лазарь.
Они посидели еще час, поговорили, вспомнили старое. Хотя по большей части говорил один Лазарь. Попрощавшись, они разошлись. Филаил вернулся в гостиницу на метро. До вечера он просидел в своем номере за телевизором, все еще отказываясь полностью поверить в происходящее. За семьдесят с небольшим лет это был первый ангел, которого он встретил. И, встретив его, он не мог не вспомнить другого, того, что он оставил там, своего друга…
В десять вечера он вышел из гостиницы. Все его существо жаждало исполнения цели. Он был уверен в своей правоте и снова готов к решительным действиям. Опять. Идти он решил пешком на случай, если попадется какое-то дельце. Он шел по улице в знакомый бар, где собирались основные его мишени: преступники, бывшие зэки и прочее отребье. Через некоторое время он был на месте. Он зашел в бар и сел на высокий стул у стойки.
- Водки.
Филаил напряг свое чутье, сосредоточившись на тайнах людей. Сначала он не мог расслышать что-либо, все заглушали естественные звуки: голоса пьяниц, шум и оживление, царившие в этом злачном месте. Потом он услышал чьи-то отрывочные, беспорядочные мысли и сообразил, что они принадлежат молодому парню, сидевшему в глубине зала. «Нет, никто не должен знать, что я убил ее. Ни мать, ни друзья. Сама виновата. Хотела всем рассказать, что я якобы изнасиловал ее. Стерва. Она, пожалуй, даже заслужила смерть…», - услышанного Филаилу было достаточно, чтобы принять решение.
- Нет, это ты ее заслужил, - шепотом, почти беззвучно, произнес Филаил и оглянулся еще раз, увидев ухмыляющееся лицо убийцы.
Прошло полчаса и парень вышел, а Филаил, естественно, проследовал за ним на улицу. Он не знал куда идет его цель, но шел и шел дальше, крадясь бесшумно как волк, как хищная птица за ничего не подозревающей добычей. Он дождался, пока все возможные свидетели не исчезли из его кругозора. Следуя по пятам, Филаил свернул за парнем в подворотню. Удостоверившись, что никого рядом нет, он достал длинный револьвер и, окликнув жертву словами «Эй, ублюдок, плати за грехи!» дважды выстрелил ему в грудь, когда тот повернулся. Незнакомец упал на спину, не успев ничего сказать, и больше не двигался. Филаил подошел к нему, присев на корточки, проверил, что он мертв(пару раз проворно всадив ему в живот нож-бабочку) , и без зазрения совести достал у него из бумажника часть денег, не оставив отпечатков пальцев, и положил бумажник обратно в куртку. С его образом жизни деньги были нужны ему, а он не всегда успевал подрабатывать. Он выпрямился и еще раз оглядел двор. И медленно побрел к метро, не чувствуя ни укоров своего Бога, ни своей совести…
Глава 5: Новые друзья.
Степан зашел и огляделся. Все оказалось не таким запущенным, как думалось прежде. Потолок первого этажа был высоким, помещение оказалось недавно отремонтированным и хорошо освещенным. Прямо у входа бросилась в глаза кабинка, в которой сидел заспанный охранник, и стальной турникет. Степан сразу смекнул, что данные меры предосторожности предназначались скорее для навязчивых людей, ведь, скорее всего, демонам это бы не помешало пройти внутрь. Они прошли дальше, и Степан заметил, как Гав обменялся осторожными понимающими взглядами с ангелом в проходной. Когда они поднимались по узенькой лестнице вверх, Степан заволновался. Вдруг он просто не тот, за кого его принимают! Может быть, произошла ошибка. Сколько лет он жил, прячась от людских глаз, зарывшись в своем горе, в своем мире? Здесь становилось ясно – шаг в сторону означает потерю приключения. В этом месте он почувствовал вдруг свою значимость, свое предназначение. На небе теперь зажглась новая, яркая звезда, его звезда… Наверное она есть у любого человека, если даже ему досталась своя. Начиналась новая жизнь, полная захватывающих событий, полная всего того, что так дорого человеческому сердцу, полная смысла. Да, это пугало его, но он уже боялся потерять это пьянящее чувство, пьянящее сильнее алкоголя, но становилось страшно при мысли о том, что в любой момент он может проснуться в грязной квартире, ощутив все то же горькое похмелье.
С такими мыслями он поднялся за Гавриилом на третий этаж. Они пару раз свернули по коридору и вошли в большую комнату.
- Посиди здесь немного. Я выйду на некоторое время. Можешь взять выпить, что открыто, - Гав указал на маленький бар в глубине комнаты и вышел, закрыв дверь.
Степан скинул с себя плащ, достал обычную бутылку водки, налил полрюмки и осушил глотком. Как ни странно пить больше не хотелось, и он поудобнее уселся в глубокое рваное кресло. Через некоторое время он задремал.
Его разбудили громкие голоса за дверью и топот ног.
- С чего ты взял, что он вообще там? – спросил первый голос.
- Данька сказал. Он полчаса назад видел, как тот шел к начальнику, - ответил другой.
- По-моему, это вообще неправильно пить в такое время, да еще чужое.
- Да ладно. Еще не поздно совсем, - сказал второй и высунулся, приоткрыв дверь, - Гаврюша-хрюша, дай…, - незнакомец прервался на полуслове, встретившись со Степаном глазами. Казалось, что он увидел что-то вроде динозавра, или сказочного персонажа.
- Я…Степан Богуславский…Меня ваш… - Степан замялся на полуслове.
Затем вошли остальные, проталкиваемые сзади Гавом.
- Не вовремя вы приперлись, конечно. Ну, ладно я вам все объясню, - сказал он и четко обрисовал их приключения.
Затем он добавил:
- Я опять сейчас с Михаилом поругался. Видите ли «слишком долго возился». Да, мы все равно семьдесят лет прождали. А еще я оказывается виноват в том, что за нами следили.
- Да он козел, - ответил тот, что зашел первым, и повернулся к гостю, с воодушевлением посмотрев на него. – Меня зовут Варфоломей. Можно просто Вар, или Варик, - и протянул Степану руку, которую тот с улыбкой пожал, - Вы не представляете сколько мы вас ждали.
Варфоломей был одного со Степаном роста и приветливо глядел на него, одетый в халат, как и другие вечерние посетители. Степан не мог точно сказать из-за халата, но вроде бы Вар был стройным и хорошо сложенным. У него были длинные, полукрашенные в желтый цвет волосы, красивые карие глаза, небольшой, слегка острый нос. Подбородок покрывала короткая, чуть заметная борода, над губами виднелись такие же усы. На взгляд ему нельзя было дать больше двадцати. Вар разговаривал довольно и шутливо, звонким, но все-таки спокойным голосом. В руке он держал штопор.
Степан поздоровался с остальными. Других ангелов соответственно звали Овидий и Нисон. Овидий являлся высоким импозантным мужчиной лет сорока с лишним. Он носил прямоугольные очки и был сложен совершенно по-обычному. Лицо выглядело серьезно и напряженно, щеки были аккуратно и гладко выбриты. Тонкие морщинки, немного курносый нос, умные, живые глаза – Степан видел перед собой стандартного профессора-ботаника. Хотя на его субъективный взгляд Овидий был слишком напыщенным, строгим. Он не общался с такими личностями с тех пор, как уволился с работы врача.
Нисон же напротив низкого роста, полноватый мужчина, вроде бы казался молодым, хотя Степан не мог точно определить «возраст» этого «человека». Степану он показался странным ( хотя кого из этой компании можно было назвать нормальным ). Его можно было принять за обычного уличного прохожего: обычные глаза «никакого» цвета, обычные губы и рот, обычный, ничем не примечательный нос. Но что-то говорило Степану: это не та внешность. Он был весь какой-то напряженный, хотя вел себя скромно, загадочный, хотя ничем не выделялся. Степану он не очень понравился.
Все они обступили Степана, вытаращив глаза, и, кажется, позабыв о том за чем пришли. Посыпались вопросы, но Степан не успевал ( да и не очень-то хотел ) отвечать на них. Гавриил протиснулся в этой толкучке и отвел его в сторону.
- Значит, слушай сюда внимательно. Спать будешь в моей комнате, кровать тебе принесут. С твоими вещами скоро разберемся, но пока тебе не нужно ничего, кроме того, что на тебе надето. Распорядок такой: завтра ты встречаешься с Михаилом. Сегодня поздно, и у него, не знаю какие уж там, дела. В общем-то я не знаю, что он там такое хочет тебе сказать, скорее всего вы просто познакомитесь. Затем дальше Овидий сводит тебя в библиотеку. Ты должен еще многое узнать и понять. Считай это частью своей подготовки.
- Подготовки к чему?
- Ты должен быть готов ко всему. Для начала к самому главному: к опасности. Будь всегда осторожен. Ты меня понял?
- Вроде, да.
- Хорошо. Но ты не зацикливайся на этом. Сейчас ты в полной безопасности. Пока ты в этом здании, где я, Михаил и Варфоломей, с тобой ничего не случится. Развлекайся, отдыхай, чувствуй себя, как дома. Как никак у нас сегодня большой праздник. Кстати, чуть не забыл, - Гавриил повернулся к остальным, уже открывшим бутылку и бурно что-то обсуждавшим. – Нисон, тебя главный зовет!
Тот вышел. Дальше они со Степаном присоединились к веселой компании. Через полчаса вернулся и Нисон. Они долго сидели и разговаривали, пили, кто-то даже принес банку икры, хлеб, масло и пыльную ( видимо она хранилась для какого-то особенного случая ) бутылку шампанского. Степан почти не пил, лишь с интересом наблюдал за окружающими. Удивительно было то, что в обстановке, в поведении ангелов не было ничего необычайного, сверхъестественного. Все больше народу подтягивалось, каждый из них подходил к нему, приветствовал его, представлялся, шел отмечать событие со всеми остальными. Все было просто: они воодушевленно болтали сначала о Степане, затем перешли на обычное обсуждение своих радостей и проблем, как это и происходит в любой обычной компании. Включили музыку, вставив диск в старый помятый центр. Опять-таки простой русский рок, знакомая мелодия «Королевства Кривых» Пикника, а потом и другое, что преобладающе нравившееся Богуславскому.
За этот вечер Степан достаточно тесно познакомился с Варфоломеем и Овидием. Варфоломей оказался панком! Нет, он не был просто дураком, которого привлекала эта бунташная культура. У него были собственные убеждения, принципы, своя идеология. И он не был набитым чушью фанатиком и, кроме того, увлекался историей, философией и искусством. Вообще это был достаточно веселый и добродушный малый, правда немного грубоватый, но не пошлый. Он любил двигаться и шутить, вызывая у Степана сначала скромную улыбку, а потом порывы бурного смеха, любил быть активным, любил внимание и откровенные дружеские беседы. Это была по-своему простая глубокая личность.
Овидий был его другом, хотя совсем другим. Из разговора с ними Степан понял, что они были в одной роте во время войны, и их задачей было вытаскивать из передряг важных ангельских военных руководителей, особо ценных бойцов, а иногда и целые отряды. Итак, Овидий был достаточно, нет чересчур, особенно в этой компании, приличным. Много не пил, говорил ровным уравновешенным голосом. Оказывается, он даже коллекционировал литературные и музыкальные произведения классиков и БАБОЧЕК! Когда Степан услышал это из его уст, он поперхнулся шампанским. Хотя в принципе не смотря на все это с ним можно было общаться на многие интересные темы. Овидий никогда не акцентировал на себе чужого внимания, но и не закрывался от окружающих. И если часть его эрудиции и была напускной, то он был действительно достаточно умным и сознательным.
В этом ангельском «муравейнике» Степан чувствовал себя необычно. Нет, это, конечно, не было вызвано непониманием, или неприязнью к окружающим и к обстановке, и уж точно он уже не сомневался в реальности происходящего. Просто здесь стояла какая-то тихая и непривычная гармония. Словно засохшие чувства в душе, до этого подбадриваемые алкоголем, вдруг оросились чистой ключевой водой, такой же свежей и приятной, как та, что билась из родника близ его родной деревни. Он глядел на приветливые лица вокруг, расслаблялся, сидя в мягком кожаном кресле, вкушал музыку и атмосферу, царившую в воздухе. К счастью, никто не заметил, как по усталому улыбающемуся лицу Степана Ростиславовича текла слеза.
Праздник длился несколько часов и закончился поздно. Потом Гавриил с другим ангелом притащили и поставили у окна еще одну кровать.
- Ты ложиться-то будешь, - спросил Гавриил, уже укладываясь спать.
- Я, пожалуй, еще посижу. Дай мне, пожалуйста, плед, - Степан снял верхнюю одежду. – Гав, можно тебя спросить?
- Валяй, - позевывая, бросил тот.
- А зачем вы спите?
- А зачем и ты. Для физических сил, сам знаешь, когда появившихся у нас, нужна сила. Она может поддерживаться за счет духовной, или магической, что, говоря не совсем по-божественному, в принципе одно и то же. Но духовная сила не так быстро восстанавливается. Ангелы бы могли не спать с появления их на Земле. Но к этому моменту они представляли бы собой весьма жалкое зрелище. Может быть никто, кроме меня и Михаила и взлететь бы не смог. Поэтому намного проще и удобнее восстанавливать физические силы за счет крепкого здорового сна. Лучше больше не спрашивай о таких вещах – завтра сам все узнаешь.
Степан задумался и через минуту спросил снова:
- Гавриил, ты покажешь мне, как вы летаете?
Но в ответ он услышал только равномерное тихое похрапывание архангела. Вскоре и сам Степан заснул.
Но не все в здании еще спали, хотя подвыпивший по случаю праздника охранник на проходной дрых на своем стуле, чуть ли не умудрившись свернуться клубочком. В этот момент невысокая фигура быстро прошла мимо.
Снаружи стояла тихая и безветренная морозная ночь. Тот, кто вышел из общежития был по пояс голым. Он спешил. Его лица не было видно, лишь нечеткий силуэт на фоне безоблачного неба вырисовывался в ночи. За мгновение к силуэту прибавились два почти двухметровых птичьих крыла. Он собирался лететь очень далеко, а на все у него не было и пяти часов, поэтому обычная ангельская скорость была некстати. Ему на руку шло две вещи: то, что с помощью священного артефакта он подпитывался огромной силой своего повелителя, и то, что он врятли будет замеченным людьми, ведь в новом современном ритме жизни в мире почти не осталось мечтателей, которые по ночам хоть изредка смотрят в небо. Он взмахнул крыльями и полетел, быстро набирая скорость. Через десять минут он уже пролетел Москву и теперь мчался со скоростью близкой к скорости реактивного самолета.
Глава 6: Ангел в белом.
Степан проснулся в десять и проспал бы больше, если бы Гав его не разбудил. От чего он проснулся, Степан и сам не знал: когда он открыл глаза, Гавриил уже заправил свою постель и пытался навести порядок в комнате после вчерашнего.
- Ну, что. Давай поднимайся. Через двадцать минут тебя ждет Михаил у себя, - сказал ему ангел.
- А? Как же…? – заспанным голосом пробормотал Богуславский.
- Чего?
- Завтрак будет?
- Эээ…, - рассеянно протянул Гав, - Мы не питаемся каждый день… Это забыли предусмотреть. После вчерашнего остались креветки и чипсы. Сегодня на завтрак так поешь, - и он указал на письменный стол, стоявший в глубине комнаты у окна.
Степан по привычке смог заставить себя встать не сразу. Но все же эта чрезвычайно сложная для него задача была выполнена за более короткий срок чем обычно, и скоро он уже одетый наскоро уплетал остатки вчерашнего празднования.
- Готов? Тогда пошли, - они вместе с Гавом вышли из комнаты.
Пошли по коридору, затем свернули на лестницу и поднялись на пятый этаж. Там не было обычного прохода с лестницы в коридор – вместо него путь преграждала сальная дверь. Степан догадался, что видимо, Михаил, пользуясь своим положением, отвел под весь последний этаж свой офис, совмещенный с жильем, и усмехнулся. Большая шишка. Наверное, у этого архангела даже был свой санузел.
Гавриил не успел нажать на кнопку звонка, как дверь открылась, и вышел Нисон.
- Доброе утро, - сказал он им, как-то наполовину странно улыбаясь.
Они поздоровались.
- Ты иди теперь один. Сейчас зайдешь и сразу направо, - сказал Гав и повернулся, спускаясь за другим ангелом.
Степан прошел внутрь, повернул туда, куда ему сказали. Он немного протопал по проходу, по обеим сторонам которого находились проемы, ведущие в разные комнаты. Нужно сказать, обстановка здесь была намного приятнее, а мебель дороже чем та, что Степан мог себе позволить в свои лучшие времена. Он дошел до конца и наткнулся на дверь со странной табличкой «ОФИС СТАРШЕГО АРХАНГЕЛА». «Забавно, - подумал Богуславский, - интересно для кого вывешена эта табличка?» Он вошел.
- Табличка для солидности, на всякий случай. Например, для того, чтобы вы сегодня не заблудились, - молвил архангел и поднялся со стула с тем, чтоб поздороваться с гостем.
Степан стоял с открытым ртом.
- Что же вы не представляетесь?
- Аах… Степан Ростиславович… Богуславский.
- У меня тоже есть своего рода отчество. Дело в том, что я часто улаживаю некоторые дела вне штаба, и оно необходимо в общении с людьми. Михаил Генадьевич, - сказал архангел, пожимая оцепеневшему Степану руку.
На вид ему можно было дать сорок пять, пятьдесят лет. Но в его облике не чувствовалось никакой дряхлости, а наоборот веяло какой-то особой силой. Он был под два метра ростом, крепкосложенным и широкоплечим. У него было смуглое лицо и серые седые волосы, еще не окончательно потерявшие черный оттенок. Лицо несколько жилистое, кое-где вырисовывались глубокие мимические морщины. Мудрые серые глаза, правильные черты. Вкус одеваться у Михаила Генадьевича был своеобразный: вся его одежда, как-то: костюм, рубашка, галстук и даже ботинки – была белого цвета.
«Ммм, да. Настоящий ангел. Этого и с человеком не спутаешь,» - мелькнуло в голове у Степана.
Ему показалось, или ангел в белом действительно усмехнулся?
- Присаживайтесь, - он указал на стул, стоявший рядом со Степаном по другую сторону офисного стола. Затем он посмотрел на дверь за его спиной, и она резко захлопнулась.
Степан так и сел. На этот раз он пришел в себя намного быстрее и огляделся. Однако не увидел ничего любопытного. Обычный офис с компьютером на столе, пачками бумаг на полках шкафов и тому подобными ненужными официальными глупостями.
- Итак, Степан Ростиславович, как вам у нас? Вы устроились? Нет ли каких-нибудь особых потребностей и желаний?
- Да, нет, все в порядке.
- А вы не ощущаете шока? Понимаете, иногда в редких случаях, когда люди сталкивались с НАШИМ существованием, попадали в схожие с вашей ситуации, они не могли принять действительность, теряли чувство реальности, словом, такая смена обстановки крайне пагубно сказывалась на их психическом здоровье.
- Я себя ощущаю здоровым, - ответил Степан чуть-чуть раздраженно, - нет, это все, конечно, было для меня в определенной степени потрясением. Но я в жизни многое повидал, многое слышал и многое пережил.
- Хорошо. Вам предстоят великие дела, Степан Ростиславович. Вы должны быть сильным. Во всех смыслах и во всех областях. А я же,… должен об этом позаботиться.
*****
Гавриил не знал, о чем говорят Михаил со Степаном. Честно говоря, ему уже давно не нравилась политика Михаила. Хотя он понимал, что было бы бесполезным и глупым пытаться что-либо изменить. Михаил не пошел бы у него на поводу по крайней мере по причине самолюбия, не говоря уже о его убеждениях. А насильственным способом можно только испортить и разрушить то, что построено тяжким трудом. Но Гав пытался быть настороже, чтобы не упасть в грязь лицом и не попасть в беду. И сейчас он волновался по поводу важного разговора наверху. Он сидел в своей комнате ( теперь уже их общей со Степаном ) и пытался расслабиться под легкую музыку Ямайки. Но тяжелые мысли не покидали его. Еще более его удручала вчерашняя слежка. Во-первых, Люцифер уже в курсе событий и начинает свою игру. Судя по всему, пока он либо еще недостаточно могуществен, не имеет в расположении прежних сил, либо не был готов к введению в партию Степана, а может – и то, и другое. А иначе они со Степаном умерли еще вчера. В любом случае нужно действовать быстрее. Обезопасить Богуславского и создать план действий. Во-вторых, Гава волновала другая опасность. Утечка информации. Тот черт не мог вчера просто встретить их на улице. Его подослали. А того, кто подослал, в свою очередь предупредили. Значит, в АНАНАСе завелась крыса. Бррр! Глупости. Кому это нужно? И все же факт остается фактом… Нужно будет посоветоваться с Варфоломеем и Овидием. Если это уже не опасно? «Все хватит! – решил Гавриил, - так можно стать параноиком почище Филаила. Хотя в свете случившегося начинает казаться, что тот вовсе им не являлся. Или не является? Пресвятая Богородица, сколько домыслов! Кстати, интересно, где он сейчас?» Гавриил загрустил.
Степан спустился к нему через полчаса. Первым делом он повалился на кровать. Создавалось впечатление, что он вернулся домой после трехдневной непрерывной работы.
- О чем вы говорили? – спросил ангел.
- Да, ни о чем особенном. Ограничились знакомством. А что?
Гавриил молчал. Только сейчас Степан заметил странную особенность архангела: голубые глаза его были намного старше моложавой внешности. В них таилась какая-то усталая идея. Казалось, словно многое прошедший человек, по-настоящему увидевший мир и разглядевший его со всех сторон, сохранил в себе юношескую мечтательность, предварительно разбавив ее многолетним ( а в данном случае – многовековым ) опытом.
- Степан. Как тебе сам Михаил?
- Даже и не знаю. Он чем-то напоминает главного врача в больнице, где я когда-то работал.
- Раньше мы были с ним хорошими друзьями. На заре зарождения мира мы были первыми ангелами созданными ИМ и ЕГО же первыми помощниками. Но с некоторых пор как мы попали на Землю… Мне кажется, Михаил изменился. Он как-то перестал стремиться. Вообще ко всему. Стал закрытым, себе на уме. Последние двадцать лет в нем было мало толку на посту старшего архангела. Знаешь, что-то наподобие королевской семьи в Англии. Продолжать какое-то дело, потерявшее смысл… Я говорю это не потому, что хочу настроить тебя против него. Я уважаю Михаила, он самый сильный из нас. Кстати, он наверняка продемонстрировал тебе что-то такое. Так?
- Да.
- Степан, просто постарайся быть ближе к нам. Ко мне, Варфоломею, Нисону, Овидию… Держись нашего круга. Так надежнее, лучше. Лучше для всех. Усвоил? Не задавай вопросов. Все что ты сейчас от меня услышал – больше домыслы на интуитивном уровне. Но интуиция редко меня обманывает. Просто доверься мне. Хорошо?
- Ладно.
- Будешь есть? Ребята кое-что купили. Теперь посменно тебе будут закупать еду на первое время, - Гав достал откуда-то пакет с надписью названия универмага.
- Да, нет, что ты? Я ведь не так быстро голодаю. Поем, позже.
- Тогда, вставай, пойдем к Овидию. Наш херувим сводит тебя библиотеку.
- Херувим?
- О, когда-то он был именно этим небожителем. Впрочем, очень скоро ты сам во всем разберешься, сам все поймешь.
Глава 7: База данных.
Степан и Овидий спускались в подвал.
- Я за эту библиотеку чуть с Михаилом не подрался, - говорил Овидий опускаясь вниз по темной винтовой лестнице, еле освещаемой несколькими слабыми лампочками. – Он ведь не любит бюджет сильно затрагивать. Вообще сюда редко кто заглядывает. Иногда, правда, приходится покопаться в архивах, или кто-нибудь хочет почитать Достоевского, или Евангелие. Но нельзя же было оставить всех даже без возможности! Как видишь, пригодилась она, пригодилась. Ко мне тебя прислал все ж, прислал.
Овидий остановился.
- Ну вот и пришли, - сказал он, брякая открывающими дверь ключами.
Они зашли внутрь, и ангел включил свет. Степан осмотрел помещение. Тусклая лампочка слабо освещала подвальчик. Несколько книжных шкафов в центре, множество полных полок на голых некрашеных стенах, тумбочка с папками и компьютерный стол в углу. Ничего грандиозного. Однако Овидий приободрился:
- Ну, как? – спросил он, любовно оглядывая комнатушку.
Степан промолчал.
- Хорошо. Приступим, - ангел усадил Степана на стул и сам сел рядом за компьютер.
- Так-так-так, - пробурчал он, включив компьютер и отыскав нужную папку с файлами, - тебе…Ты смотришь? Тебе нужно прочесть введения в «Физиологию и отличительные особенности ангелов», «Иерархию ангелов», «Физиологию и отличительные особенности демонов», «Иерархию демонов» и «Ключевые моменты войны». Ты просмотришь, ознакомишься и все. Понял. Я думаю, для этого я тебе не нужен, пойду что-нибудь почитаю в уголке, чтобы не мешать. С компьютером обращаться умеешь?
- Приходилось пару раз, справлюсь.
- Все. Хорошо. Сиди, читай. Я не мешаю, - повторил он и отошел, взяв с собой стул, и, углубившись в чтение книг, тихонько уселся в противоположном углу.
Через некоторое время Степан был буквально переполнен информацией. Итак, организмы и ангелов, и демонов приблизительно на 90% идентичны человеческим. Отличия можно подразделить на несколько отдельных факторов:
1. Остатки природы неземного происхождения. Сюда входило все то, что, живя в мире людей, пытаются скрыть обе стороны. Главным являются крылья у ангелов ( которые, оказывается, также свойственны определенной группе демонов ), рога у демонов, иногда хвост и копыта у тех же. Изредка, при условии, что данный тип сильный, или находится в момент сильного переживания, во власти эмоций – глаза нечеловеческого вида. При этом имеется возможность закрыться, спрятать от других свой истинный облик.
2. Способности. Проще говоря, это определенный дар, полученный от сил Добра, или Зла еще в месте присяги, рождения. Как правило дар определяется типом ангела ( демона ) и его личностными особенностями. В каких-то случаях дар зависит от групповой принадлежности индивидуума, в каких-то – дар начинает корректироваться в зависимости от изменения внутреннего мира его носителя.
3. Смысл существования. ( Здесь комментарий не нашлось и Степан задумался на пару минут ).
Иерархия ангелов состояла из списка чинов и примечаний. Их оказалось пять в отличие от христианской версии:
1. Ангел. Это единственный небожитель, не имеющий специального дара, только общие способности ( первая ступень целительства, сила, воздействие через сон, слабая способность услышать мысли ).
До войны: божий вестник. Прямые контакты с людьми.
2. Херувим. Как правило, обладает теми же способностями, что у ангелов, но намного более развитые. Иногда боевой.
До войны: хранитель знаний, ангел просвещения своего рода. ( Прочитав этот пункт Степан покосился на Овидия ).
3. Престол. Боевой ангел средних способностей. Имеет сильный боевой, или практичный дар. Схож с архангелами, но намного слабее.
До войны: ангел справедливости. Косвенные и прямые контакты с людьми.
4. Серафим. Ангел женского вида. Сильный полубоевой ангел. Каждый серафим имеет способности связанные с огнем.
До войны: ангел любви к богу.
Вид был полностью истреблен во время войны.
5. Архангел. Очень сильный ангел. Как правило имеет не один дар. Множество способностей.
До войны: исполнитель божьей воли. Прямые контакты с Богом, иногда прямые контакты с людьми.
Иерархия демонов:
1. Бес. Самый слабый демон. Не имеет особого дара, только общие способности ( слабые проклятья, сила, слабая способность услышать мысли и т.д. ).
2. Черт. Слабый демон. Не имеет особого дара, но общие способности намного сильней, чем у беса.
3. Демон. Имеет дар и сильные общие способности. Сильный боевой демон.
4. Высший демон. Имеет не один дар. Очень сильный боевой демон.
5. Люцифер. ( Комментарий здесь тоже не было ).
Внизу была приписка о том, что неизвестно чем занимался каждый тип до войны.